Гриффиндор!

      Свою первую ночь в Хогвартсе, которая должна была стать чуть ли не самой лучшей в его жизни, Драко будет ещё долго помнить. С расшатанными за целый день нервами, без подушки и традиционного пожелания спокойной ночи родителям он проворочался полночи без сна. Лишь перед самым рассветом, когда он всё-таки решился и высунул голову, чтобы попить воды, он обнаружил оставленную его соседями по комнате подушку на своей тумбочке и, подложив её под голову, смог окунуться в беспокойный сон до общего будильника.       Люциус Малфой был любящим, но строгим отцом, поэтому Драко сумел заставить себя встать с кровати и более менее опрятно одеться, чего не скажешь о Уизли и Поттере. Эти двое, похоже, тоже долго не могли уснуть, и Малфой почти был готов позлорадствовать над этим, если бы сам не чувствовал себя, как варёный овощ. Невилл же был чуть ли не в большем предвкушении первых занятий, чем та же Гермиона или почти не знакомый с Магическим миром Гарри, однако было видно, что Лонгботтом также боялся нового дня.       «Мерлин! И как его взяли на Гриффиндор?!» — презрительно фыркнул про себя Драко и тут же прикусил язык, думая: «А я как здесь оказался?»       И до него, наконец, дошло, что его родители наверняка уже были извещены о том, что он поступил не туда, куда должен был. И если гневные письма от них можно было игнорировать, а на каникулы в течение года оставаться в Хогвартсе, то летом он уж точно встретится с ними, и его с огромной вероятностью очень сильно накажут. В голове вновь возник отдалённый, по большей части, придуманный образ его двоюродного дяди, что тоже поступил на Гриффиндор и впоследствии был выгнан из семьи. Руки Драко вновь затряслись, а лицо стало белее волос.       — Эй, Малфой! — не слишком-то учтиво окликнул его младший Уизли, заглядывая в комнату. Уже полностью одетый Драко сидел один в спальне на своей кровати, сложив дрожащие руки на коленях и тупо уставившись в стену. — Мы тебя там уже заждались! Все есть хотят! — возмущённо крикнул Рон и ушёл, оставиви дверь открытой.       «Это должно было произойти. Рано или поздно», — он тяжко вздохнул и напоследок посмотрел на себя в зеркало. «С добрым утром, гриффиндорец!» — не издевательски, а скорее смиренно прошептал он и поспешил к ждущим его однокурсникам и старосте, который первое время должен был провожать их до столовой и кабинетов, где будут проходить уроки.       Не долго думая, Драко сел за стол рядом с Гермионой и поприветствовал уткнувшуюся в учебник по зельеварению девочку. Та в ответ кивнула и отвлеклась на пару секунд от чтения, чтобы открыто улыбнуться ему. Почему-то, ему стало приятно от этого, хотя Грейнджер и не принадлежала ни к какой благородной семье. От таких мыслей ему вмиг сделалось тошно, будто он предаёт идеалы, воспитываемые в нём с детства, но это чувство всё равно не заглушило всех положительных эмоций, что вызывала в нём Гермиона.       — Какой у нас первый урок? Зелья? — прекрасно зная всё расписание, поинтересовался Драко, лишь бы только его единственный друг не молчал. Уничижительные взгляды, которые бросали на него многие слизеринцы, особенно те, с чьими отцами общались его родители, не давали ему расслабиться и отвлечься на еду.       — Да, со Слизерином, — уточнила Гермиона, и Драко со стоном прикрыл лицо руками. Грейнджер удивлённо и с вопросом на него посмотрела. — Гриффиндор и Слизерин при жизни были врагами, факультеты переняли эту вражду. Поверь мне, Грейнджер, нас ждёт ад, — объяснил свою реакцию Драко со стоном.       — Я читала о чём-то подобном. Но… возможно, ты утрируешь, — она постаралась выглядеть спокойной, но слова Малфоя определённо вывели её из душевного равновесия.       — Садись на Зельях рядом со мной. Они не посмеют обижать тебя, когда рядом я. Может, я и не на Слизерине, но я всё ещё чистокровный наследник дома Малфой, — с серьёзным видом сказал Драко и самодовольно ухмыльнулся. Его собственные умозаключения заметно подняли ему настроение.       — Э-м-м… ладно? — несколько стушевалась Гермиона. На самом деле, она не совсем понимала, что её новый друг имеет в виду. Конечно, она успела прочитать много книжек, связанных с Магическим миром, но, в основном, это были учебники, и о гонениях на маглорождённых и маглолюбов в них не говорилось.       Как и было обговорено заранее, Грейнджер и Малфой сели за вторую парту в кабинете зельеварения на места, с которых удобно было отвечать и хорошо просматривалась доска. Однако, когда Снейп летучей мышью ворвался в кабинет, Драко понял, что, наверное, никогда не захочет отвечать ему хоть что-либо и вообще сидеть здесь под его тёмным пронзающим взором.       Когда идиот-Поттер, который вместо того, чтобы просто слушать учителя, записывал его слова на пергамент, не смог ответить на вопросы профессора Снейпа, Драко не был удивлён. Но когда профессор спросил уже его, Малфой был в дичайшем шоке, ибо он просто-напросто прослушал все его вопросы! Всё, конечно же, можно было свалить на недосып и волнение, которое не покидало его с распределения, но от вездесущей Грозы Подземелий это не спасёт.       — Итак, мистер Малфой. И вправду говорят, что окружение способно изменить человека до неузнаваемости, — едко процедил Снейп. Слизеринцы тихо засмеялись над его словами, и он даже не стал снимать с них баллы. А с Поттера и Малфоя снял. Не успели они их набрать, как уже ушли в минус. И Драко очень повезло, что факультет пострадал не только из-за него, ведь многие гриффиндорцы имели взрывной характер, и просто так он бы не отделался, учитывая демонстрируемое им отвращение к их факультету.       — Ты точно читал учебник перед занятием? Ответы на эти вопросы были в первых трёх параграфах, — нахмурившись, сказала Гермиона, как только они вышли из класса. Ей бы очень не хотелось, чтобы Драко оказался одним из тех людей, что притворялись такими же любителями почитать и узнать что-то новое, чтобы она впоследствии как другу давала ему списывать у себя.       Малфой надул щёки и покраснел. Ему не хотелось признавать, что он прослушал всё, что сказал учитель, это было непростительно для наследника древнего и чистокровного рода!       Гермиона ещё раз хмуро посмотрела на него, но не стала более донимать подобными вопросами, решив для себя, что Драко просто растерялся. Ещё бы этого не сделать, когда над тобой нависает мрачная грозовая туча, которая явно ненавидит детей и свою работу!       Далее по расписанию у них шли Чары, и уж на них-то Драко не ударить в грязь лицом. А Гермиона, если что, поддержит его. Может, он и слукавил (хотя это не стопроцентная информация), но он, по крайней мере, вёл себя более прилично, чем многие другие мальчишки.       Профессор Флитвик был полной противоположностью Снейпу. Казалось, еум только и дай повод, чтобы поддержать и похвалить студента. К тому же, он почти ни о чём не спрашивал их, прекрасно понимая, что одиннадцатилетние дети вряд ли догадались, что перед первым уроком стоит прочитать хотя бы один параграф из учебника. Вместо этого он сам зачитал некоторые строки из книги и показал им заклинание для левитации предметов. Схватывающая всё, что ей очень интересно, на лету Грейнджер быстро разобралась, как правильно произносить заклинание и двигать палочкой, Драко также очень быстро приспособился к управлению палочкой, которую ему купила мать. Профессор Флитвик, заметив их успехи, похвалил их и даже наградил парочкой баллов. А вот сидящий рядом с Гермионой Рон, видимо, в какой-то момент разозлился, что явно не принадлежащая ему палочка плохо его слушается, и стал грубо и резко размахивать ею, беспорядочно выкрикивая «Вингардиум Левиоса». Конечно же, Гермиона не могла просто так оставить это без внимания и сделала Уизли соответствующее замечание, сказав, что тот вскоре выколет кому-то глаз, если продолжит неправильно произносить заклинание и попусту махать палочкой.       — Вот-вот, Уизел. Только боюсь, Гермиона, что дело тут вовсе и не в его сомнительных способностях, — вмешался в их разговор Малфой, чем ещё больше разозлил Рона, который собирался нагрубить Грейнджер в ответ. Где-то неподалёку Гарри с тяжёлым вздохом прикрыл глаза. — Судя по состоянию палочки, досталась она ему от кого-то из старших братьев, а не своего хозяина она слушаться не будет, — с ехидной ухмылкой сообщил Драко, окидывая снисходительным взглядом потрёпанное древко палочки Рона с выглядывающими из трещит волосами единорога.       — На свою посмотри, потомственный слизняк! Фред и Джордж видели, как твоя мать покупала её для тебя! Видимо, не хотела прерывать твой дневной сон, малыш Малфой, — наигранно засюсюкал Уизли, яростно скалясь.       — Ты прекрасно знаешь, что это традиция! — зарычал в ответ Малфой. — Я получу фамильную палочку по наследству! Твои родители должны были рассказать тебе, если вы, конечно, окончательно не растеряли свою чистокровность…       — Молодые люди! Прошу вас впредь тише вести себя на моём уроке. В первый раз прощаю, — препираясь через Гермиону, они и не заметили, как к ним подошёл Флитвик, чтобы посмотреть, получились ли чары у Гарри и Рона. Поттер к концу урока всё-таки освоил Левиосу, ну а Рон, безусловно, нет.       — Я думаю, вам стоит сменить палочку, мистер Уизли, — с сожалением покачал головой профессор. — Я прекрасно понимаю, что у вас есть все шансы успешно изучать мой предмет, но с такой палочкой вам будет очень трудно работать, она вас просто не слушается.       — Спасибо, сэр, — окончательно поникнув, тихо сказал Рон и покинул класс со звонком, забыв свой старый учебник.       Гермиона стыдливо прикусила губу и взволнованно посмотрела ему вслед.       — Передай ему, пожалуйста, — протягивая Поттеру учебник Рона, попросила Грейнджер. Гарри благодарно кивнул, неодобрительно посмотрел на Малфоя и поспешил за другом, опасаясь, как бы тот не потерялся без старосты.       — Тебе не стоило так издеваться над ним, — с укором сказала Гермиона, когда они направлялись вместе с остальными гриффиндорцами к теплицам, в которых должна была проходить Травология.       — Наши семьи давно недолюбливают друг друга, вражды вряд ли получится избежать, — беспечно бросил Драко, и Гермиона не услышала в его голосе ни капли сожаления.       — Ваши семьи знакомы? — начав недоумевать ещё тогда, когда Малфой упомянул о некой «чистокровности», спросила Грейнджер, надеясь, что получится хоть что-то разъяснить.       — Как и все чистокровные семьи. Более того, у нас есть общие предки. Ты разве не знала? — насмешливо поднял бровь Драко, доставая нужные садовые принадлежности из сумки и раскладывая их перед собой на столе. Гермиона в ответ неопределённо махнула рукой, сильно насупившись. Малфой решил, что это больная тема для неё, и подтверждало его теорию о том, что она полукровка. У тех, чьи чистокровные родители пошли наперекор семье и связались с грязнокровками или магглами часто были плохие отношения с родственниками.       На Травологии не было ничего особенно интересного, разве что Невилл на короткое время лишился чувств, испугавшись крика Мандрагоры даже будучи в наушниках. После неё все студенты отправились на обед, не утруждая себя тем, чтобы оставить сумки с учебниками в общежитиях.       — После обеда урок Трансфигурации у нашего декана, — напомнил Драко, буквально кожей ощутив, что его подруга чересчур долго для неё молчит, а значит, находится в не очень радужных раздумьях.       — Да, и ещё один урок вместе со слизеринцами, — сказала Грейнджер, ещё больше помрачнев. Она вдруг вспомнила, от кого ещё слышала про чистокровность. Их однокурсники со Слизерина в коридоре делились друг с другом информацией, сколько в этом году попало каких-то полукровок на Слизерин, и обсуждали, будут ли они общаться с кем-то, кроме чистокровных.       — Они прекрасно знают, что эти факультеты враждуют, и ставят так много совместных уроков, — презрительно фыркнул Малфой и хотел что-то ещё добавить по поводу тупости нынешнего руководства школы, как обычно это делал его отец, но его отвлекло появление сов над их столом. Одна из них, сова его матери, покружила над ним и положила письмо рядом с его рукой, грациозно махнула крылом и улетела обратно.       «Выходит, отец всё же злится из-за моего распределения, иначе письмо пришло бы вместе с его филином», — отчаянно вздохнув, подумал Драко и распечатал конверт под любопытным взглядом Гермионы. К слову, он не мог не заметить, что ей не прислали ничего.       Из конверта выпало несколько его любимых леденцов, причём, издевательски красного цвета. Вероятно, Нарцисса хотела таким образом поддержать сына, но лишь вернула ему понурое настроение, которое уходило, когда Драко сильно увлекался разговором с Грейнджер. Там также было вложено письмо, в котором были поздравления матери об успешном поступлении в Хогвартс, уверения, что она его очень любит, и ещё постскриптум о том, что Годрик Гриффиндор был не менее чистокровным, чем Салазар Слизерин, и явно имел не последнюю роль в постройке школы Чародейства и Волшебства Британии. В конце стояла подпись «С любовью, мама», а не «С любовью, мама и папа», что только подтверждало его подозрения насчёт отца. Ему стоило как-то объясниться, уверить Люциуса в том, что во всём виновата Шляпа и наверняка влияние Дамблдора на неё. Всем же известно, каким нынешний директор был магглолюбом и сколько чистокровных наследников он перевоспитал на свой лад. Ему также необходимо было доказать отцу, что с ним такое не пройдёт, и он даже попытается доказать, что Гриффиндор, как и Слизерин, достоин большего, чем все эти предатели крови и грязнокровки, что ошиваются на нём! Сердце Драко наполнилось решимостью, он спрятал письмо матери в нагрудный карман (и не забыл про леденцы) и с гордо выпрямленной спиной и задранным носом поднялся из-за стола.       — Ты куда? — удивлённо посмотрел на него Гермиона.       — Мне нужно срочно написать отцу и всё объяснить ему, — твёрдым и уверенным голосом ответил Малфой. — Тебе, наверное, тоже стоит написать родителям. Видимо, они не слишком довольны твоим распределением, раз не прислали тебе ничего, — поучительным тоном заметил Драко.       — О, нет-нет! Я думаю, их устроил бы любой факультет. И мы договорились с ними, что я сама напишу им в ближайшие несколько дней, т.к. им не очень-то удобно пользоваться совиной почтой, — она пожала плечами и продолжила обедать. Потом снова остановилась и, улыбнувшись, сказала: — Удачи тебе с письмом.       — Встретимся на трансфигурации, — благодарно кивнув, ответил Малфой. Ему было трудно понять, что с ним происходит, но на душе стало теплее и спокойнее от улыбки Грейнджер. Словно одно её существование придавало ему храбрости и уверенности в себе.       «Может, Гриффиндор это не так уж и плохо. Да и профессор Снейп является полукровкой, но мой отец всё равно общается с ним на равных, а слизеринцы уважают его. Почему у меня не может быть умного друга-полукровки?» — размышлял он, переписывая готовое письмо для отца на чистый пергамент.       «Дорогой отец! Спешу сообщить тебе о своём успешном поступлении в Школу Чародейства и Волшебства «Хогвартс» на факультет Гриффиндор. Увы, мне пришлось нарушить многовековую традицию великого чистокровного рода Малфой, в связи с тем, что Распределяющая Шляпа не дала мне абсолютно никакого выбора. Я чётко и ясно выразил ей своё желание и необходимость поступить на Слизерин, но, похоже, влияние А.Дамблдора оказалось слишком сильным, и Шляпа не стала прислушиваться к моему мнению, хоть и была обязана это сделать. Однако это не является причиной для волнений. Как написала мама в своём письме, так и я передаю тебе:"Годрик Гриффиндор был не менее чистокровным, чем Салазар Слизерин, и имел не последнюю роль в постройке школы Чародейства и Волшебства Британии». Более того, я собираюсь вернуть этому факультету былую славу, которую у него забрали такие же, как дир. Дамблдор, магглолюбы.       P.S. Мне удалось наладить отношения с одной умной ведьмой по имени Гермиона Грейнджер, но я не могу вспомнить, где я раньше слышал это имя.       С уважением, твой сын Драко»