Один на один

Изо дня в день, счёт которым уже давно был утерян, не происходило абсолютно ничего нового: всё тот же безжалостно палящий диск жёлтого солнца в таком же, до ужаса чистом, небе, тот же горячий песчаный берег, истоптанный местами множеством босых ног, и всё тот же дурацкий остров, масштаб которого доподлинно был неизвестен. И ещё одна вещь оставалась неизменной – светловолосый мальчик, обходящий береговую линию, наверное, в сотый раз за день. Мысли в его голове беспрестанно выделывали такие же круги, не давая Ральфу думать ни о чём ином, кроме как о самовлюблённом старосте глупого церковного хора. Вот только теперь его величают Вождём, а вместо разодетых хористов за ним следуют разукрашенные непонятно чем охотники. А если быть точнее, кучка мальчишек, гоняющихся по всему острову за свиньями – одними из немногочисленных его обитателей. Ральф отчаянно пытался понять, как они пришли к тому, что стали неприятелями, соперниками, или даже врагами. Ведь худощавый рыжеволосый мальчишка ему сразу понравился. Ровер был уверен, что они непременно подружатся и смогут организовать остальных ребят, вести себя, как взрослые, придумать, как попасть домой в Англию, и всё это…вместе. Но в тот день Джек Меридью ушёл, не желая слушать Ральфа, ушёл одни, пряча мокрые от слёз глаза, гордо подняв голову. А вместе с ним, казалось, ушли все надежды и энтузиазм Ральфа. Как же ему хотелось тогда побежать за Джеком, остановить, отговорить его от глупого решения. Но гордость этого не позволила. А ведь он мог тогда… - Ральф, ты это чего тут делаешь? – беспорядочный поток мыслей блондина прервал голос нелепого, ужасно толстого мальчика в очках. - Не видишь, что ли, я думаю. - огрызнулся он в ответ. - О чём это ты думаешь? - О том же, о чём и всегда. Ральф не соврал. Вот только в понимании Хрюши “о чём и всегда” значило размышления о том, что нужно поддерживать костёр, чтобы их поскорее заметили и спасли. Но он не знал, что большую часть мыслей Ральфа себе нагло присвоил глупый мальчишка, возомнивший себя Вождём, охотником и кто знает кем ещё. - Скоро стемнеет, нужно возвращаться к шалашам. - Шалашам… - грустно усмехнулся блондин, вспомнив о доме, тёплой кровати и одеяле – Мне нужно идти. - Погодь, Ральф, ты это куда? – растерялся Хрюша, смотря в след удаляющемуся в заросли парню. - Я скоро вернусь, иди собери малышей и Эрикисэма. Не дождавшись ответа, Ральф продолжил идти в неизвестном ему самому направлении. Им руководило желание побыть в одиночестве, в дали от вечно хнычущего Хрюши. Очередная неотъемлемая часть любого дня, проведённого на острове – сумерки, приносящие с собой страхи и мрак. Ральф всё ещё безуспешно пытался сбежать от своих мыслей, когда вечерняя тьма настигла его. Он огляделся по сторонам – кругом вечнозелёные заросли непонятных растений, стрекочут насекомые. Невозможно было понять в какую часть острова забрёл Ровер. Оставалось лишь надеяться, что не слишком далеко от лагеря, и не слишком близко к… Вдруг Ральф услышал какие-то шорохи позади себя. Возможно, это свинья прячется в темноте от желающих ей поужинать, ведь опасных животных на острове не было. Если только это не… Нет, глупости никакого Зверя здесь быть не могло, это всего лишь выдумки малышей. А может это другой Зверь, хорошо ему знакомый. Зверь, живущий в каждом из них, способный навредить куда больше, чем выдуманный монстер. Но Ральф не успел как следует это обдумать. Он услышал нечеловеческий крик, а затем что-то выпрыгнуло на него из зарослей, заставив упасть, больно ударившись головой о землю. Когда парень приоткрыл глаза, ощущая пульсирующую боль в затылке, ему захотелось закрыть их обратно. Над ним нависал настоящий, абсолютно материальный Зверь, который в первый день пребывания на острове величественно вышагивал по берегу в чёрной накидке, ведя за собой уставших мальчишек. Как давно это было. Стоило бы завести календарь и считать дни, проведённые здесь, вдали от цивилизации. Интересно, а что сейчас показывают по телевизору? Нет, постойте, мысли аккуратно обошли происходящее с Ральфом прямо сейчас и унеслись куда-то очень далеко. А стоило бы подумать о Джеке, нависшем над ним с заточенной палкой в руках. В мутных голубых глазах сверкала животная ярость, жажда крови, тело напряглось, ещё сильнее прижимая мальчишку к земле. Вождь заговорил во тьме: - Радуйся, что я не пустил в ход копьё. Какого чёрта ты здесь делаешь? - Могу то же самое спросить и у тебя. - Я охотился, - гордо произнёс Джек – Я всегда здесь охочусь по вечерам, и ты мог бы стать моей добычей, если бы я вовремя тебя не узнал. И тогда бы твои детишки остались без лидера. Повисла гнетущая тишина. Меридью все ещё прижимал Ральфа к земле. - За что ты меня так ненавидишь? – тихо произнёс блондин. - Я… - Вождь замялся, тьма скрывала следы смущения на его лице – Я не говорил, что ненавижу тебя. - Нет, но ведешь себя именно так. Похоже, Джек не нашёлся с ответом, поэтому вместо бессмысленных поисков наклонился к Ральфу так близко, что тот ощутил на себе его сбитое дыхание. И вот тогда Роверу стало по-настоящему страшно. Нет, он и не думал, что Меридью прямо сейчас его убьёт или ударит. Он думал о том, что никогда раньше не целовался. Видел, как это делают взрослые в плаксивых фильмах, парочки на улицах, но на личном опыте опробовать эту сторону жизни ему не доводилось. Поэтому, когда Джек быстро ткнулся своими губами в его, он вздрогнул. Разве враги целуются? Разве за жгучей ненавистью могут скрываться глубокие светлые чувства? Ответов на эти вопросы он не знал. Не знал он и причины, по которой приоткрыл рот, позволяя Меридью углубить неумелый поцелуй. Сердце норовило выпрыгнуть из грудной клетки, переломав рёбра, будто заточенное с двух сторон копьё Роджера. Кстати, а где он сейчас? Не ожидает ли вместе с другими охотниками своего Вождя где-то неподалёку? И снова все мысли не о том. Хотя нет, не все. Одна из них постепенно выходила вперёд, отодвигая остальные куда-то вглубь подсознания. Это была мысль о том, как же сильно Ральфу сейчас хотелось быть рядом с Джеком, остаться с ним, никуда его больше не отпускать, отвечать на эти странные соприкосновения губами, не думая о запахе земли, пота, каких-то фруктов и…крови. Это чувство было ему незнакомо, совершенно ново и необъяснимо притягательно. В одно мгновение Англия, самолёт, костёр, Хрюша, чудовищная смерть Саймона, охотники и их раскрашенные лица стали совершенно неважными. Его волновало лишь чувство, вызванное столь неожиданной выходкой Джека, чувство, захватившее его с головой. Ему вдруг показалось, что он тонет, и всё что у него оставалось – тепло, источаемое чужими губами, одно на двоих с ним сбитое дыхание. На один лишь миг вернулись и надежды на более-менее счастливое будущее. Даже если их никто никогда не спасёт с этого треклятого острова, даже если ему придётся прожить всю оставшуюся жизнь здесь. Даже если… Но вдруг Джек отстранился, пытаясь восстановить дыхание. И Ральф тут же вернулся в серую реальность происходящего. Привычные мысли снова заняли свои места, заставляя вспомнить о ноющей боли в затылке. Краска разлилась по его лицу. И, хоть тьма не позволяла узнать этого наверняка, Ровер был уверен, что лицо Меридью сейчас мало чем отличается от его. - Мне идти надо… - впервые голос провозглашённого Вождя звучал настолько смущённо. - Мне тоже… Джек встал, поднял копьё и, кажется, ещё не до конца отойдя от произошедшего, протянул руку блондину. Тот, воспользовавшись неожиданным предложением помощи, поднялся на ноги. Всё ещё смущённый Меридью огляделся по сторонам: - Если тебе вдруг наскучит нянчится с детишками, я буду завтра вечером на этом месте. Не сказав больше ни слова, он удалился в глубь зарослей, оставив растерянного Ральфа, не сдвинувшегося ни на сантиметр.