Почему мы выбираем смерть?

– Сделай вид, что я рассказываю что-то очень смешное, – шепнул мне Кокичи, стоило лифту остановиться на нашем этаже. Двери раздвигаются – мелкий хватает меня под руку и вновь шепчет: – Идём в столовую. Смеюсь. – Есте-е-ественнее, пожалуйста. Вспоминаю позапрошлого бывшего Марты и ржу как лошадь. Причём абсолютно искренне. – Ни-хи-хи-хи, уже лучше. Так мы и заявляемся в столовую. Вся публика встречает нас с открытыми ртами. Только Рантаро изображает фейспалм. – Приветули, ребятки! – машет всем Кокичи. – Шуичи, ты сегодня выглядишь особенно мужественно! Цумуги, ты косплеишь панду или это дешёвая тушь? На твоём месте мне было бы стыдно появляться так на людях! Каэде, солнышко, я, кажется, не рассказал тебе ещё одну забавную историю про того идиота… Изображая галантного кавалера, Кокичи отодвигает мне стул и провожает за стол, после садится рядом сам. Цумуги яростно трёт глаза, Шуичи краснеет, Рантаро старается не заржать, остальные выпали в осадок. – Ну, так вот, милая… – громко начинает Кокичи, а затем наклоняется ближе ко мне и продолжает едва слышным шёпотом: – Ты же помнишь про наказание, правда? Улыбнись, пока заботливая Тенко в нас взглядом дырки не повысверливала. Послушно улыбаюсь. – Голубки, а вы не могли бы поворковать где-нибудь ещё? Вы нам мешаете вообще-то! – возмутилась Азуми. – Пра-а-авда? – притворно удивился Кокичи. – Мне та-а-а-ак стыдно! Сначала я отравил вашу подружку, а теперь ещё и смеюсь над вами! Каэде, представляешь? – Ты же лидер злой секретной организации, тебе вроде как по чину положено, – подмигиваю мелкому я. – Но давай дадим людям поесть спокойно, хорошо? – Oh ma-a-a-a-an, только потому, что ты просишь! – и уткнулся в свою тарелку. Шокированная публика всё никак не может переключиться на пищу. Игнорирую взгляды и ем. К чёрту их всех, я голодная вообще-то! Через несколько минут Кокичи встал из-за стола и направился к выходу. Обернувшись, он бросил мне: – Каэде, дорогая, жду тебя на нашем месте за продолжением. Тебе ведь понравилась эта ночь, правда? – Только давай на этот раз без путешествий, – кровожадно улыбнулась я. Мелкий развёл руками и удалился. Что-то тянет его на эпатаж и ложь больше, чем обычно. Наверное, отводит душу после ночи честности. Публика наконец-то опомнилась и взялась за завтрак. Спустя минут пять в столовой осталась только я да несколько девочек: Тенко, Химико, Азуми и Мэри Джейн. – Каэде, с тобой всё хорошо? – обеспокоенно спросила Мэри Джейн. – А? Да, конечно. – Если этот тупоголовый мужлан с тобой что-то сделал, ты только намекни! – воскликнула Тенко. – Девочки, всё хорошо, правда. – Он тебя запугал, да? Поэтому ты так старалась казаться счастливой? Он что, хочет и тебя убить? – закидала меня вопросами Азуми. – Тише, вдруг он нас услышит? – прошептала Химико. – Магия против подслушивания в этом здании не работает! – Каэде, мы поймём, если ты под шумок убьёшь этого… этого насильника! – Тенко положила руку мне на плечо. – Если нужно, мы поможем, ведь мы, девочки, должны быть заодно! – Хорошо, я обращусь к вам, если мне понадобится ваша помощь, – благодарно улыбнулась я. – Даю слово. Меня отпустили из столовой только когда заобнимали до смерти. Тенко, кажется, даже прослезилась. Забавно, что все ненавидят Кокичи, но никто почему-то не винит меня. Ведь яд же вроде как у меня был! В комнате никого не оказалось. Видимо, Кокичи имел в виду другое «наше место». Только вот музыкальный класс не «наше» место, а моё! Впрочем, сейчас мы это опустим. В дверь постучали. Шуичи. – Привет, – кивнула я, пропуская гостя внутрь. – Что-то случилось? – Я знаю, что Кокичи не убивал Шинджу, – ответил Шуичи, – и я хочу это доказать. Но сначала я хотел бы выслушать тебя. Что ты знаешь, Каэде? – Я рассказала тебе всё, причём дважды. Но сказать, что Кокичи не убивал Шинджу, я не могу. – Вот как? – задумчиво прищурился Шуичи. – Хорошо. Что за яд он взял у тебя? – Понятия не имею, – развела руками я. – Я знаю только то, что убийца – в нашем случае, Кокичи – не откажется прикончить того, кто его раскрыл. Расследование было твоей идеей, Шуичи, поэтому я хочу, чтобы ты был осторожнее, ладно? – я обеспокоенно заглянула в глаза Абсолютного Детектива. – Я понял тебя. Где сейчас Кокичи? – Не здесь. Сама вот его ищу, если честно. – В таком случае, – прошептал Шуичи, – скажи, чем он тебя запугивает? Уверен, есть способ тебе помочь, ты только скажи! – Кокичи меня не запугивает, мы вроде как друзья, – улыбнулась я. – Меньше обращай внимание на его дурашества, он ведь лжец, как-никак. – Ты даже говоришь его словами, – подмигнул Шуичи. – Я тебе верю, Каэде. Спасибо. Шуичи задержался на миг, будто собирался сказать что-то ещё, но вскоре молча покинул мою комнату. Что ж, ладно. Ещё одно доказательство, что меня считают жертвой, а не сообщницей. И почему, интересно? Впрочем, опустим пока этот вопрос. Мне надо ещё толстовку Рантаро вернуть. Наскоро переодевшись, я отправилась к «нашему живучему другу». В комнате обнаружился только Тадао, который понятия не имел, где его сосед. Что ж, ладно. Значит, мне пора в музыкальный класс. Именно здесь я и нашла и одного, и второго. Кокичи сидел на одном из столов и хитро улыбался. Рантаро лежал на полу, заложив руки за голову, и задумчиво смотрел в потолок. Интере-е-есненько… – Экхм, Рантаро, я хотела отдать тебе толстовку, – нарушила молчаливую идиллию я. – И спасибо, что спас нас. Только мне интересно: откуда у тебя такие специфические друзья? – А? Это папин бизнес-партнёр, – попытался улыбнуться Рантаро. – Вас плохо встретили? – Да нет, просто один не в меру умный молодой человек, оказывается, его тоже знает, – я злорадно покосилась на Кокичи. – А что я? Это всё тот мой старый знакомый! – Вы извините меня, я пойду, пожалуй, – откланялся Рантаро. – Ещё увидимся! Как только за Рантаро закрылась дверь, я прошептала по-русски: – Какой-то он сегодня сам не свой. – А, это мелочи. Я просто рассказал ему о твоём желании. – Ты что-о-о-о? – почему-то закричала я. – А нет, извини, я солгал. У него просто бабушка умерла. Ни-хи-хи-хи. – Повтори-ка, что ты сделал?! – Как что? Рассмеялся, конечно! Лидер злой секретной организации всегда смеётся над смертью! Ни-хи-хи-хи. Я выбежала из класса и помчалась на поиски Рантаро. Но куда бы я ни заглядывала, всё было напрасно. Что этот мелкий идиот ему наговорил?! Устав от бестолковой беготни, я обессиленно упала на газон в «европейском» саду. Будь что будет. Не хочется терять такого союзника, как Рантаро, но с Кокичи станется нас рассорить, лишь бы я плясала под его дудку. Да, я помню, что Кокичи должен уговорить Рантаро на секс втроём, но ведь это звучит настолько смешно, тем более, из уст абсолютного лжеца! Чтобы успокоить разбушевавшиеся мысли, я решила посмотреть видео с собеседований. Азуми Мори, Абсолютная Воспитательница. – Добрый день, мисс *шршршшшш*. Поздравляю вас с проходом на второй этап – личное собеседование! В целях дальнейшего сотрудничества я прошу вас подписать договор о неразглашении. – Здравствуйте! Ой, я так рада! Спасибо вам большое! – Азуми вся светилась от радости. Подпись в протянутой ей бумажке девушка поставила не глядя. – Что ж, мисс *шршршшшш*, мы внимательно изучили вашу анкету и хотим вам задать несколько вопросов. Во-первых, исходя из вашей анкеты, вы хотели бы быть Абсолютной Воспитательницей. Почему именно такой выбор? – О, я обожаю детей, а они обожают меня! – Хорошо. Во-вторых, скажите, пожалуйста, почему вы решили участвовать в проекте Данганронпа? – Я всегда об этом мечтала! Каждый раз, когда мы с детьми смотрели вашу игру, я представляла себя на месте кого-нибудь из игроков! – В таком случае, скажите, пожалуйста, вы осведомлены о специфике нашего проекта? – Я ваша преданная фанатка! Конечно же, я знаю о убийственной игре всё, что только можно! – Последний вопрос, мисс *шршршшшш*. Как вы представляете идеальную казнь для Абсолютной Воспитательницы? – Как насчёт быть растерзанной сотней механических пупсов? – невинно предложила Азуми. – Ещё можно закормить кашей до смерти. – Вы и впрямь очень оригинальны, мисс *шршршшшш*. Прошу, пройдите, пожалуйста, за дверь справа от вас. Взгляд Азуми выдавал лёгкую степень сумасшествия. Девушка казалась счастливой, причём я уверена в искренности этого чувства. Вот уж действительно фанатка! Мэри Джейн Эванс, Абсолютная Леди. – Добрый день, мисс *шршршшшш*. Поздравляю вас с проходом на второй этап – личное собеседование! В целях дальнейшего сотрудничества я прошу вас подписать договор о неразглашении. – Добрый день. Я признательна вам за приглашение, – вежливо ответила Мэри Джейн. Взяла в руки договор, внимательно изучила текст и только после поставила витиеватый автограф. Интересно, Мэри Джейн единственная из нашего набора, кто понимает по-японски? – Что ж, мисс *шршршшшш*, мы внимательно изучили вашу анкету и хотим вам задать несколько вопросов. Во-первых, исходя из вашей анкеты, вы хотели бы быть Абсолютной *шршршшшш*. Почему именно такой выбор? Что? Они зацензурили её талант? – Я в достаточной степени в этом хороша. Желаете проверить? – Мы поверим вам на слово, мисс *шршршшшш*. Во-вторых, скажите, пожалуйста, почему вы решили участвовать в проекте Данганронпа? – Мои мотивы тривиальны, потому я позволю себе их не озвучивать. – Ваше право. Скажите, пожалуйста, осведомлены ли вы о специфике нашего проекта? – Конечно. На этом видео обрывается. Что же там за тайны такие? Учитывая, что среди нас есть Абсолютная Киллерша, кем таким страшным хотела быть Абсолютная Леди? – Я слышал, что Мэри Джейн хотела быть Абсолютной Любовницей, – охрипшим голосом сказал самый главный тролль 53-й убийственной игры. Я поднимаю голову, чтобы увидеть, как Кокичи в буквальном смысле падает на траву. Вскочив, подбегаю к нему и кладу руку ему под голову. Почему на моей ладони кровь? Бью себя по щекам. Соберись, Ася! Проверяю пульс – сердце бьётся нормально. Раненый дышит. Да, башка в крови, а всё остальное в синяках и царапинах, но мелкий жив. Чёрт, где взять аптечку? Бегу в комнату: у меня, кажется, были бинт и перекись. Когда я возвращаюсь, Кокичи уже сидит, обхватив голову руками. – Руки убери, – ворчу я. – Лечить буду. – Убива-а-ают! – прохныкал мелкий. Правда, не очень-то громко. И руки убрал. Итак, вижу небольшую рану на затылке. Промакиваю ватой с перекисью и кое-как забинтовываю. Волосы мешают, но чёрт с ними. Не стричь же мелкого! – Ты так забо-о-отишься обо мне! – почему-то продолжает хныкать Кокичи. – Будь моей ма-а-амой! – Чадо, где тебя так угораздило? – рассматривая особенно выразительный фингал под глазом, интересуюсь я. – Месть за убийство Шинджу, – скривился мелкий. – Напали вчетвером все такие в чёрном, били подло и ногами. – Я пишу Ши, – схватилась за планшет я. – Вдруг ты сейчас подыхаешь? – Не смей! – крикнул Кокичи, вырывая у меня планшет. – Лучше помоги дойти до комнаты. – Ты понимаешь, что у тебя сейчас может быть внутреннее кровотечение? – кажется, начинаю психовать я. – Какие ты умные слова по-английски знаешь! Больная сестра, да? Я игнорирую его попытку надавить на больное. – Не пытайся перевести тему! Беру незадачливого воина смерти в охапку и пытаюсь поднять. Стоит. Кладу его руку себе на плечи и тащу в сторону лифта. – Все так боялись, что я украду и твою жизнь, – хрипло смеётся Кокичи. – Но зачем мне это? Я ведь уже украл твоё сердечко, а, Настьк? Ты так переживаешь за меня! – Я сейчас прямо тут тебя и брошу, – вызывая лифт, раздражённо откликаюсь я. – Не бро-о-о-осишь, тебе совесть не позволит. Ни-хи-хи-хи. Молчу. Ведь этот засранец прав. Куда я его тут брошу? Совсем ты хватку потеряла, старушка. Осторожно опускаю жертву произвола на диван в гостиной. – Тебя бы осмотреть по-хорошему, но я в этом ни черта не понимаю, – вздыхаю я. – Разрешаю попробовать, – хитро улыбается Кокичи. – Даже если ты меня нечаянно убьёшь, я не обижусь. Честно-честно! И тут в мою голову закралась одна интересная мысль. – Кокичи, солнышко, – мирно начинаю я, – ты же быстро бегаешь, правда? – Ни-хи-хи-хи, да, неплохо, а что? Пока не понимаешь? Чудно! – И прячешься так, что никто тебя не найдёт, пока ты сам не захочешь, правильно я помню? – А как иначе? Лжецов не очень-то любят, знаешь ли. Несколько секунд улыбаюсь, а после резко срываюсь на крик: – ТОГДА КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ДАЛ ИМ ТЕБЯ ИЗБИТЬ, ИДИОТ ТЫ БЕЗГОЛОВЫЙ, А?! ЖАЛОСТИ ЗАХОТЕЛОСЬ? – Кто знает? – всё так же хитро улыбается он, будто бы я на него и не кричала во всю мощь своей глотки! Сжимаю руки в кулаки и еле сдерживаюсь, чтобы не ударить мелкого. Мне лучше уйти, иначе я его добью. Пусть пока сам как-нибудь разбирается. – На-а-астьк, я же умираю! Почему ты броса-а-а-аешь меня? Ты что, меня не лю-ю-ю-юбишь? Я замираю у порога. – Нет, – абсолютно честно отвечаю я, прежде чем уйти прочь. Хоть и прекрасно осознаю, что это ложь.