Имя

Куникудзуши, Кабукимоно, Шестой из Предвестников, Скарамучча, Сказитель, Странник... Как много имён и все — не его.   А его имя… Его не существует.   Путешественник, нет, Итэр, отказался давать ему имя тогда в Храме Сурастаны. Глупец. Сказал, что это ответственный шаг. Тупица. Что ему нужно серьёзно подумать. Идиот. С того дня прошло несколько недель, но Путешественник так до сих пор и не определился. Это уже просто смешно. Что такого важного в имени? С чего вдруг все с ним так носятся? И почему он его не заслуживает?   Нервно постукивает пальцами по стволу ближайшего дерева, отбивая неизвестную даже ему самому мелодию. Оглядывается по сторонам, наивно надеясь, что за пару минут в округе хоть что-то изменилось. Может, хоть один пусть и самый маленький апокалипсис? …Нет? Он что, разве многого просит?   Но кругом всё также лес (он ненавидит лес), ярко светит солнце (он ненавидит солнце), а на ветке мерзко щебечут местные зяблики (и да, птиц он тоже ненавидит).   Сколько он уже ждёт? Час? Два? Лучше бы оно того стоило.   Вообще-то, он не собирался приходить, у него и так полно дел, кроме как бегать по лесам и собирать цветочки, но словосочетание «важная новость» звучало слишком уж соблазнительно.   Итэр позвал его сюда пару дней назад («на приметную поляну возле Сумеру», как он выразился), сообщив, что им якобы нужно срочно увидеться. Не сам, конечно же. Передал записку через малую властительницу Кусанали. Итэр старается не общаться с ним больше необходимого, всё ещё не доверяет. И правильно делает. В его маленькой черепушке, оказывается, осталось немного места для мозга. Но оттого эта внезапная встреча кажется ещё страннее.   «Надеюсь, это что-то действительно интересное. Может, он собирается сообщить о своей неизлечимой смертельной болезни? Было бы неплохо…»     По спине проходится лёгкий ветерок. Этот ветер сложно не узнать.   Ха, он всё же пришёл. И судя по окружающей тишине, похоже, совсем один, без своего вечно жужжащего над ухом писклявого компаньона. Удивительно. И безрассудно.   — Я смотрю, пунктуальность не твоя сильная сторона.   Итэр лишь тихо хмыкает себе под нос и молчит. Так даже лучше.   — Знаешь, это неприлично опаздывать на свидание, которое ты сам назначил, — он ни за что не упустит возможности одарить Путешественника еще одним язвительным комментарием. Хоть какая-то радость в этом паршивом дне.   Наконец оборачивается, готовясь вылить весь заготовленный поток сардонических замечаний, но застывает на месте, наткнувшись на чужую самодовольную улыбку. Итэр редко её себе позволяет. И так не хочется признавать, что она ему ужасно идёт.   — Что? — его сил хватает только на это.   Улыбка напротив становится ещё шире.   — Я придумал тебе имя.