Этот район заберёт тебя.

Тэхён ещё спал, когда в комнату вошёл Чонгук. Он сел рядом и потянул одеяло, открывая милое заспанное личико. И вот как его не зацеловать? Когда Тэхён наконец разлепил ресницы, мурлыкая от удовольствия, получаемое от лёгких поцелуйчиков по всему лицу и шее, Чон протянул ему конверт. — Что это? — протирая сонные глаза, спросил Тэ. — Можно сказать, подарок! — улыбнулся Чонгук, поёрзывая от нетерпения. — Открой! Тэ достал из бумажного пакета кипу каких-то документов. Он вопросительно посмотрел на Гука, таинственный блеск в глазах которого вызывал приятную дрожь предвкушения. — Прочитай! — довольно кивнул тот. Он неотрывно следил за сменой эмоций и то, что он видел, ему нравилось. По мере того, как Тэ вникал в документы, его глаза округлялись, а на лице появлялась довольная улыбка. Он радостно взвизгнул и бросился Чонгуку на шею, осыпая того поцелуями. А тому только это и надо. С удовольствием подставляет лицо, одновременно шаря руками по стройному телу, порываясь опуститься ниже поясницы. — Как ты это сделал? — хотя и смутно, но Тэхён примерно представлял, к каким методам Чон мог прибегнуть, чтобы добиться этого. Подробностей он знать не желал, общего описания было бы достаточно. — Скажем так! Ёджин мне слегка задолжал. Мы с ним «пообщались» немного, и он внезапно решил, что хочет отказаться от спора в твою пользу. Тебе остаётся только поставить подпись о завершении договора и всё. Правда, там есть небольшой нюанс! — замялся Гук, виновато поглядывая на Тэхёна из-под густых ресниц. — Какой? — удивился Тэ. Ещё сюрпризы? Судя по лицу Чона, что-то не очень хорошее. — Бесплатно работать Ёджин будет не на тебя, а на меня. Ты же не против? Там есть отдельный договор на этот счёт! Нужно только твоё согласие. — Да забирай ради бога! Мне этот спор, как кость в горле! — он облегчённо выдохнул, уже накрутил себе всякое, а тут… Испытывая огромное удовольствие, размашисто поставил подпись под всеми бумагами. Затем притянул Гука к себе и крепко обнял, уткнувшись лицом ему в шею, пробормотал тихо, но Чонгук услышал. — Спасибо! Гук погрустнел. Уголки губ печально опустились, а сердце заныло. — Ты же понимаешь, что теперь свободен и можешь уйти в любой момент? — он не сможет больше силой удерживать Тэхёна возле себя. Любовь сделала его слабым, мягкотелым и нерешительным, когда дело касалось Кима. Тэ посмотрел на него с удивлением. — А ты этого хочешь? — он думал — между ними любовь, что он нужен Чонгуку. А тут его гонят, не спросив — а нужна ли ему эта свобода? Свобода от Чонгука? От его горячих объятий, от жадных поцелуев, от страстных бессонных ночей? Чон поцеловал его в кончик носа. — Я хочу, чтобы ты всегда был рядом! Но я контрабандист, и моя жизнь сопряжена с определенным риском. Теперь, когда ты стал мне настолько дорог, я не могу подвергать твою жизнь опасности! Понимаешь? Ты должен учиться! Жить своей жизнью, а не прозябать в банде уголовников. Со мной у тебя нет никаких перспектив, нет будущего. — Всё, высказал то, что мучало, то, что разум велел, но сердце сопротивлялось, страдая и не соглашаясь с доводами рассудка. Тэ сильно нахмурил брови. — Ты что, хочешь меня бросить? — губы предательски задрожали, и в носу подозрительно защипало. — Я не хочу! Всей душой не хочу, но должен! — блеск в глазах пропал, глаза потускнели. Грусть рисовала мрачные картины на его сердце. Он обязан отпустить Тэхёна. Не важно, что потом он не сможет дышать без него. — Чон Чонгук! Ты идиот. Мне абсолютно похую, кто ты, бандит или певец на свадьбах! Даже если нас вместе пристрелят на очередных разборках, я хочу быть рядом с тобой! Понятно тебе? И если ты ещё раз заведешь подобный разговор, я дам тебе в нос. Я, между прочим, брал уроки бокса. — Вытянув перед его носом руку, согнул её в локте, показывая довольно хиленькие бицепсы, но Кима это совсем не смущало. Гук удивлённо приподнял бровь. Он чуть наклонился и чмокнул в угрожающий ему бицепс, совсем не ожидая такого ответа. Почему-то решил, что Тэхён, получив бумаги, вприпрыжку побежит от него. С радостью покинет дом, который стал для него тюрьмой. — А насчёт учебы! Пока что у меня академ, а дальше я вполне смогу учиться, находясь рядом с тобой! — он, больше не мешкая, перебрался к нему на колени, всхлипнув, прижался, обхватив руками за шею. Вот так близко к Чонгуку он хочет находиться. Чонгук, незаметно глубоко выдыхая воздух из лёгких, улыбнулся. Быстрым движением смахнул слезу. Стало легко, тяжесть отпустила. — Вот же упёртый мажор! — Эй! — по-детски надул губы Тэ. — Ты обещал не называть меня так! ***** Прошёл месяц. Приближался день рождения Чонгука. Ранее он никогда его не праздновал. Но на этот раз всё было иначе. В доме царила поистине праздничная атмосфера, некая торжественность. Юнги приготовил праздничный обед. Чимин расстарался и даже испёк по этому поводу тортик. Мина и Тэхён украсили дом, суетливо примеряя и незлобливо споря, где и в каком месте лучше прикрепить декор. Тэ очень хотелось, чтобы Гук запомнил этот праздник. Он надеялся, что это будет не единственный и не последний день рождения, который они проведут вместе. Тэхён чуть не хлопал в ладоши от охватившего его радостного ожидания. Как увидев их старания, удивится Чонгук, восторженно распахнув свои чёрные глаза, а детская счастливая улыбка разгладит не по возрасту суровые черты лица. К вечеру всё было готово. Чонгук с Хосоком ещё днём уехали по каким-то своим делам. Все с нетерпением ждали только их возвращения, весело переговариваясь и посмеиваясь. Время шло, но они не появлялись. Телефоны обоих молчали. Что-то явно было не так. И хотя все в доме старались подбодрить друг друга, отгоняя тревожные мысли, но напряжение и беспокойство росло. Тэхён не выпускал из рук телефон, метался, не находя себе места и постоянно набирая номер. Он нервно прислушивался к звукам снаружи, ожидая, что вот-вот откроются ворота и машина Чонгука въедет во двор. Около полуночи они всё-таки появились. Чонгук буквально ввалился в дом. Он был растрёпан, весь в крови и с трудом тащил на себе Хосока. Тот был без сознания с огнестрелом в груди. — Чимин. Быстрее звони тому русскому доктору, — прохрипел Гук, теряя последние силы. Побледневший, он еле держался и со стоном рухнул в кресло. Все с тревожными возгласами бросились на помощь. Подхватив Хосока, с предосторожностями уложили раненого на диван. Юнги, закусив от беспокойства нижнюю губу, зажал кровоточащую рану полотенцем, пытаясь приостановить потерю крови. Чим набирал врачу, мысленно призывая себя не предаваться панике. — Что случилось? — спросил он после того, как договорился с врачом о скорейшем прибытии. Он цепким взглядом окинул Чонгука, убеждаясь, что тот не находится на грани жизни и смерти. — Кто-то слил время поставки конкурентам! Мы попали в засаду! Груз ушёл! В нас стреляли, мы еле ушли! — он тяжело дышал, обессилено откинувшись головой на спинку кресла, весь покрылся испариной и с побритых висков стекали крупные капли пота. Сбоку на рубашке образовалось ярко-алое пятно. Тэхён, заметив это, испугано задрал рубашку Гука и взволнованно воскликнул: — Ты тоже ранен! Нужно срочно обработать! — он хотел протереть рану чистой салфеткой, но Чон грубо оттолкнул его руки. — Царапина! Это неважно, сейчас главное Хосок! — он как-то странно посмотрел на Тэ, скривив губы. — Иди к себе и не выходи, пока не скажут! — Но… — запротестовал Тэ. — Я могу помочь! — он нерешительно заглядывал ему в лицо, не понимая, в чём он провинился, что его прогоняют, как ненужного и лишнего. — Я сказал, иди к себе! — злобно рявкнул Гук, глаза сверкнули яростью, а голос прозвучал грозно и угрожающе. Тэ, опешивший от резкого крика, как-то весь сгорбился, растерявшись, немного потоптался на месте и, развернувшись, послушно ушёл, обиженно оглядываясь. — Что происходит, Гук? — вопросительно посмотрел на него Юнги. — Зачем ты отослал его? Лишняя пара рук сейчас не повредит! — Ты и правда не понимаешь? — злился Гук. — Нас кто-то сдал! О времени и месте знали только мы четверо! Вы же прекрасно знаете, что из этого дома ничего не выходит. Что обсуждается здесь, остаётся здесь! Это явно кто-то из своих! И я сильно сомневаюсь, что это кто-то из нашей четверки! Остаётся?! — он замер, переводя многозначительный взгляд от одного к другому. Чимин округлил глаза, отрицательно махнув головой. — Ты думаешь, это Тэ? Но зачем ему? У вас же вроде как любовь?! — он подал Юнги новое чистое полотенце, забирая у того пропитанную кровью тряпку и, не раздумывая, бросил её на пол. — Я не знаю! — тяжело вздохнул Гук, прикрыв глаза, их нещадно жгло, рана ныла и отдавалась тупой болью по всему телу. Он чувствовал, как слабеет, но ему было как-то плевать на своё физическое состояние. — Может, всё это время он притворялся, а может из-за денег! Вспомните Минхо! Он тоже клялся в верности, а потом сдал таможне! Если это так, то мажор будет лежать на соседней койке! — верил ли он сам в то, что говорил? Да, он и секунды не будет сомневаться. Даже больше — самолично сделает то, что обещает. Юнги покачал головой. — Но Тэхён — не Минхо! Их даже сравнивать не стоит! Мне кажется, чувства Тэ к тебе искренние! Ты точно уверен? Гук на секунду задумался. — Почти на сто процентов! Никому из нас это не нужно! А у него полно поводов уничтожить меня! ***** Врач приехал быстро. Он вынул пулю. — Я сделал всë, что мог. Дам вам рецепт на антибиотики. Если ваш друг переживет эту ночь, всё будет хорошо. Но я не дам никакой гарантии на это. По-хорошему ему нужно в больницу, но в данных обстоятельствах… Молитесь, друзья, за его жизнь! — сказал он, зашивая на боку рану Гука. — Спасибо, доктор! В очередной раз выручаете нас! Вы же знаете, что молчание — золото? — предупредил врача Чимин, проводив его до порога и всучив пухлый конверт. — Мина! Присматривай за Хосей! Мы должны кое-что обсудить! — крикнул Чонгук. С трудом сдерживаемая слепая ярость, граничащая с бешенством, билась внутри ледяной волной и сметала всё человеческое. Юнги и Чимин переглянулись, увидев выражение лица Гука! Оно не предвещало ничего хорошего. Зверь вернулся!