***
Мягкая музыка в стиле R&B звучит из-за двери Намджуна, когда Хосок проходит мимо. Он шаркает по коридору, одетый в толстовку с капюшоном, которую он носит с тех пор, как был стажером, и, как он почти уверен, это спортивные штаны Джина, если судить по тому, как они скапливаются у него на лодыжках. Он только что принял душ после долгого дня танцевальной практики и записи новых куплетов, с его волос всё ещё капает вода, несмотря на то, что он промокнул их полотенцем. Он останавливается, когда доходит до комнаты Юнги и Сокджина, и тихонько стучит — последнее, чего он хочет — это кого-то разбудить. К счастью, он слышит тихий входящий звук и заглядывает в комнату. — Привет, хён. Ты занят? Юнги качает головой, убирая ноутбук со своих ног и отодвигаясь, чтобы дать Хосоку немного места, чтобы он мог присоединиться к нему на кровати. Он без рубашки, волосы наполовину собраны в пучок, обнажая его лицо. Хосок охотно принимает его молчаливое предложение, плюхаясь и извиваясь, пока не ложится на живот, прижавшись лицом к груди Юнги. — Тебе там удобно, Хоби? — бормочет он. Хосок кивает. — Просто нужен физический контакт на какое-то время. Извини, что побеспокоил тебя, — отвечает он. — Не извиняйся. Я более чем счастлив проводить с тобой время, и я рад, что ты пришёл ко мне, а не пытался вытерпеть это. — Это проблема, с которой они сталкивались в прошлом: Хосок не хотел отнимать у других участников драгоценное короткое время в одиночестве и пытался использовать утяжелённые одеяла или просто игнорировал это щемящее чувство под кожей, которое подсказывало ему искать ощущение близости с кем-то. Этот короткий период времени закончился слезами и долгим обсуждением того, почему это нормально — просить о том, что ему нужно. После многих лет совместной жизни они все знают, что Хосоку иногда просто необходим этот контакт, чтобы почувствовать себя умиротворённым, и ни один из них не счёл бы трудным притянуть его к себе, чтобы обнять. Хосок издаёт усталый звук и тяжело вздыхает, уткнувшись в грудь Юнги. Юнги наклоняет голову, чтобы поцеловать волосы Хосока, а затем проводит рукой по изгибу его спины. Они лежат вместе, просто наслаждаясь обществом друг друга, пока Хосок наполняется. — Где Джин-хён? — спрашивает Хосок через пару минут. — С Джуном, — говорит ему Юнги. — Джуни играет свою музыку, я пытаюсь соблазнить тебя, а макнэ решили переночевать в комнате Чонгука. Так что Джин остаётся на милость нашего лидера. Хосок фыркает от смеха. — Попался. Они снова погружаются в уютную тишину, единственными звуками являются редкие гулы удовлетворения или лёгкое царапанье ногтей Юнги по коже головы Хосока. В конце концов, он, видимо, удовлетворённый приподнимается, так что его голова оказывается на изгибе шеи Юнги, а не на его груди. Он несколько раз трётся головой взад-вперёд, словно пытаясь зарыться под кожу Юнги. — Привет, детка, — усмехается Юнги. — Как ты себя чувствуешь? — Мм, лучше. Хотя с поцелуем было бы ещё лучше, — дерзко отвечает Хосок. — О, сейчас? — Угу. И Юнги не хочет отказывать Хосоку в такой простой просьбе. Он вплетает пальцы в волосы Хосока и осторожно тянет их к себе так, чтобы они оказались лицом к лицу. Он наклоняет голову вперёд, приближаясь, но недостаточно близко, чтобы коснуться своими губами к губам любимого. Хосок хнычет и наклоняется вперёд к лицу Юнги, пока наконец… наконец… они не сходятся вместе. Губы Хосока мягкие и имеют лёгкий привкус маракуйи от его бальзама для губ. Их рты смыкаются под правильным углом, и Юнги чувствует, как в его животе начинает разливаться жар. Хосок сдвигается, но отказывается отстраниться от Юнги и, не размыкая их губы, умудряется заползти к нему на колени, устраиваясь на старшем. Устроившись поудобнее, он делает глубокий вдох и чуть сильнее прижимается лицом к лицу Юнги. Их губы раздвигаются с лёгким чмоканьем, прежде чем они снова погружаются друг в друга, оба отказываются быть тем, кто отстранится. Когда Юнги нежно покусывает нижнюю губу Хосока — просто мягко прикусывает плюшевую кожу — Хосок смеётся и, наконец, приоткрывает губы, позволяя Юнги протолкнуть свой язык внутрь. Их языки, скользящие друг по другу, только усиливают жар между ними. Хосок издаёт отчаянный звук, высокий и плаксивый, и чуть-чуть толкает бёдрами вперёд. Юнги резко вдыхает и отстраняется, хотя и не уходит далеко. — Сок. Малыш. Я знаю, у тебя был долгий день. Если ты не хочешь идти дальше, то ты должен перестать так двигаться. — Кто сказал, что я не хочу идти дальше, хён? Разве ты не хочешь позаботиться обо мне? — дразнит Хосок, его губы недовольно надуваются. Он делает Юнги свою самую лучшую пародию на глаза Чонгука, и Юнги не может сдержать стон. — Ты просто убиваешь меня, милый. Хосок одаривает его торжествующей улыбкой, быстро целует Юнги в губы, а затем снова толкается бёдрами, на этот раз с большим усердием. Его дыхание сбивается, а голова откидывается назад, прежде чем он повторяет своё движение. Руки Юнги сжимают его талию, побуждая продолжать. Затаив дыхание, Хосок подчиняется, а затем снова поднимает голову, чтобы найти рот Юнги своим. Они встречаются посередине, и через несколько секунд Хосок снова посасывает язык Юнги. Их губы влажно скользят друг по другу, и вскоре Хосок превращается в хнычущий беспорядок, а ведь они еще даже ничего не сделали. Юнги отрывается, чтобы провести губами по подбородку Хосока, чередуя поцелуи с царапаньем зубами по его коже — обещание того, что будет дальше. Он продолжает спускаться вниз, сначала нежно посасывая Хосока за ухом, просто чтобы услышать скулящий звук, который он всегда издаёт, когда уделяют внимание этому месту, а затем переходит к горлу Хосока. Он не может делать отметки — через два дня у них фотосессия, и стилисты убьют их, если они появятся с засосами на шее — но это не значит, что он не может немного развлечься. Юнги облизывает трепещущую кожу на пульсе, а затем вонзает зубы, не настолько сильно, чтобы оставить неизгладимый след, но достаточно, чтобы ужалить. Хосок на секунду застывает, не ожидая укуса, а затем полностью обмякает, голова падает на плечо Юнги. Ещё один всхлип срывается с его губ, а затем он говорит: — Хён, пожалуйста. — его голос хриплый и задыхающийся, и от того, что Хосок так отчаянно просит, по позвоночнику у Юнги пробегает дрожь желания. — Ты спросил меня, позабочусь ли я о тебе, не так ли? И разве я когда-нибудь не делал именно этого? — спрашивает он, проводя руками по талии Хосока под толстовкой. Хосок быстро качает головой. — Нет, хён. Ты всегда так заботишься обо мне, всегда заставляешь меня чувствовать себя так хорошо. — он начинает терять часть своей связности, пьянея от того, как Юнги заставляет маленькие импульсы удовольствия проноситься через него. — Значит, ты будешь верить, что хён тебя поймает и не оставит в беде? — Ммхм, — и кивок. — Хороший мальчик. Юнги возвращается к своему предыдущему делу, добиваясь от Хосока как можно больше вздохов и тихих звуков. Как только он считает, что Хосок достаточно возбуждён, он отстраняется и останавливает движение своих рук под толстовкой Хосока. Он несколько раз дёргает ткань и смотрит на Хосока сквозь полуприкрытые глаза. — Сейчас я сниму это с тебя, хорошо? Хосок улыбается ему, нежно и тепло. Юнги спрашивает каждый раз, прежде чем раздеть его, даже после того, как они вместе все эти годы. Всегда так нежно под этим невозмутимым лицом. Он кивает и не может удержаться, чтобы не чмокнуть Юнги ещё раз, прежде чем поднять руки, позволяя Юнги раздеть себя. Толстовка снимается и с тихим стуком падает на пол. Руки Юнги поднимаются к ключицам Хосока, и он с благоговением проводит по ним. — Так, так красиво, Сок. У меня до сих пор перехватывает дыхание, — выдыхает Юнги. Щёки Хосока вспыхивают румянцем. Он наклоняет голову, но Юнги не позволяет ему спрятаться ни на секунду — он ещё не закончил ценить своего возлюбленного. — Нет, посмотри на меня. Хочу увидеть это милое личико, — укоряет его Юнги. Хосок кивает, но розовый оттенок на его щеках ещё не исчез. Тем не менее, он смотрит на Юнги сквозь ресницы. Взгляд Юнги тёплый и благоговейный. У Хосока нет места для вопросов — он точно знает, что думает и чувствует Юнги прямо сейчас. — Может, поцелуй поможет тебе почувствовать себя лучше, дорогой? Хосок кивает. Его губы распухли, но он был бы не прочь оставить на них синяки, если это будет означать, что Юнги никогда не перестанет целовать его. Они наклоняются друг к другу, и в ту же секунду, когда они сталкиваются, Хосок чувствует, как та маленькая часть его, которая всё ещё нервничает (независимо от того, сколько раз мальчики видели его голым), успокаивается. Его глаза закрываются, и он снова расслабляется в объятиях Юнги. Они продолжают в том же духе, пока Юнги не теряет терпения и аккуратно переворачивает их так, что Хосок оказывается на спине, а Юнги — между его разведённых ног. Хосок удивлённо фыркает в губы Юнги, а Юнги просто улыбается ему в ответ. Теперь они меньше целуются и больше просто улыбаются друг другу, но ни один из них не возражает. Для них это привычная близость. Через несколько мгновений Юнги снова прижимается лицом к шее Хосока, и Хосок не останавливает его. При первом скрежете зубов о его шею Хосок стонет и выгибает спину. В этой позе Юнги может прижаться ближе, что он и делает, притягивая Хосока в свои объятия. — Хочу закончить раздевать тебя, — бормочет он. — Я заставлю тебя чувствовать себя так хорошо, детка, обещаю. Хосок, желая выполнить просьбу, толкает Юнги в плечи, вынуждая его отступить. Руки Хосока тут же тянутся к поясу и начинают надавливать, но Юнги успевает схватить его за запястья. — Ну-ну, ангел. Я буду тем, кто сделает это. У Хосока кружится голова от того, как сильно он хочет Юнги, как сильно он жаждет его. Когда Юнги возвращается в его пространство, всё, что он может сделать, это закрыть глаза и судорожно выдохнуть. Юнги смещается вниз, проникая своими губами в ложбинку между грудными мышцами Хосока. Он проводит языком, длинными, тягучими движениями по мышцам на безупречной коже, а затем переходит к левому соску Хосока. Он мягко захватывает бутон зубами, надавливая ровно настолько, чтобы Хосок издал звук, нечто среднее между вздохом и стоном, прежде чем успокоить щипок нежными посасываниями и движениями языка. Он делает то же самое ещё несколько минут, пока сосок не распухнет и не затвердеет. Потом Юнги перемещается к правому соску и повторяет процесс заново. Хосок может только лежать, скулить и выгибать спину, чтобы быть ближе к Юнги, отдаваясь полностью во власть старшего. Когда Юнги заканчивает делать соски Хосока пухлыми и тёмными, он издаёт тихий звук, чтобы привлечь внимание Хосока. Как только Хосок устанавливает зрительный контакт, тяжёлый взгляд Юнги затуманен похотью, Юнги проводит губами по животу Хосока. Он оставляет несколько сладких поцелуев на дрожащих мышцах живота, а после садится так, чтобы его руки могли потянуть Хосока за пояс. — Хорошо? — спросил он. Хосок не отвечает, просто приподнимает бёдра, чтобы предоставить Юнги лучший доступ. Они делали это бесчисленное количество раз, и Юнги знает, что нужно воспринимать действия Хосока за то, что они есть — разрешение, подчинение, молчаливое я тебе доверяю. Он стягивает спортивные штаны с бёдер Хосока, и, ох, Хосок решил отказаться от боксеров после душа. Покрасневший член Хосока поднимается и шлёпается о его живот, твёрдый после трения и такой сильной стимуляции его груди. Он всегда был таким чувствительным там. Живот Юнги снова наполнился теплом, и он позволил маленькой ухмылке подтянуть уголки его рта вверх. — Пришёл сюда, ожидая каких-то действий, не так ли? — поддразнивает он, его голос пронизан весельем. — Нет. — Хосок защищает. — Не совсем. Мне действительно нужны были объятия. Но никогда не помешает быть готовым, да? Юнги со смехом откидывает голову назад. — Нет, я полагаю, не помешает. — он заканчивает стягивать спортивные штаны с ног Хосока, поднимает левую, чтобы поцеловать оголённую лодыжку Хосока, и кладёт штаны на пол рядом с кроватью. Он упивается видом мужчины под ним, тело Хосока такое стройное и великолепное, и Юнги на мгновение замирает, наслаждаясь этим зрелищем. Хосок извивается от такого внимания, но позволяет Юнги делать всё, что ему заблагорассудится. Юнги не заставляет его долго ждать, заползая обратно на кровать, чтобы снова соединить свои губы с губами Хосока. Они оба вздыхают в поцелуе, довольные и любящие. Как только Юнги проводит языком по контуру рта Хосока, он подаётся бёдрами вперёд, так что обнажённый член Хосока скользит по его джоггерам. Хосоку приходится прервать поцелуй, чтобы откинуть голову на подушки, не ожидая такого двойного действия. — Всё в порядке, милый? — спрашивает Юнги. Хосок может только кивнуть, вся кровь в его теле устремилась на юг, не оставив ничего, чтобы подпитывать его мозг достаточно хорошо, чтобы формировать настоящие слова. — Хорошо. Можешь перевернуться на живот для меня? Хочу уделить твоей милой дырочке немного внимания. Хосок охотно подчиняется, едва не пиная Юнги в процессе. Юнги ловит своенравную ногу прямо перед тем, как она успевает попасть ему в бок, и осторожно опускает её на кровать. — Вау, милый, — смеётся он. — Я рад, что ты возбуждён, но будет довольно трудно съесть тебя, если я буду без сознания, ты не находишь? Хосок скулит, высоко и смущённо. — Прости, хён, просто… давненько ты ко мне не приставал. Скучаю по твоему рту, — говорит он, уткнувшись лицом в подушку. — Я знаю, немного, верно? В последнее время у нас не было достаточно свободного времени, чтобы я мог как следует позаботиться о тебе. Прости, детка, я все исправлю, — успокаивает Юнги. Хосок ничего не отвечает, только ещё глубже зарылся лицом в подушку и глубоко вздохнул. — Ты готов, дорогой? Кивок. И с этими словами Юнги ныряет внутрь. Он лижет широкую полоску по дырочке Хосока, снизу вверх, а затем сосредотачивается на складке его колечка. Он проводит языком из стороны в сторону быстрыми движениями, одновременно нежно посасывая. Он обводит ободок раз, два, прежде чем просунуть язык внутрь. Хосок вопит, поднимая спину с кровати. — Хён, о боже, — выдыхает он. Юнги улыбается, но не убирает язык, вместо этого проталкивая его глубже. Он протягивает его так далеко, как только может, прежде чем отступить, чтобы возобновить вылизывание. Его руки поднимаются, чтобы раздвинуть половинки Хосока, давая себе лучший доступ. Он вылизывает его так в течение нескольких минут, уделяя внимание дырочке Хосока, прежде чем просунуть внутрь язык, расслабляя его. Всё, что может сделать Хосок, — это судорожно втянуть воздух, а потом выпустить его с хныканьем. — Так хорошо, хён. Ещё, пожалуйста, о боже, — умудряется сказать он. Юнги отстраняется, всего на мгновение, чтобы взять смазку с прикроватной тумбочки. Он открывает колпачок и выливает немного на пальцы, потирая их, чтобы разогреть. Он нежно проводит пальцами по ободку Хосока, а затем проталкивает один палец внутрь, до самой костяшки. Губы Хосока раздвигаются в тихом стоне, который прерывается, когда Юнги наклоняется, чтобы снова прикоснуться ртом к Хосоку. Всего через несколько секунд Юнги отстраняется, смеясь. — Что смешного? — Хосок дуется, немного обиженный тем, что потерял эту стимуляцию так скоро после её возвращения. — Прости, Сок, это просто… — Юнги прерывает себя очередным хихиканьем. — Я не посмотрел на смазку, прежде чем использовать её. Это та самая, которую Чимин принёс на прошлой неделе, со вкусом клубники. Хосок не может не присоединиться к Юнги в его веселье. Их смешки в конце концов стихают, и Юнги упирается головой к сгибу, где задница Хосока соприкасается с его бедром. — Прости, это просто… действительно застало меня врасплох. Не ожидал, что твоя задница будет на вкус как искусственная клубника, — говорит Юнги. Хосок снова впадает в истерику. — Мы должны поблагодарить Чимина за его щедрость утром, — удаётся выговорить Хосоку между приступами хихиканья. — Мм, обязательно, — соглашается Юнги. — Но сначала… — он впивается зубами в упругий зад Хосока. Возможно, он и не сможет пометить шею Хосока, но его бёдра и ляжки — честная игра. Хосок издаёт заикающийся стон, вздрагивая бёдрами от неожиданности. Юнги возвращает пальцы обратно к дырочке Хосока и проталкивает один внутрь, медленно погружая его до костяшки. — Ещё, хён, пожалуйста, — просит Хосок. Юнги не отказывает ему и вводит второй палец вместе с первым. Чувствуется небольшое сопротивление, но когда Хосок издаёт довольный звук, его тело расслабляется настолько, что позволяет Юнги войти внутрь. — Вот мой хороший мальчик, — хвалит он, награждая Хосока ещё одним укусом, на этот раз в заднюю часть бедра. Работая над тем, чтобы оставить там красную метку, он трёт пальцами стенки Хосока. Он пока не ищет его простату, хочет растянуть удовольствие Хосока, пока тот не начнёт трястись. Он засовывает пальцы в дырочку Хосока и вытаскивает, продолжая посасывать и покусывать чувствительную кожу на внутренней стороне бёдер Хосока. Он отстраняется, чтобы полюбоваться своей работой, россыпью отметин, которые теперь украшают задницу Хосока. Он удовлетворённо мычит, а затем наклоняется, чтобы поцеловать дырочку Хосока, под которой его пальцы исчезают внутри него. — Ты готов к третьему, детка, или тебе нужно больше времени с первыми двумя? — спрашивает Юнги. Он уже знает, каким будет ответ, но это столько же предупреждение, чтобы Хосок не перегрузился, сколько и разрешение продолжать. — Третий, пожалуйста, хён, пожалуйста, — бормочет Хосок. Его голос наполовину вдавлен в подушку, глаза закрыты, когда он отталкивается назад в объятиях Юнги. Юнги нежно улыбается ему, хотя Хосок этого не видит. Он выполняет просьбу, вытянув пальцы, прежде чем приставляет третий к двум первым и проталкивает их все сразу внутрь. Хосок вздрагивает от ощущения, от удовольствия, которое пронзает его позвоночник. — Тебе хорошо, ангел? — мурлычет Юнги, удовлетворение наполняет его грудь, когда он наблюдает, как Хосок теряет себя в ощущениях. Отчаянное хм — это всё, что Хосок может вымолвить из себя, слишком занятый тем, что уткнулся лицом в подушку, чтобы внятно выдать ответ. Юнги толкает пальцы сильнее, сгибая их, чтобы наконец прижаться к простате Хосока. Он массирует её тугими, быстрыми кругами, и Хосока сильно выгибает спину, пытаясь засунуть пальцы Юнги ещё глубже. Через несколько эйфорических секунд Юнги отступает, и Хосок поднимает голову, издавая недовольный звук. — Хён, почему ты остановился? Мне было так хорошо, — капризничает он. — Я знаю, ангел, но я не хотел, чтобы ты кончал слишком рано. Я всё ещё должен трахнуть тебя, дать этой красивой заднице любовь, которую она заслуживает, — успокаивает его Юнги. Хосок, видимо, считает это приемлемым ответом, удовлетворённый на данный момент тем, как хорошо пальцы Юнги растягивают его. Юнги крутит пальцами туда-сюда ещё несколько минут, время от времени прижимаясь к сладкой точке Хосока, просто чтобы услышать, как Хосок каждый раз делает резкий вздох. Он разводит пальцы в стороны, удостоверяясь, что Хосок достаточно растянут, прежде чем вытащить их и ещё раз поцеловать Хосокову дырочку, которая трепещет от внезапной потери. — Как ты хочешь меня, детка? Хочешь, чтобы я вот так лежал на тебе? — бормочет Юнги, пробираясь вверх по спине Хосока. Он проводит языком по ямочкам у основания позвоночника Хосока, прежде чем проползти весь путь наверх и мягко нависнуть над Хосоком, хотя большую часть своего веса он по-прежнему держит на своих руках. Хосоку, возможно, нравиться ощущение, что его сжимают, но Юнги почти уверен, что вес всего его тела может быть слишком большим для его возлюбленного. — Думаю, хочу быть по бокам, — решает Хосок. — Хочу чувствовать себя рядом с тобой, но я также хочу, чтобы меня жестко трахнули. Юнги не возражает против секса в обнимку. Он соскальзывает со спины Хосока, падает на кровать слева от Хосока и маневрирует, пока они оба не оказываются на боку, а Хосок прижимается спиной к груди Юнги. Юнги приходится на короткое мгновение изгибаться, чтобы стянуть с себя джоггеры, и он ворчит, когда они застревают у него на лодыжках. Как только они падают на пол, он обнимает Хосока руками и опускает лицо к его шее, чтобы нежно втянуть кожу на месте соединения плеча и горла Хосока. Хосок счастливо мычит, протягивая Юнги бутылку со смазкой, чтобы тот мог смазать себя. Юнги так и делает, а затем приподнимает ногу Хосока, чтобы получить доступ к его входу. — Ты готов, ангел? — спрашивает он. Вместо ответа Хосок опускается вниз, чтобы они оказались под правильным углом, и тянется назад, чтобы подставить член Юнги к своей дырочке. — Трахни меня, пожалуйста, Юнги-хён, — сладко просит он. Юнги толкает бёдра вперёд и одним плавным движением входит в Хосока. Хосок мгновенно стонет, чувствуя себя таким полным и совершенным. Юнги вынимает член примерно на полпути, прежде чем снова погрузить свой член, на этот раз немного сильнее. — Наполняешь меня так хорошо, хён, почувствуй себя так невероятно внутри меня, — стонет Хосок, поворачивая шею, чтобы найти рот Юнги своим. Угол немного неуклюжий, но Хосок не может найти в себе силы, чтобы беспокоиться, пока их языки соединяются. Юнги немного меняет угол наклона бёдер, притягивая ногу Хосока ближе к своей груди, чтобы проникнуть глубже, и Хосок видит звёзды. — Прямо здесь, хён, прямо здесь, чёрт возьми, — бормочет он, прерывая поцелуй, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. Юнги продолжает в том же темпе, глубокими, плавными толчками, от которых у Хосока перехватывает дыхание, и он не смог бы остановить все эти свои маленькие скулящие и хныкающие стоны, даже если бы попытался. Член Юнги в нём просто божественен, и он просто хочет остаться таким навсегда. Юнги отпускает ногу Хосока, вместо этого обхватывая её рукой, чтобы прижать ладонь к животу Хосока. Дополнительное давление вызывает эйфорию, и Хосок издаёт сдавленный звук. — Да, тебя хорошо и глубоко трахают, не так ли, — урчит Юнги ему в ухо. — Член хёна бьёт в ту точку внутри тебя именно так, как тебе нравится, правда, куколка? Хосок может только беспомощно кивать и продолжать позволять Юнги толкаться в его нутро. Пальцы Юнги сжимают его живот, когда его ладонь надавливает на него, и это ощущение трепета только заставляет Хосока сильнее сжаться вокруг него. — Правильно, милый, сожмись на мне. Хосок так и делает, чувствуя, как член Юнги дёргается внутри него. Он пьяно улыбается и повторяет действие. Юнги рычит ему в ухо и сильнее вдавливает свои бёдра в Хосока. Шлепки кожи о кожу, наполняющие комнату, непристойны, но ни один из них не может найти в себе достаточно сил, чтобы заботиться об этом. — Почувствуй себя таким совершенным рядом со мной. Обожаю эту тугую попку. Вся моя, верно, дорогой? — призывает Юнги. — Эта сладкая дырочка предназначена только для меня, никто другой не может заставить тебя чувствовать себя так, как я. — Никто другой, хён, только ты, — буркнул Хосок. — Люблю твой член, люблю его так сильно. Люблю тебя, хён. Толчки Юнги замедляются, совсем немного, когда он убирает руку с того места, где она давит на живот Хосока. Он использует её, чтобы обхватить челюсть Хосока и повернуть его голову, чтобы продолжить поцелуй. — Я так сильно тебя люблю, Сок. Мой хороший мальчик. При знакомой фразе Хосок всхлипывает. — Я твой хороший мальчик, хён, а теперь, пожалуйста, пожалуйста, положи свою руку на мой член. — Юнги делает вид, что обдумывает просьбу. — Эту хорошенькую штучку? — спрашивает он, легко проводя пальцами по головке члена Хосока. Она уже покраснела до тёмно-красного цвета, забытая и болезненная. Кончик влажный от того, сколько вытекло предсемени. Хосок быстро кивает, надежда вспыхивает в его груди. — Хм. Нет, я не думаю, что получится. Хосок издаёт стон, но он точно знает, что последует дальше изо рта Юнги. — Я хочу посмотреть, как ты кончишь от того, что твою милую дырочку трахают, — шепчет он Хосоку прямо в ухо. Глаза Хосока закатываются, и он чувствует, как его охватывает спазм, когда Юнги входит в него. — О, тебе понравилось слышать, что ты сможешь кончить только от моего члена, — ухмыляется Юнги. — Умолял меня подрочить тебе, но в глубине души ты знаешь, что достаточно отчаян, чтобы кончить вот так. Голова Хосока откидывается в сторону, его тело обмякает, когда он позволяет Юнги толкаться в него. В его животе туго закручивается спираль, и он чувствует, как она натягивается с каждым ударом бёдер Юнги о его собственные. — Пожалуйста, позволь мне кончить, Юнги-хён, — хнычет Хосок. — Я был так хорош для тебя, совсем не буду прикасаться к себе, но мне нужно кончить, пожалуйста. — Я понял, милый, я заставлю тебя кончить, как ты того заслуживаешь, — успокаивает его Юнги. Он опускает руки на тонкую талию Хосока, обхватывает её пальцами, затем тянет так, что бёдра Хосока отклоняются назад. Под новым углом член Юнги с каждым толчком упирается в простату Хосока, и Хосок выдерживает около пяти секунд, прежде чем его член извергается, а его стенки содрогаются от неудержимого удовольствия. Он громко булькает, и ему приходится напоминать себе дышать, когда оргазм проносится через него, вырываясь из живота и вызывая покалывание в пальцах рук и ног. Юнги не перестаёт покачивать бёдрами, хотя и смещает бёдра Хосока обратно вниз, так что он проводит по простате Хосока, а не бьёт прямо по ней. Он позволяет Хосоку пережить свой оргазм вот так, сохраняя свой ритм, хотя сам он явно близок к своему пику. — Ну же, хён, всё в порядке, — задыхается Хосок. — Давай, используй меня, я знаю, ты этого хочешь. — Ты уверен, что не слишком чувствителен? — Юнги должен перепроверить, должен убедиться, что он не причиняет боль мужчине в своих объятиях. — Давай, Юнги-хён. Ты только что довёл меня до беспамятства, а теперь боишься, что я сломаюсь от чрезмерной стимуляции? — Хосок закатывает глаза. — Я буду в порядке, а теперь трахни меня. — Юнги так и делает, погружаясь обратно в тесный жар Хосока и доводя себя до оргазма. — Вот так, ты заставил меня чувствовать себя так хорошо, теперь твоя очередь, — подбадривает Хосок. Юнги издаёт низкое горловое рычание, ускоряя толчки, но немного сбиваясь со своего ритма. Проходит ещё минута или две, но, наконец, Юнги резко вдыхает, и его бёдра замирают. Хосок чувствует, как тёплые струи спермы наполняют его, и Юнги стонет, глубоко и гортанно. Юнги вдавливает поцелуи в потные волосы Хосока, пока тот испытывает свой балдёж. Как только он кончает, он обмякает, и они вместе переводят дыхание. Юнги даёт себе минуту, затем вытаскивает свой размякший член из истерзанной дырочки Хосока. Хосок скулит от внезапной пустоты, но не останавливает его. Юнги тянется к прикроватной тумбочке за салфетками, вытирает Хосоку живот, прежде чем бросить их в мусорное ведро рядом с кроватью. — Это, — выдыхает Хосок, — было феноменально. Юнги фыркает от смеха, его голова запрокидывается назад, когда он хихикает. — Десять из десяти, порекомендовал бы другу? — спрашивает он. Хосок кивает. — Я знаю пятерых друзей, которым я бы порекомендовал этот секс. — Юнги стонет от этой шутки, но не может сдержать смех, который срывается с его губ. — Сок, я не знаю, понравится ли нашим парням, если их будут называть друзьями. — говорит он полушутя-полусерьёзно. Сквозь стену доносится голос. — Мы не против, если это означает, что Юнги сделает с нами то же самое, что и с Хоби-хён, — говорит Чонгук. Юнги становится ярко-красным, а Хосок просто хихикает. — Я поддерживаю это предложение, — раздаётся второй голос — Тэхёна. — И я третий, предложение принимается, — весёлым тоном заявляет Чимин. — Ах, Чимин-а, секрет был в смазке, которую ты оставил здесь. Это сыграло решающую роль, — восклицает Юнги. — О, клубничная? Так вот куда она делась? О, хорошо… рад, что она пригодилась! — Чимин, похоже, не обращает внимание на его поддразнивания. Когда Хосок со смехом откидывает голову назад, Юнги не может удержаться, чтобы не приподняться на одной руке и не наклониться, чтобы поцеловать Хосока в щёку. — Мм, люблю тебя, хён. Спасибо, что заботишься обо мне, — говорит ему Хосок. Он ёрзает так, чтобы лечь на спину, а затем поднимает голову, чтобы принять поцелуй. Юнги улыбается ему в рот, нежно и обожающе. — Мне нравится заботиться о тебе, ты же знаешь. Я люблю тебя, и спасибо, что позволил мне съесть твою клубничную задницу. Хосок хихикает, а Юнги просто… так влюблён в него. Они лежат вместе, обмениваясь лёгкими поцелуями и шепчут слова, пока в дверь не раздаётся стук. — Мы голые, но ты можешь войти, — говорит Юнги, опускаясь на матрас и опираясь на одну руку. Сокджин просовывает голову внутрь. — Привет, мальчики, — объявляет он. — Если ты закончил, Хоби, не хочешь ли ты принять душ со мной? Намджун разрушил мою задницу, поэтому я хочу, чтобы кто-то был со мной на случай, если мои ноги подведут меня, но если я позволю Джуни сделать это, он захочет пойти на второй раунд, и я, скажу вам, не выдержу сегодня второй раунд. — Хосок разразился смехом на этот вопрос, явно всё ещё чувствуя прилив эндорфинов от оргазма. — Да, я присоединюсь к тебе, — легко соглашается он. — У меня такое чувство, что у меня будет та же проблема, так что мы сможем следить друг за друга. Сокджин ярко улыбается ему. — Замечательно! Я пойду приготовлю воду, присоединяйся ко мне, когда будешь готов. Он уходит, медленнее, чем обычно, но твёрдо стоит на ногах. Хосок снова возвращает своё внимание к Юнги. — Кажется, долг зовёт. Ты справишься без меня? — поддразнивает Хосок. Юнги улыбается ему, мармеладная и полная любви. — Да, я выживу. Я приму душ с Джуном, когда вы двое закончите, и если у нас снова появится желание заняться этим, мы можем отсосать друг другу или что-то в этом роде. — Звучит как план. Хосок садится, застонав от боли в позвоночнике. Он наклоняется, чтобы поцеловать Юнги ещё несколько раз, а затем поднимается с кровати во всем своём обнажённом великолепии. Юнги оценивающе смотрит на его задницу, не пытаясь скрыть ухмылку восхищения. Уголки рта Хосока изгибаются вверх, когда он следует за взглядом Юнги, и он несколько раз покачивает бёдрами, чтобы его задница покачивалась. Юнги стонет от этого зрелища, закрывая глаза и отворачиваясь. — Не искушай меня, Сок. Я слабый, слабый человек. Хосок просто смеётся, бросает последний поцелуй в губы Юнги, а затем с важным видом выходит из комнаты. Юнги вздыхает, затем повышает голос достаточно громко, чтобы его можно было услышать сквозь стену. — Эй, Джун? Как скоро ты будешь готов сделать минет?рай здесь (прямо там, где ты стоишь)
7 июня 2023 г. в 16:49