"Рога и Ёлки" или "Как два чёрта внуков делили"

      — Говорил же тебе, Непризнанная, он испоганит нам всё! Он уже пытается поднять кипиш. — Люцифер с досадой ударил кулаком по стене. Несильно. По крайней мере, штукатурка не посыпалась.       — Единственный, кто может тебе всё испортить — это ты сам. Прошу, Люци, не заводись. — Вики мягко провела по его жёстким волосам, стараясь загасить пробуждающийся гнев. — Давай лучше сосредоточимся на детях. Подарим им детство лучше, чем было у тебя.       — Верно. — Глаза брюнета распахнулись, как будто он только что понял смысл всего сущего, преисполнился в своём познании. — Они — это главное. У них будет классный Новый год.       — Молодец, я так горжусь тобой! — Демоница облегчённо выдохнула.       — А потом возьмём этот праздник и затолкаем ему куда подальше!       — Так и поступим… — Виктория заворожённо кивала, пока сказанное мужем доходило до её сознания. — Стой, что? Я не это имела в виду. Вернись, сейчас же! — Но дьявол уже спешно поднимался по лестнице, оставив её последние слова без ответа.       В детской:       — Рами, как ты? Что-нибудь случилось? — Винчесто аккуратно подбирал выражения, не желая показаться слишком навязчивым.       — Я не знаю, как быть с девчонками, дедуся. — Мальчуган чуть смутился.       — О, девчонки! — Адмирон притворно удивился, словно понятия не имел, о чём пойдёт разговор. — Да, с ними непросто. Возможно, ты хочешь поговорить на эту тему с папой или дедой Сатом?       — Нет-нет, я хочу говорить об этом с тобой.       — Ладно, поговорим. — Демон чуть растерялся, но вида не подал. — Значит, у мальчиков есть краник, так? А у девочек, эм… ромашка.       — Я это давно уже знаю, дедушка. Из школы. Я хотел узнать, что делать, когда тебе кто-то нравится.       — Ясно. Для начала надо с ней подружиться. Стать тем, кому она рассказывает обо всех проблемах. Это называется френдзона. Без ложной скромности скажу, что я в своё время был в этом деле чемпионом.       За стенкой:       — Охренеть-не встать! Такими темпами он воспитает из пацана слюнтяя, готового покоряться обстоятельствам. — Самаэль злобно сверкнул глазами на сына.       — Может, в чём-то ты и прав. — Люцифер задумчиво глянул на дверь.       — Прогресс, первый раз за вечер, когда ты хоть в чём-то со мной согласился.       В детской:       — Вы будете дружить много лет. Даже с годами сохраните связь. Конечно, будет грустно понимать, что в итоге она не с тобой. Хорошо бы подготовиться, например, заказать её портрет у талантливого художника и повесить его на самое видное место в спальне, чтобы каждое утро встречаться с холодом её голубых глаз. Можно также разучить парочку тоскливых сонетов для фортепиано. Обычно это помогает.       — Простите, адмирон, но здесь мне ваш подход не близок. — Не выдержав, Люцифер вошёл в комнату. — Раймонд, послушай папу. Всё дело в уверенности. Ты должен поверить, что лучше тебя не найти. Поверишь сам, гарантирую, — она тоже поверит.       — А если не поверит? — С опаской уточнил чертёнок.       — Рами, не бойся, что тебя отвергнут. Ты не найдёшь любовь, если боишься о себе заявить. — Убеждал папаша.       — Слушай сюда, малец. — В детскую зашёл третий эксперт в теме любви. — Пучок вечнозелёной омелы — твой пропуск. Ты подходишь к ней, трясёшь этим над головой, а потом раз, и прямо своими пельмешками к её! Традиция, проверенная временем. Потом шлёпаешь по заднице и говоришь, как ей повезло в этой жизни.       — Нет, вот это пропусти мимо ушей. Деда Сат так шутит. — Правитель преисподней взял сына за плечи. — Ну, что ты решил? Хочешь, как дедуся Винчесто, годами быть во френдзоне или как папа, в зоне броска?       — Нет, френдзона лучше. Я хочу дружить с ней и выслушивать её проблемы.       — Приехали. — Мрачно изрёк Самаэль, качая головой. — Позор моим рогам.       По прошествии ещё часа:       В резиденцию стали прибывать остальные гости. Общее число приглашённых не превышало двух десятков. Ведь праздник организовывался как званый ужин для самых близких, а не просто светская тусовка. Демон Мамон, его обворожительная супруга Элиза, их дочь и зять прибыли в числе первых. Надо сказать, Дино был редким ангелом на торжестве. Разумеется, после отмены главного и такого ненавистного всеми запрета, им с Мими задышалось легче. Никто более не мог осудить выбор партнёра с противоположной стороны, и всё же такие союзы ещё были в диковинку для мира бессмертных.       — Тётя Мими, дядя Дино! — Наследники Люцифера и Вики с задором подлетели к паре.       — Какие вы шумные, однако. — Дино чуть растерянно встретил их порыв.       — Глупышки, сколько раз вам повторять, никакая я не тётя. — Мими забавно сморщила носик, обнимая деток. — Чувствую себя старухой. Бесит.       — Но мы-то знаем, что наша малышка Мими всё так же очаровательна. — Рыжеволосый бес склонился перед подругой юности в шутливом поклоне.       — Ади! — Она крепко обняла его за шею. — А ты всё такой же плут.       — Должна же быть в жизни какая-то константа. — Он лучезарно улыбнулся, как любил делать ещё со школьных времён. — А то бытовуха совсем утянет в свои тески.       — Это кого куда там затянуло? — Ости с недоверием посмотрела на рыжика.       — Никуда, пышечка моя, ни на шаг от тебя. Это я так… к слову.       — Смотри мне, юморист. — Она взяла мужа за подбородок и вызывающе посмотрела в глаза.       — Аврил, ты здесь! — Кира кинулась навстречу лучшей подружке.       — Жимолость¹! — Рыжеволосая девчонка с россыпью веснушек и пронзительными зелёными глазами, доставшимися ей, очевидно, от отца, радостно позвала одноклассницу её домашним прозвищем.       — Судьба не предсказуема, да, Ости? — Мими подавила беззлобный смешок. — Вы с Вики в своё время не переносили друг друга, а ваши дочки ныне не разлей вода.       — Всякое случается. — Пышногрудая дьяволица равнодушно отмахнулась.        — Эй, Рами, Аврил пришла. Поцелуешь её по-французски?       — Кира, отстань от брата! — Вмешалась Виктория. — И откуда ты вообще знаешь про такие поцелуи? — Мамаша чуть покраснела щеками за своё чадо.       — Неудивительно, глядя на тех, кто её воспитывает. — Самаэль осклабился, удовлетворённо наблюдая за растерянностью невестки.       — Привет, Сат. — За всю вечность лишь одной женщине дозволялось так к нему обращаться, и он, без промедления, узнал её шелестящий грудной сопрано, окликнувший его откуда-то со спины.       — Лилит. Какими судьбами? — Глаза бывшего властителя цепко проходили по лицу, шее, плечам и декольте женщины, которую он хотел, но уже не мог назвать своей.       — Я всегда отмечаю Новый год с детьми. Признаюсь, раньше этот праздник был для меня в новинку, но со временем полюбился. А вот тебя я встретить здесь не ожидала.       — С годами я становлюсь всё более сентиментальным. Знаешь, так и тянет быть ближе к семье.       — Вот как. Удивлена. Я-то думала, ты пришёл сюда ради двух вещей: продефилировать в новом костюме и кого-нибудь поиметь. Видимо, и с тем, и с другим придётся повременить.       — И вовсе ты не права, Моя дорогая. Хочешь, сейчас докажу обратное? И тебе будет стыдно, что думала обо мне в столь уничижительном ключе.       — Валяй. — Лилит лишь прицокнула языком.       — Позволите мне переговорить с моей внучкой? — Самаэль бесцеремонно подошёл к стайке юных демонят, выцепляя оттуда одну конкретную. — Как поживаешь, радость моя?       — Оставь свои запоздалые любезности для мелких, они, с большей вероятностью, на них поведутся. А я на это, увы, не куплюсь, дед.       — Прагматичный подход, уважаю. И что прикажешь мне с тобой делать?       — Раз уж ты сегодня решил поиграть в любящего родственничка, гони сюда подарок, деда Сат.       — Какого… — Рогатый с трудом подавил желание выругаться.       — Ты хочешь вернуть бабушку Лилит, но для этого тебе необходимо доказать ей, что изменился, так? А она, как и любая женщина, ценит поступки, а не пустую болтовню. И я занимаю в этой цепочке не последнее место, значит, заслуживаю вознаграждение. Это называется рыночная экономика. Купи мою любовь, а я взамен тебе подыграю.       — Представь, что у нас Эпоха застоя², маленькая чертовка.       — Что это такое, деда Сат?       — А это, девочка, когда голосовали ЗА и пили СТОЯ. — Отставной дьявол в растрёпанных чувствах развернулся, направляясь к уже полностью уставленному угощениями столу.       — А вот мой особый презент бывшему начальничку. — Мамон протянул увесистую стеклянную бутыль с синеватой жидкостью.       — Это то, о чём я думаю?       — Лучше. — Настаивал демон в нетривиальном одеянии с золотыми вкраплениями.       — Что может быть лучше Глифта, любезный?       — Особая настоечка по старинному рецепту. Гордость моих знаменитых погребов. Пробуйте. Вас ожидает целый мир удивительных открытий.       — Уже долгое время лучшие открытия я делаю штопором. Ну, смотри, Мамон, если отравишь! — Самаэль шутливо пригрозил главному виноделу преисподней.       — Люцифер, тебе положить немного рыбного плова с огурцом? — Хозяйка вечера заботливо наклонилась к своему королю.       — Но ты же собиралась делать роллы, Вики? — Брюнет в замешательстве посмотрел на предлагаемое блюдо, не привлекавшее его своей кашеобразной консистенцией.       — Ну, мало ли, что я там говорила. Кушай, давай, не выпендривайся. — Через мгновение кулинарный шедевр уже во всю красовался в центре тарелки, пока дьявол боязливо тыкал в него вилочкой.       — Слышал, что жёнушка сказала? Ешь, сынок, не смотри. Плов от твоего гипноза вкуснее не станет, не старайся. — Рогатый сухо хохотнул, проникнувшись к отпрыску неким подобием сочувствия.       — Ну, что, Любимый, вкусно? — Виктория с предвкушением наблюдала за реакцией демона, когда первые кусочки рыбного месива коснулись его языка.       — Ну… — Он не без усилия проглотил деликатес. Щёки свело от ужасного послевкусия, но улыбочку пришлось натянуть, ведь обидеть старательную хозяюшку не хотелось. Ещё больше не хотелось за это огрести. — Ну, не то чтобы по вкусу вкусно, но, по сути, вкусно. Спасибо, Непризнанная.       — Кто желает испить медового грога? Холодное шампанское сегодня, конечно, вне конкуренции, но надо бы чем-то и согреваться. — Ребекка вдохновенно оглядывала собравшихся, пока Винчесто ставил на стол круглый дымящийся котелок, в мгновение окутавший помещение ароматами корицы и мускатного ореха.       — То есть, моих объятий тебе не достаточно, чтобы согреться? — Адмирон вдруг схватил жену за талию, крепко прижал к себе и закружил в каком-то сбивчивом подобии вальса.       — Прекрати, болван, на нас же смотрят! — Серафим зашипела, пытаясь вывернуться из его сильных рук       — И что с того? — Демон обаятельно заулыбался, словно её возражения показались ему забавными.       Ей пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться до его уха и кокетливо прошептать: — Вот останешься без десерта, тогда будешь знать. — В ответ на такую жестокую угрозу, Винчесто состроил гримасу величайшего несчастья, способную растрогать любую женщину. Ну, почти любую. На лице Ребекки его никудышная актёрская игра вызвала снисходительную улыбку.       — Вкуснятина! — Кира облизнулась, наблюдая, как от горячего напитка поднимался к потолку сладковато-пряный пар. — А можно мне?       — И мне тоже? — Повторила Аврил за подругой.       — Нет, девочки, это напиток для взрослых. — Категорично отрезала Виктория, не обращая внимания на разочарованные вздохи юных демониц.       — Моя дочь права. — Старшая Уокер согласно кивнула, привычно сложив руки на талии.       — Спасибо, мам.       — Поэтому, в честь праздника, только один стаканчик. Не больше. — Ребекка хитро подмигнула девочкам.       — Спасибо, бабуся. — Кира подлетела к златокрылой леди.       — Просто «Бекка», мы же договаривались. — Она легонько потрепала внучку по светлым волосам.       — Там же ром в составе. Не подумала? — Запричитала Виктория, справившись с ошеломлением.       — От одного стаканчика ничего не будет, Вики, а в остальном, полезные ингредиенты укрепляют иммунитет. Не о чем волноваться.       — А вы сегодня в приподнятом расположении духа, Ребекка?! — Самаэль расслабленно откинулся на стуле, словно вопрос был задан из вежливости, а не желания спровоцировать пусть маленькую, но конфронтацию.       — Это всё от распирающей радости встречи с горячо любимым сватом. — Блондинка не уступала ему ни в самоуверенности, ни в лицемерии. — Вижу, и вы подготовились, пришли в чёрном фраке, весь элегантный… как рояль.       — Друзья! — Винчесто приподнялся с места, привлекая внимание собравшихся. — У меня возник тост. Задумывались ли вы когда-нибудь о подлинном смысле сегодняшнего торжества? Мы, бессмертные, привыкли считать себя умнее людей. И всё же я осмелюсь заявить, что нам есть, чему у них поучиться. Там, на земле время так скоротечно, поэтому для людей так важно в конце каждого 365-го дня напоминать себе, что у них осталось ещё меньше времени. Времени на то, чтобы научиться заботиться, понимать, любить и прощать. Мы же — те, кому суждено жить вечно, разучились ценить время. Если вообще когда-то умели. Гордые и заносчивые мы лелеем свои травмы, переживания, злость, и от того старые, давно выцветшие обиды не отпускают нас.       — Это уже слишком трогательно, адмирон. Того и гляди, пущу слезу. И потухнут вовеки адские костры.       — Замолчи, Сат. — Огрызнулась Лилит в ответ на выходку рогатого балагура.       — Что ж, если позволите, я вернусь к тому, с чего начал своё выступление. В этом смысл Нового года — получить ещё один шанс. Шанс простить. Сделать лучше, сделать больше, дать больше, сильнее любить и не волноваться о том, что было, о том, что было бы, а воспринимать жизнь такой, какая она есть. Ценить момент.       — Браво, папулечка! — Виктория, не скрывая проступивших слёз, потянулась своим бокалом к бокалу отчима.       — Моя сентиментальная девочка. — Демон осторожно смахнул с её щеки солёную каплю. А после обнял. Крепко, по-отцовски, окутывая заботой и теплотой.       Те, кому слова адмирона предназначались в первую очередь, вдумчиво опустили головы, размышляя о чём-то своём.       — Как-то все взгрустнули малость, это не дело. — Захлопотал Мамон, решивший приподнять празднично-боевой дух понурых бессмертных. — А меж тем на столе ещё столько выпивки. Было бы из-за чего унывать.       — Лилит, ты какая-то напряжённая. Выпьешь со мной? Для блеска в глазах и, чтобы ни смущалась?       — Уверяю тебя, если я выпью, смущаться будешь ты, Сат. — Демоница расхохоталась, но протянула свой бокал навстречу.       Так пролетели несколько относительно мирных часов. Бессмертные говорили, лакомились блюдами, время от времени поднимали тосты. Ребятня, для кого долгое сидение за столом было настоящей пыткой, скакала и резвилась у высоченной ели, едва ли не достигавшей верхушкой потолочных сводов. Колючие еловые лапки не страшили проказников, затеявших прятки прямо в ветках могучего дерева.       — Ладно, молодёжь, пойду, отолью. — Самаэль отодвинул стул.       — Мог бы и не сообщать нам о своих намерениях. — Зароптала серафим в злобном негодовании.       — Льстите себе, Ребекка, я к молодёжи обращался. Но, так уж и быть, прошу прощения, коль ранил хрупкие чувства дамы.       — Не дождётесь! — Она насупилась, за раз опрокинув до дна бокал.       — Ты идёшь, дедусь? — Сатана в отставке обратился к бывшему подчинённому.       — Я не… — Винчесто пожал плечами, но заметив направленный на него пристальный взгляд, выражавший нужду поговорить с глазу на глаз, прокашлялся: — Пожалуй, схожу на короткий перекур.       И двое мужчин покинули залу.       — Мне это не нравится. — Виктория взволнованно оглядела опустевшее место отчима и такое же напротив — свёкра.       — Не хочу разводить лишнюю шумиху, но идея с перекуром показалась мне странной. — Вклинился Мамон. — Как известно, адмирон не курит. И никогда не курил.       — Вы правы, с той минуты, как отец прибыл на торжество, от него получали только пакости и насмешки. А сейчас этот любитель по-высекать искры остался наедине с тем, в ком видит потенциального соперника. Схожу проверю, как там дела, от греха подальше. — Люцифер вышел из-за стола, напряжённо сжав кулаки.       В уборной:       — Так о чём вы хотели поговорить, Самаэль? — Адмирон прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди.       — Так ты… Ты сразу понял, что…       — Разумеется. — Он кивнул, сохраняя абсолютное спокойствие в голосе и жестах. — Я верой и правдой служил вам много лет. Научился понимать с полуслова, а иногда и без слов вовсе. Или вы всерьёз решили, что я здесь из-за табачной привязанности?       — Хитёр! Я даже как-то сразу и не подумал, что ты среди курильщиков прежде не числился. Впрочем, никогда не поздно начать. — Рогатый любезно протянул сигареты.       — Не сочтите за грубость, но я склонен отказаться.       — Как знаешь, а я, с твоего позволения, закурю. — Самаэль достал из кармана винтажную серебряную зажигалку ручной работы. — Знаешь, адмирон… — Он выдохнул из лёгких клубящийся дым. — То, как ты постоянно заботишься о других. Обо всех вокруг, это… поначалу, меня это раздражало. Позднее пришлось признать, есть в этом что-то вдохновляющее. Не все твои методы мне по душе, но в целом, ты отлично справляешься. Спасибо, что присматриваешь за преисподней и этими двумя долбодятлами в моё отсутствие. — Демон хмыкнул, но как-то по-доброму, без яда и сарказма.       — Польщён. Я, по правде говоря, не ожидал от вас этих слов, благодарю. — Винчесто протянул ладонь для рукопожатия. Самаэль протянул свою в ответ.       — Вот вы где! — Чуть запыхавшийся властитель влетел в помещение.       — А что, собственно, стряслось? — Рогатый с изумлением уставился на сына.       — Пока, насколько я могу судить по обстановке, ничего серьёзного. — Люцифер с видимым облегчением огляделся, не заметив нигде повреждений настенного покрытия, пятен крови или иных следов потасовки.       — Люци, всё в порядке? — Винчесто обеспокоенно коснулся его плеча.       — Да, адмирон, конечно. Ступайте к жене и дочке, они волнуются. Кроме того, Итидаль уже соскучилась, всё лопочет, куда подевался дедуся?       — Кто я такой, чтобы заставлять ждать этих трёх прекрасных женщин? — Он сердечно рассмеялся, покинув пространство уборной.       — А теперь поговорим серьёзно, отец. — Люцифер сделал шаг навстречу родственничку, едва не вогнав того в угол. — Признавайся, зачем заявился на Праздник.       — Может, сам ответишь на этот вопрос, умник. — Задрав подбородок, родитель с вызовом посмотрел в глаза отпрыску.       — Как вариант, хочешь извиниться за то, что годами вёл себя по-скотски.       — Ещё версии будут?       — Ты узнал, что я пытаюсь быть хорошим отцом, каким ты сам никогда не был, и решил покидать гвоздей на слишком ровную, по твоему мнению, дорогу.       — Я прибыл по приглашению твоей суженой, потому что сам ты никогда меня не звал. Не желал видеть на пороге. На что у тебя, резонно, были причины. Даже твоя мать после очередного примирения вновь отстранилась от меня. Сказала, что хочет какое-то время пожить отдельно. Её право. Но сейчас не о Лилит. Сынок, помнишь, я сдуру ляпнул, что ты перестал быть собой, утратил мужское достоинство? Может быть, я всего лишь хотел сказать, что ты стал не таким, как я. Действительно классным папкой! — Не уловив ожидаемую реакцию на свои слова, Самаэль нетерпеливо поправил накрахмаленный воротник рубашки. — Нет? Вообще не тронуло? Ой, брось, хорошо сказанул ведь!       — Ладно, «мистер школа жизни», предлагаю вернуться к столу. Поверить не могу, ты таки не вывернул никаких финтов ушами.       — Ещё не вечер. — Рогатый загадочно ухмыльнулся какой-то своей мысли.       В столовой:       — Ты всегда во всём винишь Аврил. Может, твоя дочь мою алкоголем накачала. — Ости яростно доказывала что-то Виктории.       — А, может, твоя дочь просто копия мамаши, и в этом вся соль?       — Что происходит? — Самаэль на всякий случай уточнил у адмирона.       — Да вот… — Винчесто покачал головой. — Малолетние демонессы вместо дозволенного им одного стаканчика грога выпили без малого пол-литра.       — Эй, деда Сат, вдарим ещё по 50?       — А ребёнок-то не слабо поддал. — Заключил рогатый, оценив ситуацию. — Я бы с радостью, Кира, но твоя бабка мне потом бошку снесёт. Подрасти сначала, а уж тогда…       — Девочки, не ссорьтесь! — Люцифер подошёл к разгневанной супруге и бывшей любовнице, активно выяснявшим отношения.       — Чего тебе? Опять скажешь, что тебя на всех хватит? — Буркнула Вики, припоминая муженьку старые грешки.       — Уже не скажу.       — А что так? — Ости криво усмехнулась.       — Может не хватить, без обид, бестии. — Дьявол залился смехом, приобнимая обеих за плечи.       — Тихо вам, смотрите. — Винчесто поднёс палец к губам, призывая всех умолкнуть.       Тем временем Раймонд медленными осторожными шажками подходил к праздничной ели, под которой сидела рыжеволосый объект его воздыханий.       — Что он делает? — Люцифер озадаченно проследил за взглядом адмирона.       — О, Шепфа! Он идёт на первый поцелуй. Это так волнующе. — Вики, затаив дыхание, наблюдала за сыном.       — Какой он смелый! — Восхитился молодой властитель. — Она твоя, приятель!       — Если у неё нет парня, но тогда всегда есть френдзона. — Прибавил Винчесто.       — Мой внук не будет во френдзоне! — Громогласно возразил Самаэль. — Малышка положила на него глаз, это видно.       — Согласна с тобой, рогатый. Она улыбается, Рами ей нравится. — Ребекка довольно закивала.       — Да, девчонка жаждет поцелуя! Так держать, малец! — Оживлённо заулюлюкал Сатана в отставке.       Демонёнок робко потянулся к щеке Аврил, запечатлев таким образом первый неумелый, но такой особенный поцелуй. Девочка смущённо закрыла глаза, но не отодвинулась, мило покраснев.       — Считай, тебе повезло, подружка! — Он выпятил вперёд грудь с видом античного героя и напоследок одарил Аврил лёгким шлепком чуть ниже поясницы. — Видел, деда Сат? Я поцеловал её! Как ты учил!       — ДА! Ты — молодец! Ха-ха-ха!       — Спасибо, что веришь в меня, деда Сат.       — Ещё бы! Я знал, что в тебе это есть. Моя порода.       — Твоя методичка в действии! Мы поняли. — Старшая Уокер ошеломлённо посмотрела на свата.       — Что ж, за это следует выпить. — Ади задорно чокнулся бокалом с Люцифером и Вики. — Кто знает, может, ещё породнимся?!       — Не хочу иметь с этой семейкой ничего общего! — Ости томно вздохнула, отрешённо разглядывая свой маникюр.       — Я тоже не мечтаю породниться с тобой! — Виктория в долгу не осталась.       — А это уже не вам решать, девочки. — Иронично заметил Люцифер.       Как вдруг раздались оглушительные залпы. Бессмертные замерли, прислушиваясь, а в следующее мгновение помещение осветилось отблесками света с улицы. Разноцветные фейерверки складывались в воздухе в замысловатые надписи и фигуры, вызывая у детей восторг, а у взрослых нечто подобное, но в более сдержанном проявлении.       — Ура, салют! Мамочка, смотри! — Итидаль звонко рассмеялась, захлопав маленькими ладошками.       — Ух Ты! Волшебно! — Согласилась Виктория, заворожённо прилипнув к окну вместе с восхищённой ребятнёй.       — Это ты устроил? Я прав? — Люцифер обернулся к отцу с недоверием.       — Твой старик поступил грамотно, признай это. Вон сколько щенячьей радости у малявок. Про твою жёнушку я вообще молчу.       — Может, нам стоит устроить второй салют в твою честь?       — Я с нетерпением буду этого ждать, Люци.       — Мы потом ещё на тебя медаль повесим и грамоту выпишем.       — Лишним не будет. Спасибо за заботу, сынок. — С этими словами он по какому-то причудливому наитию подался вперёд, основательно стиснув в объятиях единственного сына. После чего несуразно откланялся в сторону: — Прости, такое надо начинать с юности, а наш поезд уже ушёл.       — Я оценил порыв, бать. Это многое значит.       — Правда? Тогда, ладно. Я уж боялся, что сейчас выглядел, как нелепый придурок.       — Так откуда пиротехника, Сат? — Полюбопытствовала Лилит.       — Пришлось подговорить парочку заключённых из тюрьмы ада.       — Совсем из ума выжил, старый чёрт? Ну, теперь мне стало совершенно ясно, как они умудрялись сбегать в предыдущие разы.       — Эти ребята проверенные, им можно доверять. Отгуляют денёк и вернутся, как миленькие. Да ладно вам, Ребекка, шалость же удалась!       — О, да! Не поблагодарить вас сейчас было бы чёрной неблагодарностью. — Серафим напыщенно поклонилась, имитируя признательность.       — Лилит, какие планы на вечер? — Самаэль с тщательно замаскированным волнением в голосе закинул удочку для начала светской беседы.       — Не люблю долгие застолья. Да и возраст уже не тот, чтобы молодёжь своим присутствием стеснять. Вернусь восвояси.       — Может, всё-таки останешься? Или, если хочешь, пойдём пройдёмся по окрестностям? Помнится мне, раньше ты любила ночные прогулки.       — Навязываешь свою компанию, Сат?       — Что ты, дорогая, лишь покорно предлагаю. — Он приглашающе выставил локоть.       — Уговорил, идём. Ночь сегодня… красивая. — Она ухватилась за предложенную руку. Сердце спутника замерло на долю секунды, окрылённое шаткой надеждой на новое начало.        Поздней ночью в одной из гостевых спален резиденции:       — Наконец-то мы остались только вдвоём. — Винчесто расстегнул молнию на кремовом платье супруги. Лёгкое движение руки, и вместе с одеждой с её плеч сползла накопившаяся за день усталость. А мужские руки напротив — уверенно обвились вокруг стройной талии…       Когда всё закончилось, она расслабилась в трепетных, ставших родными объятиях, уткнувшись носом в его шею, не обращая внимания на привычное слабое покалывание мужской щетины. Он неторопливо выводил ладонями круги на её лопатках, поправил одеяло, чтобы разгорячённой возлюбленной вдруг не сделалось холодно посреди ночи.       — Бекки, я всё хотел спросить тебя…       — Спрашивай, любимый. — Она утомлённо вздохнула, проведя пальчиками по литым мышцам его сильной груди.       — Мы уже столько лет вместе, почему ты никогда не говоришь, что я был хорош после секса? — Адмирон смотрел на жену прямо, даже ласково, но было в этом и что-то глубинное. Словно этот вопрос мучал его уже долгое время.       — А чтобы не переставал стараться. — Ребекка соблазнительно закусила губу. Услышав её ответ, демон комично-игриво поднял бровь, заставив блондинку непроизвольно улыбнуться. — Ты меня удивляешь, Винчесто, почему я должна озвучивать очевидные вещи?       — Очевидные для кого?       — Не глупи, любимый. Полагаю, для всех, с кем тебе когда-либо приходилось делить ложе.       — Ревнуешь к далёкому прошлому? На тебя не похоже.       — Нисколько. Ты приучил меня к мужской заботе, к теплу твоих рук, а я приняла это за гарантию будущего. Нашего общего будущего. Потому что будущего, где тебя не будет рядом со мной я уже не мыслю. — Без лишних слов он притянул её лицо за подбородок и поцеловал, вкладывая в это слияние губ гораздо больше, чем могли бы выразить банальные слова: любовь, благодарность, абсолютную преданность, иссушающее желание всегда быть от неё не дальше — чем на расстоянии касания руки, а, может быть, ещё ближе.       — Удивлён, что ты согласилась переночевать в резиденции, зная, как ты не выносишь это место.       — Когда-то давно я уяснила для себя одну нехитрую истину: дом там, где сердце, а сердце моё я оставила тебе. Поэтому, как там говорится про милого и шалаш…       — Но там речь идёт про рай, а мне туда, по долгу службы, путь заказан. Я ведь демон, помнишь? — Он приложил два пальца к голове, пародийно изобразив рожки.       — А как же наш маленький земной рай? Наш уютный домик под Неаполем? Там зимы не бывает. Я там всё люблю: то как из маленьких окошек слышится шум прибоя; как мы вечно рассказываем новым знакомым бредовые истории, представляясь парочкой туристов из Норвегии. Даже то, как ты надеваешь эти дурацкие пляжные шорты с пальмами и с утра пораньше идёшь на центральную площадь, в нашу любимую булочную, покупаешь ещё горячий хлеб к завтраку, а на обратом пути букет синеглазой лаванды, чтобы меня порадовать. Как мы купаемся в последних лучах закатного солнца, а потом распиваем на пляже белое игристое вино, ты начинаешь по памяти читать поэзию, и обычно такие рандеву под звёздами заканчиваются одинаково: мы весёлые, не совсем трезвые и не в полне одетые возвращаемся в наш домик. Потом я ещё, по меньшей мере, 20 минут отчитываю тебя за жгучую несдержанность, из-за которой мне приходится по часу отмывать тело и промывать волосы от надоедливых, прилипших намертво песчинок. А домик такой беленький, с деревянными ставнями. Мы там всё забудем, станем совсем чистыми. Как будто заново родились.       — Конечно, Бекки, ты права. Я тоже по нему скучаю, по нашему домику у моря. Мы несколько лет там не были, оба замотались, как собаки. Именно поэтому я взял увольнительную на три недели, Люцифер сегодня подписал распоряжение. Так что, можешь собирать вещи, любовь Моя.       — Правда? Ты не шутишь?       — Правда, это мой тебе новогодний подарок. А теперь спи. — Винчесто поцеловал жену в лоб. — Спи. Мой бесценный златокрылый серафим.       — Всё-таки ты очень хороший. — Прошептала ангел, прижимаясь к супругу ещё теснее, чтобы чувствовать, как его любящее сердце эхом бьётся и под её рёбрами.       Он мягко усмехнулся, повторив: — Хороший-хороший. Спи. Скоро начнёт светать.       P.S. Новогодняя ночь. Что она может значить для тех, для кого время эфемерно и расплывчато? Кто день за днём не отрывает листки календаря, ожидая чего-то несбыточно сказочного? Лучше всего ответ на этот вопрос знают смертные. Ни ёлка создаёт смысл праздника, ни имбирное печенье, ни бой курантов и даже ни пресловутые фейерверки, хотя, если говорить откровенно, понаблюдать за ними бывает забавно. И всё же, только человек способен наполнить любое событие смыслом. А сделать это возможно только в том случае, если сама жизнь им наполнена. Жизнь смыслом наполняет забота о других, о своей семье, о детях, кому посчастливилось, — ещё и внуках. Этому и научились наши бессмертные, подсмотрев чуток за людьми. Ведь жизнь вечная, сама по себе, скучна. А коротать её в одиночестве — совсем уж скука смертная. Медленный суицид. Но ежели мы кому-то нужны и кто-то нужен нам, то значит, всё затевалось не зря. Надеюсь, уважаемый читатель, ты со мной согласен. С наступившим тебя, успехов и процветания!