Маленький мальчик бежит по улице, одет он, мягко говоря, не очень: грязные ботиночки, местами порванные штаны и куртка, которая явно на размера два больше нужного. А зовут этого мальчика Антон.
Ребенок останавливается у входа в магазин и оглядывает людей, был вечер, поэтому людей было не особо много. И тут мальчик заприметил одного мужчину: мужчина достаточно высокого роста с темными волосами. Брюнет в одной руке держал телефон, в другой руке он держал какой-то батончик и ел его, а голова мужчины была запрокинута наверх, и он рассматривал ночные звезды.
Но самое главное — у мужчины из кармана куртки торчал кошелек, а это очень подходило для коварного плана Антошки. Ребенок стоял и думал свой план действий: куда он побежит и где будет прятаться. Антон подождал еще пару минут и как бы так невзначай подошёл ближе, но, вот беда, мужчина только отодвинулся от ребенка, мельком посмотрел на него и немного удивился, ну ибо время так-то позднее, а взрослых он с ребенком не наблюдает.
Тогда Антону пришлось перейти к плану Б, вообще-то второго плана не было, но детская фантазия способна что-то быстро сообразить. Ребенок подходит к мужчине.
— Дяденька, извините, а не подскажете сколько времени? — невинно спрашивает малец.
Да, ребенка вообще не волновало то, что мужчина разговаривал по телефону. Нет, ну а что тогда спрашивать? Название батончика? Как-то глупо, а ничего другого он не придумал.
— А? Паш, подожди секунду. Да, малыш, пол-одиннадцатого. — отвечает брюнет.
— Спасибо большое.
Тут же детская рука тянется к карману куртки, и вот кошелек уже у ребенка. Антон быстро срывается с места и несется по улице.
— Блять, Паша, я перезвоню. Эй, стоять!
Мужчина сразу срывается в бег и бежит за ребенком. Антон бежит уже долго, он пробежал уже не одну улицу. Брюнет сзади не отстает, а, наоборот, — догоняет, так еще и кричит постоянно что-то.
Вот у Шастуна совсем кончаются силы, у него сбилось дыхание, ощущение, что дышать уже просто нечем. Антон уже готов сдаться, но нет, так просто сдаться он не может. Ибо мужчина поведет его в детский дом, и Антону ой как хорошо достанется от воспитательницы, и это в лучшем случае.
Нет, ну а вдруг он маньяк. Затащит куда-нибудь, потом убьет, а, может, чего похуже…
Антон решает отдать кошелек, ну как отдать, выбросить на землю. Но он не может отдать его просто так. Потому что ворует он не для себя, а его заставляют ребята из старшей группы, ну а если он ничего не принесет — то его ударят, и в лучшем случае один раз.
Ребенок открывает кошелек и наспех вытаскивает одну купюру не глядя, а это оказалась купюра в пятьсот рублей.
Так, ну деньги он достал, теперь нужно найти, где спрятаться. И, о чудо, он увидел открытую дверь в подъезд, которая была подперта кирпичом, видимо, утром что-то заносили и забыли закрыть, а для Антона это стало целым спасением.
Мальчик прячет купюру в карман штанов и кидает кошелек на землю, а сам забегает в подъезд и из последних сил поднимается на второй этаж к окну, чтобы видеть мужчину.
— Да стой ты! Ну куда побежал?! — это были последние слова Арсения перед тем, как мальчик забежал в подъезд, а после захлопнул дверь прям перед носом Попова.
Брюнет уже и сам запыхался, но если бы мальчишка не забежал в «укрытие», то он бы с легкостью его догнал.
Арсений сразу поднимает кошелек с асфальта и расстегивает его. И какого было его удивление, когда он увидел, что почти все деньги на месте. Пять, десять, двадцать, двадцать пять тысяч на месте и даже доллары нетронутые!
Не хватает всего пятисот рублей…
Но мужчина был зол, очень зол. Потому что такой маленький ребенок, а уже ворует!
Арсений понимает, что пытаться проникнуть в подъезд — бесполезно. Поэтому он просто еще раз посмотрел в окно на кудрявую макушку ребенка, которую, как казалось самому ребенку, было не видно, и пошел домой.
— Але, Паш, это пиздец…
***
— Господи, Шастун, ты где был?!
Ну началось.
— Татьяна Денисовна, извините… — мальчика схватили за ухо и повели в комнату.
— Что «Татьяна Денисовна»? Что «извините»?! Шастун, засунь свои извинения куда подальше! — казалось, что женщина сейчас просто взорвется от крика, не боясь разбудить детей.
—Ты понимаешь, что я за тебя головой отвечаю?!
— Понимаю… — отвечает мальчик, чуть ли не плача.
— Ну так если ты понимаешь, то какого ты сбегаешь?! Так это же не в первый раз! Всё, Шастун, пошел вон с глаз моих…
А мальчик уже плачет, и нет, ему не так больно. Он плачет от обиды,
он просто хочет быть любимым.
Антон заходит за угол и уже хочет пойти к себе в комнату, но не тут-то было.
— Опачки, Антошка, приветик. Ну как, ты принес что-то? Ты же помнишь наш уговор? — а вот и те старшие парни, а, точнее, группа парней, но самый главный из них — Даня.
— Д-да, помню, вот, держи… — мальчик достал из кармана ту самую купюру и протянул ее.
— Ого, Антошка, да ты прям радуешь нас, так держать! — Даня так широко улыбается, и ему ничуть не стыдно заставлять маленького ребенка воровать.
— Я п-пойду? — Антон всеми силами пытается сдержать слёзы перед старшими, но одна предательская слезинка все же скатывается по детской щечке.
— Иди. Ой, Антошка, подожди, ты что, плачешь? — Даня заставлял ребенка не только воровать, но и любил поиздеваться.
— Н-нет.! Тебе показалось. — Антон стирает рукой слезки и пытается не смотреть в глаза старшему, потому что глазки у него все же красные.
— А мне кажется, да. — Даня еще шире улыбается. — Посмотри-ка на меня, малыш. — Даня берет ребенка за подбородок и видит его красные глаза.
— Ой, ну как нет, если да.
— Отстань от меня! — Антон не смог, Антон не сдержался, у Антона полились слёзы. Поэтому он просто решил убежать к себе в комнату. А Дане впрочем как-то все равно, ведь у него еще будет возможность поиздеваться над младшим.
***
Арсений вернулся домой. Этот день был достаточно сложным, мало того, что на работе добавились новые пациенты, так его еще сегодня чуть не ограбили! И ладно бы кто, но это маленький мальчишка. Арсений решил не брать этот случай в голову и просто забыть его. У мужчины и так своих проблем по самое не хочу.
А зря.
Арсений еще не знает, что этот мальчишка изменит его жизнь…
