муз. Hiromitsu Agatsuma — Furinkazan -Tsuki Sayu Yoru
— Мешочки криво расставила. И на полу труху не прибрала. Не сказать, что Акико недовольна. Иначе оценивать чужой труд она попросту неспособна, а таким образом давала понять, что работу увидела и проконтролировала. — Уважаемая, — подала голос воспитанница. Ее руки сцепились в замок, голова качнулась в сторону старухи. Акико молчала. Она добрела до своего кресла и, рухнув в него, положила трость на колени. Вопросы в голове девушки не позволяли спокойно дышать и терзали душу. Особенно, после случившегося днем. Слишком уж часто вспоминали люди о древнем существе… Видела ли наставница Ичиби и реален ли он вообще? А еще, что за снадобья заставляет принимать старуха? Почему солнце так опасно для глаз и кожи? Но продолжительное молчание, накаляющее воздух, отбило желание девушки вновь задавать эти и прочие вопросы. — Наведу порядок, — кратко склонила спину послушница и засеменила в сторону погреба, но её остановил пожилой голос женщины. Слова растягивались точно песня. — Ты хотела сказать не это. Голос Акико спокоен. Но женщина выглядела хмуро и медленно утопала в тоскливых мыслях. Она и без того знала, что интересует подопечную. Сморщенные пальцы нервно потерли подбородок. Пожелтевший ноготь царапнул пигментированную сморщенную щеку. Старуха беспокоилась. Нервничала. Уже давно что-то обдумывала. — Иди к себе. Приберешься после заката, когда станет темно. — Приберусь до заката. Успею на рынок, — выпалила воспитанница, развернувшись на пятках к бабушке и склонилась ниже прежнего. — Кажется, у тебя проблемы со зрением, а не со слухом. Уходи. Даю пару часов на отдых, — трость поставила жирную точку в разговоре, звонко уткнувшись в пол. — Поняла, — веки опустились, спина распрямилась, губы вытянулись в тонкую ниточку, едва слышно цокнул язык.***
муз. Sarah Schachner — A Divided Land
Время казалось тягучим и липким, будто смола, а занять себя толком нечем. Комната пуста. Потолок изрезан белыми лучами. Те просачивались сквозь щели запертой оконной створки. Ломаные линии направляли и калечили фантазию скучающей пленницы. Воображение рисовало сцены её спасения из лап древнего чудовища. Веки слабели, медленно скрывая за собой уставшие от пыли светлые глаза. Фантазии плавно перебрались в царство сновидений.***
«Чудовище становилось больше, злее и бодрее. За провинности било сироту хвостом или потрескавшейся корягой по ногам.
Вот и сейчас. Девушка бросилась к солнцу, забыв покрыть голову обручем из диких трав. Окутаны растения серебряной пыльцой и жемчужным налётом, отражающим языки пламени небесной звезды.
Но остался Венец лежать у закрытого окна, пока девушка, в беспамятстве, мчалась к ослепляющему свету.
Солнце вспыхнуло красным. Оно пыхтело и плевалось огненной лавой. Оно глядело на девушку зелеными печальными глазами и тянуло ладони.
Да только огромный древний монстр вновь утянул несчастную в недра земли, сокрыв от белого света»
***
Сон. Иногда, очень редко, она видит этот сон. После долго не может прийти в себя. Будто медитирует, прокручивает сцены снова и снова в мыслях. Руки охватывает тремор, дыхание замирает и становится неосязаемым. Волосы падают на лицо темной вуалью. Ресницы дрожат. Линии света на стенах и потолке растаяли. Солнце скрылось за горизонтом. Пора в погреб. За пределами комнаты царила мертвенная тишина. Из-за неё каждый угол дома дышал угрозой, темной и обволакивающей. Ставни на окнах заперты на засовы и замки. Отверстия и щели забиты мокрыми тряпками. Акико давно не делала ничего подобного самостоятельно. И это настораживало юную воспитанницу. Кто знает, что творит с человеком старость. Чувствовала женщина себя неважно последние месяцы. Она явно готовилась к уходу. И девушку мягко готовила к переменам. Успокоив себя, послушница направилась к погребу, прежде повязав на лице мокрую маску. Ладонь сжала дверную ручку, потянула на себя. Из душного сумрака пахнуло затхлостью, сыростью и железом. Девушка шагнула назад, плотно сомкнув зубы. Ноги согнулись в коленях, корпус подался вперёд. «Сырость и железо…» — на висках появилось выразительные очертания вен, по лбу пробежала капелька пота. Силуэт бесшумно скользнул вперед, погрузился в обволакивающую тьму. В углу дрожали свечи. Воск пирамидками собирался на черном пергаменте. Приблизившись, можно было увидеть красные иероглифы на затхлой бумаге. Краска? Глина? Или это буквы заполняют помещение металлическим кислым запахом? Воспитанница подняла голову вверх. Потолок выглядел влажным, а в сторону темных углов расползались белые дорожки. Плесень. С настенных полок пропала добрая половина мешочков с компонентами, связки сушеных трав, фляга с водой и пара ножей. «Бабушка заметит неровно стоящую колбу, вспыхнет. Как случилось, что сейчас здесь беспорядок?» Голова шла кругом, пока ноги ступали к рабочему столу в центре комнаты. Под ним находилась небольшая, но доверху набитая торба. Рядом аккуратно сложены пара ножей, склянки. Скрученная свежая бечевка обернута вокруг свитка. Собралась покинуть дом? Или спровадить ученицу? — Копаешься, — сердце пропустило удар, голову стянуло давление. — Говорила же, чтобы после заката появилась. Знакомый голос просачивался сквозь тьму из дальнего угла. На удивление, ровный и равнодушный. Даже помолодевший. Послушница двинулась в сторону Акико. — Стой! — нога девушки зависла над песчаной россыпью, после вернулась на место. — Стой, где стоишь, Хитоми. — Акико, — голос предательски дрогнул. Рука метнулась к взмокшим глазам. Хитоми сдернула маску на подбородок. Невозможно сдерживаться. По щеке пробежала влажная полоса. Женщина не звала её по имени слишком давно. Старуха предпочитала обезличивать свою ученицу, игнорируя то имя, что подарили родители. «Почему сейчас?» Хитоми мотнула головой, вздернув нос и сбросив волосы назад. — Беда? — сдвинула брови Хитоми. Бабушка учила ее без промедления искать укрытие. Пригодилось это единожды, но Акико считала этот навык самым важным.муз. Gustavo Santaolalla — The Last of Us
— К столу! — приказала старуха. Указательный палец вырвался из темной пелены. Светлые глаза проследили за жестом. Внимание зацепилось за четырехпалую кисть. Точно напоминание о прошлом Акико. Отсутствующий мизинец — маленькая деталь забывалась, но являлась важным напоминанием о прежнем величии Деревни Скрытых Песков. — И ни звука, пока не закончу. Живо! — вновь скомандовал голос женщины. Акико — наставник и учитель. Вся ее сила концентрировалась в трости. Ею она наказывала за непослушание. Старая, ворчливая, дряхлая женщина. Но теперь незнакомые интонации пугали. Девушка в два шага вернулась к черному свитку, не сводя глаз с гнездовья Акико. Тёмный низкий силуэт выплыл из угла. Тьма стала её крыльями, что раскинулись за спиной дряхлого тела. Плесневелые завитки потянулись к Хитоми. Трость громко ударилась о пол. Тьма метнулась в сторону свечей. Девушка зажмурилась. Трость упала и покатилась в сторону выхода. На лоб воспитанницы упала сухая ладонь. — Хитоми… Осязаемый липкий шепот. Казалось, Акико пытается удерживать равновесие, стоя над бездонной пропастью. Ее власть вдруг испарилась. Ресницы взлетели вверх. Сиреневые глаза встретили бесцветные серые. Лицо старухи казалось моложе, но после начало покрываться морщинами, сухими бороздами. Сквозь них проглядывала мягкая улыбка. — Ты способная девочка, Хитоми. Взрослая. Живя ты в родном селении, наверное, уже носила бы звание чуунина, — губы сложились в трубочку и выпустили воздух из легких. — Тебе пора.муз. Daniel Deluxe — Vendetta
Все произошло мгновенно. Ладонь женщины врезалась в солнечное сплетение, от чего воспитанница упала на чёрный пергамент, широко распахнув глаза и раскинув руки в стороны. Дряхлые пальцы сорвали с головы Хитоми белую ленту, обнажив причудливые узоры. Грудная клетка замерла. Кислород больше не поступал в легкие. Казалось, по венам понеслась кислота, разъедая сосуды, направляясь в голову. Кровь кипела. Уши сдавило изнутри, создавая плотный вакуум. Большой палец Акико больно давил в центр зеленых лучей на лбу. Другая ладонь громко ударила по багровым иероглифам. Воздух нагрелся. Свечи погасли. В глазах Акико застыла растерянность. Тёмное помещение заполнил изумрудный свет, превращающий плесень на потолке в труху. Кто-то кричал. Снаружи? Или это Акико? Нет, ее рот закрыт. Визг резко прервался на хрип. В горле скребла боль. Голова разрывалась. Сердце билось соловьем в чугунной клетке. Силы покидали. «Умираю?» Через секунду сжалась и Акико. Все закончилось также внезапно, как началось. Старуха медленно сползла на песчаное покрытие. Она хватала ртом воздух. Пальцы скрючились в области сердца. Хитоми заплакала. Страшно. Обидно. Больно. Девушка приподнялась на локтях. Медленно ступила на пол. Ноги не выдержали, согнулись, опустив корпус вслед за Акико. Черные свитки пали рядом, скручиваясь в трубки. Взгляд скользнул по морщинам. — Что ты сделала? — прошептали обескровленные дрожащие губы. Голову будто стянул терновый венец. Кожу лба неприятно щекотало. Волосы? Нет, теплое. Струйка плавно очертила контур вокруг глаз, скулы и шею девушки. В нос ударил запах крови. — Не вышло. Не получилось… — сухой кашель прервал речь Акико. — Но и это облегчит тебе жизнь, моя девочка. Немного. Тебя не так просто, — дыхание сбивалось, но старуха выдавила: — Не так просто убить. Не этим путем. Хитоми дернула головой. Сухие губы покрыли сгустки крови. Она молча наблюдала. — Уходи из Деревни Скрытых Песков. Здесь ты только потеряешь себя и веру в людей, — серые глаза становились водянистыми, прозрачными. — Отправляйся туда, где горы окутаны зеленой пеленой, а солнце греет черепицу. Там ответы на твои вопросы. Там дом. Убирайся. Тебя могли слышать. Скоро сюда придут. — Ичиби — миф? — выпалила девушка, не сумев совладать со страхом. — Нет. Демон крадет и пожирает сны. Хитоми нахмурилась, смахивая кровь со лба. Акико умрет, а ей придется задержаться в этом мире. Девушка подала голос вновь: — Что сделала со мной? — Сломала печать. Была бы я моложе, сняла бы её. Но видишь, что сотворила со мной эта метка. Я могла не успеть. Тебя готовила долго. — Снадобья, — утвердительно кивнула себе девушка. — Верно, смышленая, — пальцы ослабли и прекратили сдавливать грудь. — Похоронить? Дождаться? — голос Хитоми тверд и сух, точно бумага. Да только губы дрожали, голова гудела, ноги отказывались работать. Но Акико заслужила уважительное отношение к себе. — Уходи сказала! Идут сюда. Уходи, пока можно. И, — правая ладонь дернулась в сторону ящиков, — найди символ песка. Возьми с собой. Мой подарок тебе. Возьми все, что сможешь унести. И документы. Свитки. Они станут пропуском для тебя в другой мир. Тебя примут. Люди листа. Ступай. Полежу, отдохну. Бабушка мягко выдохнула и, закрыв глаза, уснула.муз. Estas Tonne — Cycles of Life
Ещё некоторое время Хитоми сидела неподвижно. Теплые струйки на лбу давно застыли и стянули кожу. Девушка встала на колени и склонила спину перед спящей женщиной. Помолившись и поблагодарив наставницу, Хитоми осторожно поднялась с песчаного пола и направилась к ящикам. В одном нашла жилет с оружием, острыми звёздами, отмычками и прочими мелочами. Девушка понятия не имела, как всем этим пользоваться. Под жилетом находилась синяя лента с металлической пластиной. На ней четко выгравирован символ Деревни Скрытых Песков. На дне сундука нашлись сандалии. Рядом мешковатый защитный плащ болотного цвета. По изношенному виду вещей ясно — принадлежали Акико. Разбираться некогда. Хитоми начала сборы. Ступня легко погрузилась в обувь. Молнию даже не пришлось расстегивать. Слишком большие сандалии, но лучше, чем ничего. Спешно натянула жилет, плащ. В потайном внутреннем кармане лежала горсть монет. Совсем немного, но и на том спасибо. Символ деревни, свитки, пергамент разложила по скрытым карманам одежды. Торба повисла за спиной. Грязная лента окутала голову. Хитоми вышла из погреба, захлопнула за собой дверь. — Прощай, мудрая госпожа. Спасибо за приют. Не оборачиваясь, Хитоми покинула песчаную нору и нырнула в холодную ночь.