Миг там где ты — часы двенадцать бьют

      Утро выдалось паршивым. Голоса мемберов доходили по вентиляции до комнаты Чонгука и давили на перепонки. Он слышал даже менеджеров с коридора, обсуждающих приближающийся концерт, который с нетерпением  все ждали весь год. Парень откинул одеяло и приподнялся на локтях, чувствуя как пот стекает ручейками по шее, спускаясь к обнажённой груди. В висках пульсировало так часто, что это можно было сравнить с барабанным боем. Не было необходимости тащить свою задницу в медпункт, чтобы понять одну простую истину – его иммунитет жёстко облажался.       Дождавшись пока электронный градусник издаст короткий гудок, Чонгук взглянул на цифры. — Ну нет, не может быть, — обречённо застонал он в подушку, увидев красную шкалу, приближающуюся к границе 39. По мере своих сил, парень начал приводить себя в порядок. Он проглотил последние две таблетки из общей аптечки, выпил жаропонижающее и нанёс на лицо побольше тонального крема, чтобы скрыть болезненный румянец на щеках. Чонгук вошёл в общую комнату, уже зная, что вся команда уже в сборе. Он поприветствовал ребят лёгким кивком и тут же направился к дивану, желая поскорее утонуть в мягких подушках. Но стоило ему присесть на свободное место подальше ото всех, как Тэхен поднялся из одиночного кресла и без единого слова приземлился рядом с ним. — Вам предстоит два с половиной часа провести на сцене, конечно будет небольшой перерыв. Вы сможете сменить одежду, для другой песни, но нужно действовать быстрее, чем на репетиции. — Ещё быстрее? — не понял Намджун и наклонился к менеджеру, заглядывая в листок. — Зачем столько декораций, они только мешаются. В этот раз у нас другая хореография, это для нас эксперимент. Так может, лучше убрать спец эффекты, которые будут лишь... — Спец эффекты скроют ваши промахи. За дымовой завесой вам будет намного комфортней, — заверил менеджер отмахиваясь своими бумагами от Намджуна, который хотел просмотреть весь план мероприятия. — Дымовая завеса... — протянул недовольно Юнги. — Я задыхаюсь при ней и не могу петь свою партию так же хорошо, как на студии. Поправка: никто не мог. При дымовой завесе в горле першило, певцам не удавалось вытягивать высокие ноты, а реперам не хватало воздуха, чтобы зачитать длинную партию. При этой мысли, Чонгук тяжело испустил вздох и привлёк этим внимание Тэхена, который сидел всё это время с непроницаемым лицом. Положив руку на его колено, он успокаивающе провел ладонью по ноге. Поглаживая медленными движениями, Тэхен остановился на бедре. В это мгновение у Чонгука спёрло дыхание, дрожь прошла по телу и он готов был поспорить, что это не последствия лихорадки. — Всё пройдет хорошо, справимся как и всегда, — тихо обратился он к парню. — С тобой все в порядке? — А что может быть не так? — Что за дурная привычка отвечать вопросом на вопрос! Ты выглядишь усталым и... — Разве я не могу так выглядеть? Я ведь тоже человек. Последние слова прозвучали спокойно и без какого либо умысла обвинения, но Тэхен заметно напрягся и тут же закачал головой. Он открыл рот чтобы что-то сказать, но менеджер, не давая времени никому возразить, хлопнул нелько раз в ладоши со словами: — Собираемся и на выход, машины готовы. У нас не так много времени. Вся команда без слов направилась к выходу. Загрузившись в машины, все были заняты. Парни настраивались на концерт, каждый концентрируясь на своих собственных мыслях, не замечая ничего кругом. Так было вплоть до того как команда добралась до концертного зала. Только в гримерке некоторые начали замечать нетипичную  отстраненность Чонгука и надрывистый кашель, который он пытался скрыть, выходя в уборную. Им не удавалось поговорить между собой, время поджимало, а до концерта оставалось совсем немного. Менеджер постоянно делал какие-то замечания и предупреждения по изменениям в программе, а когда заметил, что его не все слушают, замолчал. — Чонгук, кажется, сегодня ты не в форме. Нет, серьёзно, что с твоим лицом? Парень встрепенулся и неосознанно коснулся своей кожи. — Простите? — Я говорю о твоём лице, — повторил мужчина, подходя ближе. — Время ещё есть, пусть стилисты хорошо поработают над твоей бледностью и краснотой глаз. Поджав виновно сухие губы, парень кивнул и, тихо извинившись, направился к зеркалу, где его ожидали девушки с косметичками. Им хватило двадцать минут, чтобы привести его в идеальный образ. Покрасневшие глаза спасли капли и контактные линзы, а нездоровый цвет лица слои косметики. Когда Чонгук вышел в соседнюю комнату к остальным, все взгляды переключились на него одного. — Эй, Гукки, — первый к нему подошёл Чимин и попросил помочь поправить запутавшийся галстук. Пока Чонгук оправлял воротник, парень потянулся к выбившейся пряди, которая падала ему на глаза и слегка коснулся его лба. Глаза Чимина тут же увеличились в два раза. — Почему ты такой горячий? — Что?! — в один голос все мемберы обернулись к этим двоим с удивленными лицами. А Чонгук потёр неловко шею, слегка приподняв уголок губ. — Спасибо, наверное... — Нет, нет, я имею ввиду, у тебя явно высокая температура! — воскликнул блондин, поворачиваясь ко всем. — Позовите медработника, нужно проверить... — Не стоит, — отмахнулся брюнет, накидывая на оголенное тело пиджак без рукавов. — Мне немного жарко здесь без кондиционера и всего то. Ребята обеспокоенно переглянулись. Глубокий вырез на груди немного смущал, Чонгук попытался немного скрыть оголенные участки кожи дрожащими от лихорадки пальцами, но его остановил Тэхен, накрыв их своими руками. Они оказались такими теплыми, что мысленно парень блаженно выдохнул, перед тем как поднять глаза и встретиться с хмурым взглядом. — Ты ведь заболел ещё вчера, не так ли, так почему не сказал? — Стоило ли из мухи делать слона, кто в наше время не болеет? Это пустяки, особенно когда иммунитет слабый с рождения. — Для меня это не пустяки. На тебе можно яичницу жарить, — руки парня блуждали от шеи к щекам, от щёк к вискам и лбу. Он исследовал кожу с серьёзным видом, будто от этого зависла чья-то жизнь. — Ты не должен выходить на сцену в таком состоянии. — Я хорошо себя чувствую и не подведу вас. — Дело не в этом, Гукки, — встрял Намджун между ними, протягивая ему микстуру, за которой всё это время ходил к медсестре. — Мы беспокоимся не о выступлении, а о тебе самом. Что если... Дверь с грохотом распахнулась и в нос тут же ударил терпкий запах знакомого одеколона. — Все готовы? Мы начинаем обратный отсчёт, вам пора за сцену. Какие нибудь пожелания во время перерыва будут? — Новые лёгкие и мозги этому парню, — пробурчал Джин и поправил микрофон за ухом. Никто не отреагировал на его слова. Остальные пожали плечами, по-прежнему бросая взгляды на Чонгука. — Один из нас себя плохо чувствует, не могли бы вы... — Я по жизни себя плохо чувствую, но как-то же справляюсь с этим. Это ваша работа, парни, я думал вы научились держать всё под контролем, когда это необходимо, — раздражённо бросил мужчина, смотря в экран своего телефона.— Остался последний концерт, выжмите из себя все оставшиеся соки, а затем вас ждёт заслуженный отдых. — Да как он может... — Тэхен собирался пылко что-то возразить, но Чонгук вовремя сжал его руку в своей, перебивая на полу слове: — Извините, что доставляю неудобства. Вы спросили, что вы можете для нас сделать во время перерыва, я хотел попросить только пару таблеток от головной боли и жаропонижающее. — Конечно, я всё организую, — довольно кивнул менеджер хлопая парня по плечу. — А теперь вперёд, покорите сегодня сердца всех, кто вас будет слушать, как вы это умеете делать!

  ***

      Вспышки прожекторов ослепляли, а крики миллионной толпы едва ли не оглушали Чонгука, который только что вытянул последнюю ноту и едва не сорвал голос. Он держал микрофон дрожащей рукой, чувствуя, что не может дышать от дыма и собственного разочарования. Приходилось отворачивается от камер, чтобы были не так заметны заплывшие слезами глаза. — Эй, Гукки кажется немного растрогался песней, как и мы все, — сказал Намджун в микрофон, вызывая реакцию толпы. Он каждый раз тянул время вместе с командой, чтобы Чонгук смог придти в норму и смочить горло водой. Во время хореографии он столкнулся с Тэхеном, который не растерявшись подхватил его под руку и помог избежать падения. Сейчас Тэхен преодолел все расстояние сцены быстрым шагом, чтобы притянуть его к себе и заключить в объятья. Арми этот жест понравился, их крики возросли на несколько децибел, заглушая собственные хрипы. — Всё хорошо, ты прекрасно справляешься, — говорил на ухо Тэхен, сняв с себя микрофон. Чонгук прикрыл глаза, уткнувшись носом ему в плечо, он вдохнул запах шоколада, стараясь взять себя в руки. — Прости... — Не хочу ничего слышать, ты был великолепен, Золотой Макнэ. Как и всегда, черт возьми. — руки на талии и затылке прижали его ещё ближе, так что парни чувствовали, как часто колотятся их сердца в этот самый момент.       Кажется, что время до перерыва длилось бесконечно долго. Песня за песней Чонгук чувствовал как покидали его силы, но каждый раз, он находил в себе силы продолжать улыбаться толпе. Крики Арми были катализатором, а поддержка группы глотком свежего воздуха. Но стоило уйти за сцену на долгожданный перерыв, на него накатило ужасное головокружение. Спускаясь по металлическим ступеням, парень оступился и рухнул на холодный пол, потеряв сознание.       Наверное, это были пять самых блаженных минут за этот вечер, когда он смог отключиться от мира и дать себе передохнуть. Очнувшись на диване в гримерке, он поморщился от мокрой и холодной тряпки, на лице. Попытавшись встать, он ощутил на плечах чьи то руки, не позволяющие ему подняться. — Тш-ш-ш, это я, не двигайся. — Ви? — с трудом поднял веки Чонгук, мотая взволнованно головой. — Что ты делаешь? Ты всё с меня смоешь. — Тебя сейчас беспокоит только макияж? Ты не выйдешь на сцену. Плевать, что скажет менеджер, но мы выступим в шестером и это не обсуждается. — Нет! — У тебя сильная лихорадка, хватит сопротивляться! — воскликнул Тэхен, когда парень начал вставать с подушек. — Тебе нужно в больницу, а не на сцену. Помереть захотел на глазах у Арми? Считаешь, благородная смерть будет? — Хватит нести чепуху, я в полном порядке. Тэхен обвил пальцами его подбородок и приподнял голову, наклоняясь ближе, чтобы заглянуть своим пронзительным взглядом прямо в душу парня. — Организм истощен. Если ты упадёшь прямо на сцене, навредишь себе... Это будет наша вина. — Не упаду. — Почему ты так уверен в этом? — Ты меня поймаешь, — улыбнулся измучено Чонгук. Тэхен замер, тяжело дыша. Желваки напряжённо ходили под кожей, выдавая всё, что он хранил у себя в душе. Хотелось сказать так много, но язык словно присох к нёбу, и парень молча смотрел в глаза, безмолвно крича внутри себя. — Прошу тебя, останься здесь. Ты должен подумать о себе. Жизнь даётся нам один раз, глупо растрачивать её вот так. — Всё равно из жизни живыми нам не выбраться, так может потратить её с пользой, а не на жалость к себе? — Я знаю, ты ненавидишь болеть, ненавидишь свой организм за это, но это не правильно. Как можно злиться на то, что заболел? В дверь постучались и объявили, что перерыв закончился. Концерт продолжится с минуты на минуту и нужно поторопиться. Тэхен недовольно фыркнул и вновь обернулся к парню. — Мне нужно идти. Остался всего час, а потом мы поедем в больницу. — Ты серьёзно? Новый год через несколько часов, я не хочу его отмечать в больнице! В дверь вновь постучали. Тэхен сжал челюсти и запустил руку в волосы, не зная как сейчас собраться с мыслями. — Мы что нибудь придумаем. Просто... Просто будь здесь, ясно? Подумай не только о своих желаниях, но и о нас, — он накинул новый блестящий пиджак, обшитый пайетками и бросив последний взгляд на парня, выскочил за дверь. «Подумай о нас» – отскочили слова эхом в черепной коробке и заставили ненадолго задуматься. Группа должна будет подстраиваться под новый темп, в песне будут пропуски или же будет играть фонограмма... Всё пройдёт не так, и всех мемберов накажут. Им сделают выговор за то, что они проявили жалость к слабаку вроде него. Чонгук встряхнул головой, быстро поднимаясь на ноги. Из-за него пострадает репутация всех, а Арми будут огорчены его отсутствием. Он не мог позволить себе такой роскоши как отслеживаться без дела, пока остальные отдуваются на сцене.       Переодевшись в новый костюм, он нашёл на столе таблетки и с уверенностью проглотил за раз сразу три штуки. Он чувствовал себя увереннее, чем утром и даже казалось, будто температура отступила, подчиняясь его желанию. Выскочив в коридор, Чонгук пронёсся с немыслимой скоростью за декорации и, надев микрофон, выбежал на сцену, занимая свою пустующую позицию. Толпа зрителей взорвалась радостными визами, а мемберы чертыхнулись, увидев подле себя улыбающегося парня. — Я думаю о вас в первую очередь, поэтому не смейте принимать решения, которые могут навредить из-за меня каждому из вас. Намджун страдальчески потёр лицо рукой, уже смирившись с тяжёлым характером младшего, а вот Тэхен топнул ногой сильнее, чем это требовал танец и спел свою партию агрессивней, чем когда либо. Всё это предвещало начало опасной бури, которая отложилась до окончания концерта.       Стоило мемберам попрощаться с Арми, как с потолка посыпалось разноцветное конфетти, а огни в последний раз осветили зал яркими вспышками. Входные двери со щелчком распахнулись, выпуская людей и впуская в зал свежий воздух. Чонгук наконец выдохнул всей грудью, подставив лицо потоку прохладного воздуха. Лампы над сценой выключились и погрузили его во тьму. Покачнувшись, он сделал пару шагов к парням, которые восстанавливали дыхание и случайно сбил стойку с микрофоном, едва не упав. Его поймали сразу двое: Хосок, проходивший мимо и Тэхен, изначально наблюдавший за его состоянием. — Я в порядке, — Чонгук поразился звуку собственного голоса, который из воздушного и лёгкого сопрано превратился в надрывистый хрип. Он в один момент потерял все свои силы. Будто потратив весь свой заряд, он припал мокрым виском к чьей-то груди. — Ещё одно слово, и ты полетишь вон с этой сцены. В порядке он... Ни в каком ты не в порядке! — Ви, оставь это,— покачал грустно головой Хосок, поддерживая, оседающего на пол Чонгука. — Нужно вызвать скорую. — Слышал? Будешь отмечать свой Новый год в стенах больницы по соседству с капельницей, ты же этого хотел, когда принимал решение ослушаться меня? — Перестань, —  одернул его за рукав Чимин. — Зачем ты это говоришь? Мы все напуганы его состоянием, но не нужно срываться... — Тогда он и дальше будет пренебрегать моими словами! Раз он в порядке, так почему не может идти сам, м? — Тэхен отступил на шаг, отпуская парня. Чонгук осел окончательно на паркет, закрывая глаза. Ему ужасно хотелось спать. — Ви, да что с тобой! — Шуга с силой оттолкнул парня и присел рядом с Чонгуком, закидывая его руку себе на плечи. Он вместе с Хосоком понесли брюнета за сцену, когда Юнги крикнул о том, что карета скорой помощи уже стоит возле запасного выхода. Вся группа парней поспешили забрать с гримерки всё самое необходимое и расселись по машинам, чтобы успеть в больницу. — Когда успокоишься, приезжай,— сказал Намджун, когда Тэхен вышел последний на улицу. — Я спокоен! Лидер прищелкнул языком, осуждающе прищурившись. — Вы оба две стороны одной монеты, даже лжёте одинаково. — Мы не... — парень осекся прикусив губу. — Не понимаю о чем ты говоришь. — Разберись в своих чувствах, Ви. Не нужно вести себя так с ним. Я знаю, что ты стал близок с Гукки, может даже слишком... И я не собираюсь ни в коем случае обсуждать это, если ты сам не захочешь однажды поговорить. Просто подумай об этом и приезжай. Думаю, когда он очнется, обязательно захочет увидеть тебя больше, чем кого либо. Вся злость вмиг испарилась, оставив после себя лишь неприятный, гложущий изнутри осадок. Тэхен опустил обессиленно голову, прислонившись к кирпичной стене здания. Намджун уже собирался сесть на водительское сидение, как услышал тихий вздох. — Хён... — Да? — он обернулся через плечо и увидел на месте привычно стойкого парня несчастного юношу, уставшего от своих собственных чувств. — Позаботьтесь о нём. — Непременно. Не беспокойся об этом, — кивнул Намджун с лёгкой улыбкой и, сев в машину, дал по газам. Не зная куда ему идти, Тэхен направился пешком через весь город к жилому комплексу THE HILL района Каннам. Скрывшись под чёрной маской и капюшоном, он наблюдал, как с неба падает снег. Медленно и успокаивающе... На улице окончательно стемнело, когда он добрался до дома и поднялся на крышу здания. Никто и подумать никогда не мог, что Тэхена можно найти на крыше, ведь его всеми известный страх – это боязнь высоты. Но никто не знал, что этот страх ушёл на второй план, уступив главному – боязнь показывать искренние чувства людям.