«Ты так мило спала, что я не решилась тебя будить, ты в курсе, что во сне похожа на покойника? Я пару раз думала, что ты не дышишь. Тем более, учитывая вчерашнюю жуть!!! Ты должна мне рассказ для моего блога! А ещё Уимс просила передать, чтобы ты сразу, как проснешься, зашла к ней…
Целую, обнимаю!
Энид, лучшая соседка в мире!»
Аддамс недовольно закатила глаза на этот эмоционально цветовой всплеск и, сделав вид, что и не заметила пузатой каракули после подписи, тут же отправила комок бумаги в мусорное ведро. Рука вновь обратила на себя внимание, начиная что-то «бормотать», и в конечном итоге выдала вопрос о вчерашних событиях на ярмарке. — Неприятно признавать, но у меня нет логического объяснения цепочке произошедших событий, — девушка едва заметно качнула головой, задумчиво пялясь в поверхность своего стола. Воспоминание о прихваченном с места преступления листке с рисунком яркой вспышкой ударило в её голову. Судорожно найдя его в кармане, Уэнсдей развернула бумажку и положила на стол, демонстрируя верной конечности свою находку. Кровяные пятна уже высохли, только придавая пророческой картинке пафоса, но всё же главного элемента этого пазла, второй половинки не было. — «Давай полную версию событий!» — Вещь рьяно требовал рассказа о событиях, которые пропустил. — Роуэн пытался меня убить с помощью гаргульи, но меня спас Торп. На ярмарке у меня было видение, как Роуэна убивает монстр… Когда я собралась его предупредить об этом, он взбесился и покусился на мою жизнь снова, — Аддамс умолкла, потому что если первую часть пересказа ещё можно было как-то логически связать, то следующая не поддавалась никаким здравым смыслам. — Тогда выскочил этот монстр и убил его. — «Но тебя не тронул?» — Вещь указал на явную логическую дыру в рассказе и изобразил, будто бы задумчиво почесывает несуществующий затылок. — Получается, что он спас меня. Намеренно, — чем больше Уэнсдей думала об этом, тем больше это не имело смысла. — «Что это был за монстр?» — пальцы обеспокоенно забегали. — Я… Не знаю, — девушка впервые на памяти слуги выглядела растерянной, ещё бы с учётом того, что она встретилась лицом к лицу с незнакомым монстром. Ещё в её детстве с дядей Фестером они пролистали все бестиарий, которые только нашли в семейной библиотеке. — Уродливая страшила такая, пасть как у пираньи, глаза огромные и выпученные. Вещь призадумался, осев на лакированную поверхность стола, а Аддамс зацепилась за последнюю примету. Того мимолётного мгновения, когда животное обернулось, хватило, чтобы она запомнила его глаза, и сейчас Уэнсдей даже казалось, что точно такую же радужку она уже видела у кого-то в этом городке. Всех, с кем ей пришлось познакомиться в Джерико, было не так чтобы очень много, но круг подозреваемых очерчивался приличный. Впрочем, мало ли похожих глаз, это вполне могло быть и совпадением. — Эта академия начинает меня интриговать, — задумчиво протянула Уэнсдей и тут же пригрозила Вещи, вдобавок кидая убийственный немигающий взгляд. — Расскажешь моей матери, я выдерну каждый твой ноготь ржавыми плоскогубцами. Посчитав, что быть свидетелем убийства студента — это достаточная причина не являться на занятия по фехтованию, Аддамс тут же направилась к директрисе. Реванш Бьянке на дорожках в спортивном зале она ещё даст, но сейчас возник досуг поинтереснее. Воспитанно постучав, но не желая ждать позволения войти, Уэнсдей заглянула в кабинет, в котором директор была не одна. — Мисс Аддамс… — с неприязнью в голосе протянул шериф, коротко кивнув ей. — Шериф, — копируя его интонации, ответила Уэнсдей и демонстративно подошла к столу Уимс. — Шериф Галпин уже уходит, не так ли? — за приятной улыбкой Ларисы скрывались очевидно натянутые отношения. — На самом деле, я собирался задать ей несколько вопросов, — Донован бесцеремонно ткнул пальцем в сторону вошедшей. — Как свидетелю. — Свидетелю чего? — улыбка директрисы стала ещё шире, обнажая белые зубы, которыми она бы с удовольствием сейчас вцепилась бы ему в сонную артерию. Аддамс хотелось прибавить к трупу Роуэна и бездыханное тело Уимс, на этот раз даже без помощи монстра. Ситуация складывалась просто поганая, а директриса вместо того чтобы помочь шерифу, пикируется с ним. Девушка подавила в себе тягу к неоправданным убийствам, решив, что всё же одного в неделю с этого города хватит. — Тут никого не волнует, что Роуэна растерзал монстр? — Уэнсдей прервала их нафаршированный любезностями спор. — Монстр… — снисходительно повторил Галпин, усмехнувшись, и, переведя взгляд на директрису, издевающимся тоном уточнил. — Ваш? — Это оскорбительно! — громко возмутилась Уимс, прожигая взглядом шерифа насквозь. Накал страстей обретал почти осязаемую форму электрических зарядов в двести двадцать вольт. — Просто спросил, — Донован поднял руки вверх, словно притворно сдаваясь, а Уэнсдей едва не закатила глаза от его издевок. Непрофессиональный сарказм её бесил. — Мисс Аддамс, это точно был не медведь? — Шериф, а вы отличаете женщин от мужчин? — девушка скрестила руки на груди, уставившись на него, такое сравнение показалось ей более чем уместным. — У меня был опыт спячки с гризли, поверьте, я в курсе разницы. — Хорошо, значит Роуэна Ласлоу убил монстр? — уточнил Галпин, проводя рукой по щетине. — Вы трогали тело? — Нет, — тут же припечатала Аддамс. В самом деле, не рассказывать же ей этому шерифу-болванчику о пророчестве. — Я тут же вернулась на площадь, где встретила Бьянку Барклай, можете спросить у неё. — Если вы утверждаете, что не трогали тело, — монотонно продолжил парировать Донован, развивая логическую цепочку событий. — Тогда где оно? Предел бледности её тела был достигнут ещё при рождении, не будь это так, Уэнсдей бы обязательно лишилась бы всех красок на лице. Если до этого шериф ещё играл на эмоциях Уимс, присматривался к ним обоим, пытался поймать на лжи, то сейчас мужчина явно был серьёзно настроен. Аддамс не сводила взгляда с его лица, пока в голове шёл мыслительный процесс. Роуэн умер на её глазах, а потом дождался, пока она уйдёт, и решил сменить место смерти? — Оно лежало на земле, — упрямо заявила Аддамс, ощутив, что молчит дольше положенного. Молчит, словно придумывает ложь. — Как можно не заметить огромную лужу крови, внутренностей и их владельца? Вы забыли поисковых собак? — Мисс Аддамс, — Донован резко пресек её обвиняющий выпад. — Мы прочесывали лес всю ночь, но никаких следов не нашли. Мисс Уимс считает, что Роуэн сбежал. Уэнсдей не посчитала нужным продолжать разговор, никакого смысла умолять шерифа ей поверить не было. Разговор с ним плохо подытожил события вчерашнего дня, но уверенность Уэнсдей в своей правоте не поколебал. Пусть официальная версия расходится с реальной правдой, ей не привыкать, Аддамс достойный представитель своей семьи и справится с расследованием без помощи шерифа. День был безнадёжно потрачен впустую, новых сведений ни о монстре, ни о пророчестве не прибавилось, и на приём к доктору Кинботт девушка шла в дурном настроении. Джерико — городок маленький, и Уэнсдей была уверена, что психолог уже знает о том, как она перепутала вспоротое брюхо Роуэна с лёгкой мигренью, после которой он, отряхнувшись, отправился в никуда. Но всё же обсуждать возможное убийство, даже без смертельного итога, даже с таким заурядным собеседником было куда интереснее, чем говорить об отношениях Аддамс с остальным миром. Как и ожидалось, Кинботт не переставала тешить надежду завести дружбу со своей пациенткой, словно не понимала, что Аддамс на сеансе держит только судебное предписание. Уэнсдей бесило, когда посторонние проникали в её голову и рылись в мыслях и суждениях, как енот в мусорных пакетах. Исключение было только одно и то для Пагсли с его детским набором прозектора. Девушка вышла после сеанса с нескрываемым облегчением, что-то в терапии явно шло не так, раз каждый приём давался труднее предыдущего, а желание приходить на следующие умирало на корню. Улучшить расположение духа Уэнсдей сейчас мог только крепкий, чёрный кофе без намёка на сахар. В разгар дня во «Флюгере» ожидаемо было мало народу, что вполне удовлетворяло желанию Аддамс проштудировать книгу о разных видах монстров в тишине. Дежурно заказав четыре шота эспрессо и пытаясь не обращать внимания на радостную улыбку Тайлера, Уэнсдей села за столик у окна и достала из рюкзака справочник. Первые несколько страниц не дали никого результата, но девушка не собиралась сдаваться так быстро, вот только все её надежды на спокойное изучение рассыпались, когда Галпин поставил на стол заказанный ею напиток. — Слышал, что ты вчера видела, — Тайлер подсел к ней, конечно, без спросу и тут же завёл ненужный разговор. Уэнсдей не посчитала целесообразным ему отвечать. — Жаль, этого парня. Ты его знала? — Почему твой отец мне не верит, а ты веришь? — спросила Аддамс, не сводя обсидиановых глаз с парня, что задавал слишком много вопросов. Ей не нужно было чьё-то одобрение, но девушка была вынуждена признать, что слова юноши вызвали в её голове скромную прожилку спокойствия. — Ну, не знаю, — бариста честно пожал плечами, а его губы расплылись в неловкой улыбке. — Не думаю, что ты лжешь. Зачем это тебе? Довод показался ей логичным и складным, видимо из двоих Галпинов способностью логически размышлять отличался только младший, и это было не последнее их различие. Всё же находиться в компании Тайлера Уэнсдей было куда приятнее, чем с его отцом. На данный момент для парня она — чистый лист, классическая пьеса, которая может трактоваться во всех смыслах, мутный утренний туман, к которому нужно присматриваться, тогда как шериф, помня дело Гомеса, заранее записал её в список потенциальных подозреваемых для ещё не случившихся убийств. Второе не расстраивало, но первое было полезнее. — Что самое странное ты видел в Джерико? — вдруг спросила Уэнсдей, вынужденно отрываясь от своего эспрессо. — Кроме тебя? — смеясь, уточнил Галпин, лёгким движением взъерошив кудрявые волосы. — Дай-ка подумать… Ничего. Бесполезность Тайлера угнетала, и Аддамс вернулась к книге, которую предусмотрительно захватила из семейного поместья. После возвращения дяди Фестера из Бермудского треугольника он часто читал её детям на ночь, чтобы обеспечить им ужасные и мрачные сны. «Твари и гады», изданные ещё в шестидесятых годах, мало чем помогали, ведь на страницах, уже пожелтевших от времени, не было ничего похожего на монстра, увиденного девушкой вчера. — Эй, не обижайся, я же пошутил, — парень истолковал её безразличие по-своему так, словно она была самой обычной. — Самое странное, что я видел, это ваши парни-горгоны. Ну, просто жуть берёт, когда их вижу, а в шапках у них что-то шевелится. Уэнсдей оторвалась от обветшалой книги и смерила бариста внимательным взглядом, пытаясь оценить шутит он или нет. Его лицо было вполне серьёзным, даже располагало к разговору, но казалось жутко надоедливым вместе с этой дежурной улыбкой, становившейся ещё шире, как только Аддамс переступала через порог кафе. — Хотя… — Тайлер прикусил губу и, опустив лицо ниже, будто бы решал стоит ли продолжать свою мысль. — В лесу творится что-то странное. Я видел в отчётах отца, как минимум четыре дела о странных трупах. — «Странных»? — переспросила Аддамс, явно не понимая к чему клонит нормис. Она повидала много трупов в своей жизни, но не один из них не был в её понимании странным. Безобразными, да. Отвратительными, вполне. Хотя до вчерашнего дня и умершие не исчезали. — Да, причины смерти вроде как ненасильственные, типа сердечной недостаточности, но сами тела обезображены так… — по лицу Галпина было видно, что вся эта тема ему неприятна, как и всякому нормальному человеку, а у Уэнсдей в глазах замерцал интерес. — А ещё у каждой жертвы не хватает какой-то части тела. Отец с Ричи считают, что это какой-то фанатик, они его даже окрестили «Деталистом». Девушка сжала пухлые губы, будоража воображение сидящего напротив Тайлера, тело которого слишком эмоционально откликалось на чёрно-белую нимфу. Аддамс задумчиво отпила эспрессо, подпитывая работающий мозг кофеином. Череда убийств с неочевидным на первый взгляд лейтмотивом — это всегда занимательно, каждый раз пробуждает её интерес к хорошо проработанным преступлениям, но сейчас это был лишь отвлекающий, хоть и очень заманчивый факт. Если офис шерифа не разберётся раньше с этим серийным убийцей, собирающем в своей гостинице трофейный секционный зал, то Уэнсдей с удовольствием проведёт собственное расследование и обязательно полюбуется на отрезанные части тел, возможно даже за чашкой кофе и светской беседой о хирургических пилах. А что-то ей подсказывало, что старший Галпин вряд ли раскроет эту серию преступлений раньше, чем она поймает пучеглазого монстра. В кафе зашёл улыбающийся Ксавье, который болтал с Аяксом, и Тайлер был вынужден оставить Уэнсдей и заняться своими прямыми рабочими обязанностями. Аддамс, мельком обернувшись на вошедших изгоев, точно уловила с какой немой неприязнью сцепились взгляды бариста и художника, ещё чуть-чуть и полетели бы искры как от сварки. Торп, выцепив глазами спину в знакомой серой форме академии, направился прямиком к Уэнсдей. — Общаешься с Галпином? — серьёзно спросил Ксавье, плюхаясь на диванчик напротив девушки. — Я бы назвала это опросом свидетелей, — вновь возвращаясь к фолианту, поправила его Уэнсдей. Нет, второго бесполезного разговора она не выдержит. — Свидетелем чего? Загадочного «исчезновения» Роуэна? — длинными пальцами юноша описал в воздухе кавычки и заливисто рассмеялся. — Ну-ну, он сейчас в нашей комнате, вещи собирает. — Он. Делает. Что? — книга с грохотом упала из рук девушки на стол, привлекая внимание остальных посетителей. Торп выглядел самонадеянно, разнося эту новость, чем безмерно бесил Аддамс. И этой широкой улыбкой, обрамленной пухлыми губами, и этими выбившимися из хвостика длинными прядями, и даже своим внимательным взглядом — словом всей своей доброжелательной открытостью, которой только что испортил отличное преступление, совершенное неизвестным ей монстром. Уэнсдей сделала глубокий вдох, чтобы избавиться от желания стереть это выражение с его лица. — Уимс его исключила, но в остальном он вполне себе жив, — Ксавье каждым предложением словно вколачивал гвоздь в крышку гроба её здравого рассудка. Подхватив свой рюкзак и книгу со стола и не удосужившись попрощаться, Аддамс выскочила из кафе, так и оставив недопитым свой кофе. Торпу оставалось лишь озадаченно смотреть вслед удаляющемуся серому силуэту с прыгающими при беге косичками. — Красноречивая реакция на тебя, — вполголоса иронично заметил Тайлер, проходя мимо изгоя, очевидно провоцируя того. Аддамс не припоминала момента, когда в последний раз так боялась опоздать, но слава пыткам, на которых вырос её организм, бегала она хорошо. Уэнсдей повезло, как раз получилось успеть добежать в момент, когда Роуэн укладывал чемодан в маленький багажник, опоздай она на пару минут, уже дышала бы выхлопными газами синего мини-купера. Вещь, незаметно выползший из рюкзака, обследовал машину на предмет странностей, но самая большая из них и так была на виду. Оживший студент. — Роуэн! — медленно подходя к нему, озадаченно позвала Аддамс, не сводя с него взгляда. — Уэнсдей, мне нельзя ни с кем разговаривать, — в спокойствии Ласлоу было что-то нервирующее неправильное. — Ты уже много чего сказал вчера, когда пытался меня убить, — недовольно напомнила девушка, не понимая, почему подсознательно ситуация кажется ей столь сюрреалистичной. И ведь дело было даже не в том, что сокурсник был жив. — Сейчас меня интересует только одно, откуда у тебя рисунок? — Я пошёл к лесу проветрить голову, а ты увязалась следом! — монотонно, как дрянной актёр из захудалого театра, рассуждал Роуэн. Если он притворялся, а иначе его резкую перемену настроения с убийственного на более равнодушное никак нельзя было объяснить, то делал это со знанием дела. Уэнсдей даже почти поверила в его самообладание, но оно никак не вязалось со вчерашним Роуэном на ярмарке. Тогда телепат был настоящим, увлечённым собственной значимостью и предопределением как спасителя академии, его полное помешательство вызывало у Аддамс восхищение и научный интерес, как к особо редкой, запущенной гангрене. Сейчас же Ласлоу вёл с себя с ней так, как конгрессмен, который отмахивался от надоедливых журналистов, рывших носом землю. К машине подошла Торнхилл, что было весьма предсказуемо, кому ещё, если не улыбчивой преподавательнице ботаники могло принадлежать это несуразное подобие транспортного средства с отвратительной рожицей в виде брелка на зеркале. — Уэнсдей, ты не должна быть здесь, — укоризненно напомнила учительница. — Оставь меня в покое и не лезь не в своё дело, — едва слышно злобно шикнул Ласлоу, подарив девушке последний презрительный взгляд из-под стекол очков. Его гнев был слишком спокойным, ни тени вчерашней неуравновешенности. Поразительный результат встречи с монстром. Мэрилин села на водительское место, ещё раз недовольно взглянув на Аддамс, которая не собиралась двигаться с места, пока лично не убедится, что Роуэн отбыл из академии. Незаметного кивка Уэнсдей хватило, чтобы отдать немой приказ Вещи проследить за воскресшим из мертвых. — Ты так быстро бегаешь! — намекая на фееричное возвращение в академию, позади совершенно некстати объявилась Энид, сбивая с мыслей. — Сколько ещё скрытых талантов у тебя? — А сколько в тебе скрыто внутренних органов, давай пересчитаем? — резко обернувшись, предложила Уэнсдей, пугая соседку, скривившуюся от такого предложения. — Ты что-нибудь знаешь о возвращении Роуэна? — Ни-че-го, — отрывисто протянула Синклер, увязываясь следом за Аддамс, направлявшейся к общежитию. — Это правда странно, ты же пустила слух, что его растерзал монстр… — Это не слух, — Уэнсдей резко остановилась, вонзив червоточину своего взгляда в девушку. — И уж тем более не глупая сплетня, из которых состоит твой безграмотный блог! Несмотря на лёгкую усталость, поселившуюся в правом боку после пробежки, Аддамс ускорилась, чтобы оторваться от назойливой соседки и поскорее скрыться в лабиринтах мрачных коридоров Невермора. В свою комнату идти ей точно не хотелось — там Энид до неё точно доберётся, а лимит бесполезных и глупых разговоров на сегодня был исчерпан. Уэнсдей устроилась в ногах медного Эдгара По, прижавшись затылком к холодной стене, она принялась ждать возвращение откомандированного Вещи, а заодно начала сортировать в голове новые факты. Её внимание привлёк символ на книге, которую Эдгар Алан сжимал в руке, и, поддавшись сиюминутному порыву, Аддамс провела по нему указательным пальцем, повторяя форму. Красивые плавные линии образовывали интересный рисунок, но Уэнсдей тут же раздражённо отвела взгляд — происходящее вокруг было интереснее и опаснее, чем причудливые элементы скульптуры. Оставалось дождаться Вещь.