Миг там где ты — часы двенадцать бьют

      Тэхен мчался по улице, не видя ничего вокруг себя. Огни светофоров, силуэты людей, фары машин и высотки мегаполиса смешались в одну сплошную карусель цветов и красок, которые сводили с ума его сознание. Крики детей, радующихся последним мгновениям до заветного чуда, не доставляли ему удовольствие, как это было всегда. Напротив, это напоминало, что он упускает ценные минуты, безуспешно пытаясь ухватиться за время и приостановить его. — Говорят, что чудеса все же случаются, и я верю в это. Правда верю, что всё случившееся со мной и все последующие старания в результате привели меня именно в эту команду – это и есть чудо, — так звучал тост от Хосока в прошлом году на банкете, который вызвал у мемберов весёлые улыбки и довольные выкрики одобрения. — Я не считаю это чудом, лишь твой заслуженный и вполне ожидаемый результат,— вставил между тем Юнги, закидывая в рот закуски и убеждая Чимина попробовать вместе с ним хотя-бы половину блюд. Хосок пожал плечами, потирая неловко шею. Он собирался на неловкой паузе, поднять бокал со словами: « Выпьем за то, чтобы следующий год был ещё продуктивнее, и наши успехи взлетели так же высоко как наши ожидания», но его прервал рядом сидящий Чонгук. Услышав его слова, Хосок испустил протяжный вздох и опустил расслаблено плечи, одарив парня благодарной улыбкой. Тихий голос заставил шум за общим столом постепенно утихнуть, все мемберы повернули головы на парня, что ловко крутил в руках хрустальный бокал между фаланг пальцев, не проливая ни капли цветочного вина. — Мне послышалось или Гукки впервые за все годы произнёс речь? — приподнял бровь Намджун и как лидер группы, бодро хлопнул в ладоши пару раз, чтобы создать идеальную тишину в студии. — Прошу, повтори, что ты сказал, мы все хотим услышать. — Ничего. Так, мысли в слух, — отмахнулся Чонгук, чувствуя на себе пристальный взгляд напротив сидящего. Тэхен вытянул ногу под столом и потыкал лакированным носком ботинка в берцы на мощной подошве. Даже сегодня, когда попросили придти на трансляцию в деловом виде по дресс коду, Чонгук осмелился явиться так, как захотелось только ему – в свитере цвета каштана, где в районе ключиц было пара дырочек, которые он сделал самостоятельно и вставил в них металлические колечки. А на джинсах свободного покроя, которые по его словам никак не отличаются от нынешней классики, позвякивала цепочка.       Чонгук игнорировал толчки по обуви на протяжении нескольких минут, но когда ему нагло закинули ноги на колени, он недовольно засопел, вставая со своего места. — Что ж, ладно, если вы настаиваете, — проговорил он, глядя в глаза Тэхену, а затем поднял голову и осмотрел всех шестерых друзей. — Я хотел сказать только то, что понял о чём говорил нам Хосок. О чуде... Оно же ведь и правда есть, только оно для каждого человека своё и припасено на разные периоды его жизни...       Пока Чонгук говорил, с каждым последующим словом Тэхен погружался в свои мысли. Глядя на парня, который сейчас с долькой волнения искренне говорил речь, льющуюся из самого сердца, хотелось запомнить каждое его слово. Такие моменты были чрезвычайно редки, Чонгука не так легко было вывести на искренние чувства и узнать его мысли. — Несмотря на всё, что произошло со мной, мне кажется, что чудо ещё не пришло ко мне. Поэтому в новом году, буду терпеливо ждать его изо дня в день. Мемберы поддерживающе заголосили и как один организм выкрикнули громкие поздравления. Тэхен отреагировал позже всех, слегка вздрогнув. Он достал фотоаппарат и отошёл в дальний угол студии, чтобы запечатлеть этот момент. Момент когда все были счастливы, когда  радостно хлопали по плечу смущающегося Чонгука и начинали доставать свои подарки из под стульев. Глядя в объектив камеры, Тэхен не переставал жать на спусковую кнопку и делать снимки, постоянно возвращаясь к смеющемуся парню в каштановом свитере. В тот вечер он начал осознавать, что кажется, его чудо состояло в одной только встрече с одним единственным человеком.    Взрывы петард вывели Тэхена из транса, он едва не пропустил зелёный цвет светофора. Парень перебежал дорогу и схватился за фонарный столб, сгибаясь пополам. Лёгкие горели огнём, а кожа рук и лица онемела от холода. Он преодолел огромное расстояние от жилого комплекса до больницы, и сейчас едва не валился с ног. Джинсовка, которую бросил ему Юнги была очень коротка, совсем не по размеру и не защищала от поднявшегося ветра. Но забежав, наконец, в здание больницы, он смог хотя-бы вдохнуть тёплый воздух полной грудью, не почувствовав, как его органы покрываются ледяной корочкой. Добравшись до стойки, Тэхен ударил по звоночку несколько раз, привлекая к себе внимание медперсонала, который уже собрался своим небольшим коллективом перед телевизором с тазиком мандаринов и детским шампанским. — В какой палате находится Чон Чонгук? Его привезли сегодня пятеро парней прямиком с концерта. — Кем вы ему приходитесь? — Я... — Простите, но никому кроме родственников входить в такой поздний час не дозволено, так же как и нем не дозволено разглашать информацию о пациентах. — Но я... — Молодой человек, если вы друг пострадавшего, приходите завтра днем. Если состояние больного будет стабильным и лечащий врач  позволит вам увидеться... Эй, юноша, куда вы?! Постойте! — медсестра крикнула охрану и нажала на кнопку помощи. Тэхен не успел добежать до лифтов, как его уже поймали и выволокли на улицу, в последний раз сделав ему предупреждение. — Ну и сволочи же вы! Сволочи! — кричал он за полупрозрачными дверями, что закрылись прямо перед его носом. Надрывая голос в недозволительных цензуре  проклятьях, он не сразу услышал голос, зовущий его от куда-то издалека. Оглядевшись поспешно по сторонам, он никого не обнаружил. Ни души на подъездной дороге не было, и тогда парень стукнул себя по затылку, пытаясь понять не шутки ли это его воображения. Приглушенный ветром зов вновь повторился. Откуда-то сверху со свистом прилетел по голове белоснежный тапок и тогда, подняв взгляд, Тэхен заметил  макушку иссиня чёрных волос, выглядывающую из-за палаты пятого этажа и бешено махающую ему руку. Разразившись не человеческим смехом, парень едва не подавился воздухом, когда ринулся к углу здания, где была пожарная лестница, ведущая наверх, прямиком к его Новогоднему чуду.