Ла фамилия Мадригал

Самые старшие из внуков-Мадригалов — Луиза и Изабель. Луизе двадцать один год, Изабель — девятнадцать лет, поэтому они уже могут работать не только для семьи, но и для других людей и даже иметь собственные рабочие места. Долорес тоже рада бы взяться за какое-нибудь дело, ей тоже двадцать один, она на пару месяцев младше Луизы, но тётушка Пепа и дядюшка Феликс не знают, куда её пристроить. Я и Камило пока ещё нигде не работаем, нам обоим только пятнадцать лет, разве что Камило на месяц старше меня. Но и помогая семье, мы проводим время прекрасно, а когда гуляем по улице, видемся со старшими сёстрами. В разгаре месяц май… Дивный, роскошный… На деревьях и газонах столько цветов, что и не поймёшь, постаралась ли тут Изабель. На солнце уже просто невозможно взглянуть — так оно теперь ярко сияет. Я вхожу в наш дивный сад и вспрыгиваю на скамью. Я только что прогулялась по морскому побережью, и мне хочется неясного праздника, хочется каких-то сюрпризов, приключений. Из коридора дома выходит в сад мама, похоже, уже приготовившая нам обед. Она садится рядом, и я прошу её поговорить о дяде Бруно. Несмотря на то, что о нём запрещено говорить в нашей семье, это мой любимый разговор. Но разлуку с братом мама переживала тяжело, поэтому она лишь вздохнëт и скажет: — Ах, несмотря на свою странность, это был замечательный человек, его предсказания приносили не только беды, но и большую пользу нам и окружающим… Кто знает, где он теперь… Ну почему он ушёл? Ну почему? И на этом она умолкала, печально глядя в небо. Запрет имени дяди не останавливал меня: иногда мне так хотелось заговорить о Бруно, что я приставала, то к тёте Пепите, то к кузенам, но слышала лишь суровое: «Не упоминай Бруно!» Чего же он такого натворил, что о нём теперь не говорят? Ну вообще-то, когда был день свадьбы Пепы и Феликса, была ясная, солнечная погода — ни облачка. А Бруно ухитрился найти одно маленькое, взял сестрицу за руку, на небо указал: «Смотри-ка, туча! Кажется, ливень нахлынет.» Все, конечно, не поверили ему, давай смеяться, а облачко солнце закрыло и в большую тучу превратилось. И из тучи этой возьми да и капни — кап-кап. Потом и моросить начало, потом — проливной дождь. И то ладно, если бы церемония была запланирована во дворце бракосочетания, а то ведь на улице, под открытым небом! Тётя Пепа, рассердившись из-за рухнувших планов, заявила, что ничего страшного, что дождь на свадьбе к счастью, и поэтому праздник нельзя приостанавливать. В итоге Феликс и Пепа венчались под холодным ливнем, торт размок, пьянящий гранатовый сок гости пили разбавленным дождевой водой, танцевали в грязи… А так как Пепа ещё и злилась при этом, то в небе сверкали молнии и пальмы гнулись от урагана — у мамы даже шляпку унесло, а нашли её только через неделю в джунглях на голове у капибары. Многие гости даже были простужены после этой мокрой свадьбы… Вообщем, совсем сорвать своим предсказанием праздник дяде не удалось, но он испортил его знатно. С той поры все невзлюбили Бруно всерьёз. И не только в семье но и во всём городе, так как сеньоре Озме, например, он предсказал, что её золотая рыбка «не проживёт долго» — и рыбка померла на следующий же день! А академику дон Адриану он предрёк, что тот станет лысым. И… я никогда не помню, чтобы этот академик был с волосами! Всё, что бы ни предсказывал дядя Бруно, сбывалось бесповоротно, однако, если разобраться, в этом был виноват никак не он, а сами люди. Но часто никто не хочет признавать суровую правду… А моё любопытство росло. Однажды, когда я спросила Камило, можно ли пройти в заброшенную комнату Бруно, то он… превратился в него самого и жутким голосом проговорил: — Вот он я, готов утащить тебя туда! Возмущённая до глубины души этим розыгрышем, я повернулась на одной ножке и удалилась, но после того случая мой кузен совсем избаловался и стал пугать посторонних людей под видом моего дяди. Люди, помнившие о дурных предсказаниях Бруно, стали приходить жаловаться дяде Феликсу и тёте Пепе. — Проказы вашего сына просто невыносимы! — жаловалась сеньора Озма. — Когда он превратился в Бруно, ворвался ко мне в дом и сказал «Тебя в твоей комнате ждут бытовые проблемы!», я от ужаса уронила кувшин с молоком, бросилась в комнату, и пока прибиралась после того беспорядка, что устроил там этот хулиган, у меня коза со двора сбежала и хлебцы на кухне в уголь погорели! — Это ещё что! — вздыхал сеньор Диего. — Вот недавно пошёл я в баню, а он вдруг, откуда ни возьмись, в облике Бруно, показывает рисунок, где меня в этой бане съедает крокодил! Перепугавшись ни на шутку, я побежал к выходу, да подскользнулся на шампуне и ногу вывихнул. А он — шмыг в окошко, и был таков. И сеньор Диего шёл к маме лечиться. Тётушка Пепа при этих заявлениях вызвала волнением ураганный ветер, дядя Феликс горячо пообещал, что задаст шалуну-Камило нагоняй. А бабушка и вовсе подумала на меня: — Если бы ты, Мирабель, не заговорила с Камило о Бруно, твой кузен не начал бы разыгрывать честны́х людей. — А почему говорить о Бруно запрещено? — недоумевала я в ответ. — Никто же из нас не знает, что с ним сейчас. Поискать бы его… — Хватит, Мира. Как сбежал от нас, так и обратно прибежит. И на этом она обрывала разговор. После обеда все свободны от дел. У папы и дяди Феликса послеобеденный сон — сиеста, как он в нашем народе называется; Камило наказан — он пошёл в магазин за покупками, чего как раз не любил. Наверное, ему пришлось превратиться в другого человека, чтобы никто не узнал его и не оскорбил за прежние проказы. Долли поливает кусты роз в саду. Тётя Пепита читает какую-то книгу, и что-то поёт по своему обыкновению. А вообще мне нравится моя тётушка — она красивая, с лицом утончённым и нежным, как лепесток нарцисса, и волосы у неё не чёрные, как у всех нас, а какие-то рыжеватые, всегда заплетëнные в толстую косу. Только характер у неё слишком эмоциональный: то хохочет от счастья, отчего в небе солнце, то плачет от чего-нибудь незначительного, вызывая дождь, то озабочена какой-нибудь мелочью, что создаёт ураган… Вот её сестра Джульетта совсем не такая: она — настоящий образец сдержанности, всегда готова утешить, позаботиться о ком-нибудь. Но… если мама и тётушка такие, то какой же он… их брат?       С чувством неизбывного, волнующего душу любопытства, я поднялась в комнату бабушки. Та сидела в кресле и смотрела в раскрытое окно на садовую природу во всей своей полдневной красе. Я подсела к ней и осторожно, словно боясь сказать лишнего, спросила: — О чём ты думаешь, бабуля? Она вздохнула и вынула из складок платья медный медальон. — О твоём дедушке я думаю. — печально прозвучал её голос и щëлкнула крышка медальона. Я увидела в нём улыбающегося дедушку, которого знаю по многим фотографиям: это статный красавец с ясными добрыми глазами, с проступавшим в них смелым характером. Его нет с нами, он погиб во время переселения в Рио. Каким образом? Этого ещё не узнала. — Вспоминаю, как я была счастлива, когда он был в нашей семье, — продолжала бабушка, — и как он любил моих детей. — Бабуль… — застенчиво опустила я глаза. — А ты любила… дядю Бруно? — Мирабэлла, — в минуты строгости бабушка всегда называла меня полным именем. — Мы не говорим о Бруно! — Ну всё-таки! — не отступила я. Бабушка ещё раз взглянула на фотографию дедушки в медальоне, и нехотя кивнула: — Ну, если один раз, то можно. И начала рассказывать, припоминая прежнюю жизнь всё с большей охотой чувством: — Родились у меня тройняшки: самая старшая — Джулита, средний, на две секунды младше неё, — Брунито, а младшенькая, на три секунды младше него — Пепита. Джулита всегда обо всех заботилась, во время чьей-нибудь болезни подыскивала нужные снадобья, поэтому наша волшебная вилла одарила её даром исцеления едой. Брунито обладал чуткой интуицией и предупреждал всех о возможности хорошего или плохого, поэтому ему достался удивительно редкий дар предвидения будущего. А малышка Пепита вообще отличалась взрывным характером — просто огонёк энергии. Неудивительно, что волшебство даровало ей влияние настроением на погоду. Но средний мой сынок — полная противоположность сёстрам. Те были обыкновенные, а он какой-то постоянно тихий, задумчивый… Увидит на улице роскошно убранную цветами клумбу, и станет подолгу любоваться ей, не замечая, что сестрёнки давно уже убежали. Встретит котёнка, щенка, или же просто крысу из подвала и может заниматься с ними целыми днями: шëрстку причешет, накормит, спать уложит — видно, как и Джульетта, в меня пошёл, хотя она думает, что пользу людям приносить важнее.       И вот однажды выходила замуж некая сеньорита Лаура. Когда она с гурьбой гостей направлялась к храму, где её ожидал жених, то неожиданно набежала туча и хлынул ливень. Свадебное шествие пришлось остановить, все негодовали, были возмущены. А на самом деле знаешь, что произошло? Дело в том, что заказала мне подруга на день рождения дорогой кошелёк, а так как мне самой его купить некогда было, послала я в магазин младшую свою доченьку. «Смотри, не потеряй его!» — погрозил Пепе пальцем брат, но та лишь презрительно нахмурилась. Однако когда она шла из магазина с купленным кошельком, то решила опять прогуляться в джунглях, и там по рассеянности потеряла ценную покупку. Бедняжка с плачем кинулась домой — туча, соответственно, пришла в город и принесла непрекращающийся дождь. Все в Рио-де-Жанейро, как и сейчас, знали нашу семью, поэтому невеста направилась прямиком ко мне и сообщила, что видела, как Пепа бежит по улице и рыдает, вызывая проливной дождь. Как раз в эту минуту во двор вбежала Пепа и рассказала мне про потерю заказанного кошелька, я рассердилась, отправила её в дом, а сеньорите Лауре пообещала, что буду впредь следить за дочерью, чтобы та не портила свадьбу. С детками моими, как они мне сами рассказали позже, в это время было вот что: Пепа забилась в угол и не могла утешиться, понимая, что это всё из-за неё, а Джульетта и Бруно обнимали её и шептали, что покупка найдётся и всё будет хорошо. А Пепа вдруг как на брата закричит: «Ты сам предсказывал мне, что я кошелёк потеряю! Из-за тебя и вся неприятность! Что теперь делать? Где его теперь искать?!» Бруно, когда застенчивый, а когда и решительный, ответил ей так: «Я просто предупреждал тебя, Пепа, но сам должен и ответ найти на эту серьёзную ситуацию.» И начал мой сынок колдовать, чтобы узнать, найдётся ли кошелёк. Для уверенности даже взял сестёр за руки, чтобы видение создавалось качественнее. «Ну, ты что-нибудь видишь?» — волновались Джульетта и Пепа. Бруно изо всех сил вглядывался в создающееся видение и вдруг крикнул: «Вижу! Мы найдём кошелёк!» И передал Пепе сложившуюся из зелёного дыма картинку с изображением моих деток, вручающих мне найденный кошелёк. Они найдут его! Но как? За расследование этой пропажи снова взялся Бруно. Он расспрашивал Пепу о том, где она видела кошелёк в последний раз, откуда выходила, каким путём возвращалась. В полдень дети сказали, что гулять пошли, а сами к тому магазину — и оттуда всю дорогу через джунгли обыскивали. Полдня искали, да только заблудились. Съели взятые запасливой Джульеттой лепёшки и пошли в город по тропинкам, какие только знали. Уж и темнеть стало, уж и не надеялись на находку. Вышли наконец на поляну с голубыми цветами. Чисто озеро разлилось — так и колышутся цветочки, будто волны, на фоне солнечного заката. Только им не до красоты было — Пепа вспомнила, что именно через эту поляну проходила, и Бруно велел искать кошелёк именно здесь, в цветочном море. Шарили, шарили, и наткнулся-таки Бруно на кошелёк, завалявшийся в цветах — такой же голубой, бархатный, обшитый бисером. «Ты спас нас, братик!» — обняла его Джульетта. Пепа тоже обняла его и прошептала: «Прости, что не верила в тебя!» По правде сказать, доченьки прощали не сразу, а сыночек прощал во всех случаях, потому что знал, что он любим родными, и вообще никогда не отвечал на зло злом. Уже в сумерки наконец-то они до дома добрались. Я, взволнованная долгим отсутствием своих деток, кинулась обнимать их, тоже прося прощения, говоря, что они мне ценнее всяких кошельков, что мне ради них ничего не стоит купить новый. А тройняшки переглянулись и торжественно вручили мне найденное. «Да ладно вам! — смутилась я. — Как это?» А Джульетта гордо заявила: «Это Бруно нашёл!» Всё и рассказали. Так-то вот. Выросли доченьки мои, сами семьями обзавелись, а вот Бруно в любви не повезло — один остался. Может, оттого и стал юродивым?.. Одинокий-то человек, он ведь всегда с ума потихоньку сходит… Бабушка впала в глубокую задумчивость, не говорившую ни о чëм весёлом. А мне впервые со дня неудачи с даром стало так жалостно, что нос задëргался от слëз. Я спустилась в сад, где воздух уже просто раскалился от жары. Даже в тени деревьев душно. Тишина, сиеста — жизнь будто замерла. Только где-то в кустах цветущей жакаранды Антонио играет с соседскими котятами. Мне сейчас так хотелось поговорить с дядей, а гнев бабушки в тот роковой день заставил его уйти невесть куда. И тут меня посетила идея: я ведь могу послать ему письмо! Пусть я и не знаю, где сейчас находится мой дядя, но ветер уж непременно должен донести до него моё послание! Я зашла к себе в комнату, села за стол и написала на листке бумаги: Дядя Бруно, не волнуйся. Мы помним о тебе, и не только злыми словами. Я по-прежнему жду тебя, и, похоже, не я одна. Если ты нашёл это письмо и читаешь его, я очень рада. И я думаю… что ты однажды всё-таки вернёшься в нашу семью.       Затем запечатала письмо в розовый конвертик, вышла за город и швырнула послание на порыв ветра — такие важные слова должны долететь до своего адресата!