Эпилог.
16 марта 2023 г. в 18:40
Куренай помешивала еду в кастрюле, и половину её внимания занимала еда, а половину — Даичи и то, что он вытворял в другой комнате.
С вечера она гадала, как там дела у Какаши, но его отсутствие в доме в это время, вероятно, означало, что всё разрешилось.
Она была рада, что, как ни странно, Какаши и Ирука подходили друг другу. И Бог знал, что Какаши заслуживает того, кто любит его настолько, чтобы не убить после недели совместной жизни.
Словно услышав её мысли, в окне появилась голова Какаши, вошедшего на кухню с лёгкостью многолетней привычки. Она уже давно не упрекала его за то, что он не пользуется дверьми.
— Привет, Какаши, — сказала она, стараясь сохранить обычный тон. Она не хотела показаться разочарованной тем, что он вернулся. Она надеялась на лучшее.
— Привет, Куренай, — сказал он, и в его голосе не было ни малейшего недовольства. — Я просто пришел поздороваться и поблагодарить тебя.
Она нахмурилась.
— Ты не останешься на ужин?
Какаши покачал головой; движение было скованным и, как Куренай могла сказать по крошечной морщинке в его неприкрытых глазах, болезненным. Ей стало интересно, что случилось: неужели всё прошло настолько плохо, что они прибегли к рукоприкладству? Она подошла к холодильнику и взяла две бутылки пива, передав одну Какаши.
— Скажи мне, что случилось? — сказала Куренай, не пытаясь скрыть своего беспокойства.
Какаши посмотрел на неё, в его глазах читалось замешательство, а затем он фыркнул, похоже, поняв, что она имела в виду. Он опустил маску и отпил из бутылки.
— Ничего, всё прошло лучше, чем ожидалось.
Она бы хотела что-нибудь сказать, но была слишком занята разглядыванием лица Какаши. Он выглядел так, словно сражался с ордой пропавших ниндзя и едва спасся. Его губы были в кровоподтёках и ссадинах, на его челюсти были багровые следы, и кольцо синяков покрывало ту часть горла, что она могла разглядеть. Там, где подбородок переходил в шею, красовались следы зубов, а когда она повернулась, то увидела царапины на задней стороне шеи.
Он сильно покраснел, когда Куренай закончила осмотр, и вдруг всё стало понятно.
Куренай рухнула на пол от смеха.
— О боже, Ирука-сенсей — сущее исчадие ада!
Какаши быстро спрятал лицо за маской, но румянец так сильно распространился, что его всё ещё было видно, и Куренай почувствовала, что по её лицу текут слёзы.
— Я только пришёл поблагодарить тебя и сказать, что вы с Даичи можете приходить в дом Ируки, когда захотите. Я переезжаю, так что теперь это будет и мой дом.
Она затаила дыхание; его слова запечатлелись в её сознании и заставили её почувствовать тепло и искреннюю радость за своего друга. Какаши бросил на неё последний смущённый взгляд, после чего выпрыгнул из окна, оставив недопитую бутылку пива на столе.
Куренай ещё некоторое время продолжала смеяться, на шум в кухню вбежал Даичи и непонимающе уставился на свою обезумевшую маму. Наконец она взяла себя в руки и, схватив пиво Какаши, одним глотком допила его.
Поцеловав сына в макушку, Куренай вернулась к еде.
— Я очень рада за тебя, Какаши. Правда.