Миг там где ты — часы двенадцать бьют

— Хён, я здесь! — Да вижу я, вижу, — пыхтел Тэхен, хватаясь за перекладины продрогшими пальцами. Оставалось преодолеть всего два этажа и он достигнет своей цели, главное – это не смотреть вниз. Только не смотреть вниз и все будет хорошо... Проглотив тяжёлый комок в горле, он разразился нервным смехом, слушая поддерживающие крики Чонгука. — Не ори, идиот, голос сорвёшь! И вообще, закрой окно пока не надуло. — Я уже болею, так чего мне терять? Тэхен прищелкнул языком, быстрее перебирая руками и ногами. Проползая мимо больничных окон, он видел некоторых пациентов, собравшихся небольшими  группами в палатах возле телевизоров. Благо они были заняты просмотром дорамы и не обращали внимания на забирающегося по лестнице айдола.       Добравшись до нужного окна, он встретился взглядом с Чонгуком, который как и всегда при виде него очаровательно улыбнулся. Тэхен как идиот замер прямо возле окна, уставившись на парня, который протягивал ему на встречу руку, усеянную полюбившимися татуировками. Только спустя бесконечное множество мгновений он обратил внимание, что сидящий на подоконнике парень был одет в одну лишь больничную рубашку. — Ты сошёл с ума?! — воскликнул Тэхен и ввалился с грохотом в палату. Он захлопнул окно и спустил парня словно маленького ребёнка с подоконника. Быстро хватая одеяла в охапку, он закутал его в огромный тугой кокон. — Я невылупившаяся бабочка? — спросил Чонгук, склонив смешно голову. — Может быть, — не слыша его, пробормотал себе под нос парень, оглядывая белоснежную палату. Две капельницы стояли в углу пустыми, а на тумбе стояли кейсы с таблетками, на которых было написано время приёма. — Как ты себя чувствуешь, только честно. — В сон клонит от лекарств и я не чувствую будто сгораю в огне, поэтому можно сказать, что вполне не плохо. Часы на, стене показывали без пяти двенадцать, стрелка неминуемо бежала, приближаясь к границе, когда время обратится вспять и начнёт заново свой ход. Чонгук поджал губы и опустил голову, глядя себе под ноги. — Хён, прости меня, я правда не хотел тебя разозлить сегодня. Я вовсе не пренебрегаю твоими словами, а лишь поступил так, как поступил бы каждый из нас. — Я прощу тебя только если ты примешь мои извинения. Я многое наговорил сегодня... — Ты всегда говоришь то, что думаешь. Ты искренен в своих словах, за это я тебя и люблю. Сердце пропустило удар, а уже в следующую секунду ударилось с силой о грудную клетку, едва ли не покинув тело. Тэхен потёр грудь, глупо улыбаясь своим мыслям, которые порхали в его голове словно бабочки, ласково щекоча крыльями. С улицы донеслись радостные крики жителей Сеула, держащих в руках бенгальские огни и светящиеся фонарики в форме голов драконов и тигров. Бросив быстрый взгляд на часы, Чонгук забрыкался в одеялах. — Хорошая новость: я встречу новый год всё таки не один. А плохая: у нас осталась минута, чтобы придумать и загадать желание. — Мне не нужно его придумывать, я хочу чтобы ты скорее поправился и мы полетели на каникулы в Пусан. — Почему в Пусан? — удивился парень. — Даже не знаю, тянет меня туда. Ты рассказывал, что в детстве любил гулять по местным пляжам, я хочу сделать снимки этих мест, если конечно ты захочешь быть моим личным гидом. — Конечно, — прошептал взволнованно парень. — Я бы тоже хотел поехать вместе. Стрелка с щелчком сдвинулась в право и указала на двенадцать. Парни почти одновременно произнесли друг-другу поздравления, когда с улицы раздались залпы фейерверков и петард. Они заставили подпрыгнуть Чонгука-гусеницу на больничной кровати и, неловко запутавшись в одеяле, упасть на пол. Выругавшись, парень пополз под кровать, подальше от сотрясающих стены взрывов. — Не смей смеяться надо мной! — Ты такой ещё ребёнок, — заливался хохотом Тэхен, хватая за ноги парня и вытаскивая из под кровати против его воли. — Кто в таком возрасте боится фейерверков? — Не в них дело, а в этом ужасном звуке! — съежился Чонгук, желая больше всего на свете оказаться в тихом месте подальше от сюда. Тэхен сел напротив него и накрыл уши своими руками, ограничивая в звуках. Постепенно напряжение сошло на нет, а плечи Чонгука опустились. Он выдохнул слова благодарности. — Но было бы лучше, если бы ты удосужился размотать меня. Из тебя в будущем получится хороший отец, будешь детей мастерски пеленать. Тэхен улыбнулся, довольно кивая. Он хотел было размотать одеяла, но парень поспешно остановил его, сказав что пока залпы не закончатся, чтобы он не смел убирать руки. — А ведь это может продлиться и не один час, умник. — Что ты говоришь? — Я говорю, что мы так и всю ночь просидеть можем. — А? Какая ночь? Ты хочешь остаться на ночь? Лицо Тэхена вытянулось а уши под капюшоном слегка покраснели. — Дурак ты, Гукки. — Сам ты дурак, ты чего обзываешься? — А почему из всего что я тебе сказал, ты услышал только это? — возмутился Тэхен и прыснул со смеху, когда парень высвободил из под "кокана" одну ногу и тыкнул носком ему в бок. — Жаль что сейчас у меня нет для тебя подарка, я долго выбирал его для тебя. — Подарок? — прочитал по губам Чонгук. — Я тоже приготовил его, долго выбирал, наверное больше месяца. Но он в моей комнате под кроватью, жалко, что не могу тебе его отдать сейчас... Эй, ты только не смотри когда придёшь домой, слышишь?! Я сам должен подарить его тебе. Тэхен закатил шуточно глаза и закусил внутреннюю сторону щеки, борясь со своим желанием сделать то, что он откладывал каждый раз, когда начинал тщательно всё обдумывать. Он облизал пересохшие от волнения губы, за которыми теперь следил парень, чтобы прочитать по ним ответ. — На самом деле у меня всё же есть кое что для тебя. — Я не понимаю... Повтори, пожалуйста ещё раз. Делая глубокий вдох, Тэхен наклонился ближе. Так, чтобы между ними оставалось чрезвычайно маленькое расстояние. — Я хочу тебя поцеловать,— проговорил он по слогам словно ребёнку, понизив голос до шепота. Он увидел в обожаемых глазах цвета горького шоколада всплеск удивления за мгновение до того как соприкоснуться с ним губами. Чонгук втянул со свистом воздух, распахнув глаза. Он потерял способность дышать и думал, что с минуты на минуту умрёт на месте от кислородного голодания, но его это не пугало. Ему показалось, что он напротив тут же умрёт, если перестанет чувствовать это тепло на губах и дрожь, пробившую всё его тело, подобную электрическому заряду. Он прикрыл блаженно глаза, приоткрывая рот. Чувствуя, как трепетно подминает его губы парень, Чонгук мурлыкнул подаваясь нетерпеливо вперёд. Он вздрогнул, когда Тэхен убрал руки, вновь возвращая ему способность слышать и немного отстранился. Оглушительная тишина в палате свела бы его с ума, поэтому он нарушил её первым: — Я умру, если ты не сделаешь это снова. — Не могу, — часто дыша ответил ему Тэхен, всё ещё приходя в себя. — Почему? — Потому что ты похож на гусеницу, а я не могу целовать гусеницу, это нелепо. Чонгук чуть не помер на месте. Он быстро забрыкался словно в конвульсиях, пытаясь скорее высвободиться. Стоило одеялу сползти с его плеч, он в ожидании уставился на Хёна, что неспеша провел рукой по его щеке подушечками пальцев. Поиграв с колечками, позвякивающими на мочках ушей, Тэхен зарылся ему в волосы, нежно перебирая их по прядкам. Чонгук нетерпеливо сглотнул, глядя как дрогнул кадык у парня и не дождавшись его, подался вперёд. Он старался так же действовать осторожно и трепетно, но страстная натура брала своё, и тогда благоговейную нежность сменяло пылкое вожделение. Спустя пару минут, Чонгук лениво припал припухшими от поцелуев губами к шее парня и опалил её прерывистым дыханием, пока Тэхен водил руками вдоль его тела, вычерчивая плавными движениями талию и линию бёдер. — Совсем забыл сказать, меня нельзя целовать и даже... находиться так близко не дозволено, я могу заразить тебя,— выдохнул в шею Чонгук, пощекотав чувствительную кожу ресницами и кончиком носа. — Переживу, — улыбнулся Тэхен, прислоняясь подбородком к шелковистой макушке головы. — Что-то ты поздно вспомнил об этом, Зотой Макнэ. Сказал бы ты раньше, может, я подумал бы трижды перенимать от тебя бациллы или нет. Через пару минут Чонгук засопел на плече парня, слушая его тихое пение в ночной тишине палаты. — Может быть, у тебя есть То, о чем известно только мне, Как будто вдруг средь лета выпал первый снег. И в этот самый невероятный миг Для меня великим чудом кажешься один лишь ты... Тэхен смотрел в окно на звёздное небо и в этот момент ему казалось, что все они светят сегодня для него одного. А луна словно прожектор, освещает мягкие черты лица спящего парня, лаская его своей любовью. И все же... Все же в одну прекрасную ночь из восьми миллиардов людей чудо сделало свой выбор.