Sui sentimenti e le loro conseguenze...

      — Мне кажется, что это какой-то тупик…       Первая неделя занятий позади. На дворе утро воскресенья, а в библиотеке «Белладонн» физически чувствуется напряжение. Благодаря заместителю директора теперь в библиотеке стоял большой письменный стол на десять-двенадцать человек и стулья к нему же, за которыми сидели, теперь уже официально, члены «Клуба Тайн». По крайней мере, именно такое название им дали, дабы не открывать правду про неофициально функционирующее «Общество Белладонна». Вот только у этого «клуба» всё пошло не по плану. Загадки противоречили сами себе, главный «сыщик» и вовсе потерялась в собственных мыслях.       — Так, давайте ещё раз. У нас есть четыре загадки. Три из них — буквенный шифр, который мы более-менее разгадали. «I will always help», «Royal Engineers» и «Witch with frozen wheat hair». Также имеется немного иной шифр, содержащий, помимо фразы, четыре новых и пока неизвестных символа. Если не брать во внимание эти «неизвестные», то получится фраза «Look for me in…».       — Именно так. При этом, по идее, каждая надпись относится к тому месту, в котором нашли шифр. Шифр про помощь найден у нас в библиотеке и при входе в здание академии, что отсылает к истории про основание «Белладонн» и самого «Невермора». Шифр про инженеров тоже у нас, но под лестницей. Шифр про ведьму — в Офелия-холл. Шифр про поиск — на неизвестной могиле, в самом центре кладбища. А теперь снова я задам вопрос. Как, блин, это связано?       — Нужно искать дальше. Раз загадка не складывается, то мы что-то упускаем.       — Уэнс, даже если и так, то где нам искать то, что мы упускаем?       — Если бы я знала, мы бы сейчас тут без дела не сидели и не страдали от непонимания всего происходящего.       Шифры практически разгаданы, новых пока что не появляется, а зацепка между разгаданными загадками ровно одна: сам «Невермор». Удивительно, но как бы ни пытались подростки раскладывать факты, всё равно всё упиралось в академию и её основание. Вот только как и кто связан с этим всем — понять было невозможно.       В голове Аддамс была буря. Впервые ей встречается загадка, чей ответ так близок, но так далёк. Казалось бы, они уже всё разгадали, но понимания финального ответа или того, что нужно было сделать, попросту не было. Хотя… Одна мысль, которую даже сама девушка старалась не учитывать, в голове имелась. Связь Гуди с академией. Но времена не совпадали. Её дальний предок жила ещё в начале-середине семнадцатого века, а вот «Невермор» основали только в самом конце восемнадцатого, что противоречило любой логике. Нет, конечно, Аддамсы есть Аддамсы, поэтому вероятность того, что одна из известнейших представителей рода прожила больше ста лет, вполне возможна. Но вот почти двести — уже вряд ли. Хотя если бы не временной парадокс, стоявший крепкой нелогичной стеной в сознании детектива, то всё бы сошлось. Вероятно, учитывая, что живущая в Джерико Аддамс попросту как-то была замешана с основанием школы, о чём говорило собственное видение про разговор о пьесе, а также то, что именно к основателю Офелия-холл относилась загадка «ведьма с волосами замёрзшей пшеницы», ведь необычный блондинисто-русый цвет волос Гуди и правда можно было так описать. Но снова вставал давно неподнимаемый вопрос: кем был собеседник девушки? Судя по фразам и обстановке, это был весьма… «приватный» разговор. Буквально как разговаривают друг с другом Гомез и Мортиша, да даже она сама с Энид. Как… друзья? По крайней мере, можно было предположить такое. Но тем более, кем же является этот загадочный «друг»? Имея такую необычную внешность, странно, что младшая Аддамс никогда не встречала описания подобного человека. Хотя человека ли?       — Давайте подумаем, где ещё могут быть загадки?       — Да, может, мы просто что-то одно пропустили, поэтому «пазл не складывается»?       — Тогда стоит с завтрашнего дня начать заново. Так мы пройдёмся по всем местам и, по крайней мере, попробуем найти что-то новое, не отвлекаясь на уже найденные загадки.       — Договорились.       Кент и Энид, решив, что до завтра откладывать дела не будут, вновь пошли осматривать угол рядом со статуей Эдгара Аллана По, а также лестницу и саму библиотеку. Бьянка махнула рукой, сказав что-то про «выступление хора», которое ей ещё нужно было сегодня провести. Йоко рассматривала с самого начала зарисовки в альбоме, ставшим уже легендарным предметом клуба, на пару с часто появляющимся Вещью.       Саму же Уэнсдей одолевали смутные чувства. Будто разгадка кроется на самом видном месте, но они попросту её не замечают. Но как такое может быть, если они уже всё проверили и даже перепроверили? Стоя перед портретом Игнатиуса Итта, черноволосая предавалась раздумьям, пока на краешке сознания не появилось воспоминание. Воспоминание о сейфе.       — Вещь, какой был пароль от сейфа?       «Шесть, один, пять, два».       — Хм, шестьдесят один — пятьдесят два. Погодите-ка… Если числа в другую сторону, то… Шестнадцать — двадцать пять. Тысяча шестьсот двадцать пятый.       — О, где-то я такую дату уже слышала. Разве не твоя предок тогда того пилигрима завалила?       — Можно тебя на минутку?       — Если это не смертельно опасно, то да.       — Помоги открыть потайную дверцу.       Две черноволосые девушки стали аккуратно тянуть картину, открывая находящийся за ней сейф. Вампир с удивлённым выражением лица стала рассматривать сейф. Попробовав ввести пароль, сейф открылся, демонстрируя пустоту внутри, где раньше лежал дневник Натаниэля Фолкнера.       — А что, если… Так, только нужно набрать наоборот.       Йоко, смерив ворона вопросительным взглядом, скрестила руки за спиной, облокотившись на стенку и пристально следя за действиями девушки. Семь. Один. Один. Девять. К удивлению обеих, сейф как-то странно щёлкнул, после чего сработал звук шестерёнок за стенкой — и шкаф слева, стоявший сзади вампирши, неожиданно и с грохотом отъехал назад, открыв старую металлическую дверь с какими-то надписями.       — Вы чего шум…       Так на полуслове Кент и остановился, заметив огромную дверь. Рядом стоявшая Энид была в таком же ошарашенном состоянии.       — Как ты думаешь, что это?       Хмыкнув и сняв очки, Танака одарила своим сканирующим взглядом дверь.       — Ну, как минимум потайная дверь. Как максимум здесь есть надписи, на э-э-э…       — Испанский. С ошибками, но это испанский.       — Э-э-э, так вот. С надписью на испанском, да. И ниже с надписью на… не совсем испанском, при этом некоторые буквы как будто нажимные. Они чуть выступают вперёд других. Но прежде чем попробуем нажать… Ты же знаешь язык, да-а?       — Cuidado con el que ve esta puerta. Después de todo, aquellos que llevan secretos, tienen los días contados. Y los que sólo son apasionados están sujetos a la muerte.       — Уэнс, мы тут как бы, ну…       — Здесь что-то наподобие пожелания смерти. При этом для «хранителей тайн», думаю, это про свидетелей, что их дни просто сочтены. А вот для тех, кто азартен, будет мгновенная смерть. Лучше просто так не трогайте дверь.       — Весьма… гостеприимная надпись. А нижняя?       — Она с ошибками. «Raitaco derm crecuerz». Но если убрать лишние буквы, то это будет вопрос… «Rito de crecer?»       — Это типа…       — Обряд взросления?       — Да. Если дословно, то ритуал взросления. Странно. Нам нужно ввести название? Но здесь букв на одно слово.       — То есть отгадка непростая, а за неправильный ответ светит мгновенная смерть?       — Мда, я смотрю, у вас тут «весёлые ребусы». Буквально «это программа сдохни или умри», и с нами наша бессменная ведущая — Уэнсдей Аддамс. Почему от тебя одни проблемы?