Mistake

Его зовут Накахара Чуя. Ему пока что пятнадцать, но он чётко знает о своих планах на будущее. Самое главное сейчас — это закончить школу, желательно не опозорив при этом всю семью. Нет, у Чуи нет проблем с оценками, дело совершенно в другом. Мама говорит ему, что он странно себя ведёт. Это проявляется в его речи, жестах и мимике. Взрослые, окружающие его, считали это дефектом, а самого Чую, психически больным. Он изгой среди нафуфыренных взрослых и безмозглых детей. Для одних слишком странный и замкнутый, а для других очень заумный и прямо-таки проявление самого типичного ботана. Мальчуган сам понять не может, когда он так прославился, ну конечно, в плохом смысле. Вроде-бы, его поведение соответствовало обычному ребёнку, по крайней мере он пытался. Простите его! Невозможно промолчать, когда какой-то сопливый мальчуган не знает таблицу умножения, но считает себя лучше всех. Выпендриваются — только неудачники, желающие показать себя выше. Чуя ещё молчит о том, что поступил очень даже благородно, не окунув того в унитаз, когда сопли попали на его одежду, которую, между прочим, он гладит каждый день и чистит. Это отнимает уйму времени, а ещё нужно успеть сделать уроки. И кто тут псих?! Точно не он, а человек, пытающийся возвыситься за счёт унижений и оскорблений других людей. Чуе они кажутся жалкими и ни на что не способными. В этом мире ты должен достигнуть вершины лишь благодаря своему уму. Чуя гений. Чуя особенный. Его будущее в его же руках. Он знает всего несколько человек из школы, старающихся также сильно. Один из них учится с ним в классе. Когда Чуя умирает от идиотов-одноклассников, то вспоминает Дазая Осаму. Это тот человек, что добился всего сам. Да, у него богатые родители, но это меркнет по сравнению с настоящим гением и красавчиком сыном. Всегда первый. Всегда лучший. Всегда говорят лишь о нём. Гордость школы. Это всё в глазах взрослых. Дети же в неимоверном ужасе. Все поголовно говорят, что Осаму Иуда с маской ангела. Чуя не понимает их опасений. Он не очень хорошо знаком с ним, точнее, вообще не знаком. Наблюдая со стороны, невозможно заметить ничего плохого. Сейчас, сидя в классе и дожидаясь урока математики, он мечтает лишь об обеде. Ну…и об Осаму. Подружиться с ним, узнать получше. Всё таки они вместе учатся уже много лет. Только тот просто-напросто не проявляет к Чуе вообще никакого интереса. Осаму Дазай единственный человек, который кажется Чуе равным себе. Лидер класса, выше всех остальных детей его возраста, каштановые волосы, что, на ощупь, возможно очень мягкие, карие глаза, всегда чистая одежда и идеальные зубы. Если говорить начистоту, то Чуя всегда восхищался им. Хорошие оценки, он ещё и успевает заниматься своими делами и секциями. В нём все идеально, кроме одной маленькой детальки, о которой почему-то все молчат. Он учится с Осаму с первого класса, но как бы не было печально, они никогда не разговаривали. Дазай не начинал первым, а Чуя очень не любит заводить диалог. Это как рыбу пустить на сушу и ждать, что она сумеет перестроить свою дыхательную систему. Целый день шёл непрекращающийся дождь. Чуя понимает, что за один урок он не прекратится. Родители на работе и не смогут его забрать. Как не хочется мочиться, чтобы потом заболеть. Все эти проблемы раздражают. Голос учителя давно играет лишь бархатистым фоном в его голове. Чуя любит дождь и сырость. Ему всё время хочется улыбаться, когда маленькие капельки попадают на его тело. Небольшая прохлада, а впечатления незабываемые. Особенно прекрасен дождь в солнечную погоду, ещё когда можно увидеть радугу. Распластавшись на парте, Чуя часто и протяжно зевает. Веки становятся совсем ватными. Он честно пытается не закрывать их надолго, но усталость и убаюкивающий голос учителя побеждают. Может, на этот раз ему ничего не приснится. Или…лучше, чтобы приснился Дазай. Чую ни в коем случае нельзя называть помешанным на нём. Это окажется ложью. Ему нравятся абсолютно все по-настоящему умные люди, просто одного из них он видит каждый Божий день. Почему бы не впитать эту ауру. Может, это поможет стать ещё умнее. Если спросить Чую о его сокровенном желании, то это будет что-то связанное с наукой, может, лекарство от всех болезней. Хотя, экономике это не понравится. Может, день с Иисусом? Почему бы не переместиться в прошлое и не убедиться собственными глазами в существовании Мессии. Помешанный на учёбе псих глубоко спит и посапывает. Сквозь темноту и дрёму слышался чёткий запах качественного одеколона. Чуя поморщился и чуть приоткрыл глаза. На парте перед ним сидел ухмыляющийся Дазай, смотревший прямо на него, подпирая ладонью подбородок. Посмотрев по сторонам можно прийти к выводу, что они тут одни. Так, соберись Чуя. Ты остался наедине с гением. Куда же делись все остальные? Нежели бросили его. Нужно начать адекватный диалог, а не тупо пялиться на него. Куда делись все твои заготовленные речи на такой случай?! — Привет, Дазай, — первый в жизни их диалог начался именно с этого. Очень по-умному и очень интересно и содержательно. — Доброе утро, Накахара, — всё та же высокомерная ухмылка. — Я уж думал, что не проснёшься. Ты крепко спал. — А почему меня никто не разбудил? — он сел прямо. Уж слишком напрягало лицо Дазая так близко. — Сколько я вообще проспал? И почему ты остался здесь? У тебя какие-то дела? — он посмотрел в окно, но там так-же продолжал идти дождь. — Я попросил их не будить тебя. Мне показалось, что ты очень устал. Никто не возражал, — он спародировал Чую и сел также прямо. — Но почему именно ты? Мы не друзья. Даже сегодня разговариваем первый раз в жизни, — немного прищурившись он продолжил. — Я мог бы ещё понять, если бы это был Акутагава, но ты… — Не знаю. Я очень долго наблюдал за тобой, — он всё так же смотрел в чуины глаза. — Ты показался мне интересным, а тут появилась возможность побыть наедине и поговорить. Дазай наблюдал за ним. Лучший ученик школы считает его интересным. Чуя признается себе, что очень рад такому исходу. Может, они смогут подружиться. Самое главное — это не ударить в грязь лицом перед ним. Но, Чуя сомневается. В каком смысле наблюдал? То-есть, где-то час, пока он спал, или какой-то другой, более длинный промежуток времени. — Чуя, ты чего завис? — он щёлкнул прямо перед голубыми глазами. — Я? — нет, люстра. Чуя, соберись! — Думал о дожде. — Ла-а-дно, — его голова повернулась к окну. — Он уже не такой сильный как утром, но я всё равно подвезу тебя. — Что? Зачем это? Я же не умру от дождя, — он немного покачнулся на стуле с ошарашенным лицом. — Зачем ты делаешь это? — Мне казалось, что у тебя слабый имунитет, — он увидел непонимание в глазах Чуи, когда повернулся. — Шучу, конечно. — Да…я редко болею, поэтому лучше пройдусь. Погода чудесная, — улыбнувшись во все тридцать два, он сладно потянулся, словно кошка. — Давно такой не было. Грех не побывать в гуще событий. — Ты считаешь такие мрак, холод и слякоть чудесными? — помолчав несколько секунд, он начал немного хихикать. — Ты и в правду забавный. Не зря ты мне приглянулся. Честно признаться, Чуя впервые слышал его смех. Нет, Дазай не бесчувственный монстр. Просто все его друзья — конченные торчки, не способные его расмешить. — Это смешно? Не пойму тебя…я что-то не то сказал? — Всё хорошо, — востановив зрительный контакт он легко накрыл чуину руку своей ладонью. — Могу я пройтись с тобой? — Не пойму. Ты же можешь уехать на машине и не мокнуть, но хочешь пойти со мной. Это странно, — он опустил взгляд на свою руку. Сердце предательски быстро стучало. — Почему? Я ведь просто хочу подружиться с тобой. Дружба. Разве Чуя не мечтал об этом, но почему на душе такое странное чувство, как-будто бы это всё просто смешная шутка, Дазай сейчас посмеётся над ним и завтра уже забудет этот разговор, но он не улыбается. — У тебя очень много других друзей. Тебе их недостаточно? Хочешь поиграть со мной и выкинуть? Я не глупый, как ты считаешь, — он резко выдернул свою кисть и скрестил руки на груди, на что Дазай поник и опустил взгляд. — Прости. Ты и правда видел меня таким подонком? — он стыдливо потёр затылок. — Стараюсь поддерживать имидж богатенького хулигана, но это не настоящий я. Очень хочется, чтобы именно ты увидел меня изнутри, ведь ты особенный, — он поднял на него глаза и улыбнулся. — Если согласишься дружить, то я буду счастлив. — Я согласен. Особенным Чую называли лишь в его мечтах, грязных фантазиях, что он сам и придумывает каждую бессонную ночь. Дазай признал его. Мысленно, конечно, но Чуя знает, что он станет идеальным ради него. Его плечо касается Дазая. Один зонтик на двоих и желание быстрее дойти до чуиного дома. Он рад появлению нового друга, хоть и это всё очень непривычно. Дазай говорит, что долго наблюдал за ним. В этом и заключается странность. Зачем такому известному человеку нужен Чуя. Он называет его особенным, но это лишь слова, ложь. Чуя знает, что когда Дазаю это надоест, то внутри останется неприятный осадок от этой всей фальши. Казалось бы, радуйся и помалкивай, но он не такой. Заметить фальшивые чувства очень легко, особенно когда говоришь о человеке, которым восхищаешься. Мир слишком тесен. Он душит Чую, убивает его. С каждым днём всё глубже погружается в серую массу, но пытается уцепиться за что-нибудь. Когда получается, можно подняться немного наверх, но рука соскальзывает и ты снова тонешь словно безжизненный и холодный топор, что годами точили и приговаривали всякие хорошие слова. Зачем же они выкинули его в это море? Они этого не делали. Топор просто решил немного поплавать, но он не знал, что утонет, ведь смотря на брёвна, думал, что так-же лёгок и сможет оставаться на поверхности. — Ты недалеко тут живёшь? — Ага. Минут двадцать ещё идти. — Это недалеко?! — он показательно прикрыл рот рукой. — Ты каждый день так ходишь? Накахара, дорогой, ты меня пугаешь. — Не пойму тебя. Тебя каждый день родители привозят что-ли? — Да. Ведь мне долго идти, а для того, чтобы не опоздать, нужно просыпаться очень рано. Я и так по ночам не сплю, а тут ещё надо раньше вставать, сосвем глаза не сомкунув что-ли, — он сморщил нос. — Извини, что спрашиваю, но что ты такого делаешь каждую ночь, что так сильно устаёшь? — он мельком взглянул на Дазая. — Провожу время всесте с друзьями. Что мне ещё делать? После школы я часто сразу же иду в наше место и не возвращаюсь домой до поздней ночи. Меня всё устраивает. Это то, что делает меня человеком, — его глаза устремились в серое небо. — Как же ты успеваешь делать уроки? Ведь твоя учёба состоит из идеальных оценок, да и в классе ты прекрасно отвечаешь. — Я просто гений с кучей репититоров, — его улыбка стала шире. — Материал очень быстро усваивается. Я давно изучаю программы для старшей школы, а задания мне делают ботаны, — он не отрывал глаз от Чуи, что смотрел на землю и молчал. — Разочарован во мне? — Нет. Я отхожу от шока, — его голубые глаза встретились с карими. — Ты и вправду гений. Не зря я тобой восхищался столько лет. Знаешь, если даже очень сильно попытаться быть похожим на тебя, не получится. — Ты восхищаешься мной? Очень мило, — он ехидно улыбнулся. — Хватит мне льстить сегодня. — Забудь! — Чуя прикрыл глаза ладонью. — Ни за что в жизни не забуду! Сам Накахара Чуя восхищается мной! — он начал тихо хихикать. — Я уже пожалел, что сказал это, — Чуя закатил глаза и томно вздохнул, отвернувшись. — Значит, я такой же особенный человек для тебя. Я польщён. — Да, ты особенный. Я всегда ровнялся на тебя и думал, что когда-то смогу превзойти, — взгляд опустился на обувь. — - Ты никогда не сможешь утонуть в серой пучине. Завидую. Он смог выговорить многое, что копил в себе на протяжении многих лет. Это огромное достижение. Осталось лишь закопать себя в могилу, подальше от этого стыда. Почему раскрывать своё сердце так тяжело?! Было проще, когда он был вообще один. Дождь давно перестал идти, но они всё так-же шли рука об руку и уже не смели сказать ни слова. — Мой дом за поворотом, — он остановился и повернулся к Дазаю. — Спасибо, что составил компанию и поговорил со мной. — Мы же друзья, — он отошёл на шаг и улыбаясь, помахал. Дазай наблюдал за тем, в какой именно дом тот зашёл, затем развернулся и пошёл прочь быстрым шагом. *** — О чём вы говорили с Дазаем? Этот подонок избил тебя? Нужно подкараулить его после школы и навалять ему. Он просто подонок. Ты ему ничего не сделал. Акутагава вместе с Чуей шли по длинному коридору в класс на следующий день. — Мы с ним просто поговорили о домашке. Не надумывай, — говорить, что они стали друзьями не очень хотелось. Стеснительный характер берёт своё. — И перестань озвучивать свои маньяческие идеи. Мы живём в цивилизованном обществе, где все конфликты можно решить просто поговорив. — Выигрывает всегда сильная сторона. — Сила бесполезна там, где можно применять острый ум, — он остановился, на что Акутагава обернулся на него. — Дазай вовсе не такой. Я его поначалу тоже боялся, но и уважал, — увидев недопонимание в чёрных глазах он продолжил. — Мне так кажется, что окружение так влияет на него. Они дошли до класса. — Проехали, — Акутагава приоткрыл дверь и замер. Его глаза смотрели в одну точку и не моргали. Сзади стоящий Чуя недовольно щурил глаза. — Чего встал как вкопанный? — его рука легла на чужое плечо. Когда Акутагава отошёл, он встал в проходе и тоже застыл на месте, уставившись на свою парту. — Я сплю. Дазай, обычно сидевший на первой парте в чуином ряду, почему-то нагло высиживал стул рыжего. Он ещё ноги повыше закинул. Вот это да! — Чуя, присаживайся, — ехидная улыбка появилась на его лице, когда он повернул голову в сторону проёма. — Мой лучший друг пришёл! Акутагава, аккуратно прошедший к своему месту с долей сожаления и удивления смотрел на Чую. Вот и началось. Опять. Опять это мерзкое шушуканье и хихиканье, эти косые взгляды мерзких пустых глаз, что обсуждая других насыщают себя энергией, прямо как вампиры. Чуе стыдно. Он боится этого. Почему снова его обсуждают? Эти люди смеются над ним. Опять будут издеваться. Резкий прилив крови к мозгу дал о себе знать. Комната сузилась и давит на него. Он отчётливо слышит их шепот. Это похоже на крик, но Чуя мерещится всё через толстую мембрану. Стало темно. Он жадно глотает кислород, но никак не может насытиться. Чуя стал маленьким сушёным виноградом. Он хочет пошевелиться, но не может. Эти силуэты тычут в него пальцами и улыбаются. Резкая жгучая боль на щеке вернула его ненадолго к реальности. — Я пошутил, — он взял трясущуюся руку и потянул за собой из класса. Их провожали мерзкими улыбочками. — Чуя, ты слышишь меня? — Дазай оглядывался на него по пути в туалет. Чудо, что они вообще дошли. — Не молчи, — резко открыв кран, он набрал воду в рот и тут же выплюнул всё содержимое на лицо Чуи. — Ты нормальный? — его ладонь принялась вытирать мокроту. — Зачем ты это сказал при всём классе? — Прости. Я не рассчитывал на такую реакцию. Все эти люди очень глупы, — он не отпускал маленького запястья. — Но я не понимаю твоей реакции. Это очень странно. Что за приступы такие, — он смотрел на отвернувшегося к окну Чую. — Я могу как-то помочь в следующий раз? — Дазай, я…не думаю, что в этом есть необходимость. Просто переволновался, — он повернулся к нему и понял глаза. — Спасибо. Благодаря тебе про нас будут слухи. Я не выдержу этого. — Слухи — это всего-лишь слухи. Про меня говорят, что я монстр, готовый на всё, только бы потешить своё самолюбие, но это не так. Если кто посмеет хоть подумать о тебе плохо, будут последствия, — заметив опустившиеся на секунду глаза напротив, он нахмурился. — Ты ведь никогда не поверишь им? — его ледянные пальцы сжали острый подбородок, заставляя того смотреть себе в глаза. — Лишь я всегда на твоей стороне. Тебе ясно? — Хорошо, Дазай.