***
Антон потянулся в кровати и разлепил глаза. Встав с нее и вытянувшись во весь рост, мальчик отправился в комнату к папе. — Папа! Папа! — Шастун забрался на кровать старшего и начал прыгать на ней. —Вставай, ты обещал мне погулять! — М-м-м… Тош, еще рано, наверное… иди спи, — отвечает Попов и переворачивается на другой бок. — Ну папа! — расстроенно тянет малыш. — Не рано, я выспался и уже хочу кушать, — жалуется Антон и продолжает прыгать по ногам Арса. — Сколько времени? — сонно спрашивает брюнет. — На часах двенадцать двадцать, — отвечает Тоша и садится рядом с папой. — Сколько?! — ошарашенно спрашивает голубоглазый, вскакивая с кровати. Вот чем чреваты ночные просторы фильмов. — Прости, сейчас покормлю тебя, и погуляем. Иди пока на кухню. Когда Арсений закончил водные процедуры, он приготовил на завтрак ребенку и себе хлопья, и они сели за стол. — Так, а куда ты пойти хочешь? — спрашивает педиатр. — Давай просто в парк? — предлагает Антон. — Хорошо, малыш, — соглашается Арсений. — А самокат возьмем? — с надеждой спрашивает Шастун. — Возьмем, — вздыхает Попов, понимая, что буквально через десять минут Антону надоест кататься и всю оставшуюся дорогу Арсений сам будет нести этот самокат в руках, а Антон будет бегать рядом.***
Арсений и Антон уже идут в парк. Как мужчина и предполагал, самокат несёт он сам. Брюнет как-то ушел в свои мысли и, казалось, даже не следил за Антоном, как тут ребенок говорит: — Догоняй меня, — и, не дождавшись ответа, мальчик убегает за угол. Арсений был очень сонный, поэтому растерялся. У него в руках самокат, на плечах рюкзак, а такое действие младшего поставило его в ступор. И только спустя секунд тридцать до мужчины дошла суть ситуации и он побежал за младшим. Антон забегает за угол и узнает то здание, которое так хотел забыть. Перед ним был детдом. Ребенок уже хотел уходить, но тут его резко хватают за руку и закрывают глаза. Антона куда-то тащат, а после роняют во что-то колючее. Шастуну открывают глаза, и он понимает, что лежит в кустах. Мальчик поднимает свой взгляд и видит перед собой… Даню?! — Антошка-Антошка… — раздается мерзкий голос над ухом Антона. — Я ведь обещал тебе, что мы еще встретимся, а ты не верил. Я уже стал совершеннолетним, и я понимаю, что меня за это посадят, но это того стоит, — Крамаренко сунул руку в карман, и что-то блеснуло. Это был нож. А точнее, это был нож керамбит. Парень пару раз крутит его в руке и делает какой-то трюк. — Мне тебя даже жаль, коротенькая у тебя жизнь получилась, — Даня тянет руку к горлу. — Н-не надо! П-пожалуйста! — мальчик закрывает лицо руками. — Умоляю тебя, не надо! — всхлипывает Тоша. — Почему же ты так боишься? — хмыкает Крамаренко. — Неужели тебе так нравится твоя никчемная жизнь? — Папа! — Антон закричал изо всех сил, срывая горло. Главное, чтобы папа успел его спасти.***
Арсений забегает за угол, но Антона не видит. Мужчина оглядывается и не понимает, куда же делся мальчик. Он ведь не мог убежать так далеко, и в здание детского дома он тоже не забежит. Арсений вмиг помрачнел, он ведь специально не водил мальчика этой дорогой. Он не хотел напоминать ему то время. Брюнет начинает смотреть за каждым деревом, может быть, Антон решил поиграть еще и в прятки? Мужчина осмотрел уже все, как тут слышит громкое «Папа!». Это Антон. Арсений узнает этот голос из тысячи. Он оборачивается и не может понять, откуда был крик. — Антон! — мужчина закричал так громко и душераздирающе, что казалось, он ищет кого-то в лесу. Многие кастинг-директоры позавидовали бы. Вот только Арсению совершенно не до этого.***
Крамаренко оборачивается и замечает Попова, тот пока их не видит, но старательно пытается это сделать. — Ах ты сука… Затянул я что-то, пора покончить с тобой, — Крамаренко заносит нож вверх, Шастун закрывает руками лицо, а после его предплечье резко прожигает жгучая боль. Мальчик вскрикивает от боли, а слёзы начинают литься еще сильнее. Малыш чувствует, как по его руке течет что-то теплое. Тоша уже начинает прощаться с жизнью и искренне благодарит Арсения. Хоть он прожил с ним не слишком долго, но он благодарит его за всё. Антон понимает, как мало говорил папе о том, что любит его, и как мало обнимал его. Антон готовится к очередным ударам, но Даня резко вскакивает и убегает. Не сказав ни слова, просто убегает, кидая нож на землю. Мальчик открывает глаза и понимает, что отсюда нужно бежать и как можно быстрее. Подняться получается сложно, так как опираться на пораненную руку нельзя, а еще у Антона кружится голова, и темно в глазах. Но адреналин берет свое, и Шастун все же встает. Он оглядывается по сторонам и вдалеке замечает силуэт папы. — Пап… Пап!.. — мальчик поднимает здоровую руку вверх. Он хочет это прокричать, правда это выходит плохо, но достаточно для того, чтобы Попов обернулся. Арсений оборачивается и видит Антона, такого бледного и всего в слезах. А еще очень испуганного, но почему он такой? Мужчина со всех ног бежит к мальчику, а потом заключает его в крепкие объятия. — Боже, Антон, где ты был? — спрашивает брюнет, не отпуская ребенка. — Я так испугался. — П-пап… мне больно… — тихо говорит мальчик. — Что? Где? — Попов отстраняется и смотрит на мальчика. Антон приподнимает окровавленную руку. Его ноги подкашиваются, и он уже падает, но его подхватывает Попов и плавно укладывает на землю. Мужчина осматривает предплечье мальчика и видит глубокий порез, из которого течет кровь. Одним движением Попов снимает с себя футболку и рвет ее на две части. Арсений немного туго завязывает часть футболки чуть выше пореза. — Тош, Тошенька, потерпи, я сейчас вызову скорую, — говорит брюнет и судорожно нажимает кнопки на телефоне. Антон как будто растворяется в объятиях и прикрывает глаза. — Нет, Тош, нет. Нельзя закрывать глазки, нельзя, малыш, — Попов начинает легонько трясти ребенка за плечо. — Потерпи чуть-чуть, только не закрывай глазки. Кто это сделал, Антош? — хоть у Арсения была паника, но впасть в истерику он не мог. Этим он только напугает Антона еще больше, который уже вот-вот потеряет сознание, а этого допускать нельзя. — Даня… — мальчик тяжело дышал. — Т-так больно… — говорит Шастун и берет за руку папу. — Знаю, Тош. Но потерпи, сейчас приедут врачи, и все будет хорошо, — пытается успокоить голубоглазый. — Не хочу в больницу, — хнычет ребенок. — Малыш, надо. Тебе же лучше будет, — отвечает мужчина. Арсений продолжает говорить о чем-то с мальчиком, а в голове он прокручивает свои дальнейшие действия. Как он пойдет в полицию и наконец напишет заявление на Крамаренко. Скорая приезжает через десять минут. Арсения хвалят за то, что он не растерялся и что сделал все правильно. Шастуна кладут на носилки и потом заносят в машину. Попов поехал с ними.***
Когда Антону накладывали швы, Арсений сидел в коридоре и ждал конца операции. Мальчик что-то стонал, кричал, что ему больно, хотя это было неправдой, скорее, ему было страшно. Еще малыш звал папу, ему было очень страшно без него, ведь в плане медицины он доверял только ему. Но Арсений прийти никак не мог, так что просто слушал эти крики в коридоре. После того, как швы были наложены, Антона переместили в палату, чтобы он немного пришел в себя. Вот сюда Арсений зайти мог. — Антоша, малыш, ну как ты? — голубоглазый садится на корточки перед кроватью, на которой сидит Шастун и смотрит затуманенным взглядом в одну точку. — О папа… привет, — улыбнулся Антон. — Малыш мой, — улыбается ему брюнет. — Ну как ты тут, ничего не болит? Ребенок смотрит на перебинтованную руку и отрицательно кивает. — Нет… не болит. «Ну это пока. Скоро анестезия перестанет действовать и заболит», — понимает Попов. — Ну это хорошо, — улыбается Арс и треплет мальчика по волосам. — А домой скоро? — жалобно спрашивает Антон. — Да, зайчик, сейчас уже пойдем, — отвечает Арсений и хочет выйти из комнаты, но тут Антон говорит: — Пап… обними меня, пожалуйста, — просит мальчик. — Мне страшно… Брюнет аккуратно обнимает мальчика, не задевая его руку. — Не бойся, Тош. Все хорошо, я здесь, ты в безопасности, — педиатр очень боится, что ситуация с Даней сильно скажется на психике ребенка. Арсений отстраняется и смотрит в глаза Антошке. — Котеночек, все. Скоро поедем. Я сейчас вернусь, хорошо? — Хорошо, давай быстрее только, — говорит мальчик. Арсений проконсультировался с врачом по поводу перевязок и снятия швов, а потом пошел за Антоном.***
— Паш, это просто пиздец. Я не знаю, как описать свое состояние… — два часа ночи. Арсений еще в больнице по телефону рассказал ситуацию другу. Стоматолог хотел приехать, но Попов остановил его. Так как Антону нужен был в то время только папа. — Мне просто так страшно за Антона. Я очень боюсь, что он потеряет доверие ко мне. Ведь это я не спас, я не уберег! Я ненавижу этого Даню, я найду его и засажу в тюрьму! Паша, я… — педиатр почти впал в истерику. Он начал кричать и зарылся руками в волосы. — Тихо-тихо… — Паша быстро встал с места и обнял Попова, убирая его руки. — Все хорошо, Арс, все хорошо… — Нет, Паша, не все хорошо! — кричит брюнет. — Арс, не кричи, — шикнул на друга Воля. — Ты же Антона разбудишь. С чего ты взял, что Антон больше не будет тебе доверять? Он же в больнице с тобой разговаривал, ты же ему был так нужен. — Паша, он был мне рад только потому, что у него фобия, я ему нужен был ради поддержки. Да и он вообще был не в себе, еще толком не отошел тогда, — грустно рассказывает голубоглазый. — А завтра он отойдет, все вспомнит и возненавидит меня, — у мужчины на глазах наворачиваются слёзы. — Арс, все будет хорошо. Пожалуйста, успокойся… — стоматолог утешительно хлопает друга по плечу. — Если хочешь — можешь поплакать. Это разгружает нервную систему. Или вспомни что-то хорошее… — Паша отстраняется и смотрит Арсу прямо в глаза. — Помнишь, как мы познакомились в универе, — Воля видит легкую улыбку и кивок друга и продолжает. — А как мы в общаге тусили, в клубах бухали. А потом мне подарили квартиру, и мы стали жить вместе. Вот там-то ты и заболел ветрянкой, весь зеленый ходил… — Да, ты меня еще огурцом назвал, — напоминает мужчина. — Ну Арс, ты че, до сих пор обижаешься? Я ж любя! — оправдывается Воля. — Кстати, я тогда так офигел, я-то переболел в лет пять. А помнишь, как мы с Серегой познакомились? Он вообще думал, что я твой отец, — Арсений широко улыбнулся. — Вот видишь, ты уже улыбаешься. Все хорошо. А потом мы бизнес втроем начали мутить… наш первый миллион. А как мы все тачки купили. Ты свой Кадиллак до сих пор пипец как любишь, — Паша снова садится напротив педиатра. — По поводу Антона не переживай. Если что, я с ним могу поговорить. Я думаю, что смогу найти к нему подход. — Да, он тебя любит… — Мужчина вспоминает поведение Шастуна с Волей. — Спасибо большое, Паш. Без тебя бы я уже рехнулся… — стоматолог на это заявление улыбнулся. — Арсений, я же вижу, что тебя все равно что-то тревожит. Я тебе еще раз повторяю: все будет хорошо, — Паша просто слишком хорошо знает своего друга. Он может узнать по голосу, волнуется ли тот, и по глазам тоже. — Я просто боюсь… что у него может быть мутизм, — признается педиатр. — Арс… вот это возможно, — Попов поднимает полные беспокойства глаза на друга. — Да, я понимаю, как это будет тяжело… Но, Арс, с этим тоже надо как-то жить. Я знаю, что ты очень сильно любишь Антона, и именно поэтому ты от него не откажешься. И если это все же случится, то я помогу… Мы с Сережей всегда будем рядом и вылечим Антона, — Паша смотрит на друга, который грустно улыбается. — Арсюх, давай соберись! Все хорошо будет, — Паша встал со стула, взял стакан и налил в него воды, после он поставил его перед брюнетом. — Вот, выпей воды и успокойся. — Да, буду как в песне… Ты должен быть сильным. Иначе зачем тебе быть? — грустно напел педиатр. — Арс, эта песня сейчас вообще не в тему. Хотя в ней есть доля правды, — уже чуть раздраженно сказал Паша. Попов залпом влил в себя воду, и друзья уже собирались расходиться, как тут из-за двери выглядывает светловолосая макушка. — Пап… мне страшно… ты можешь посидеть со мной? — просит Антон. — Да, Антош, конечно, — слишком резко ответил Арсений, а Шастун от этого дернулся. — Арсений, блин! — тихо шикнул на друга стоматолог. — Прости, Тош. Да, пойдем, — уже тише говорит педиатр. — Тогда я, пожалуй, тоже пойду, — говорит Паша и направляется к двери. Арсений хочет пойти за другом, но стоматолог останавливает его. — Не беспокойся, я закрою за собой. Be next to Anton , — подмигнул мужчина. Да, у Воли были ключи от квартиры Арсения. Ибо когда-то педиатр был в запое из-за невзаимной любви, а Паша его спасал, и вот тогда у него появились ключи. Стоматолог выходит из квартиры Попова и заходит в квартиру напротив. Он решил позвонить Сереже, чтобы все встретились завтра.***
Воля и Матвиенко стоят напротив двери Арсения и звонят ему в звонок. Попов открывает дверь, жмет друзьям руки и пропускает их в квартиру. Мужчина отчего-то выглядит очень счастливым. — А ты чего такой радостный, Арс? — спрашивает Паша. — Да, прям светишься, — подхватывает Сережа. — Мужики, у меня получилось! Получилось его посадить! — чуть ли не кричит Попов. — Да ладно? Поздравляю тебя. Это лучшая новость за эту неделю. Удивительно, что заявление так быстро рассмотрели… — Да конечно, прям ринулись. Я заплатил… иначе бы его вообще не рассмотрели, — грустно объясняет Арсений. — Тогда понятно… — говорит Сережа. Тут из комнаты выходит Антон. — Привет, Тошка, — здоровается с ребенком Паша. — Как ты? Как рука? — Привет, болит, — отвечает мальчик. — Он там стоит, — тихо говорит Сережа, и на него уставляются три пары удивленных глаз. — Извините, профессиональный юмор, — оправдался Сергей. — Как дела, малой? — Да всё хорошо, — отвечает Антон. — Тош, беги собирайся. Ты же хотел на улицу выйти? — предлагает Попов. А Шастун только кивнул и ушел в комнату. — Ну что, Арс, как он?! Говорит с тобой? Активничает? Не в дисперсии? Кушает хорошо? — сразу налетает с вопросами Воля. — Тише ты, успокойся. Все хорошо… ну более-менее, — добавляет педиатр. — Он разговаривает, но с не очень большим желанием, да и я не знаю, о чем с ним можно разговаривать, ну я читал ему, и мы обсуждали книжки. Активничает, по комнатам бегает за мной, — ухмыльнулся брюнет. — А еще он нашел мяч, начал играть в футбол и разбил фигурку Баки.Кушает не очень хорошо, но хотя бы кушает, — рассказывает Арсений. — А рука его как? Перевязки делал уже? — спрашивает Сережа. — Да, делал. Естественно, не без истерик, — отвечает мужчина. — Пап, я готов! — Антон прибегает из комнаты. — Тогда можем идти, — улыбнулся Паша.***
Арсений стоит возле ларька, в котором продается сладкая вата. В ассортименте были разные вкусы и формы десерта. И как же Арсений обрадовался, когда увидел, что была зеленая сладкая вата в виде динозавра, так еще и со вкусом яблока! Поэтому мужчина сразу решил брать ее. — Антош, смотри, что у меня для тебя есть, — Педиатр садится на корточки перед мальчиком и передает в его руки сладкую вату. — Спасибо! Это моя любимая будет, — радостно говорит Шастун. Всю прогулку трое мужчин пытались выводить ребенка только на позитивные эмоции, и у них даже это получилось. А Арсений увидел тот долгожданный огонек в глазах у ребенка. Правда, веселиться на полную не давала рука Антона, но все равно это не помешало съездить в парк аттракционов и покататься на них. И вот прогулка подошла к концу. — Ну что, Тош, понравилось? — спрашивает Арсений. — Да! Спасибо! — отвечает мальчик. — Это был шикарный день! — мужчины даже удивились, что у Антона так легко получилось преодолеть депрессию и апатию. Арсений подходит к мальчику, берет мальчика под мышки и кружит в воздухе. Антон смеется, а Паша с Сережей смотрят на них и улыбаются. — Папа и сыночек, — умиленно говорит Паша. — Ага, — отвечает Сережа. Хоть он и не очень любит детей, но этих двоих он любит всей душой, в этом он уверен. — Папа, я люблю тебя! — кричит Шастун. — Я тебя тоже, малыш, — отвечает Попов. У Антона была лишь одна мечта: он хотел быть любимым, и он добился этого.