***
Путь до Ротена был не столько долгим, сколько изнуряющим. На поезде можно было добраться только до ближайшего города - Заснеженного края, от которого на север следовало двигаться около пяти километров пешком по Вечно белому лесу. Из-за, в целом, теплого климата прибрежной части Фиора, на которой и стояла Магнолия, заклинатель успел совершенно отвыкнуть от холода и от тяжести шерстяных накидок на плечах. Высокие сапоги утопали в снегу, и половину пути Хината преодолел, используя все свои физические силы. И не смотря на то, что на переферии сознания постоянно маячила мысль призвать Часы - одного из серебрянных духов, представлявшего собой большие живые напольные часы, внутри которых можно было легко спрятаться от непогоды и позволить им продолжить путь за него - заклинатель лишь отмахивался и, сжимая стучащие друг о друга зубы, шагал вперёд. Если уж он решил, что сделает задание сам, то хотя бы добраться до места назначения должен своим ходом, иначе что же он за волшебник, если всегда будет полагаться на других? Именно поэтому вторую половину пути Хината преодолел исключительно за счёт крепкого упрямства и желания доказать что-то самому себе. Как только человек шагнул за линию леса и понял, что перед ним впереди виднелись красные крыши домов, частично укрытые толстым слоем снега, путник упал плашмя в сугроб и пролежал в нем пару минут, то ли проклиная себя за всю эту идею, то ли радуясь законченному пути. В самом Ротене, после беглого осмотра действительно не нашлось ни одного человека. Хината тогда неуютно повел плечами, завидев колышащиеся на сушке чужие вещи, что так неестественно выглядели в пустом городе. Никто так и не снял, не забрал. Просто ушел. А точнее - исчез. Всё это было совершенно неправильно. Очень-очень плохо и неприятно. В тишине и стуже Хаджиме снова пожалел, что рядом нет никого, кто мог бы прервать это траурное молчание за него и хоть самую малость развеять тягучее чувство незащищенности. Хотя, как заметил волшебник, только ступив на территорию города, атмосфера была не просто тяжёлой. Она была загрязнённой. Словно последствия поломанного заклинания всё ещё висели куполом над этой землёй, словно в воздухе парили частицы чьей-то роковой ошибки. И да. Здесь пахло озоном. Хината снова поежился, а потом быстрым шагом по заметённым, но ещё узнаваемым дорожкам, двинулся в сторону усиления тревоги. Туда, где был эпицентр этой магической катастрофы, что отзывалась в груди жалобным страхом и горем. Довольно скоро он пришел к ничем не примечательному дому, от которого прямо-таки разило озоном, а в окна почему-то не попадал яркий дневной свет. На всякий случай, Хината положил руку на ключницу на поясе, пальцами находя сначала львиную оскаленную морду, а потом переходя на изящную сетку паутины. Он знает, что Лев - его главный козырь, и звать его, не выяснив ситуации, глупо, хотя Нагито, без сомнения, самый универсальный дух, что способен как атаковать, так и обороняться. Но если впереди его ждёт не противник, а какая-нибудь иная опасность, то лучшим выбором станет Дева - она наиболее хороша в защите своего хозяина и, если потребуется, сможет своей роющей магией по подземным тоннелям быстро переправить его в безопасное место. Вдохнув поглубже морозный воздух, заклинатель толкнул незапертую дверь и вошёл в темноту дома. Шаги его, после шуршания снега, стучали по деревянным доскам слишком уж громко. Внутри было чуть теплее, чем на улице, но спертый воздух удушал, и уйти хотелось сразу же. Коридор вел в заброшенную кухню и гостиную, в конце виднелась дверь в кладовую и лестница на второй этаж. Помедлив немного, Хината заглянул в каморку, наполненную магическими талисманами, травами и склянками, которыми, вероятно, хозяин хотел воспользоваться позже, но не успел. Осмотрев названия книг, Хаджиме нахмурился - все они были о темной магии и о запрещенных заклятьях, некоторые тома были незаконными, другие - ходили по краю и трепали нервы высшему Магическому совету. Если честно, заклинатель даже удивился. Было сложно представить, откуда, черт побери, бывший светлый маг с прекрасной репутацией умудрился раздобыть незаконную литературу? И что ещё можно было найти здесь такого, за что легко королевская гвардия могла бы бросить тебя в тюрьму. Не желая рисковать, Хаджиме лишь бросил взгляд на травы, но не стал их как-либо опознавать. Во-первых, он бы и не смог - знаний в этой области у него никогда и не было, во-вторых, мало ли какие эффекты у этих растений, и как может он случайно их вызвать. Выйдя из кладовой, с ещё более ужасным предчувствием, чем когда он туда заходил, Хината хмуро взошел по лестнице. Второй этаж, кажется, был занят только лишь двумя спальнями и рабочим кабинетом, который почти звенел от напряжения. Дверь в него была закрыта, но не заперта, как, похоже, и всё в этом доме, но мелковые письмена, судорожно петляющие на ней, вновь нагоняли жути. Хината давно не слышал про заклинания, для которых нужны были нарисованные круги или формулы. Большинству было достаточно проговорить нужные слова вслух, или даже, если мастерство позволяет, мысленно представить. Стоило лишь немного толкнуть дверь, она отворилась, и Хината замер в опасливой нерешительности. Комната была темной и словно бы промерзшей, разбросанные по полу книги, странные узоры, всё здесь говорило о том, что именно в этом месте произошло самое страшное. Сделав один шаг внутрь, заклинатель почувствовал, что от запаха озона здесь становилось практически больно дышать. Хотелось тут же уйти и никогда не возвращаться, но Хаджиме не мог оставить всё так. Особенно, когда он заметил в дальнем углу, под кучей разбросанных книг и тканей, чьё-то тело. Заклинатель вздрогнул и взялся на рукоять своего вакидзаси. Он должен был быть сосредоточенным настолько, насколько это возможно, в конце концов, сейчас никто ему не поможет, кроме духов, что смогут прийти, только если их позовут. Медленно, ступая как можно тише, волшебник подошёл к телу и опустился на колени рядом. Аккуратно сняв с головы человека пару исписанных размашистым почерком листков, он увидел исхудавшее, мертвенно бледное, почти посиневшее лицо взрослого мужчины с длинными черными спутанными волосами и, казалось, посмертными мешками под глазами. Хаджиме вздохнул. Он мог предположить только, что перед ним лежал тот самый Рагон - маг, сошедший с ума от скорби и погубивший весь город, вместе, как оказалось, с собой. Не зная, что ещё можно сделать, Хината вновь оглядел комнату, но не нашел ничего, что могло бы источать магию и поддерживать проклятье. Вероятно, произошедшая волшебная катастрофа была необратимой и задание останется невыполнимым. Единственное... Хината снова оглядел мужчину, замечая толстое обручальное кольцо на безымянном пальце. В объявлении указывалась награда, но, разумеется, забирать её, так ничем и не сумев помочь, Хаджиме не стал бы - это низко и недостойно для любого уважающего себя волшебника. Но. Раз уж загадочный заказчик упомянул некое "серебрянное кольцо", то была вероятность, что оно связано с самой сутью задания. Может, кольцо и вовсе было ключом? Ведомый такими мыслями, встряхнув вначале руками, чтобы осмелиться прикоснуться к трупу, заклинатель приподнял его правую руку и потянулся к кольцу. Глаза мужчины резко распахнулись, стоило лишь коснуться украшения. От неожиданности Хината отпрыгнул на пару шагов назад, и уже в следующий момент был вынужден уклониться от волны магии, сырой, не облаченной в атакующее заклинание. Он редко такое видел. Почти никогда, если честно. Кажется, Рагон был не в состоянии формировать в голове магические формулы и использовал лишь "необработанный материал". Значит он должен быстро устать, думает Хаджиме. Но, вспоминает он, Рагон был известным и могущественным магом, так что при столкновении гарантий на победу было не то что бы много. Быстро оценив ситуацию, Хаджиме бросился к зашторенному окну, и, на ходу вынув вакидзаси, выбил стекло рукоятью. Сопровождаемый ещё одной волной магии, заклинатель выпрыгнул из окна и, преземляясь на небольшой слой снега, перекатом смягчил удар о промерзшую землю. Не теряя времени, волшебник вскочил на ноги и хотел было призвать себе на помощь Деву, чтобы сбежать и обдумать план дальнейших действий в чуть более спокойной атмосфере, но был остановлен. На улицах Ротена, непонятно откуда, появились толпы фарфоровых кукол молодой девушки с длинными, колышащимися на ветру волосами и в нежном белом платье. У всех было совершенно одинаковое неосмысленное лицо, и бродили они бесцельно, словно в трансе. Но стоило одной из них посмотреть на чужака, как абсолютно все они повернули свои головы в его сторону. Вместо ключа Девы Хината судорожно выхватил Скорпиона. Сложившаяся ситуация и яростно бегущая на него кукольная армия ему очень не нравились. "Я призываю тебя, Небесное жало! Скорпион!" - взмахивает артефактом заклинатель, и перед ним, развязно улыбаясь, появился Леон. "Чё как, бра- Ох мать!" - вскрикивает он, замечая уже наступающих фарфоровых бледнолицых девушек. "Снеси их!" - приказывает хозяин, и дух, совершенно солидарный с его решением, перекрещивает вытянутые руки, переходит в низкую стойку и нацеливает свой механический хвост на врагов. "Песчаная буря!" - колдует он, и, словно яд, из кончика его хвоста вырывается тонна песка, сносящая всех кукол с пути. "Отлично, уходим!" - Хината бросается в сторону какого-то закоулка, пока в голове у него тревожно бьётся мысль о том, что Рагон, почему-то не стал его преследовать, но, вероятно, именно он и натравил на них своих "преспешниц". Леон не любил бегать и прятаться, но раз хозяину нужна была защита, то молча терпел и следом за Хаджиме петлял по маленьким дорожкам куда-то вглубь города. "Слушай, я рад помочь, ты ж знаешь, но не логичнее ли было призвать Тельца? Он бы их покромсал и прятаться не нужно было бы," - предложил Кувата, когда они наконец остановились позади небольшого магазинчика, чтобы передохнуть. "Нельзя," - помотал головой заклинатель. - "Я почувствовал в них отголоски человеческих душ, возможно, они жертвы, а не простые куклы. Твоя магия как нельзя кстати, потому что может остановить их и не причинить боли." "Человеческие души?" - выгнул бровь дух и посмотрел на хозяина как-то странно. - "С каких пор ты можешь такое чувствовать вообще?" "Я..." - хотел было объясниться заклинатель, но внезапно и сам не нашел нужного ответа. - "Действительно, с каких это?" Леон коротко хохотнул от того, насколько сбитым с толку сам собой оказался его друг. А потом отстранил его от стены, на которую человек опирался, и обошел его по кругу, внимательно оглядывая. "Ага, да," - кивнул сам себе Скорпион, словно что-то всё же выяснил. - "Слушай, я не эксперт во всем этом, но, кажись, ты чего-то важного коснулся и теперь можешь чувствовать, как работает проклятье." "Что?" - удивился такому умозаключению заклинатель. Уж от кого, а от Леона он серьезной теории не ожидал, так точно. - "С чего ты взял?" "Так у тебя на пальцах энергия странная, как отпечаток," - пояснил он, указывая на левую руку хозяина. - "Мы ж духи, мы эти потоки энергии чуем, но, опять же, я не особо шарю в этом, у Овна и Козерога лучше выходит. И у Близнеца тоже, кстати, он поэтому так хорош в своих перевоплощениях." "А..." - протянул Хината, с легким уважением теперь смотря на Скорпиона. - "Не задумывался об этом. Хорошо, это звучит как вариант. Но чего я коснулся? Кольца?" Задумавшись, человек посмотрел на свою левую руку и с запозданием понял, что ей касался только самого Рагона. "Нет, похоже, кольцо ни при чем..." "Извините..." - тихий голос со стороны заставил обоих парней вздрогнуть. Из-за угла выглядывала одна из кукол, большими голубыми глазами смотрящая на них. Кувата быстро вышел вперёд, чтобы закрыть собой хозяина, и, раскрыв руки, приготовился к атаке. Но Хината протараторил "Стой-стой!" и с силой отпустил одну его руку. Нахмурившись непонимающе, Леон медленно расслабился, готовый, однако, ринуться в бой при необходимости. Он не особо серьезный дух, да и не самый надёжный, если честно, но Хаджиме, как хозяин, ему нравился, так что Скорпион определенно был на его стороне. Да и куклы не в его вкусе. "Кто ты?" - спросил осторожно заклинатель, не спеша приближаться к девушке. Та несмело вышла из своего укрытия и скромно сложила руки в замок. "Извините," - повторила она каким-то по-детски робким голосом. - "Я не помню своего имени, но знаю, что была человеком когда-то." "Значит, ты жила здесь?" - спросил мягко Хаджиме, стараясь звучать дружелюбнее. "Мхм," - кивнула кукла. - "Я даже помню мистера волшебника. Он был знаменит в городе." "Ты про Рагона? Ты знаешь, что случилось с вами всеми?" - оживился Хината, но, завидев, что начал пугать собеседницу, поспешил умерить пыл и произнес мягко: - "Нам бы очень помогла эта информация." Девушка отвела взгляд, помялась немного, а потом снова посмотрела на него, но уже с чистейшей надеждой. "Вы же здесь, чтобы помочь?" - спросила она, сжимая от избытка чувств кулачки. У Хинаты кольнуло в груди, но он не подал виду, что более чем не уверен в своих способностях, и лишь кивнул слабо. "Сделаю всё, что в моих силах," - пообещал он сдержанно. Девушке этого, похоже, хватило, и она, взволнованная, начала рассказывать, чуть задыхаясь и слишком торопясь. "Когда тётенька Майва умерла от болезни, мистер был очень грустным. Он перестал выходить из дома, и мама сказала, что он сошел с ума. Мы с ребятами видели как-то в его окне, как он делал больших кукол, похожих на тетеньку Майву, и это было жутко! И их было о-о-очень много! А потом что-то произошло, нас накрыла волна, и я потеряла сознание. Когда я проснулась, то уже была такой, а мистер обнимал меня и плакал, постоянно извинялся перед нами, а потом ушел. Я долго не могла привыкнуть к этому," - она помахала тонкими неживыми руками, - "но когда я попробовала поговорить с кем-нибудь, то у меня не получилось! Не знаю почему, но все вокруг словно спят и не спят одновременно! Они прячутся по домам, а когда сюда кто-то приходит, они поднимаются и пугают его. Мне это не нравится..." Девушка понурила голову и носком белой туфельки начала ковырять снег. "Я не могла ни с кем поговорить, и мне было так грустно..." "Де-ела-а..." - протянул Леон, почесывая затылок. - "Ощущение, что ей лет десять." "Мне двенадцать исполнилось!" - возразила возмущённо девушка, и дух поспешно выставил перед собой руки в защитном жесте. "Ладно-ладно, не велика ж разница," - буркнул Скорпион, на что собеседница словно бы надула губы, хотя Хината был уверен, что фарфор ей этого не позволял. Сам Хаджиме глубоко задумался. Им очень повезло встретить эту безымянную девочку, но проблема была в том, что совсем уж новой информации они не получили. Кроме того факта, что лишь одна она смогла вернуть себе сознание. "Говоришь, ты проснулась именно тогда, когда Рагон был рядом и прикасался к тебе?" "Да, а ещё он плакал, и я удивилась сначала, что не чувствую его слез, хотя они падали на меня," - сказала она, а потом быстро показала белый гладкий язык духу. Кувата оскорблено вдохнул где-то сбоку, но хозяин проигнорировал это. "Вероятно именно поэтому ты и ожила. Слушай, ты не замечала ещё чего-нибудь странного?" "Странного?" - непонимающе наклонила голову в сторону девочка. - "Мистер волшебник больше не выходил из дома. Вообще. Да и все остальные прятались по домам." Заклинатель кивнул. Насколько он знает, трагедия в Ротене произошла около двух месяцев назад, и если всё это время маг никуда не уходил, то, вероятно, питаться ему было нечем. Учитывая то, как он выглядел, лёжа в своем кабинете, его организм если ещё не мертв, то уже на грани, и либо его поддерживает проклятье, либо его собственный магический резерв. В любом случае, спасти его, вероятно, не выйдет ни в каком из вариантов. Эта мысль заставила Хаджиме неуютно поежиться. Как минимум попытаться всё же стоит, думает он и в глубине души надеется, что сможет сотворить какое-нибудь чудо. "Может ты знаешь ещё что-нибудь? Что угодно?" - спрашивает Хината, понимая, что полученной информации не хватит для решения проблемы. Нужно больше. "Извините, я не знаю, что ещё рассказать..." - поникла снова девочка и начала перебирать пальцы, словно её сейчас начнут за что-то ругать. Заклинатель опечалено выдохнул. Повисло тяжёлое молчание. "Ну, что будем делать дальше, капитан?" - неловко поинтересовался Леон, топчась на месте. Их собеседница стояла и извиняющимися голубыми глазами смотрела на волшебника. Хината смотрел в ответ и отвлечённо думал, что у других кукол глаза были темно-карие. "Было ли у Рагона с женой какое-нибудь любимое место?" - спросил неожиданно сам для себя Хаджиме. Он нахмурился и бросил взгляд на свою левую руку. Фантомные следы чужой энергии на мгновение обожгли подушечки. "Было!" - неожиданно воскликнула девочка радостно, после недолгих раздумий. - "Рядом есть озеро, куда тётенька Майва часто ходила, чтобы собирать красивые ракушки, которые не замерзают! Она и мне как-то дарила такую," - она улыбнулась воспоминаниям, но быстро погрустнела снова, видимо вспомнив, что такого больше не повториться. - "Вообще, я вспомнила только потому, что вы бежали прямо к нему." Она произнесла это как бы между прочим, но мозг Хинаты зацепился за эти слова. "Пока мы убегали от других кукол?" - уточнил он удивлённо. "Ага, я даже подумала как-то, что вы туда и хотите." Заклинатель переглянулся с духом, и тот, выразительно подняв рыжие брови, кивнул на всё ту же руку, намекая на слабую, но связь хозяина с проклятьем. Если его туда тянуло, то наверняка не зря. "Девочка, ты не подскажешь, как к нему выйти?"***
До озера Хината добрался всё же внутри Часов, потому что сил тратить зря на поход через лес больше смысла не было. Когда заклинатель выбрался наружу уже на месте, серебрянных дух ухнул на прощание и испарился в звёздной пыли. Хаджиме вдохнул глубоко морозный воздух и замер в паре метров от берега. Было тихо, воду покрывал, на вид, не очень толстый слой льда, а прямо перед ним, у самого края водоема, на коленях сидела девушка в белоснежном хлопковом платье. Со своей светлой кожей она почти сливалась с окружающим пространством, и лишь блистящие черные волосы резко выделялись. Она сидела к Хинате спиной и выглядела почти живой. Ужасающая магия. Помедлив минуту, решаясь на что-то, он медленно приблизился к кукле. Она была точно такой же, как и все, кого он видел в городе. Но в тоже время она, определенно, была особенной. Кукла никак не реагировала на шуршание снега под чужими ногами, и Хаджиме не осмелился прикоснуться к фарфоровой коже. Лишь встал рядом и постарался заглянуть в лицо. Кукла плакала. Когда-то давно, очень долго и очень горько. На её лице и платье осталась заледеневшая корка. Выражение её, однако, оставалось совершенно пустым. Но глаза, словно живые, блестели, смотря прямо перед собой, куда-то на замёрзшее озеро. Хината, оглядев её, почувствовал не столько страх, сколько печаль. Почему-то один взгляд на эту застывшую девушку вселял глухую болезненную грусть. Заклинатель зажмурился на пару мгновений, словно это могло помочь избавиться от морока, а когда вновь открыл их, на зимнем холодном солнце блеснуло маленькое серебрянное кольцо на тонком фарфоровом пальчике. Может его обещали как награду? Стоило попробовать, иных зацепок у него не было. Хината присел на одно колено и опасливо протянул руку к украшению, в этот раз не сводя глаз с застывшего кукольного лица. "Не трогай её!" Отчаянный крик со стороны, откуда сам заклинатель пришел, сопровождался мощной магической волной, что снесла Хаджиме на пару метров и заставила прокатиться немного по озеру. В голове невольно пронеслось недовольное "снова?!". Когда его тело остановилось, слух ударил громкий треск. Из-под плеча разбежались маленькие трещинки, и сердце замерло. Хината, отходя от оглушения, нашел себя почти на середине немаленького водоема. На берегу, уже рядом с куклой, стоял растрепанный и тяжело дышащий Рагон. Маг смотрел бешеными глазами, кривя губы в оскале и выглядя, если честно, довольно жалко. Тощий, в лёгкой рубашке, казалось, словно сам он был ходячим мертвецом. И Хината даже не был уверен, не является ли это правдой, в конце концов, когда он нашел его в первый раз, совершенно ничего не выдавало в нем жизни. Глубоко вздохнув и предельно аккуратно перекатившись на живот, заклинатель заставил себя хотя бы выглядеть спокойным. Напряжённо глядя на противника, он закричал: "Господин Рагон! Вы должны остановиться!" Хаджиме не особо верил, что сможет переубедить мужчину, но разговор казался хорошей попыткой отвлечь его внимание от того, что заклинатель по миллиметру пытался отползти от треснувшего льда. "Вы же любили свою жену! Как вы можете заставлять её так страдать?!" - продолжил почти сразу Хината. Маг яростно замотал головой, и пока он это делал, юноша преодолел ещё пару сантиметров. "Ты ничего не понимаешь! Она должна вернуться! Она вернулась!" - закричал в ответ Рагон. Вокруг его ладоней начали скапливаться воздушные потоки, и Хаджиме, своей правой рукой, скрытой от противника, опасливо потянулся к ключам. "Я вижу, что она плачет!" - не сдавался заклинатель. - "Она одна здесь, сидит и плачет! Разве это то, чего она хотела?!" Хината, если честно, не верил, что кукла на берегу была когда-либо живой, или что душа в ней действительно была той самой, ведь нельзя было вернуть ушедших, но Рагон верил в это, и Хаджиме должен был говорить с ним на его же языке. Мужчина вздрогнул и замер. Он смотрел на парня растерянно, а потом перевел взгляд на куклу рядом. Она не двигалась и, разумеется, никак не отреагировала, когда он присел рядом и, отозвав магию, провел по её фарфоровой щеке пальцами. Ещё одно движение, и этой же рукой он отколол ледяную корочку, застывшую под блестящими глазами. "Она страдает," - громко, чтобы было слышно, но мягко, чтобы не спугнуть, заговорил Хината. Ещё немного, он медленно продвигался по хрупкому льду, сжимая в руке золотой ключ. Он не собирался драться, если честно, поэтому на ощупь выбрал именно её. Сейчас он должен выжить, а не убить. "Пожалуйста, позвольте ей освободиться. Поверьте, там ей будет лучше!" Хината вложил в свои слова всё сострадание, что смог найти в себе по отношению к нему. Но больше всего чувств было вызвано, на самом деле, лишь теми жителями, кого чужое безумие задело столь сильно. "Отпустите её. Вам будет больно, но вы спасёте её." Маг, казалось, слушал его, взяв в свои ладони изящное кукольное лицо. Он смотрел только в стеклянные глаза и не мог найти в них ответа. Это вновь наполнило его отчаянием. Отчаяние вызвало злость. Слепая ярость поглотила его душу, и, вскинув руку в сторону парня, Рагон закричал: "Заткнись!" Из его ладони вырвалась вторая магическая волна, и Хинате не оставалось ничего, кроме как увернуться, откатившись в сторону. Атака пробила лёд, и тот, словно по команде, разошелся по трещинам на части. Под Хинатой он провалился практически через секунду. С тихим вскриком волшебник провалился в ледяную воду, заставив её забурлить на мгновение. Лёгкие сразу свело, пальцы окоченели и не слушались, а лицо обожгла волна холода. Это озеро казалось могилой из жидкого льда. С трудом, через боль, Хаджиме приоткрыл глаза и постарался быстро сориентироваться. Свет, падающий сверху, освещал лишь небольшое пространство вокруг, и темнота за пределами этой области казалась почти осязаемой. Хината догадывался, что стараться выплыть было бесполезно - ничего, за что он смог бы ухватиться на поверхности не было, лишь маленькие обломки заснеженного льда и агрессивный безумец на берегу. Потому, заклинатель не сдвинулся с места, даже не попытался, а только поднял руку с зажатым в побелевших пальцах ключом. Я призываю тебя, Водолей! - проговорил про себя волшебник и через силу прокрутил артефакт по часовой стрелке. Волшебство мгновенно ответило, образуя золотой магический круг, заставляя воду вокруг вихриться. И всё же Хинате было слишком холодно. Настолько, что сознание стало быстро угасать, и единственное, что смог уловить мозг, это подхватившие его чужие тонкие руки. Когда Рагон уже было поверил в кончину чужака, из-под воды, проламывая ещё больше льда, вырвался огромный столб воды, по которому проплыла вверх девушка с рыбьим хвостом, неся под руки того самого парня. Рагон зло оскалился и выбросил ещё один поток магии, даже и не думая хотя бы сейчас озаботиться каким-либо заклинанием. Синеволосая русалка проворно увернулась, прокладывая себе водяной путь прямо в воздухе и контратакуя противника водяными лезвиями, выпущенными одним лёгким взмахом руки. Кукла рядом с ним не позволяла уйти от атаки, и мужчине пришлось тратить силы на создание щита. За время, что он провел в обороне, русалка успела вынести своего хозяина на берег в десятке метров от Рагона, а тот искревленный водяной столб, по которому она передвигалась, теперь более походил на огромную водяную гидру и по её велению метнулся в сторону противника, вновь заставляя его судорожно отбиваться. Хината натужно закашлял и поднялся на четвереньки, после сел на колени. Саяка рядом с ним парила в миллиметре от снежного покрова, почти касаясь его изгибом чешуйчатого хвоста. "Ты в порядке? Я могла бы нагреть воду и облить тебя, но с такой погодой это только сделает хуже," - с искренним огорчением повинилась она, обнимая появившийся из ниоткуда расписной кувшин. "Не вол-нуйся," - заикнувшись от холода, проговорил Хината. Мокрая одежда оказалась ужасающе тяжёлой и теперь совсем не грела, но у него не было выбора, если так подумать. В получившейся ситуации лучше всего было призвать именно её, очень могущественную, вторую по силе среди духов - Водолея. К тому же, она, в отличие от всех остальных боевых зодиаков, могла летать, а потому смогла бы легко сражаться без твердой почвы под, эм, хвостом. Но проблема была в том, что для призыва Саяки необходимо было опустить кончик ключа в любую воду. Хината надеялся, что для этого ему не придется самому опускаться в ледяное озеро, но что уж поделать. В любом случае, теперь нужно было быстро решать, что делать дальше. Нужно было обязательно снять заклинание с города, но каким образом? Победить Рагона? Как? Да и в какой степени? Хватит ли просто вырубить его, или же придется пролить кровь..? Хаджиме встряхнул головой, прогоняя такие мысли. Убийства всегда отвращали его, и представить самого себя на месте убийцы казалось просто невозможным. "Май-зоно-чан, зас-ставь его п-потерять соз-нание," - попросил он, глядя напряжённо на яростно оберегающего от водяной гидры свою куклу мага. Ещё одним вариантом было сломать именно её. В ней Хината не чувствовал ничего человечного, но и пустой она не являлась. Очевидно, думает заклинатель, что именно эта кукла была особенной. Возможно она же и была решением, ключом к павшему на весь город проклятью. Но что-то внутри противилось и этому. Девушка в белом с замершими слезами на щеках выглядела невинно и настолько нежно печально, что поднять на неё руку, даже с учётом отсутствия в ней жизни, было поразительно сложно. "Как скажешь!" - быстро повеселела дух и, ярко улыбнувшись, схватила свой кувшин за ручки. Внутри него забурлил настоящий водоворот, и стоило девушке взмахнуть своим оружием, как из него вырвался, казалось, бесконечный поток воды, закручивающийся подобно буру. Водяная гидра, с которой сражался мужчина, быстро теряющий силы, обогнула его, заставляя обернуться, и тогда новая атака угодила ему прямо в спину. Рагон вскрикнул и рухнул на снег лицом. Он не двигался лишь мгновение, приходя в себя, а потом поспешил подняться, но водяная гидра сама подхватила его и заперла внутри себя, заставляя дезориентированного мага барахтаться и задыхаться. Не теряя времени, с большим трудом, но Хаджиме поднялся на негнущиеся ноги и шаткой походкой побрел в сторону куклы, оставшейся без защиты. Саяка, следя за своим пленником, подала заклинателю руку и позволила частично облокотиться на себя. Доведя его до цели, она почувствовала, что противник разорвал изнутри её гидру и зло направила на него ещё одну. Пока дух задерживала Рагона, совсем взбесившегося, когда заметил чужака рядом со своей женой, Хината вновь присел перед куклой и потянулся, чтобы взять её руку и забрать кольцо, но... Но именно тогда девушка в белом повернула к нему голову и заглянула грустными стеклянными глазами в его зеленые. Хаджиме замер ошарашенно, и все звуки вокруг него словно поглотила тишина. Он смотрел на неё, и в душе что-то слишком сильно болело. Словно и не его эта боль. А её. Медленными плавными движениями кукла сама сняла с безымянного пальца серебрянное украшение и вложила его мягко в дрожащие человеческие руки. Она не сказала ни слова, но Хаджиме почему-то совершенно ясно понял всё. Он, не оборачиваясь, попросил глухим голосом: "Майзоно-чан... Пусти его ко мне." "Ты уверен?" - обеспокоено отозвалась Саяка, бросая опасливый взгляд на поднимающегося на ноги хозяина. "Да," - без каких-либо сомнений в голосе подтвердил он, и духу не оставалось ничего, кроме как повиноваться. Русалка опустила бледные руки и вода, которой она повелевала, тяжело и с огромным всплеском упала обратно в разворошенное озеро. Как только это произошло, Рагон создал у себя под ногами платформу и, оттолкнувшись от неё, стремительно полетел прямо на заклинателя. Хината смотрел на его приближение спокойно и собранно, сжимая в ладони холодный металл. Когда маг был в метре от него, мужчина неожиданно приостановил сам себя воздушными потоками и, опустившись на берег, подбежал к кукле, почти полностью игнорируя человека рядом. Он судорожно схватил её за тонкие запястья и затараторил судорожно: "Милая, ты меня слышишь, ты слышишь? Ответь, милая, прошу, ответь же, пожалуйста ты же слышишь меня?!" Не получив ответа, он опустошено отпрянул от бездвижной форфоровой оболочки, а потом рванул к заклинателю, хватая его за плечи и болезненно сжимая их своими узловатыми пальцами: "Что ты сделал?! Я видел, я видел, она ожила! Что ты сделал?! Как ты это сделал?!" - тряс он волшебника, что молча терпел его истерику. - "Она сказала тебе что-то?! Она же сказала, да?! Что она сказала?! Что сказала?!" Вместо слов, Хината лишь поднял руку и раскрыл ладонь. На ней лежало маленькое изящное серебрянное кольцо. Мужчина смотрел на него как-то совсем пораженно. Словно впервые видел. Он застыл на месте, даже перестал моргать, и лишь смотрел-смотрел-смотрел. "Она попросила освободить её," - тихо сказал Хаджиме. Рагон не отреагировал. Он не сдвинулся с места, не двинул ни одним мускулом лица, но Хината знал - он прекрасно слышал. "Ей больно. Вам нужно отпустить её туда, где ей станет легче." "Нет-нет," - замотал он медленно головой. - "Она не может уйти, не может бросить меня. Ей хорошо со мной, она любит меня." Он всё никак не мог оторвать глаз от сверкающего на свету украшения. Оно не было обручальным, нет. Но оно было её любимым, тем, что он подарил ей в начале их отношений. Это кольцо было особенным. И она сама отдала его в чужие руки. "Именно потому что она так сильно любит вас, это пытка для неё - смотреть, как вы терзаете себя снова и снова," - твердо отвечает заклинатель, и мужчина наконец отмирает. Он поднимает взгляд на чужака, потом вновь оборачивается к всё такой же неподвижной кукле. Он рассматривает замёрзшие капли на её фарфоровых щеках и вспоминает свою клятву никогда не причинять ей боли. Она любила его. Он знает. Снова смотрит на кольцо и в груди рвется сердце, от которого давно остались одни лоскуты. Как он мог..? Что должен был сделать..? "Отпустите её," - шепчет ему незнакомец. - "И себя тоже." Рагон сглатывает. Своими дрожащими руками он тянется к украшению, но замирает в последнюю секунду. И тогда лишь кончиками подушечек проводит по серебрянному ободку. Его лицо ломается. Скорбь смешивается со страданиями, но отчаяния и злости больше нет. Словно одно касание исцелило его. Видя это, Хината хочет сказать что-то ещё, но искренне не знает, что конкретно. А потому говорит то, о чем думает: "Всегда есть надежда, что вы встретитесь снова." - Маг вздрагивает крупно и поднимает на него блестящие большие глаза. - "Никто не знает, что нас там ждёт, так что мы можем верить и надеяться, не так ли?" Рагон молчит. Он не двигается. Но, когда он смотрит на Хинату, глаза начинают словно блестеть. Почти так же, как блестит снег на солнце. Хаджиме становится действительно больно, когда мужчина отходит на пару нетвердых шагов и, безмолвно прощаясь, начинает концентрировать в своих руках магию. Вокруг его тощей, угловатой, мокрой фигуры завихряется воздух. Становиться ещё холоднее, когда он, более не взглянув на куклу, закрывает свои карие глаза и ломает печать, проявившуюся у него на груди. Это проклятье с самого начала черпало силы из его сердца. Хината понял это совсем недавно, лишь когда осознал, что глазами куклы на него смотрела вовсе не чудом вернувшаяся душа погибшей женщины, а любовь к ней Рагона. Столь сильное чувство, благодаря обряду оно обрело силу, украло её черты из воспоминаний хозяина и страдало вместе с ним и за него. Это было настоящее безумие, но хуже всего было лишь то, что снять стихийно наложенное проклятье можно было лишь уничтожив источник его энергии. Хината понял это совсем недавно, а потому совершенно не успел подготовиться. Когда грудная клетка Рагона разорвалась, и Водолей брезгливо отгородила себя и заклинателя от кровавых брызг водяной стеной, Хаджиме зажмурился до боли в глазах. Он не хотел смотреть на это, и не хотел думать о том, что подтолкнул человека к этому. Он мог лишь повторять про себя, что иного выхода не было, и он сделал всё, что мог. Хината чувствал себя безумно беззащитным в тот момент. Серебрянное кольцо впивалось в кожу плотно сжатого дрожащего кулака. Странно, но это самую малость успокаивало. "Похорони их вместе, пожалуйста," - прошептал заклинатель, так и не открыв глаз. Водолей не решилась переспрашивать, и всё, что смог услышал Хината, было звуком воды, обволакивающей два тела, а потом её замерзающий треск и шорох разгребаемого снега и земли. Она похоронила их в леднике под мёрзлой землёй рядом с их любимым озером. Хаджиме показалось, что это лучший из возможных вариантов.***
Заклинатель потерял чувство времени, если честно, и вернулся в реальность, только когда почувствовал, как с его плеч снимают тяжёлую мокрую накидку и укутывают уже совершенно одеревеневшее от холода тело в тонкий плащь. Плащь, от которого, как от печки, веяло огненной магией. Хината оборачивается, лишь краем глаза замечая сбоку порозовевший оставшийся снег. Перед ним стоял, мягко улыбаясь, Нагито, и это почти уже не удивляло. Лев приходил когда хотел, и уходил почти так же. Хаджиме уже давно смирился. Слабо оглядев местность перед собой, волшебник запаздало осознал, что Саяки рядом уже не было. "Водолей вернулась в мир духов и рассказала, что ты стоишь на морозе в совершенно мокрой одежде," - пояснил спокойно дух и раскрыл ранее висевшую у него на локте тяжёлую на вид накидку синего цвета, украшенную золотыми крапинками. Сразу было видно, звёздная одежда, такая на Земле не делается. - "Так что Дева убедительно попросила меня спуститься и передать тебе это." Комаэда лёгким движением надел на Хинату, поверх своего собственного зеленого плаща, подарок Девы, и от осознания такой коллективной заботы о нем человек несмело улыбнулся. "Спасибо," - тихо сказал он. Говорить громко буквально на свежей могиле было неприятно. Но Хината старательно отбросил эти мысли, хватаясь за новую греющую его одежду. Дух протягивает к нему руки снова и накидывает капюшон. Тогда же Хината и осознает, что где-то во время боя потерял шапку, но магическая ткань приятно греет и жизнь явно становится лучше. "Но мне холодно просто смотреть на тебя," - с тенью улыбки пошутил заклинатель, окидывая взглядом стоящего в зимнем пейзаже Комаэду в одной лёгкой белой футболке. "Не волнуйся, ты же знаешь, я не чувствителен к Земле." "Знаю-знаю..." - притворно проворчал Хината, покачав головой, и тяжёлой походкой направился обратно в город. Оставаться здесь было и жутко, и бесполезно. К тому же, нужно было узнать, что случилось с городом после снятия проклятья. Хаджиме чувствовал, как дыхание перехватывает иногда от мысли, что люди могли быть спасены. А могли лишь найти наконец свою смерть. Волшебник молил, чтобы верным оказался первый вариант, и эта надежда вела его вперёд, насколько бы ни было это путешествие для него после битвы и купания в ледяном озере тяжёлым. Нагито шел рядом молча. Разумеется он использовал свои силы для пребывания в человеческом мире, и Хината не мог не быть благодарным за это. К тому же, насколько он понял, своё пальто Лев одолжил именно для того, чтобы огненная магия скорее высушила мокрую одежду, а накидка поверх уже согревала и защищала от мороза. Нужно будет в следующий раз поблагодарить Деву, думает устало Хаджиме. Его духи, его дорогие друзья, иногда вели себя так по-семейному заботливо, что у заклинателя сердце начинало щемить. Это согревало сильнее любых накидок. "Ты хорошо справился," - внезапно заговорил дух, идя чуть позади, словно на случай, если необычайно бледноватому хозяину взбредёт в голову упасть в обморок. Хаджиме не нашелся, что на это ответить и только задумчиво хмыкнул. В его представлении "хорошо" - это когда никто не умирает, но для Комаэды, разумеется, одна оправданная смерть не столь трагична. Особенно если это смерть человека, почти утопившего его хозяина в ледяном озере. Хината мрачно думает, что Нагито действительно выглядит самую малость слишком довольным в сложившейся ситуации. Больше Лев не пытается завести разговор. Они идут медленно, но город не так далеко, и это радует. И всё же. Под конец у Хаджиме подгибаются ноги, и духу приходится обнять его за плечи, чтобы вести дальше. Хината ничего не говорит, усталость забирает все силы, но он уверен, Нагито и не нужно сейчас ничего. Когда перед ними вырастают уже знакомые дома, заклинатель немного теряется. Меж зданий сбито с толку бродят люди, переспрашивающие друг у друга, что же произошло. Они с Комаэдой не решаются войти в оживший город, только безмолвно остаются на краю леса и смотрят. У небольшого пожухлого дворика Хината замечает маленькую девочку с яркими голубыми глазами, и огромный груз падает с плеч. Он действительно чувствует себя счастливым в этот момент. Осевшее внутри тоскливое напряжение отступает, и кольцо в руке неожиданно напоминает о себе. Хината поднимает раскрытую ладонь и со слабым удивлением, словно только сейчас вспомнил про него, смотрит на украшение. Серебро сверкает на солнце всё так же, и заклинатель улыбается. "Это кольцо определенно особенное," - комментирует рядом Нагито, опуская с чужих плеч свои руки. Хаджиме стоит более-менее уверенно, совсем немного облокачиваясь о ближайшее дерево. "Да," - отвечает он легко, - "Словно их общая надежда..." Комаэда на секунду выгибает брови, а потом снова осматривает украшение. И, кажется, понимает ход мыслей хозяина. "Прекрасное кольцо," - улыбается дух. - "Оно тебе очень подходит." Эти слова заставляют Хинату слабо встрепенуться. Он смотрит теперь на духа растерянно и странно. "Мне?" "Разумеется, оно же теперь твоё. Твоя награда за задание," - напоминает спокойно Нагито и улыбается ещё шире. Человек отводит взгляд и немного потерянно шепчет: "О, точно..." Он сильнее прижимается спиной к дереву и невольно перебирает кольцо во всё ещё подрагивающих пальцах. Он проводит вдоль всей дуги и думает о чем-то своем. Лев никак не мешает, только ждёт покорно. И никак не ожидает, что в конечном итоге кольцо протянут ему. "Держи," - говорит тихо и коротко заклинатель. "Прости?" - отзывается Комаэда совершенно потеряно. Он хлопает такими же серебрянными глазами и выглядит даже немного смешно. Хината смущённо отворачивается. "Я тебе дарю," - поясняет он немного раздражённо. Он не злиться на Нагито, разумеется, но сейчас он чувствует себя очень слабым и беззащитным, и, кажется, во всех смыслах. Особенно потому, что дух молчит и смотрит на "подарок" слишком уж долго. Это становится ужасно неловко. "Но Хината-кун, это же кольцо, полное надежды, оно очень ценное..." - говорит он наконец, но совершенно не то, что хотелось бы услышать заклинателю. "Потому и дарю. Одно слово "надежда" напоминает о тебе." Хаджиме ворчит, имея ввиду не совсем то, чем кажутся его слова, но понимает это поздно, только тогда, когда видит, как широко распахиваются серые глаза. Он впервые видит Нагито настолько удивлённым. То есть, настолько, что это слово уже даже не подходит. "В смысле..." - пытается объяснить Хаджиме, но голос сипит и срывается, то ли от переохлаждения, то ли от нервов. Он сдается почти мгновенно, прокашливается и порывисто отталкивается от дерева. - "А, не важно, просто возьми уже, ладно?" И, игнорируя свой собственный вопрос, Хината сам берет духа за левое худое запястье и, быстро сообразив, что на средний палец кольцо не налезет, надевает его на безымянный. Просто так. Не задумываясь особо. Он столь же быстро отпускает чужую руку и зачем-то поправляет и без того нормально сидящую на нем накидку. Зелёные глаза смотрят куда угодно, но не на Нагито, и всё же Хината видит его боковым зрением. Видит, как завороженно он смотрит на кольцо, как дрожат его руки и напрягаются плечи. Как он сцепляет зубы и глубоко дышит. Пытается успокоиться. Похоже, не выходит. "Я не знал, что можно ещё больше..." - практически хрипит Комаэда, обхватывая левую руку правой и прижимая их к груди. Хината чувствует, что практически физически не может смотреть на него. И что у самого лицо печет не совсем от мороза. Хочется сказать что-то, но горло словно сжимает. "Хината-кун," - справившись с собой, Нагито смотрит на него с такой преданностью и болью, словно прямо сейчас человек вонзает ему нож в сердце, а дух продолжает руки к нему тянуть и улыбаться криво, но искренне. Дыхание от собственного сравнения перехватывает. - "Теперь ты нравишься мне ещё больше." Серебрянные глаза смотрят в зелёные. Хината теряется, моргает часто, словно ни с того, ни с сего расчувствовался до слез, но они так и не появляются. Он поджимает губы, отворачивается через силу и, направляясь тяжёлой походкой к городу, бросает первое, что приходит на ум: "Не преувеличивай." За спиной, когда заклинатель отходит достаточно далеко, чтобы не услышать, дух выдыхает лишь: "Я преуменьшаю. Очень сильно."