Alec Benjamin - The Water Fountain
Енджун ворвался в жизнь Бомгю, перевернув ее с ног на голову, шесть лет тому назад: ему только-только исполнилось тринадцать, когда он вернулся на постоянное проживание из Америки в Южную Корею и перевелся в частную школу Ильсон, где одним из его первых знакомых стал Чон Уен. Уен, будучи достаточно избалованным сыном богатых родителей, никогда не являлся тихой и скромной персоной, предпочитая в любой ситуации находиться в центре внимания, купаясь в лучах обожания и восхищения окружающих. Однако за всей внешней заносчивостью и бравадой скрывался довольно ранимый и уязвимый парень, на счету которого имелся целый букет комплексов. Копнете здесь – наткнетесь на недостаток внимания и понимания со стороны родителей; решите сделать подкоп чуть левее и обнаружите комплексы, вызванные постоянными напоминаниями о том, что Уен ни в чем не должен быть хуже своего идеального старшего брата; а если приложите чуть больше усилий, то обнаружите и самую главную бомбу на этом минном поле – внутренняя гомофобия. Соберите все упомянутое в нечто целостное, и получится портрет не слишком приятного, на первый взгляд, и трудного для общения на равных человека, ожидающего от окружающих потакания его желаниям. Тем не менее, у Чон Уена было немало и положительных сторон, о которых раньше мог бы весьма подробно рассказать Бомгю, если бы его об этом попросили. Уен, в отличие от своего лучшего друга, доверял далеко не многим и предпочитал не растрачивать свою энергию впустую. Однако, если находился человек, заслуживающий доверия, то Уен становился ему надежным и верным другом, готовым подорваться посреди ночи и отправиться в любую точку мира, если возникнет такая необходимость. Помимо Бомгю, одним из таких ценных людей для Уена стал Чхве Енджун. Будучи человеком, без внимания которого не может остаться ни одна из новостей, Уен сразу же навел справки о новеньком и узнал о том, что отцом Енджуна является никто иной как Чхве Хисын – глава крупнейшей транснациональной логистической компании TLC и весьма влиятельный человек в южнокорейском обществе, с которым многие по определённым причинам предпочитали не конфликтовать. Отпрыск такой важной персоны показался Уену отличным кандидатом в его небольшую компанию сливок общества, а потому Уен, являясь самопровозглашенным лидером их группы, решил взять парня под свое крыло и помочь ему влиться в местную тусовку. Он познакомил Енджуна со своими друзьями и предложил помощь в адаптации к новой среде, от которой новый знакомый не стал отказываться. Так к их компании присоединился последний человек, завершивший ее оформление в школьной среде. Однако не всё протекало гладко. В новой обстановке Енджун оказался достаточно колючим и отстраненным подростком, тяжело идущим с окружающими на контакт, тем не менее, Уену он понравился сразу. Что-то в новеньком парне так и притягивало, порождая желание разобраться и удовлетворить возникшее любопытство. Откуда растут ноги у этих ощущений, Уен, к большому для него сожалению, поймёт далеко не сразу. Тяжелее всего в компании Енджун находил общий язык с Хенджином, который без особого энтузиазма встретил объявление Уена о присоединении к их тусовке еще одного члена. По его мнению, дружбу всегда нужно заслужить. А главной заслугой для Хенджина являлась полезность человека и потенциально извлекаемая из общения с ним выгода. Здесь же Хенджин поначалу не мог усмотреть ни единой причины для того, чтобы расширять свой круг знакомых до ещё одного человека. Ему не нравился хмурый и острый на язык новенький от слова совсем, а делать кому-то одолжение своим благоприятным расположением без какого-либо на то основания Хенджин не собирался, даже если это была инициатива Уена. И поскольку Сан в их компании по какой-то причине больше склонялся именно к Хенджину, отношения между ними тремя некоторое время можно было характеризовать как достаточно напряженные. В целом, Сан едва ли был похож на Хенджина за исключением его принадлежности к богатой семье чеболей: будучи типичным представителем той социальной прослойки, к которой относится, он, тем не менее, не отличался какой-то внутренней язвительностью или чрезвычайно прагматичным отношением ко всему окружающему миру. Сану, скорее, была присуща внутренняя инертность – он никогда не выступал инициатором чего-то масштабного. Случись неприятная ситуация, он и пальцем не пошевельнет, чтобы сделать ее лучше, однако и усугублять ее тоже не станет. Не особо заинтересованный в интеллектуальном обогащении и не обладающий чрезвычайными амбициями Сан предпочитал плыть по течению и жить в моменте. Его картина мира всегда была достаточно простой: есть друзья и близкие люди, которым он предан, и он будет на их стороне несмотря ни на что; будет одобрять их действия, даже если сам с ними не всегда или не совсем согласен. Поэтому неудивительно, что на начальном этапе частые словесные перепалки и небольшие потасовки между Енджуном и Хенджином с Саном являлись абсолютной нормой. Однако старания Уена и Бомгю действительно давали свои плоды, потому что спустя уже пару месяцев Енджун стал доверять им значительно больше. Настолько, что открыл некоторые подробности своей жизни. Енджун оказался самым старшим среди них, правда, опередив их в возрасте всего на один год. По его словам, он родился в Южной Корее, однако все свое детство провел в Америке, проживая вместе с матерью и отчимом: родители Енджуна неожиданно развелись, когда ему было всего три года, и по совместно принятому решению мальчик остался вместе со своей матерью, Чхве Ынбин. Отношения с ней никак не складывались, потому что маленький Енджун, не зная причины развода родителей, не мог понять, почему мать решила увезти его подальше от отца, а она не желала об этом говорить. Более того, в скором времени после переезда в США Ынбин нашла себе нового мужчину, чем лишь укрепила подозрения в голове сына насчет того, что в распаде их семьи была виновата именно она. Енджун долгое время считал ее предательницей - ему казалось, что мать всячески препятствует его общению с отцом, по которому он сильно тосковал. О хороших отношениях с отчимом, учитывая все вышесказанное, также не могло быть и речи. В результате, Америка так и не стала Енджуну новым домом даже несмотря на то, что он прожил там десять лет. Единственной отдушиной замкнутого и хмурого парня являлись занятия танцами, в которых он оставался наедине со своим телом, музыкой и той историей, которую пытался рассказать. Когда Енджуну исполнилось тринадцать, на горизонте вдруг объявился отец с выдвинутой инициативой по возвращению сына в Корею для того, чтобы жить вместе с ним. Енджун был невероятно рад сложившимся обстоятельствам и даже не задался вопросом о том, почему Чхве Хисын выступил с такой инициативой только сейчас. Ему не терпелось уехать подальше от матери и отчима, который так и не смог заменить ему отца. Однако в совместной жизни с отцом все окажется далеко не так радужно, как Енджуну изначально представлялось, и парень начнет осознавать это практически сразу же после того, как переступит порог отцовского дома. Енджун не любил делиться подробностями своих взаимоотношений с отцом, предпочитая отмалчиваться или отшучиваться, если где-нибудь могла зайти об этом речь, поэтому никто в его окружении, даже участливый и любопытный до всего Уен, практически ничего не знал о том, что происходило в доме семьи Чхве. Такой информацией в той или иной степени её полноты обладал лишь один человек, которому удалось в кругу доверия Чхве Енджуна оказаться к нему ближе всех остальных. Этим единственным человеком был, конечно же, Чхве Бомгю. Поначалу Бомгю, несмотря на все те дифирамбы, которые в адрес новенького неустанно исполнял Уен, тоже относился к Енджуну с опаской, потому что ему, как и остальным ребятам, зачастую приходилось сталкиваться с агрессией парня, проявлявшейся в довольно неожиданных ситуациях. После перехода Енджуна в Ильсон, они оказались в одном классе, и Бомгю, по наущению Уена, сразу же выступил добровольцем для того, чтобы «во всем помогать новенькому». Так, на занятиях они стали сидеть неподалеку друг от друга, и Бомгю действительно старался помогать Енджуну всем, чем мог, порой проглатывая едкие и ехидные высказывания в свою сторону, небрежно сбрасываемые Енджуном до тех пор, пока его защитный панцирь не оказался вскрыт чужим обаянием и природной добротой. Дружелюбие Бомгю вкупе с коммуникабельностью, благодаря которым парню когда-то удалось найти общий язык даже с Хенджином, сделали свое дело. Бомгю со временем умудрился не только подружиться с Енджуном, но и стать его лучшим другом. Их приятельские отношения в школе, переросшие в крепкую дружбу двух парней-подростков, благотворно повлияли на поведение Енджуна, который стал мягче, спокойнее, веселее. Он привязался к Бомгю и порой проявлял не меньшее участие к чужим проблемам, чем его куда более активные в социальном и эмоциональном плане друзья. Его первичный налет холодности и отстраненности постепенно сходил на нет, и его Уен с Бомгю были этому рады, ведь Енджун, как им казалось, становился самим собой. В отличие от Бомгю, Енджуну так же, как и Уену, Хенджину или Сану, не посчастливилось в детстве услышать лекцию о том, что у любви нет пола, зато им не раз приходилось сталкиваться с семейными установками о непреложности традиционных ценностей, укоренившихся где-то на подкорке мозга. Однополые отношения воспринимались Енджуном как нечто невероятно отвратительное и нездоровое, о чем он никогда не стеснялся заявлять в открытую и наглядно демонстрировать прямо противоположные взгляды по данному вопросу. Освоившись в новой школе и войдя в пубертатный период несколько раньше других в своём окружении, Енджун начал активно общаться с девушками, некоторые из которых могли быть даже старше него. Внешне парень был красив и хорошо сложен для своего возраста, в результате чего выглядел старше своих лет, поэтому с проявлением внимания от противоположного пола у него не было никаких проблем. Так, вокруг Енджуна достаточно быстро сложилась репутация сердцееда и завоевателя, меняющего девушек как перчатки и нисколько не считающегося с их чувствами, что вызывало неприкрытое уважение Хенджина и Сана, с одной стороны, и скрытое раздражение Уена – с другой. Что касается Бомгю, ситуация обстояла несколько сложнее. В то время судьба сыграла с ним одну из своих первых злых шуток, потому что Енджун Бомгю нравился, и в сравнение с этой симпатией не шла ни одна другая. Однако Бомгю прекрасно знал, какого мнения Енджун был о геях, а потому просто решил все оставить как есть и сосредотачивать своё внимание на других вещах. К похождениям Енджуна парень относился с внешним юмором, чистенько подшучивая над тем, что друг слишком растрачивается на других, и в нем напрочь отсутствует романтика, на что Енджун лишь напряженно молчал в ответ в то время, как остальная компания присоединялась к веселью, ведь главный ловелас не был в состоянии подобрать подходящие слова.Alec Benjamin - Boy in the bubble
- Ты не видел Бомгю? – Енджун с ожиданием смотрит на Уена, что отвлекся от своего занятия по ведению игры в бирпонг и вопросительно уставился на прервавшего его друга. - Да был где-то здесь, - растерянно произносит он, оглядываясь по сторонам. Они с Бомгю вместе организовывали алкогольные игры для гостей традиционной вечеринки в доме родителей Хенджина, и увлеченный деятельностью парень не заметил, как его друг исчез с поля зрения. – Позвони ему. - Звонил. Он не берет, - коротко отвечает Енджун, хмуро оглядывая веселящихся тусовщиков: у самого на душе скребли кошки с того самого момента, как ему ни с того ни с сего снесло башню, и он высказал в адрес Бомгю ряд неприятных вещей, тем самым сильно его обидев. Прошло уже две недели, и Чхве испытывал насущную потребность извиниться за случившееся, но Бомгю после ссоры упорно избегал его, не давая этого сделать. - А, может быть, он с Чонином, - предполагает Уен, вспоминая, что видел краем глаза, как к Бомгю подошел тот парень из параллели, с которым он сам был довольно плохо знаком. - С кем? - Ну, Чонин, недавний приятель Бомгю. Они вместе работают над школьной газетой, - поясняет Уен, с любопытством глядя на озадаченное лицо Енджуна. – Понятия не имею, нахрена Бомгю вызвался заниматься этим дерьмом, неужели у него настолько много свободного времени? Он тебе что, не рассказывал? - Нет, - нехотя говорит Енджун, отводя взгляд, потому что стыдно. Бомгю ожидал от него поддержки, а он… сорвался. - Он меня избегает. - Я в курсе, Джун. Он мне рассказывал, что ты придурок, хотя не сказал, почему. Но мне и не надо причин, я и так хорошо тебя знаю, - смеется Уен, хлопнув друга по плечу, но затем его смех сменяется озабоченностью. – Слушай, может, поговорить с ним, чтоб вы помирились? А то я заебался уже между вами как между двух огней, честное слово. Вы мне портите настроение своими кислыми минами, когда мы собираемся все вместе. - Спасибо, но я разберусь с этим сам. - Что ж, здоровья погибшим, - подмигивает Чон и трясет поднятым стаканчиком с алкоголем. – Скоро начнется алкогольное месиво, так что приходи и приводи нашу обиженную фиалку, я забью вам лучшие места и напитки. Енджун кивает в знак признательности и, оставив Уена и дальше веселиться, направляется вглубь толпы, оглядывая ее на предмет макушки Бомгю, который как сквозь землю провалился. Чхве поспрашивал пару знакомых насчет того, не видели ли они его друга, но ответом ему были отрицательные покачивания полупьяными головами. На первом этаже Бомгю не оказалось, поэтому следующей фазой поисков Енджуна являлся второй этаж, на который обычным гостям был вход заказан. Но поскольку ни Бомгю, ни Енджун не были обычными гостями, для них таких ограничений не существовало, проверить стоило. «Оставь это, Енджун, извинишься завтра на трезвую голову», - подсказывал ему внутренний голос, а в сознании промелькнула мысль о том, что, быть может, Бомгю куда-то неожиданно уехал, никого не предупредив, но ноги продолжали упрямо подниматься по лестничным ступенькам на второй этаж, чтобы методично осмотреть гостевые комнаты. Чхве не хотел оставлять это на завтра. Он хочет закончить этот цирк как можно скорее, раз уж решился. На втором этаже стояла тишина, нарушаемая лишь приглушенным грохотом музыки снизу, и кроссовки Енджуна бесшумно ступали по расстеленному в длинном коридоре ковру. Чхве помнил, что Бомгю однажды облюбовал себе одну из гостевых комнат в доме Хенджина, и когда возникала возможность, он предпочитал проводить время именно там. Иногда они приходили туда все вместе по его же инициативе, чтобы вырваться из тусовочной суеты и в узком кругу друзей обсудить всякие мелочи под бутылочку чего-нибудь, украденного Хенджином из тайников отца. В первую очередь, ноги Енджуна повели его именно туда - третья дверь справа по коридору. Если Бомгю и находится где-то в доме, то остается только это место, поэтому Чхве аккуратно поворачивает ручку двери, стараясь не нарушать царившего на втором этаже спокойствия. Он медленно приоткрывает ее, другой рукой параллельно нащупывая выключатель, чтобы включить свет. Енджуну кажется, что он сегодня выпил несколько больше, чем планировал, потому что за пару секунд до включения света его глаза отчетливо идентифицируют в темноте комнаты две прильнувшие друг к другу фигуры, которые при с работавшем выключателе мгновенно отпрыгивают друг от друга. Комната озаряется светом от небольшой люстры, являя взгляду Енджуна слегка растрепанного Бомгю и какого-то незнакомого ему парня. Судя по всему, это Чонин. - Чего, блять… - непонимающе начинает Енджун, по очереди окидывая взглядом сначала ошарашенное лицо незнакомца, а затем – испуганное и одновременно разозленное лицо Бомгю. Взгляд Енджуна дольше обычного задерживается на покрасневших и припухших губах обоих, и в голове окончательно складывается пазл. А затем происходит сбой. - Какого хрена ты здесь делаешь?! Стучаться не учили? – тихо шипит Бомгю, обхватывая себя руками в защитном жесте и глядя на Енджуна загнанным волком. Похоже, он сильно напуган и не знает, что делать и как себя вести в ситуации, когда лучший друг-гомофоб вламывается в комнату и застает тебя целующимся с парнем. Ситуация по уровню неловкости и ужаса побила любых своих возможных конкуренток из прошлого, которые Бомгю уже довелось пережить. Потому что в тех ситуациях не было Енджуна, дальнейшие действия которого для Бомгю являются абсолютно непредсказуемыми. Как Енджун поведёт себя? Если бы еще он сам об этом знал. Потому что шокирован и растерян ничуть не меньше Бомгю. - Не поверишь, у меня к тебе возник такой же вопрос, - медленно тянет Енджун, при этом не глядя на Бомгю: он занят, прожигая глазами стоящего неподалеку от друга парня, который под чужим взглядом явно чувствовал себя ничуть не лучше насекомого, проткнутого иголкой для дальнейшего изучения. – Чонин, кажется? - Да, - запнувшись и закашлявшись, будто подавился собственной слюной, наконец отвечает парень, не зная, куда себя деть. – А ты ведь, Енджун, да? При странных обстоятельствах, конечно, познакомились. Попытки парня хоть немного разрядить обстановку не увенчались успехом: Енджун не собирался продолжать с ним разговор и вновь перевел свой взгляд на отчаянно покрасневшего Бомгю, с вызовом глядевшего на него в ответ. Лучшая защита - нападение. - Что, так и будешь стоять тут как истукан? Или пойдешь расскажешь всем о том, что увидел? – Бомгю лезет на рожон, из-за чего Енджун, внутри которого бурлит куча противоречивых эмоций, теряется ещё сильнее. Чонин пытается предостерегающе окликнуть Бомгю, но тот его не слышит. – Надо же, твой лучший друг оказался педиком, или как ты там таких обычно называешь? Для тебя же личных границ никаких нет, не правда ли? Двери, впрочем, тебя тоже не останавливают. - Здесь было не заперто, а я искал тебя. Ты же любишь это место, - Енджун несколько раз моргает, но картинка перед глазами не меняется. Точно не спит. - Чего хотел? Еще каких-нибудь гадостей наговорить? А тут ещё и смотри, какой отличный повод! – Бомгю, смеясь, неожиданно для всех хлопает в ладоши. Его слегка потряхивает, и он никак не может взять себя в руки, потому что если Енджун сейчас действительно пойдет и расскажет всем о том, что увидел, то и ему, и Чонину придёт конец. Голова Енджуна же готова была лопнуть от свалившегося за последние пару минут. Ему никак не удаётся отследить свою собственную реакцию на произошедшее: увидеть двух целующихся парней для него точно не является лучшим завершением дня, и в любой другой ситуации он бы действительно вдоволь насладился спектаклем, подняв застуканных на смех и обеспечив им прекрасные перспективы нахождения в гомофобном обществе. Однако тот факт, что в такой ситуации оказался не кто-нибудь, а именно Бомгю, сбивает все его установки и до невозможности всё усложняет. Потому что Енджуна страшно задевает даже не сам факт того, что Бомгю оказался геем, о чем он благоразумно умалчивал столько времени, а то, что его губы были истерзаны каким-то парнем, стоящим неподалеку.«Выбей эту дурь из своей головы. Выбей ее. Выбей. Выбей. Выбей!»
- Приветик, Енджун-оппа! Выглядишь неважно. Может, нуждаешься в компании? Могу тебе ее составить. Енджун резко вздрагивает и оборачивается на приятный девичий голос, обратившийся к нему, и видит миловидную девушку, имени которой он не знает или не помнит. Ему без разницы. Слегка расфокусированный взгляд парня сосредотачивается на фигуре напротив, автоматически осматривая ее эффектный образ с головы до ног в оценивающей манере, и в голове что-то утвердительно щелкает. Вот оно. То, что ему сейчас нужно. - Как тебя зовут, прелесть? - Енджун принимает расслабленную, но достаточно устойчивую для его состояния позу и подносит очередной по счету стаканчик с пойлом к губам, не отрывая своего взгляда от игриво поглядывающей на него девушки. - Минджи, - без промедления отвечает она, явно довольная тем, что ей удалось сосредоточить на себе все внимание желаемого парня, который, услышав произнесенное имя, протянул к ней руку в приглашающем жесте. - Ты права, Минджи-я, мне сейчас очень нужна компания. А ещё местечко потише.