С угрозою ко мне ты обратил чело, Оно меня тотчас в смятенье привело... Кто вынести бы мог без дрожи этот взгляд, В котором молнии бессчетные горят?
Марсель Пруст. Пленница
Гадство! Кажется, меня заметили. Позади голоса и звуки быстрых шагов. Я побежала быстрее. Я бежала не оглядываясь и, наконец, оказалась в лесу, может здесь мне удастся спрятаться. Ветки деревьев царапали мне лицо, руки, рвали одежду, но я упорно бежала вперёд, не разбирая дороги. Земля после прошедшего дождя была скользкой, и в сгустившихся сумерках я не заметила, как оказалась на краю оврага. Я не успела даже вскрикнуть, как уже кубарем покатилась вниз. Вот впереди ствол большого дерева, удар, а потом - темнота. Мне снится чудесный сон. Я - маленькая бабочка, за спиной у меня красивые яркие крылья. Я пархаю высоко-высоко и мне нет дела до того, что творится внизу. Но внезапно налетевший порыв ветра подхватывает моё лёгкое тельце и начинает болтать с неистовой силой. В его протяжных завываниях я слышу еле различимые слова: - Ээээй! Ээээээй! Нехотя открываю глаза от того, что кто-то трясёт меня за плечи и громко говорит: - Эй! Очнись! Ну же! Из последних сил отталкиваю рукой трясущего меня человека и заваливаюсь на бок. Во всём теле чувствуется тупая боль, голова готова рассыпаться на миллион осколков. У меня получается лишь тихо простонать: - Мммм. - Посмотри на меня, девочка. Откуда ты тут взялась? - Помогите, - хрипло выдавливаю я и отключаюсь. Пришла в себя я уже в незнакомом месте. Вокруг царил полумрак, от чего мои глаза напряглись, пытаясь рассмотреть обстановку. Я приподнялась на локтях. - Тише-тише, не так резко, - произнёс спокойный мужской голос и сильная рука мягко уложила меня обратно. - Во-ды, - отрывисто попросила я. - Сейчас. Мне протянули фляжку и я жадно припала губами к живительной влаге. Осушив фляжку почти до конца, я ориентировочно протянула её в направлении мужчины. Только сейчас я услышала мерный гул и, кажется, уловила движение. Я собралась с последними силами и резко встала. В глазах заплясали разноцветные пятна и я пошатнулась. Меня тут же подхватили, помогая присесть на лавку. Я схватилась руками за голову. Виски пульсируют, меня мутит. - Я хочу... отдохнуть, - говорю я и валюсь с лавки на пол. Опять темнота. Я с трудом разлепляю тяжёлые веки и жмурюсь от яркого света. Я закрываю лицо ладонями. - Не свети ей в лицо, Гас. - Убери чёртов фонарик. Они говорят одновременно и я пытаюсь отмахнуться от них одной рукой. - Тише, прошу, - хриплю я. - Что происходит? Кто вы такие? - Вопросы здесь задаём мы, - темнокожий мужчина склонился надо мной и, взяв за грудки, придал мне сидячее положение. - Что вам нужно? - Где Макаров? - спросил другой, которого я не смогла рассмотреть. - М? - Владимир Макаров, где он? - Понятия не имею, о ком вы говорите. - Не вздумай с нами шутить. - Да пошли вы... - Пойдём и ты пойдёшь с нами. Меня подняли с пола и снова усадили на лавку. Мир в глазах завертелся с бешеной скоростью, мешая сфокусироваться на чём-то конкретном. Это стопроцентное сотрясение. Я послушно села на боковое сидение и замолкла, пытаясь рассмотреть присутствующих, когда всё обрело чёткие формы. Мужчины в военной форме сидят напротив. Их трое: один темнокожий, второй белый с забавным ирокезом и ещё один, чуть старше остальных, на нём насквозь промокшая панама, а в зубах сигара, которую он блаженно подкуривает. Все трое смотрят на меня. Пытаясь спрятаться от пристальных взглядов, я повернула голову вбок. Из темноты на меня смотрел белый череп с чёрными пустыми глазницами. - А-а-а, чёрт! Что это?! - я ткнула пальцем в сторону черепа, поднимаясь с лавки и отскакивая назад. Из темноты вышла высоченная фигура в маске черепа. Он остановился недалеко от меня и посмотрел в упор. Карие, практически чёрные глаза, смотрели так, будто пытались прожечь во мне дыру, чтобы заглянуть поглубже. - Не подходи ко мне, - я опасливо попятилась. Он не сказал ни слова и от этого выглядел ещё более угрожающим. - Что вообще здесь творится? Я ничего не понимаю. - Как тебя зовут? - спросил мужчина с сигарой. - Ника. - Ты говоришь по-английски. Я даже не поняла, когда начала общаться с ними на их языке. Видимо, это произошло подсознательно. Английский я выучила довольно хорошо. Похоже, сейчас мне это пригодится. - Говорю, - ответила я. - Ты не русская? - Русская. - Слушай, Ника, - мужчина тяжело вздохнул и опёрся локтями на колени, наклоняясь ближе ко мне. - Объясни, что, чёрт возьми, ты там делала? Ты не похожа на остальных обитателей дома. Тебя держали там насильно? - Я жила там. Добровольно. - Что входило в твои обязанности? Где и зачем выучила язык? - Английский выучила, потому что часто оставалась одна, а с наёмниками надо было как-то общаться, вот один из них меня и научил. Они ведь были из ваших. Американцы или англичане. Хрен вас разберёт. Их командир называл их "тенями". - Шедоу компани. - Наверное. Я в эти подробности не вдавалась. Меньше знаешь - крепче спишь. - Разумно. Так почему ты там жила? Я лишь молча посмотрела на мужчину и отвернулась, уставившись в одну точку. Солёно-горький ком встал посреди горла. Я вспомнила произошедшие события, будто они были из другой жизни. Я прокручивала в голове воспоминания, как кадры из фильма.***
Я была совсем маленькой, поэтому мало что помню с того времени. Знаю лишь, что отец работал на Макарова. Он был его правой рукой. Я постоянно жила среди людей с оружием. Отец учил меня всему сам и вместо кукол у меня были отмычки и замки разных форм и размеров. Он говорил, что ещё в молодости освоил это криминальное мастерство и теперь передавал свой опыт по наследству и, должна сказать, что я схватывала всё на лету. Когда мне исполнилось 16, отца не стало. Кто-то из приближённых к Макарову оказался "кротом" и сдал его. Макарова пытались убить, но отец прикрыл его собой. Я думала, что Макаров выставит меня за дверь, но всё было иначе. Он начал контролировать моё передвижение ещё тщательнее, усилил охрану дома. Думала, так он пытается меня защитить. Так я и жила под круглосуточным присмотром. А потом случилось это. Я сидела в своей комнате, думая, когда нас уже увезут из этой глуши. Огромный дом находился в настолько безлюдном месте, что даже до города невозможно было дойти пешком. Да мне и выходить-то не разрешали. Максимум - побродить по улице под присмотром охранников. Мы переехали сюда в спешке, все были какие-то дёрганные. Мне не сказали, почему мы здесь и сколько пробудем. Я вздохнула и спустилась вниз. Я подошла к Рону, тому, который учил меня английскому. - Привет, - сказала я. - Как дела? - Тоска смертная. Скорее бы вернуться в город. - Пока придётся побыть здесь. - Блин, сколько? - Не знаю. Может... Вдруг, я услышала звук разбившегося стекла. Хруст и голова Рона дёрнулась, испачкав своим содержимым боковую стену. В следующую секунду он повалился на пол. Вторая пуля пролетела в нескольких сантиметрах от меня. В доме началась паника, наёмники забегали, громко переговариваясь. Я выбежала в коридор и, забежав за угол, закрылась в подвале. Я прислушивалась к звукам. Десятки ног бегали по дому, разные голоса кричали, отстреливаясь от нападавших, а потом замолкали. Я забилась в угол и сжалась в комок, в надежде, что меня не найдут. Я не знала, что делать, поэтому просто сидела тихо, ожидая неизбежного. Крики, пальба, агония тех, в кого попали, всё это напоминало какую-то адскую пластинку, которую ставили на повтор снова и снова. Не знаю, в какой момент мой инстинкт самосохранения дал сбой, но я решила выйти из своего убежища и сбежать, воспользовавшись паникой. Я вышла и тошнотворный металлический запах заставил желудок болезненно сжаться в тугой узел. Кровь, она была повсюду. Нападающие подобрались ближе к дому. Кто они такие? Они до сих пор стреляют и делают это довольно метко. Наёмники падали один за другим. Надо бежать отсюда не оглядываясь. Я пробиралась вперёд, пытаясь найти выход, спотыкаясь о распростёртые на полу тела. Я падала, поднималась и снова шла. Эти люди уже в доме, я слышу их голоса. Говорят не по-русски. Похоже, американцы. Из-за шума сложно разобрать, голоса слились в одну гудящую какафонию. Приближаются. Я выбираюсь из дома и бегу, бегу, бегу.***
Я всё продолжала смотреть в пустоту остекленевшим взглядом. Мужчина подсел и мягко коснулся моего плеча. - Тебе нечего бояться, - сказал он. - Да неужели, - я даже не повернулась в его сторону. - Просто расскажи нам всё и мы сможем тебе помочь. Я лишь хмыкнула. Невозмутимая скала, которая до этого стояла чуть поодаль, сделала шаг вперёд. - Не заставляй повторять дважды, - сказал грубый хриплый голос из-под маски. Я напряглась словно пружина, готовая в любой момент броситься бежать, но... куда? Отсюда точно нет выхода. Я смотрела исподлобья прямо в глаза черепа. Не знаю почему, но я вдруг затряслась, как в лихорадке. Я сжала кулаки. По моим щекам ручьями потекли горячие слёзы. - Пошли нахрен вы все! - я сорвалась с места и подбежала к закрытой рампе. - Выпустите меня отсюда! Я хочу уйти! Я колотила по рампе кулаками. Две пары сильных рук схватили меня и уложили на пол. Я брыкалась и извивалась, пытаясь освободиться, но меня просто пригвозди к холодной стали. - У неё истерика. Возьми в аптечке шприц, - сказал один из них. Я уже не различала лиц, в глазах была размытая пелена от не останавливающихся слёз. - Не трогайте! Нет! - Коли! С меня стянули куртку и я почувствовала укол в плечо. Совсем скоро по моему телу разлилось приятное тепло, веки потяжелели, рыдания перешли в прерывистые всхлипывания. - Поспи, - сказал приятный ангельский голос. - Скоро будем на месте. Не пытаясь больше сопротивляться, я положила голову на грудь, поднявшего меня с пола мужчины. Теперь я чувствовала себя в безопасности.***
Тик-так, тик-так, стучало в моей голове, как будто из неё вынули мозг и вставили метроном. Я с трудом открыла глаза. Часы, висевшие на стене, слишком громко отсчитывали секунду за секундой. Я поморщилась. - С пробуждением, - сказал кто-то, находившийся сбоку от меня. Я повернула голову и увидела мужчину с ирокезом. - Где я? - В лазарете. - Что вам от меня нужно? - Я тебе тут одежду принёс, - он проигнорировал мой вопрос. - Твоя была совсем негодной. Одевайся и пошли. - Куда? - С тобой хотят поговорить. - Кто? - Ты можешь просто делать то, что тебе говорят? Быстро подняла свою задницу и оделась. Жду снаружи. - Козёл, - сказала я по-русски и принялась натягивать армейские штаты и футболку цвета хаки. Я зашнуровала берцы и посмотрела на себя в небольшое зеркало возле двери. Выгляжу как жаба. Я закатила глаза и вышла из лазарета. "Ирокез" уже ждал меня и нетерпеливо велел идти за ним. Я шла, осторожно оглядываясь по сторонам. Вне всяких сомнений, это была военная база. Тут и там были солдаты, они с интересом поглядывали в нашу сторону. Мы вышли на улицу и пройдя мимо отдельно стоящих строений и больших железных ангаров, вошли в двухэтажное серое здание. "Ирокез" завёл меня в комнату, в которой находились уже знакомые мне люди, и усадил за большой стол, на котором передо мной стояла дымящаяся чашка чая. Я вдохнула аромат и неторопливо отпила. Мужчина с бакенбардами постучал пальцами по столу. - Как спалось? - спросил он, посмотрев на меня с прищуром добрых глаз и улыбнулся. - Допрос уже начался? - Это не допрос. - Ладно. Спалось неплохо. - Прости лейтенанта, в вертолёте он тебя, должно быть, напугал. - Он у нас такой суровый, - сказал темнокожий. - У него вместо сердца камень. - А вместо головы - жопа, - не удержалась я, но тут же прикусила язык. Темнокожий и "Ирокез" разразились хохотом, но поймав на себе взгляд "Черепа", тут же умолкли. - Скоро к нам присоединится кое-кто, а пока познакомимся, - сказал старший. - Я капитан Джон Прайс, это Соуп, - он показал на "Ирокеза". - Гас, - показал на темнокожего. - И Гоуст. Я не смотрела в его сторону. Волосы на затылке буквально шевелились от пристального взгляда, вперившегося в меня. Я его ощущала физически, как нечто материальное и вполне осязаемое. Жуткое ощущение. Этот Гоуст постоянно стоял отдельно или же прятался в тени, прям как настоящий призрак. Кто они вообще такие? Прайс кажется добряком, он единственный представился по имени, но это скорее как игра в хорошего и плохого полицейского. Они совсем не глупы и, хоть и кажутся расслабленными, находятся в полной готовности, ожидая чего угодно. Я достаточно насмотрелась на военных, чтобы понять, что это за люди. Я оглянулась через плечо и посмотрела туда, где находились его глаза, давая понять, что он может меня хоть насквозь прожечь, но это ему не даст, ровным счётом, ничего. Так-то, Гоуст, я тоже не пальцем деланная. Пусть сколько угодно строит из себя таинственного нелюдимого молчуна - мне пофиг. - Зачем я здесь? - я снова повернулась к Прайсу. - Пытать меня собираетесь? - А что, надо? - Наверное, нет. - Я тоже думаю, что это не понадобится. - А если я не скажу того, что вы хотите от меня услышать? - Я уверен, ты будешь умницей и сделаешь всё как надо, - подмигнул мне Соуп. Так-так-так, приём древний и до смешного примитивный. Но я-то знаю, что под маской дружелюбия скрывается холодный расчёт. - Конечно, Соуп, дорогуша, тебе я расскажу даже больше, чем знаю. Соуп громко расхохотался. Видимо, ему нравится общаться на равных, а я точно за словом в карман не полезу. Но, хоть я и пыталась держаться максимально непринуждённо, внутри у меня всё плавилось от напряжения. С этими ребятами шутки плохи. Сейчас они сидят и общаются со мной, шутят, но один неверный шаг и пустят пулю в лоб не задумываясь. Минута тянулась за минутой. Я смотрела на мужчин, не спеша попивая чаёк. Они переглядывались, явно недовольные столь долгим ожиданием. Но вдруг раздался звук вызова и Прайс подключил конференц-связь. На экране появилась женщина в белой блузке и со строгой причёской. - Приветствую вас, - сказала она, обращаясь ко всем собравшимся. Её взгляд скользнул по мужчинам, а потом остановился на мне. - Меня зовут Кейт Ласвэлл. ЦРУ. - Просто зашибись, - я отставила кружку и скрестила руки на груди. - Не хотите представиться, мисс? - Ника Ларина. - Очень приятно, Ника. Сколько тебе лет? - 19. - Не против поговорить о том, что произошло в том доме? - С какой стати мне с вами об этом говорить? - Может, ты нам не доверяешь, но мы правда хотим помочь. - Да чем вы мне поможете? И кто сказал, что мне вообще нужна ваша помощь? - Ты бежала из дома, полного... Кого? Наёмников. Ты ведь не одна из них. Значит ли это, что ты работала на Макарова? Я с трудом сглотнула и опустила глаза. - Я не сделала ничего плохого. - Тебя никто не обвиняет, Ника. Прошу, успокойся. Просто расскажи нам всё. - Хах, я так не играю. Пытаетесь сделать из меня козла отпущения? Вы ведь притащили меня сюда не по доброте душевной. - Наша цель - Владимир Макаров. - Вы не знаете, что он за человек. - Прекрасно знаю. - Тогда должны понимать, что идти против него - плохая затея. - Поэтому, в твоих интересах сотрудничать с нами. Я уронила голову на ладони и с минуту сидела так. Безумие. - Не расскажу вам ничего - умру, расскажу вам всё - умру. - Тебе не придётся умирать, если будешь слушаться меня и команду Браво. - Кого? - Тех, кто сидит рядом с тобой. Лучших из лучших, Ника. - Не разделяю ваших оптимистических настроений. - Не переживай, мы продумаем всё до мелочей и ни в коем случае не оставим тебя одну. - Очень на это надеюсь. - Тогда, может продолжим? Я ненадолго прикрыла глаза, а потом опустила их на идеально ровную поверхность белого стола, как будто на неё я могла проецировать все воспоминания из своей головы. - Я жила с отцом, матери у меня не было. Ну, то есть, она, конечно, была где-то, но только как организм, который меня выносил и родил. Дальше мной занимался отец. "Юное дарование", так он меня называл, когда видел мои успехи. Да, он не был законопослушным человеком, но работа на Макарова - вот это был уровень. Он мне никогда не рассказывал, как познакомился с ним и какого рода работу для него делал. В общем, он работал на Макарова, а я просто жила рядом с отцом. А потом... Потом его убили. Это было покушение на Макарова, но отец его спас. Не знаю, кто к этому причастен. В общем, отца не стало, а я продолжила жить у Макарова. Точнее, в доме Макарова. Сам он редко появлялся. - Почему, зная, что из себя представляет этот человек, ты продолжала жить там? - А что я могла сделать? Сначала я была ребёнком, а потом просто привыкла. Он хорошо ко мне относился, давал только самое лучшее. Да и охраняли меня, как дочь президента. Выходить без сопровождения не разрешалось совсем. А Макарову лучше было подчиняться беспрекословно, это всем давали понять весьма доходчиво. Тех, кто по наивности пытался ему сопротивляться, ломали до тех пор, пока их воля не становилась мягкой и податливой, как пластилин, и вот тогда он уже лепил из них то, что ему было нужно. Прогнись или умри. Незадолго до того, что произошло вчера, нас перевезли в этот дом. Раньше мы жили в другом месте. - Как думаешь, почему? - Не знаю, но мы уезжали в спешке. Мне показалось, что он хотел меня спрятать. Сам он с нами не поехал. - Мы знаем, что Макаров что-то задумал. Тебе известно о его планах? - Нет. Он довольно скрытный. - Ника, я хочу, чтобы ты увидела человека, которого знаешь довольно давно. - Кого? Дверь в переговорную открылась и внутрь зашёл... - Джерри, - удивлённо сказала я. - Как ты здесь... - Я работаю на ЦРУ. - Так ты... Ты и был тем, кто сдал Макарова. - Это моя работа. - Ах ты урод вонючий! Это из-за тебя погиб отец! - я рванула в его сторону, но Гоуст схватил меня за руку. - Николай работал на террористов. - Заткнись! Не произноси его имя даже шёпотом, Иуда! - Ника, если ты меня выслушаешь... - Пошёл в задницу! Мой отец... - Никакой он тебе не отец!