«Когда мы верного утрачиваем друга,
Ничто не исцелит душевного недуга» Пьер Корнель
Что случается с человеком, когда его ломают? Когда его ломают не единожды… Он выстраивает новую личность вокруг своей. Как защиту. Чтобы пережить то, что произошло, и не тронуться умом. Он думал, что после родителей его уже ничто не тронет. Но жизнь имеет странное чувство юмора. И она показала ему, что очень даже тронет… С детства ему приходилось нелегко. Сначала родственники, которые всеми способами (порой даже очень радикальными и смертельными для простых людей) пытались доказать, что он не сквиб, и заставить магию проявиться. Потом в школе постоянные насмешки и тычки со всех сторон. Он часто терпел, иногда давал отпор или же сам смеялся над своей забывчивостью. Но есть вещи, которые невозможно стерпеть или перевести в шутку. Во время финальной битвы, когда казалось, что все уже закончено и пора праздновать победу, он стоял со своей подругой. Она что-то оживлённо ему рассказывала, активно жестикулируя. Ее большие голубые глаза, впервые за этот год, сияли жизненным светом, а длинные белокурые волосы были спутаны из-за активного боя. Он не слышал, что именно она говорила, но был рад, что все закончилось. Был рад, что она счастлива. Внезапно её силуэт озарил зелёный свет. Она засияла, словно ангел. Ангел смерти. Он смотрел, будто, в замедленной съемке, как жизненный блеск покидает её глаза. Успел подхватить, чтобы не разбилась об пол. Она повисла в его руках, словно сломанная кукла, откинув голову назад. Один из выживших ПСов решил отомстить напоследок. Правда, он тут же отправился следом за своим хозяином, с лёгкой руки кого-то из Ордена. Но ей уже было все равно. Он думал, что после родителей его уже ничто не тронет. Но видеть, как за секунду жизнь уходит из близкого человека… В тот момент в нем что-то сломалось. Он даже, наверное, почувствовал тот щелчок, который переломил его жизнь на «до» и «после». Он видел много смертей за эту ночь. Но именно эта выбила из него все остатки чего-то светлого. Хотелось рвать. Убивать. Кричать. Громить. Это было внутри. Но все, на что его хватило, это аккуратно опуститься на пол и прижать её к себе сильнее. Вокруг были крики, суматоха, кто-то тряс его за плечо. Но он ничего не замечал. Только тяжесть её тела. И горячие слезы по щекам. Он не знал, сколько прошло времени, но шум вокруг стих, а рядом кто-то присел. От этого человека веяло такой силой, защитой и уверенностью, что он невольно поднял глаза. Гарри… Ну конечно, кто же ещё может создавать такую ауру вокруг себя и своих близких. — Невилл… Давай отнесем её в лазарет? Я думаю, что на кровати ей будет лучше, чем на полу. — Гарри положил руку ему на плечо и сжал, поддерживая его. — Давай, я тебе помогу. Там сейчас собирают всех, кто… Гарри не договорил, но и без этого было ясно, кого там собирают. Невиллу пришлось приложить немалое усилие, чтобы подняться, он совершенно не заметил, как затекло всё его тело. Но Гарри подстраховал. Впрочем, как всегда. Путь до лазарета был, как в тумане. Невилл смотрел перед собой, будто сквозь пространство. Двери были открыты. Стояла гнетущая тишина, периодически разбавляемая чьими-то всхлипами. На входе их встретила мадам Помфри. На ней не было привычного всем профессионального отстранения, она скорбела вместе со всеми. В основном зале были тяжелораненые. Кто-то в сознании, кто-то без. Мадам Помфри повела их дальше. За неприметной дверью был зал поменьше, уставленный наспех наколдованными кроватями. Они все были заняты навсегда уснувшими. Мадам Помфри наколдовала ещё одну. Для драгоценной ноши Невилла. Он аккуратно опустил её на кровать и сел рядом. Её рука уже начинала остывать… Невилл стал растирать её ладонь и пальцы, в надежде, что это хоть как-то приостановит её уход. Но все понимали, что её уже не вернуть. Рядом была семья Уизли. Они прощались с Фредом. Гарри давно отошёл к Римусу и Тонкс. Он должен был подойти и поддержать их. Ведь он их друг. Но стеклянные голубые глаза, смотрящие в потолок лазарета, намертво приковали его к её постели. Он подался чуть вперёд, аккуратно провел пальцами, закрывая ей веки, чтобы казалось, что она просто уснула безмятежным сном. Навсегда. *** А дальше была вереница похорон, торжественных речей и бесконечной скорби. Кого-то забрали родные, кого-то хоронили прямо на опушке около замка. Такой чести удостоился и покойный профессор Снейп. Невилл не знал, как к нему теперь относиться, после рассказа Гарри. О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды. Поэтому Невилл молчал. Вряд ли он когда-нибудь сможет простить профессору все издевательства и унижения, которые сыпались на него как из рога изобилия. Момент, когда убитый горем мистер Лавгуд, который с невероятной нежностью и трепетом забирал свою единственную дочь, навсегда отпечатался на сетчатке Невилла… В день её похорон вышло солнце. Оно озарило своим теплом и светом опушку, неподалеку от дома Лавгудов, где стояли люди, которые пришли проститься. Будто сама Луна пришла к ним со своими золотыми волосами, сережками-редисками и какой-нибудь очередной мудрой мудростью, в попытке поддержать собравшихся. Невилл молчал. Он вообще не проронил ни слова с тех пор, как увидел зелёный луч… Многие пытались завести с ним разговор, приободрить, что-то посоветовать. Но он лишь смотрел в пустоту. Будто вместе с ней у него забрали способность говорить. Способность жить. Они не были парой или любовниками. Но он её любил. Чисто и искренне. Как можно в принципе любить такого солнечного человека. Младшая сестра, лучшая подруга, человек, который видел в людях красоту, даже если они были недостойны этого. Всегда находила нужные слова поддержки. Она рассказала ему о том времени, что провела в заточении у Малфоев. Вначале Невилл хотел разорвать мелкого хорька на кусочки, но после её рассказа он не знал, как себя вести. Оказывается, Малфой помогал ей. Через домовиков, конечно же. Тайком отсылал ей нормальную еду и воду, теплую одежду и одеяла. А его мать следила за её здоровьем. Мир Невилла в тот момент в очередной раз перевернулся. И вот сейчас он стоял и смотрел, как его солнце закапывают в землю… *** Вернувшись домой он заперся в комнате. Он не знал, что делать дальше. Часть своей жизни он думал, что после выпуска пойдет работать помощником профессора Стебель. Или станет натуралистом, будет путешествовать по миру в поисках необычных растений. Другую часть жизни он думал, что необходимо сразиться со злом, закончить начатое его родителями. И вот, они закончили. Наступила пустота. Смысл жизни отсутствовал напрочь. Бабушка пыталась достучаться до него. Были и крики, и угрозы лишить наследства, и даже (Мерлин правый…) слезы. Но Невилл, видимо, подсознательно стремился к своим родителям на пятый этаж Мунго. Из молчаливого анабиоза его вывел новый выпуск Ежедневного Пророка, который он читал по старой привычке. Статья гласила о том, что Министерство Магии начинает вести учет тех, кто имеет Темную метку. Для этого магам нужно либо явиться лично, либо их будут приводить силой. «Как учет маггловских выродков», — промелькнула мысль у Невилла. И это подействовало, словно на него вылили ведро ледяной воды. Они медленно, но уверенно идут к тому, с чем они боролись. К тому, из-за чего погибла Луна. Неважно, кто будет у «руля». Итог очевиден. От этих мыслей ему стало противно. Противно быть частью этого общества. Подростковый бунт? Сейчас самое время. Хотел было просто собрать пожитки и сбежать, но он не имел права так поступать. Поэтому сперва решил написать письмо человеку, который лучше всех его друзей и знакомых знает маггловский мир. Конечно же… «Дорогая Гермиона! Надеюсь, что у тебя сейчас все хорошо и я не сильно потревожу своим письмом. Прошу прощения за мое молчание. Не скажу, что вышел из него полностью, но ситуация обязывает… Возможно, ты видела статью в сегодняшней газете. Знаешь, она натолкнула меня на мысль о регистрации магглорожденных, которую тогда устроила Амбридж… Я принял для себя решение пожить какое-то время в мире магглов. Возможно, это просто временное помутнение или бунт против системы, но во мне давно зрело нечто подобное. Пишу тебе за советом, надеюсь, что ты сможешь подсказать, с чего лучше всего начать мое маленькое путешествие. Спасибо тебе! За все…Невилл Лонгботтом»
*** Ответ пришел уже вечером, во время ужина с бабушкой в столовой. Раздался непонятный шорох со стороны окна. Это небольшая сова семейства Уизли тащила увесистый конверт. Гордо и невозмутимо. Невилл поднялся из-за стола, под пристальным взором Августы, и, открыв окно, забрал конверт. Хотел было дать угощение, но птица уже упорхнула. Под таким же взглядом Невилл вернулся на место и распечатал письмо. Гермиона была в своем стиле. Невиллу даже показалось, что часть свитка упала на пол и покатилась в сторону бабули… «Дорогой Невилл! Не могу выразить, как я рада, что ты наконец-то вышел на связь! Мы все очень скучаем по тебе. У нас не все хорошо сейчас. Фред… Римус и Тонкс. Луна… Нам всем очень тяжело. Не представляю, каково тебе одному все это переживать, но, если тебе так легче… Знай, что ты всегда можешь положиться на нас, обратиться за помощью. Я, конечно, не имею права так говорить, но все же… МЫ ТВОИ ДРУЗЬЯ, НЕВИЛЛ ЛОНГБОТТОМ!!! И ТЫ НАШ ДРУГ! БЛИЗКИЙ ДРУГ! И ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ РАЗ ПОСМЕЕШЬ ТАК ПРОПАСТЬ, ТО Я ВЫУЧУ САМЫЕ БОЛЕЗНЕННЫЕ ПРОКЛЯТЬЯ И НАШЛЮ ИХ НА ТЕБЯ! А ДЛЯ ЗАКРЕПЛЕНИЯ ЭФФЕКТА НАТРАВЛЮ ДЖИННИ С ЕЕ ЛЕТУЧЕМЫШИНЫМ СГЛАЗОМ! ПОВЕРЬ, ПОКОЙНЫЙ ПРОФЕССОР СНЕЙП ПОКАЖЕТСЯ ТЕБЕ ФЕЕЙ КРЕСТНОЙ ПО СРАВНЕНИЮ СО МНОЙ!!!» На этот моменте Невилл очень красочно представил Гермиону в ярости, с горящими глазами и торчащими в разные стороны кудрями, что двигались, будто живые змеи, и норовили придушить (оппонента или свою хозяйку). «МЫ ОЧЕНЬ ВОЛНОВАЛИСЬ ЗА ТЕБЯ! Гарри не находит себе места… Да, я читала ту статью. И не поверишь, меня посетила та же мысль, что и тебя. Но к сожалению, таков закон политики. Сомневаюсь, что власть заканчивается на Кингсли, уверена, что есть еще что-то вроде парламента, у которого сосредоточена вся основная власть, а министр просто медийное лицо. Не могу представить, чтобы Воландеморт этого не знал… Я сама собираюсь на некоторое время вернуться в маггловский мир. Мне нужно отыскать моих родителей и вернуть их домой. Возможно, Гарри тоже, но скорее всего он будет жить на два мира, т.к. у него теперь есть маленький Тедди. Сын Римуса и Тонкс, если ты не знал. Гарри — его крестный отец. Отвечая на твой вопрос, то я думаю, что стоит начать с…» Дальше шло подробное описание, где стоит менять валюту, в каких районах Лондона лучше жить, в каких бурная ночная жизнь, а в какие лучше вообще никогда не заходить. Также было перечисление всех возможных курортов, где была Гермиона, и других городов, если Невилл не захочет оставаться в Лондоне. Какие поезда с каких вокзалов ездят, как пользоваться автобусами, метро и прочими благами маггловской цивилизации. На параграфе про компьютеры мозг Невилла начал закипать, и он решил дочитать эту скрижаль позже. Леди Августа все это время не сводила глаз с Невилла и ждала ответа на свой немой вопрос «Что здесь происходит?» — Бабушка… — Да, он, конечно, убил Нагайну, сражался со всеми наравне, но бабулю все еще боялся. — Это письмо от Гермионы Грейнджер… может, ты помнишь её… — Грейнджер? — Она прищурилась, будто вспоминая, параллельно набивая трубку табаком. — Это та девушка, что нагнула всю чистокровную магическую аристократию, доказав, что магглорожденная девочка способна быть лучшим магом, чем они? И на десерт победив одного из могущественных волшебников Британии? — Бабуля закурила и чуть откинулась назад. — Да, я её припоминаю. — Так вот… Я спросил у нее совета… — Нервный спазм свел горло Невилла, поэтому приходилось выдавливать из себя слова. Сейчас его либо проклянут, либо посмеются над ним. Давай, друг, на счёт «раз». — Спросил совета на тему того, с чего стоит начать, если хочешь перебраться жить в маггловский мир… на время… Столовая их небольшого поместья погрузилась в звенящую тишину. Нарушил ее звук тлеющего табака в трубке. Бабуля крепко затянулась. — Знаешь, я почему-то примерно это и предполагала. Есть у вас Лонгботтомов тяга к подобному… Твой отец тоже после выпуска собирался с Алисой уехать. Но не вышло. Дед несколько лет путешествовал по миру. В общем, я этого ожидала. А учитывая прошедшие события, то даже понимаю тебя. — Она опять затянулась и выпустила сизые кольца дыма. — Я, конечно, могу заставить тебя остаться, но ничего хорошего из этого не выйдет. Прошу только выполнить два моих условия. Первое — всегда быть на связи. И не потому что я собираюсь за тобой следить или потому что ты беспомощный маленький мальчик. Нет. Здоровье у меня уже не то. Поэтому я должна всегда иметь возможность оперативно с тобой связаться в случае чего. Второе — ты не дашь угаснуть Роду Лонгботтом. Ты обязан сохранить свою жизнь и продолжить ее в своих детях. Это не обсуждается. Если ты уверен, что сможешь выполнить эти условия, то — в добрый путь, как говорится. Невилл призадумался. Нет, понятно, что прямо сейчас он делать детей не собирался, но в будущем он бы хотел этого. Дом, красивая и любящая жена, двое детишек… Приятная картина. — Да, я выполню эти условия. Есть какое-то временное ограничение по второму пункту? — Нет, главное, успей до того, как впадешь в маразм. — Хорошо. Тогда, если ты не возражаешь, я пойду готовиться. Бабуля сделала последнюю затяжку и, оказавшись в облаке дыма, сказала: — Удачи, мой дорогой. Ты со всем обязательно справишься. Ведь ты Лонгботтом. Поднявшись в свою спальню, Невилл дочитал манускрипт от Гермионы и начал собираться. Впереди его ждала приятная неизвестность.