Вечер кино, да?

Они изначально даже не планировали сегодня встречаться – у Гиука сейчас период экзаменов и он не может думать ни о чём, кроме учёбы; Ёнхун же завален работой, параллельно стараясь записать песню. Для дружеских посиделок в последнее время было физически сложно выкроить время. Но Джин, несмотря на свой завал, решил, что так продолжаться не может, Ли нужен отдых. Так и вышло, ужасно сумбурно: старший выловил Киа после пар около университета и, буквально поставив перед фактом, что сегодня у них вечер кино, повёз к себе. Гиук, конечно, попробовал упираться, ссылаясь на учёбу и что через три дня у него должен быть сложный зачёт, а к нему ещё, вообще-то, нужно подготовиться, но это было скорее для виду; он чертовски устал и благодарен другу за возможность расслабиться хотя бы ненадолго без угрызений совести. Не отлипая от старшего с самого такси, он вполне был доволен тем, что его почти на руках занесли в квартиру. – Гиук-а, отпусти на минутку хотя бы, дай переодеться, – Джин чуть посмеивается на недовольно-протестующее бурчание Ли, стягивая не глядя обувь и бросая ключи на полку под зеркалом у двери. – Не ворчи, тебе тоже нужно переодеться, ты же не собираешься потом в этом спать, верно? – мягкая улыбка снова трогает изгиб ёнхуновых губ, он ласково треплет чужие волосы и умиляется притворно обиженному лицу младшего. – Давай, бука, потом я весь твой, не дуйся так. Найдёшь что-нибудь сам? – получив слабый утвердительный кивок, зеркалит движение. – Хорошо. Я поставлю чайник. Минут через пятнадцать Гиук выполз на кухню одной из светлых футболок Ёнхуна – той, что была даже ему порядочно велика, поэтому Киа в ней буквально терялся и казался ещё меньше – и когда-то оставленных в чужом гардеробе своих свободных летних шортах до колена. Откопал же. Не сдержавшись старший сдавленно фыркнул на эту картину: Ли, в огромной футболке, немного спадающей с плеча и доходящей по длине чуть ниже середины бедра, с ещё более взлохмаченными завившимися волосами – старательно-небрежная укладка окончательно рассыпалась, да и влажность воздуха перед дождём сделала своё дело – и всё ещё немного недовольным лицом, но уже скорее просто от накатившей усталости. Слишком умильно. – Ты же знаешь, что там есть и поменьше вещи, почему эта? – смеётся почти, получая в ответ чуть раздражённый взгляд и саркастично-вопросительно поднятую бровь. – Иди к чёрту, хён, – делает упор на последнем слове, цокая языком и закатывая глаза на подколку. – Мне лень искать, это было первым попавшимся под руку, – в сопровождении негодующего выдоха Джина Киа усаживается на стол, чуть болтая ногами и упирается в хёна взглядом с искорками веселья. – Я хочу есть. Старший пытается что-то возразить поведению донсена, но быстро сдаётся – всё же, для этого ребёнка он освободил весь вечер – согласно вздыхает: – Доставка? – Ли довольно кивает, спрыгивая со стола, заключает Ёнхуна в объятия и хихикает на очередной смиренный тяжёлый вздох, чувствуя горячие руки на спине и макушке. *** Что ж, смотреть фильм по рекомендации Гонхи оказалось не самой лучшей идеей – это был дешёвенький ромком, скучноватый и с хромающим визуалом, хотя местами вполне забавный. Под вечер погода совсем испортилась и Джин настоял, чтобы Киа остался на ночь точно, так что смотрели кино только из-за отсутствия альтернативы, спать ещё не особо хотелось. Хотя в начале оба даже старались следить, но ближе к середине Ёнхуну надоело, поэтому он просто переключился на Гиука, всё ещё почти увлечённо наблюдающего за происходящим на экране. Старшему нравились волосы Ли, поэтому он бесцеремонно уткнулся в них носом, вдыхая аромат лемонграсса, щекоча чужую кожу своим дыханием и вызывая лёгкое фырканье от младшего. Руками же он покрепче обвил в объятиях, устроив ладони – слишком горячие, как про себя вечно замечает Гиук, но слишком приятные, чтобы возмущаться – на чужом мягком животе, забравшись ими под футболку, ненавязчиво поглаживая нежную кожу. Чуть помедлив, Джин оставил первый лёгкий поцелуй на макушке младшего, после дорожкой коротких мягких прикосновений губ спустился к шее, подтягивая юношу чуть выше. Ему жуть как нравилась его шея, такая сладкая на вид из-за светло-карамельного оттенка кожи, она так и манила. Ёнхун медленно и осторожно исследовал её губами, оставляя иногда слегка влажные поцелуи и на выглядывающем в вырезе футболки плече. Он будто растягивает удовольствие, но это всё равно распаливает их обоих. Это далеко не первый раз. Через какое-то время прикосновения губ становятся всё дольше, иногда переходя в лёгкие покусывания с мелькающим языком. Брюнет тихонько посмеивается в чужую шею, не отрываясь от своего увлекательнейшего занятия – продолжает невозмутимо выцеловывать нежную кожу – и вдыхая приятный цитрусовый запах волос, когда слышит, как отрывисто и чуть свистяще выдыхает младший, стоит Джину пройтись почти невесомо зубами по чувствительному загривку. – Х-хёон, – голос Ли неровный, его пробивает лёгкой дрожью и мурашки бегают по спине, стоит ощутить мокрый поцелуй за ухом, а после – то, как старший прихватывает губами мочку, будто невзначай легко задевает нежную кожу кромкой зубов. Волна мурашек повторяется, когда чужой смешок холодит влажные следы. Вообще-то он всё ещё смотрит этот злосчастный фильм, а ноутбук все ещё покоится у него же на коленях. – Мм? – ох, он даже не удосужится ответить нормально. От этого гортанного звука у младшего внизу живота всё тугим узлом сворачивает. Ёнхун, кажется, совсем не собирается отвлекаться от чужого тела – так же увлечённо проходится губами и языком по чувствительным участкам на загривке, у основания шеи и за стремительно краснеющими ушками. – Мы та-ак весь фильм пропусти-имх, – будто нарочно в момент, когда младший почти закончил реплику, Джин кусает ощутимо в плечо, вырывая из Ли полуболезненный низкий стон. Зализывает почти сразу саднящий и наливающийся красно-лиловым след, на что юноша жмурится – да, Ёнхун не видит этого, но он слишком хорошо знает реакцию своего Гиук-и – и выдыхает сдавленно сквозь зубы, стараясь не застонать снова. – Хочешь сказать, тебе так интересно? – улыбается лукаво, хоть и понимает, что его лица не видно. Мягко зацеловывает свежую метку, извиняясь за причинённую боль. – Да... – Гиук нагло врёт, да и знает, что это всё равно не остановит. Но старший перестаёт терзать его шею, устраиваясь подбородком на другом плече, обнимая ещё крепче. Всем видом показывает, что понял и теперь следит за происходящим на экране. Хватило его, правда, ненадолго. Через минут десять Ёнхун снова припадает к чужой шее, при этом подключая руки. Пробегается пальцами, пересчитывая будто, по рёбрам, царапая еле ощутимо чувствительную кожу короткими ногтями, выбивая из Гиука рваный выдох, почти переходящий в жалобный стон. Того всего дрожь пробивает от ощущений, кожа буквально горит в местах, где были ладони и поцелуи старшего. А Джин лишь ухмыляется по-лисьи, прикусывая слабо кожу у основания шеи, проходясь тут же языком по краснеющему следу от зубов, сияя почти от восторга, когда из груди младшего снова вырывается уж слишком высокий для его тембра, чуть задушенный стон. Ему нравится это. Кусает теперь чуть выше и сильнее, получая более протяжный и уже гортанный звук, сливающийся с раскатом грома за окном. – Хё-он, п-пожалуйста, – Ли в пояснице прогибаться слегка от ощущений, спиной сильнее наваливаясь и откидывая голову назад, почти на чужое плечо. –“Пожалуйста” что? – издевается. Не стесняясь издевается, невесомо касаясь кончиками пальцев судорожно вздымающейся груди, шепчет на ухо, обжигая дыханием и чуть прикусывает хрящик. Киа перетряхивает от таких ласк. – Поцелуй, – Ли откладывает со своих ног мешающий гаджет в сторону, разворачивается в тёплых объятиях, укладывается руки на мерно вздымающуюся грудь, зарываясь пальцами в мягкости тёмно-серого свитера крупной вязки, сам тянется чуть выше, смотрит умильно. Ёнхун лишь посмеивается, подцепляя чужой подбородок двумя пальцами, притягивая для почти целомудренного поцелуя, на что получает разочарованный звук и смеётся уже почти открыто. Получив не слишком болезненный хлопок по руке, всё же утягивает младшего в глубокий и слишком мокрый, бесстыдный поцелуй, поглаживая лопатки, задирая футболку выше. Ловит чужой скулёж губами, когда ощутимо проходится ногтями по спине до поясницы, сжимает мягкие бока до синяков на утро. Джин редко бывает действительно груб с ним, старается не причинять сильной или бесполезной боли. Видимо, кто-то слишком распалился всего лишь выцеловывая чужую шею. На него так действует конец апреля? Но они просто целуются. Долго, до горящих от недостатка кислорода лёгких и сбитого дыхания, Гиук нетерпеливо кусается, разделяя вкус чужой крови в переплетении языков, извиняясь, вылизывает пострадавшую губу, мягко прихватывая после своими, с прошлым хлюпанием посасывает, смотря прямо в потемневшие глаза старшего. Стонет несдержанно, когда хён перемещает руку, до этого покоющуюся в мягких медовых кудряшках, на линию челюсти, чуть наклоняя и фиксируя удобное ему положение, зеркалит это действие, продолжая наглаживать бёдра младшего, иногда сжимая и царапая. Это может продолжаться до бесконечности, но... Они оба хотят большего. Хотя бы немного большего. Это становится очевиднее, когда Ли рвано ведёт бёдрами, создавая трение, и прогибается в пояснице, издавая низкий гортанный звук. – Чего ты хочешь, малыш? – Джин протягивает звуки чуть хрипло от возбуждения, усмешка играет на покрасневших губах. Они не раз доходили до подобного, иногда позволяя себе переступить границу 'дружбы', ни у кого не было возражений, а после – вопросов. Это так же нормально, как и всё остальное, что они позволяют себе и друг другу. Младший смотрит просяще, порывается повторить движение, но чужие руки неожиданно слишком крепко фиксируют на месте. – Нет, словами, ты же знаешь, – качает головой в притворном укоре, повторяя вопрос: – Чего ты хочешь сейчас, Гиук-а? Ли краснеет сильнее – слишком смущающе озвучивать свои желания. Выдыхает рвано, зажмуривается, выпаливая на одном дыхании: – Хочу твои пальцы. В себе. Старший удовлетворённо кивает, отпуская донсена, но не заставляя слезть с него, дотягивается до тумбочки, доставая смазку и возвращаясь в прежнее положение. Гиук успевает за это время стянуть свои шорты вместе с бельём, устраиваясь на чужих бёдрах удобнее, чуть приподнявшись на коленях и прогнувшись немного в пояснице, упираясь руками в крепкий торс. Его глаза –  тёмные, чуть блестящие от предвкушения и немного смущения, румянец горит на щеках и ушах, а пальцы немного подрагивают, путаясь в петлях свитера Ёнхуна. Язык непроизвольно пробегает по пересохшим от тяжёлого дыхания губам, заставляя старшего судорожно выдохнуть через нос, чтобы сдержаться от слишком резких движений. Джин перетягивает младшего чуть выше, заставляя его упереться руками уже в свою грудь для более устойчивой позиции. – Точно хочешь этого? Мы можем прекратить в любой момент, помнишь? – сам же выдавливает немного лубриканта на пальцы, разогревая. Смотрит почти не затуманенно – принуждать этого ребёнка к чему-либо он не станет, хотя самому уже выть хочется от почти болезненного возбуждения. – Да, хён, очень хочу, – не терпится. Ли действительно нравятся руки хёна, бережные, ласковые и чертовски умелые. Он даже начинает сомневаться, кто из них играет на басу. – Тогда, – Ёнхун заглядывает в чужие глаза, поглаживая напряжённое бедро в успокаивающем жесте, смазанными пальцами другой невесомо почти проходясь по яичкам и чувствительной коже, прижимаясь подушечкой среднего к напяжённому колечку мышц. – расслабься, хорошо, – получив отрывистый кивок, улыбается успокаивающе, осторожно и медленно проталкивая палец в жаркое нутро. Гиук шипит тихо от лёгкого дискомфорта, но старается расслабиться, как попросили, вцепляется крепче в мягкое плетение и щурится. Ему очень нравятся эти руки, но это слишком давно не происходило, поэтому непривычно. Хотя бы не так неловко, как в первый раз, да. Джин неотрывно следит за реакцией младшего, стараясь поймать все эмоции, мелькающие на раскрасневшемся лице, только бы не причинять лишней боли. Медленно вводит на две фаланги, замирая, даёт привыкнуть к ощущениям. Когда Ли слабо кивает, позволяя продолжить, он легко оглаживает поддатливые стеночки и толкается дальше, до костяшки, снова замирая на пару мгновений. – Хён, двигайся, или ты хочешь, чтобы я сам всё сделал? – Гиук звучит недовольно, но не слишком, ему нравится подстёгивать старшего в такие моменты. Но его раздражает эта медлительная осторожность каждый раз, Киа в конце концов не хрустальная ваза. Ёнхун на это только скалиться, довольно резко, но всё ещё аккуратно вынимает палец почти полностью, вырывая из чужой груди удивлённый полустон, и медлительно возвращает, не разрывая зрительного контакта. Ли натурально ведёт от этого взгляда, тёмного и пристального, будто направленного в самую душу; от горячей ладони, свободно блуждающей по его ноге, переходящей иногда на поясницу, мягко поглаживающей напряжённые мышцы; от мягко двигающегося в нём пока одного пальца, оглаживающего, сгибающегося, растягивая с присущим именно его хёну вкусом. – Хён, второй, – ему мало. Он старается насадиться сильнее, но ему непозволительно мало. Джин на это почти не реагирует, даже немного замедляется. Гиук на это почти скулит, впивается трясущимися пальцами в чужую кожу, сжимая пряжу в руках сильнее, снова сталкивается глазами с его взглядом, почти моля с придыханием и паузами: – Пожалуйста, хён, добавь второй. Я.. хаа, я правда готов, пожа-алуйста. Старший хмыкает, снова хищно дёргая уголком губ и чуть прищуривается, вынимая из него палец, но почти сразу подставляя к сжимающейся дырочке два, поглаживая кончиками, но не проникая. Издевается. Когда младший сам пытается податься назад – отводит дальше назад, вызывая слабое хныкание сверху. Садист. Ему нравятся эти звуки, мольба, пляшущая на дне чужих зрачков и в уголках губ. От удовольствия почти мурлычет: – Так сильно хочешь, Гиук-а? Тебе так нравится? – Да, хён, очень нравится, – брови надламывает, чуть сжимая чужие бока коленями и перенося бóльшую часть веса на руки, почти нависая над Джином. – Пожалуйста, хён, я очень хочу. – Как скажешь, малыш, – смотрит нежно почти, поднимая руку, до этого покоющуюся на пояснице младшего, к его лицу, большим пальцем гладит по тёплой, залитой краской мягкой щёчке, притягивая вниз, к себе для тягучего поцелуя. Добавив ещё смазки и быстро распределив на пальцах, Ёнхун снова проникает в Ли двумя, осторожно начиная двигаться через пару мгновений. Гиук на это мычит в его губы, жмурится от небольшого контраста температур из-за прохладного лубриканта, но сам подаётся назад. Старший слабо покусывает его мягкую нижнюю губу, лижется, отвлекая от небольшого дискомфорта. Ловит хриплые вздохи, оставляя короткие поцелуи на припухших губках, целует в уголки и кончик носа. Но позволяет высокому стону Ли отражаться от стен, резонируя, когда, немного изменив угол проникновения, наконец задевает кончиками пальцев простату. Да, этот звук ему нравится ещё больше. Мягко повторяет движение, проходясь чуть сильнее, вновь получая этот чудесный стон, уже чуть более низкий, в ответ. Ладно, Ёнхун готов кончить только от этого – стонущего на его пальцах Гиука, нетерпеливо насаживающегося на них, его закатывающихся глаз и тонкой ниточкой стекающей из уголка губ слюны, того, как сильно он вцепляется в джинов свитер, царапая короткими ногтями кожу на груди. Но он лишь продолжает растягивать его, разводя и сгибая пальцы, раз за разом проходясь по комку нервов. Полминуты спустя добавляет третий – младший от неожиданности чуть поскуливает, наваливаясь на Джина и упираясь руками в крепкие плечи, сжимая до кровавых полумесяцев и синяков на утро. Старший срывается на рваный быстрый ритм, второй рукой размазывая по чужому члену выступивший предэякулят, стараясь синхронизировать движения. Надолго Ли не хватает – он изливается в ёнхунову руку, пачкая задравшуюся футболку и немного попадая на его свитер, и падает на него, содрагаясь всем телом. Старший выходит из Гиука, целует в влажный лоб с прилипшими светлыми волосами, давая несколько минут на передышку. – Гиук-и, давай снимем это, – тянет футболку выше, стягивая с младшего, вытирает руки от подсыхающих смазки и спермы, сбрасывая после на пол. Ещё раз целует в лоб и макушку, осторожно перекладывая юношу с себя на простыни, укрывая его, уже засыпающего. – Хён, а ты... – не договаривает, выразительно, насколько позволяет сонная пелена, смотрит на его, явно уже болезненно, выпирающий в домашних мягких штанах член, а после в глаза. Джин нежно улыбается, гладя Ли по волосам, качает головой. – Не думай об этом, Гиук-и. Я разберусь. Спи, – прикасается к щеке мягким поцелуем на ночь, после подхватывая с пола испачканную футболку и выходит из комнаты, тихо прикрывая дверь за собой.