Чёрные ромашки, белые мыши

15 декабря 2013 года, Академия Невермор.

      — Мэл! Мэ-эл! — кричала из окна рыжая Эшли, сложив ладони рупором перед ртом.       Раскрасневшаяся от быстрой ходьбы Мэл вскинула голов и недовольно посмотрела наверх — на второй этаж, из одного окна которого высовывалась Эшли.       — Чего тебе?       — Ты гулять?       — Ну гулять и гулять, — громко ответила Мэл, нахмурившись, — тебе-то чего?       — С Дианой и Бинди? — уточнила Эшли.       — Ну да, с ними.       — Меня подождите!       — Чего? — удивилась Мэл, раскинув руки в стороны.       Эшли на секунду исчезла из окна, а потом снова появилась.       — Я к вам, я быстро, — пообещала она и снова скрылась в комнате, на этот раз закрыв окно.       Мэл покачала головой, пробормотав что-то, что Садфилия не разобрала. Серебрянка тыкнулась носом девочке в руку и грустно посмотрела на хозяйку.       Садфилия сидела в комнате. Был выходной, и очень хотелось погулять с девочками, но её никто не звал. Баника пропала куда-то с самого утра и до сих пор не объявилась. Садфилии оставалось лишь глазеть на то, как другие ребята идут от общежития к рощице — гулять одной желания совсем не было.       Снова выглянув в окно, Садфилия увидела, как Бинди весело болтает с Дианой. Зимой Бинди заботливо укутывала змей на голове, надевая шерстяную шапку с пышным помпончиком. Это казалось Садфилии довольно милым, практически как она заботится о Серебрянке. Вообще, Бинди была неплохая, а очень даже ничего. Правда, колкая и иногда грубая, но она сразу же извинялась, если понимала, что обидела кого-то. Бинди пока что была самой плечистой и высокой девочкой на всю параллель вторых классов, должно быть, и останется такой до самого выпуска.       — Ой, холодно! — вскрикнула Диана, когда кто-то зарядил в неё снежком.       Переведя взгляд вправо, Садфилия поняла, что это мальчишки — Роджер и Майкл. Оба дураки ещё те. Бинди погрозила им кулаком, а Диана едва ли не плакать начала, такая уж ранимая она была, всё принимала близко к сердцу.       Роджер был из семьи оборотней, но сам пока ещё не обратился — был слишком маленьким. Зато клыки показывал частенько, его даже учителя ругали за несносность и скверный характер. Роджеру только и нравилось что озорничать, а Майкл потакал ему в этом. Сам он был в общем-то неплохим, но очень хотел заслужить внимание бойкого Роджера, поэтому и творил глупости.       Садфилия, наверное, тоже на что бы только не пошла, лишь бы только кто-нибудь тут с ней завёл дружеские отношения. Но она не вписывалась ни в одну компанию. Какая-то слишком несуразная даже для изгоев. Считали ли её странной, девочка не знала, но такие подозрения порой закрадывались ей в голову. Мама успокаивала её и говорила, что семью Аддамс некоторые тоже считают странной, а на деле они такие душевные люди, что вряд ли сыщешь кого приятней. О своём прошлом в Неверморе и дружбе с Мортишей Аддамс мама говорила с такой любовью, будто заново проживала всё от начала до конца. Садфилия была искренне рада за неё и улыбалась, когда мама припоминала что-нибудь интересное, смеялась и рассказывала, наматывая на палец прядь светлых волос, как они с Мортишей то с уроков сбегали, то протаскивали в комнату непозволительно много спиртного, то подкармливали бродячих псов.       — Я бы тоже так хотела, — честно призналась Садфилия. — Чтобы у меня была такая подруга, как у тебя Мортиша. Я бы дружила с ней всегда и никогда бы не забыла.       — Будет, когда-нибудь будет, — пообещала мама и добавила невзначай, — у Мортиши есть дочка, может быть, вы как-нибудь близко познакомитесь. Вдруг она станет твоей самой лучшей подругой.       Мама посмотрела на Садфилию и улыбнулась. Девочка покивала, понадеявшись, что так оно и будет.       В коридоре раздался громкий топот. Он быстро приближался к комнате Садфилии и Баники, и девочка почувствовала, что что-то произойдёт. Как раз через пару секунд дверь настежь распахнулась, а внутрь вбежала Бьянка, скинув на пороге зимние ботинки. Шарф её размотался, а куртка была настежь распахнула, но светлые глаза Бьянки блестели.       — Смотри! — просипела девочка, пытаясь отдышаться, и вытянула что-то в руках.       Присмотревшись, Садфилия поняла, что в ладонях у Бьянки лежит крохотный белый комочек. Снежок? Зачем здесь снег? Но комок вдруг зашевелился, распрямился и тихо пискнул. Садфилия разобрала в этом писке просьбу о помощи, а в снежном комке угадала маленькую крысу, ещё детёныша. Сразу поняв, что ещё немного, и крыса замёрзнет, девочка испугалась.       — Можешь дать мне её? — попросила она Бьянку, и та кивнула, переложив крысу в ладони Садфилии.       Пока Бьянка стягивала шарф и скидывала куртку, Садфилия быстренько потёрла бока крысы, пытаясь разогреть ту и привести в чувства. Наконец, когда девочке уже было отчаялась, крыса слово ожила, активно заворочалась и заговорила с Садфилией. Девочка пока ещё плохо разбирала, что грызуны от неё хотят, это только с Серебрянкой контакт окончательно наладился, но тут всё было предельно просто — крыса хотела есть.       — Подожди немного, я сейчас, — пообещала Садфилия, положила крысу на стол, как могла, укутала её своей кофтой, и бросилась к клетке Серебрянки.       Посчитав, что с голода крыса привередничать не станет, Садфилия высыпала перед ней немного корма Серебрянки и положила кусочек печенья.       — Бьянка, где ты её нашла? — поинтересовалась девочка, когда крыса стала мирно жевать зёрна.       — Да там, — Бьянка махнула рукой на окно, — в сугробе. Мы гуляли и решили поделать снежных ангелов. А я заметила, что в снегу кто-то шевелится, раскопала, а там мышь.       — Это крыса, — поправила Садфилия.       — Ой, да-а? — поразилась Бьянка. — А я крыс боюсь…       Садфилия подняла брови и улыбнулась.       — Но эту же ты сюда принесла. Может, не боишься?       — Ну-у, если честно… Я думала, крысы побольше и пострашнее.       — Да, это когда они взрослые, а это пока крысёнок. Смотри-и, какая милая, — ласково протянула Садфилия, легонько дотронувшись пальцем до уха крысы. Та оказалась полностью белой, словно вылепленной из снега.       Бьянка сначала боязливо, потом всё более стала гладить крысу по спине и вскоре улыбнулась.       — И правда не страшная.       Садфилия довольно кивнула.       — Жаль только, что ей холодно будет, — печально произнесла Бьянка. — Замёрзнуть ведь снова может.       С этим нельзя было не согласиться. Вряд ли бы крыса смогла выжить по зиме, раз её почему-то бросили родители. Стало очень жалко её, будто самой Садфилии предстояло провести три холодных месяца на улице. Но вдруг девочке в голову пришла идея.       — Знаешь, у меня ведь и так есть мышь. А это всего лишь маленькая крыса. Я думаю, с ещё одной я смогу управиться. А она зато будет жить в тепле и уюте. Как думаешь, хорошая идея?       Бьянка встрепенулась и радостно согласилась. А Садфилия вдруг вспомнила про Банику. Не будет ли она против?       Дверь отворилась. «Легка на помине», — подумалось Садфилии, потому как внутрь зашла как раз Баника.       — Ой, ну и пурга поднялась, — пробормотала она, жмурясь и протирая очки краем кофты. Бьянка и Садфилия разинули рты — они впервые видели Банику без очков. А та закончила, одела их обратно и весело глянула на них. — Я красавица, правда?       — Да, очень симпатичная, — согласилась Садфилия. — Слушай, тут одна крыса появилась… В общем, Бьянка нашла её на улице, а относить обратно жалко. Можно она у нас поживёт?       — У тебя, — поправила Баника. — Если будет вести себя прилично, пускай живёт, мне-то что.       — Спасибо! — обрадовалась Садфилия и снова задумалась. — Её надо как-то назвать. Так, она белая… Ой, ну я знаю. Бьянка, как тебе имя Белолапка?       — Белолапка? Красивое, необычное такое.       — Отлично! Теперь ты — Белолапка, — огласила Садфилия, кивнув на белую крысу. Та отозвалась хрустом корма. — А потом, когда придёт время, станешь Белолапой.       — Белолапой? А почему? — удивилась Бьянка.       Баника махнула рукой, вешая пальто сушиться.       — Не обращай внимания, Фили двинута на своих этих лесных кошках-крушителях.       — Воителях, — поправила Садфилия.       — Ну, одно и то же. Воители всякие, у неё и Серебрянку зовут, как кошку, — весело сказала Баника.