Oblivion

Знакомство с Осаму закончилось принятием самого себя, причём как личность ужасающую, не лучше остальных, оказывается. Чуя рассмотрел приоритеты, злился по новой. Насколько много требуется натворить глупостей для прибытия ангела? Прямо по его душу явился, вертится рядом и раздражение уходит именно в его сторону. Сначала Накахара отказывался до конца верить в происходящее. Наверное, на его месте абсолютно любой человек задумался, порядок ли с головой и не свихнулся ли он окончательно, что часто происходит на фоне стресса и прочих неприятностей. Но прошёл целый вечер, на сон списать нельзя, загоняться стал сильнее. Отец, как назло, по уши в работе и опять не провёл ночь дома. Писать и жаловаться на почти несуществующую, лишнюю и чужую персону в доме не стал, тогда тот примчался бы за полчаса с учётом того, что ехать около двухсот километров по привычной трассе. Чуя бы, несомненно, не скрыл радости, а объяснить, чего ради старший свалил посреди работы и какой кошмар случился у его единственного сына – было бы трудно. Упавший с неба вёл себя, как.. Упавший с неба. Не думая более о личных проблемах, Накахара перешёл на изучение. Не как личности, – интересное на десерт – а просто незаметно наблюдал. Осаму схож с обычным, земным ребёнком, глаза точь-в-точь любопытные и озорные. Возможно, перепутали на складе и, на самом деле, Чуе отправили демона, объяснило бы это ну очень много. А в ходе разговора слегка выяснилось, что к чему. — Это мой второй раз на земле, прошло мало времени, но— — Второй раз? — хлопает себя по лбу и жмурится. Олицетворение его и везения: опекать от грехов станет новичок, наверняка ещё сотни тысяч правил не выучивший. Обучают же их правильным схемам помощи людям? Как успокоить, как поддержать, как уговорить или отговорить.. Для этого же они требуются? — Окей, к кому ты явился впервые? — Это был.. Трудного характера парень, — нервно посмеявшись, неотрывно продолжает следить за плавающими в аквариуме рыбами, то и делая, что засовывая руку внутрь и пытаясь разбрызгать воду. — Я не задержался: через пару дней придурок покончил с собой, я ничего не смог сделать. Сказал так спокойно, совершенно безобидно, будто не по его вине умер человек.. Чуя аж присел на корточки, пытаясь переварить данную информацию. Ангелы буквально посланы, дабы становиться ответственными за чужие души, а он проебал миссию и, раз с таким похуизмом вспоминает прошлое, за провал не получил наказания. Чему верить? — Моя вина, любопытство перевесило ответственность, и я предпочёл тратить время не на круглосуточные истерики, а на этот мир со всех сторон. И, как ни трудно догадаться, не пожалел. В руки этой бестолочи его передали? На попечение ангелу, убившего своим эгоизмом парня? Да жизнь ахуенная, слушайте. Изначально видно отсутствие потребности в еде и воде, в хождении в туалет и так далее. Осаму молча рассматривал каждый попавшийся на глаза предмет, безрезультатно пытался прикоснуться к нему, быстро переключал внимание на что-то другое. И рассказал, что после нескольких проблем во время миссий свыше решили не позволять отдаляться ангелам от – так называемых – владельцев больше, чем на несколько метров. Понятно сразу стало, почему юноша не свалил в первую же секунду куда подальше, да и догнал быстро. Накахара не понимает чувства, ощущаемые при виде ангела. Считает себя не то избранным, не то ужасным, не то всё смешалось и не даёт покоя. Кто за кем ещё приглядывать будет? Он же ребёнок, ну точно ребёнок, вот только вреда не получит – неосязаемый. *** — Доброе утро! — звонким голосом Осаму кричит в ухо, рыжий рычит в подушку, зарываясь глубже. Не похоже на доброе. — Отъебись, дурень, я не пойду никуда сегодня. На улице пасмурно, голоса учителя и директора не покинули голову до сих пор, теперь стал стыдиться себя, а всё из-за нового "приятеля". Без слов сумел навязать тяжёлое, непосильное чувство вины, резко упавшее на хрупкие плечи. И не стыдно? — Но ты не можешь не пойти, — приходиться приоткрыть веки, чтобы увидеть неописуемо смешную картину: Осаму хмурится, поджав губы. — Оу, да неужели? — Абсолютно точно. Забыл, сколько у тебя дел? — Ну давай, заставь меня. С вызовом в глазах подросток закидывает за голову руки, не без удовольствия наблюдая за попытками стянуть одеяло. У него явно молоко на губах не засохло, не пропиталось даже. — Если ты не пойдёшь – в тебе разочаруются вновь. — Если не пойду – сделаю всем жизнь проще. Ты, я смотрю, в человеческой логике не разбираешься, не учи меня. Тот отводит взгляд, затем почему-то тихо смеётся. — Ты уже обесцениваешь себя и смиряешься с бесполезностью? Вот только не бывает бесполезных людей. Вдруг ты встанешь, пойдёшь в школу, случайно толкнёшь какую-нибудь девочку и за счёт того, что ты её толкнул – она увидит упавший кошелёк, причём чужой, потом поможет— — Это эффект бабочки, умник. — Эффект бабочки? Звучит знакомо. От щелчка пальцев в воздухе материализуется достаточно толстая книга, падающая в руки парня. Вот сюрприз, Чуя не был уверен наверняка, сумеет ли Осаму вытворять подобные выкрутасы. — Это типо твой учебник? — Справочник-помощник, даёт ответ на любой вопрос. Что-то по типу поисковой системе в браузере, судя по всему. — Даже если описанное мною явление "эффект бабочки" – оно не меняет сути, ты можешь стать ключевым звеном. Нехотя, Чуя сползает с кровати для прочтения написанного в книге, но страницы пустые. — Я ничего не вижу. — Зато я вижу. Раз они такие умные – зачем тратят время на глупых людей, которых мало что исправит? Взять хотя бы его: упёртый, наглый. Тут бессмертный пожелает стать смертным и убиться, где-то точно живёт человек, больше нуждающийся в поддержке. Как прогнать ангела в домашних условиях? Медленные движения пальцами – и справочник совершает оборот в воздухе, растворяясь за секунду. Один Бог знает, кому на голову он свалился. — О, Чуя, ты уже встал! — а будто до этого Осаму незримым был. — Делаешь успехи. Он не похож на увлёкшегося манипулятора. Манипулирует неосознанно? Или Накахара тупой и всё? Снова хлопает по лбу. — Ладно, отвали, я схожу в душ. — Без проблем! Жизнь перевернулась с ног на голову, в неожиданный и тяжёлый момент. Это не сравнится с подарком от отца в виде собаки или кошки, не сравнится с ухаживанием за растением. Разумное, ходящее за ним по пятам существо, с эмоциями, возможно с наличием собственных интересов и взглядов, ну не роботы же они? Вдруг там, наверху, не просто система с установкой правил, а настоящая жизнь более развитого вида? Не исключено и то, что Чуя продолжает беззаботно спать. — Ты что, собрался идти? — Как видишь, я полностью готов. — Но ты не позавтракал. Смотря в глаза целую томительную минуту, он чуть не уснул трижды, крутя связку ключей. — Позволь уточнить: ты заменяешь мне родителя или помогаешь не натворить плохих дел? — Ну, если честно— — Вот именно, знай границы! — фыркая, застёгивает до конца куртку и натягивает капюшон, отворачиваясь. Думал, мол, избавится от зануды, а потом вспомнил. Расстраивает март, расстраивает. Не снег, так пробирающий до костей ливень, всё бесцветное и тусклое, не придаёт красок ни настроению, ничему. Хорошо Осаму, идёт рядом и не беспокоится о возможности внезапного попадания Чуи под машину, не смотрит на него совсем. Интересен неизведанный мир, ему этот мир привычен и не так прекрасен весной, зато для прибывшего сюда вчера – всякая пылинка волшебна. Будь настроение получше, голубоглазый бы сам рассказывал о ещё неизвестных фактах. — Слушай, а сколько тебе лет? У тебя есть родители или вас там в капсулах выводят? У каждого своё предназначение или всех без исключения рано или поздно отправят на выполнение долга? Шатен убирает руки за спину и хлопает глазами, идя рядом. Он внимательно слушал, но молчит, не спеша отвечать на вопросы. Спросил что-то не то? Да быть не может. — Неожиданно потерял речь, вы так умеете? — Нет, я пытаюсь понять, какую пользу принесёт сказанная информация. — Вроде не робот, а порой отвечаешь, как робот. При приближении к школе внутри рождается знакомое, давящее тяжестью чувство. Погода словно становится мрачнее, шумно-то как. Всегда вообще так шумно или сейчас слух обострился? Остановившись в двух метрах перед воротами, он сжимает лямку и опускает голову. Никогда ранее не боялся заходить сюда после очередной драки или похода к директору, аж зубы скрипят. Но никто не тронет: боятся. Раньше нравилось осознавать этот факт. — Переживаешь? — Не знаю, что со мной. Думаю, всё из-за твоего присутствия. — Оно внушило тебе чувство вины, первый из этапов. — В жопу твои этапы, — толкнуть бы в плечо разок. На первый вид ни капли не изменилось, да и не должно было. Шум коридора нарастает и это не самовнушение: многие действительно смотрят вслед и перешёптываются. Ангел плетётся сзади, разговаривать с ним здесь и в других общественных местах слегка проблематично. — Сволочь, нормально тебе живётся? Замирает, шумно вдыхая и закрывая глаза. Только не это. Джозу Серрано, клише различных школ, идиот со стажем и невероятно бесящий ученик параллельного класса, построивший себе репутацию отбитого бунтаря. Выёбывается он часто, даже Чуя для сравнения находится на одну ступеньку ниже. — А ты видишь других привязанных ангелов? — обращается к Осаму, оборачиваясь. — Не всегда. — И многих успел встретить? — Нет, — встаёт напротив, мотая головой. — Не трать время, скоро урок. — Это не займёт уйму времени. Тот, кого он избил вчера, в свите Джозу. Где друзья находились в требуемое время? Достаёт именно сейчас, а что сейчас? Поздно. — Очередной конфликт – и вылетишь, помнишь? — Знаешь, всё-таки вмешательства в свою жизнь я не потерплю, — шепчет, подходя ближе к брюнету. И проходит прямо через Дазая, игнорируя возмущения, как и в целом постороннего человека. Человека.. Какой из него человек? Навязчивый ребёнок, ему лишь морали читать. — Смотрю, и тебе вчера слегка досталось, — большой палец чужой ладони цепляет разбитую губу, и Чуя сразу отбрасывает её, хмурясь. — Что же ты, мальчик, агрессивным таким стал? Кто обидел? — Игнорируй, грязные провокации. — Заткнись. Рыжий сам не понял, кому было адресовано последнее, но с радостью остался бы один сию секунду. Серрано с наигранным удивлением усмехается. Осаму копирует свойственный смертному жест, и с хлопком прикладывает ладонь ко лбу. Как накаляется-то всё, уже и толпа скопилась вокруг. Ещё бы, два популярных придурка столкнулись и выясняют отношения на повышенных тонах. Дети. — Совет требуется? — старший наклоняется ближе. Правильно, чужих ушей личные ссоры не касаются. — Будь проще. — Чего? Ругань не успела вылететь с губ, сильно и быстро толкнули в грудь, заставили свалиться на пол. Никто из школьников не издал ни звука, рты позакрывали и наблюдают, бегая глазами с одного на другого. Накахара, кажись, готов убивать. Злость, как эмоция, охватывает быстрее остальных показателей человечности. Его? Толкнули? Пока повсюду куча свидетелей? Плевать, кто осмелился, он не собирается игнорировать и строить из себя хорошего мальчика, легко смирившегося с унижением. Разорвёт обидчика в клочья, пусть делают, что хотят, только бы не оставаться в слабаках. — Чуя, ты никому ничего не докажешь, подняв руку на этого парня, — шатен опускается на корточки, звучит весьма неуверенно. — Ты много берёшь на себя. Вдохни и выдохни. "Завали ебало." — Научись думать, а потом делать. Он не думает и после того, как сделает. Редко, по крайней мере. — Бог всё равно будет любить меня. Удар за произнесённой всерьёз фразой школа запомнит на долгие года. *** — Я ни о чём не жалею. — Идиот, ты такой идиот. Какая часть мозга, когда и как повредилась, коль Накахара стал дураком? Существует вообще событие, повлиявшее на характер, присвоенный ему сейчас? К нему уже и ангел привязался, мечтал найти надёжных друзей, изменить о себе мнение, дал небесам понять о недостатках, о желании избавиться от них, а сам пускает на самотёк крайне важные события. Стычка с неприятелем могла стать первым шагом к изменениям, один отказ и пропуск замечания мимо ушей – стало бы легче. Технически, это означает ложь: Чуя жалеет, о всяком жалеет. — Знаешь, у меня хорошее предчувствие, словно так и должно быть. Выгнали из школы, пойду в другую, начну с чистого листа, нет? Новое окружение, изначально построит хорошую репутацию и никаких бесполезных извинений, долгов. Без сопливых солнце светит, а то крутится тут один, думать мешает. — Я наблюдал за тобой, поэтому моё предчувствие противоположно твоему, — с досадой произносит Осаму. — В смысле "наблюдал"? Оттуда? — указывает пальцем в небо, останавливаясь. — И долго? — Достаточно для уверенности в подачи помощи. — А мне не нужны ваши подачки, я независимый. Смешно. Он свободен от учёбы на несколько дней, вернётся отец – тогда и займутся поисками новой школой. А пока – незаконные каникулы. А отцу ещё звонить.. На телефон смотрит с опаской, срывая тонкую кожицу с губы. Потом смотрит на Осаму. Он отчаянно старается разобраться в работе телевизора, ходя вокруг тумбочки. Тщетные попытки прикоснуться к технике сопровождаются нервными вздохами. У них на небесах нет занятия "лежать на диване, раскинув конечности в расслабленной позе и смеяться с тупых шуток из коробки"? Скучно живут. — Можешь, пожалуйста, съебаться с моего поля зрения? Я хочу побыть один и набраться смелости. — Разве я мешаю? — Да, своим копошением очень мешаешь. Обиженным лицом Чую не купить, пусть хоть распластается по полу и руками постучит для пущей правдоподобности, откровенно плевать. И так с его появлением нет ощущения максимального спокойствия: ангел занимается, по большей части, личными делами, но не совсем комфортно. Каидзи обрывает мысли, страхи, напрягся каждый мускул от мелодии телефона, играющей в полную громкость. — Он уже в курсе! — Ответь! — подрывается с места недоделанный телохранитель и пихает "ахуенные" советы. — Он волнуется за твоё состояние. — Мне пиздец, Господи— — Не упоминай Господа своим грязным языком, святая Мария, просто возьми трубку! Легко сказать. Отец – первая, возвышенная перед жизненными опасностями крепость, защищающая от неизбежных бед. На него равняться не стыдно: воспитал в одиночку ребёнка, поставил на ноги. Эти ноги не очень стойко передвигаются по земле, но Чуя ещё куда-то идёт, к чему-то стремится и ни в какой матери ни в один период не нуждался. Другие дети, конечно, выглядели так счастливо рядом с улыбающимися родителями, они обнимались и фотографировались, но.. Но и что? Каидзи не пропустил ни одно собрание, при условии полной заваленности на работе, покупал желаемое, да просто был рядом, когда сын нуждался. Для тебя делают всё и оттого подсознательно знаешь: необходима отдача, заслуженная отдача, высылаемая не на "отвали". А он не оправдал ожиданий. Переступил далеко через черту и расстроил любящего взрослого. Нет, одно дело расстроить и смириться, а другое – начать утверждать и показывать на деле создания успеха. Как раз то, что Чуя сделает: добьётся успеха. Не для этого воспитывали, чтобы лежал дома и ждал, пока папа всё сделает, всё купит, всё решит. Ему семнадцать лет, последний год и учиться осталось мало. Тут и Осаму прав: не думает и делает. Не подумал о том, что потерпеть осталось чуть-чуть, опять же не подумал об отце.. А исправить косяки придётся. Не из одолжения, самому-то потом как жить? Аттестат за него любящий родитель не получит, это личный и особенный этап, показатель приспособления к жизни. Получит, обязательно. Получит аттестат, выйдет из школы с друзьями и улыбкой на лице, и никакой больше агрессии, пора бы прекратить этот цирк и бороться с минусами, мешающими наслаждаться существованием. — Да, пап? — Мне позвонил твой руководитель. — Да, меня выгнали. Осаму пристроился рядом с выражением "всё будет хорошо", не подбадривает ни разу. Нет какого-то особого заклинания, дабы прогнать его? В конце концов имеет же право не позволять иногда лезть, куда не просят? — Почему так вышло? — мужчина звучит расстроено. Полно работы ради процветания маленькой семьи, а тот, ради кого он старается, косячит. — Я подумал и понял, что ничего страшного, пап. Знаю, последний год, но зато есть шанс провести этот небольшой остаток без ссор с одноклассниками. Но старания здесь играют важную роль. Забьёт и продолжит скалить зубы – обстановка накалится, злость вырвется наружу от незначительных действий ещё на не осведомлённых людей, так и воспоминания про школу сохранятся плохие, грустные, а жалости сколько будет.. Желания выявляются временами невозможные, но захотеть очень сильно – и полёт в космос реален. — Я вернусь завтра вечером, и мы поговорим с глазу на глаз, хорошо? — Конечно, не переживай обо мне. А за что переживать – определённо есть. Надежда умирает последней. — Видишь, Осаму, всё легко. Я сам тебя жизни научу, ахуеешь. Кажется, Осаму неожиданные заявления раздражают, вот-вот лопнет от злости. А, нет, он снова пристаёт к несчастным рыбкам в их укромном уголке. Невинные создания и представить себе не могут масштаб участи, в которую попали целиком. — Вас тоже в детстве иногда роняют, да? Причём на землю, наверное. — Они пристально пялятся на меня, что им не нравится? — Господи, Осаму, это всего лишь рыбы. — Давай без "Господи", всё-таки, а? Как приравнять жизнь к "плохой" или "неудачной", когда рядом с тобой обитает с детской наивностью глазах посланник самих небес? Мило с их стороны, Накахара ведь и дня больше не прожил бы без такого подарка, бальзам на душу, мечтал ежесекундно с перерывами, равными ничему. — Ладно, хорошо, всё будет хорошо, — от безвыходной ситуации Чуя с неуверенной улыбкой на лице утешает себя, лучше никто не утешит. — Буду добрым, приветливым, открытым. Такими темпами потеряешь личность рано или поздно. Она сформировалась вообще? По сути, ей недалеко быть утерянной навеки. Будучи самим собой – злым, недовольным – в жизни не встанет, а поменять всё кардинально реально? Ах, точно, Осаму, четыре руки, два мозга. Но мозги Накахары такие расплывчатые, что собрать их во что-то приличное было бы тяжело и профессионалу среди ангелов, а тут какой-то сопляк явился и бубнит правила. Что он знает? Что умеет? — Расскажешь о себе больше? — Я? — встрепенулся темноволосый, поворачивая голову. — Нет, блять, он, — указывает на одну из рыб, — у тебя есть фамилия? Хобби? Родители, всё-таки? Ты же наверняка хорошо обо мне знаешь. А вы дрочите? У вас вообще есть понятие такое, дрочить? — ..Ты разговариваешь с рыбой? — ..Ты не хочешь отвечать или действительно идиот? Многозначительное молчание и пожатие плечами говорит больше о втором, но он же прикидывается, да? Не настолько всё ужасно? — Так, завтра вечером папа приедет, а сейчас я хочу заняться своими делами, понял? Поэтому оставь меня в покое. — Я, вроде, и не вводил тебя в состояние беспокойства. — Ты глубоко заблуждаешься, — очередь Чуи пожимать плечами и больше ничего не говорить. Уходит в комнату, запирается, зная о бесполезности сия действия: одна дылда в любом случае проникнет сюда. Сука, даже чёртов ангел выше его. Помимо учёбы и раздражения с общества особых занятий и нет. В детстве мечтал стать знаменитым барабанщиком, засматривался на барабанную установку в доме у друга родителя. Выглядело занимательно: маленький мальчик беззаботно крутил в руках палочки и без последовательности стучал не там, где надо – по коробкам, шкафам, голове отца, стоило тому сесть. Довольно величественный инструмент, жаль мнение в этом плане расходятся с большинством. И у кого не было периода жёсткого желания научиться играть на гитаре? Кажущееся таким лёгким обучение на струнном занимает дохрена времени. У Чуи-то нервы не стальные, переставлять аккорды не успевал, чуть трижды не разбил несчастный подарок тёти, лежащий по сей день на чердаке. И, что естественно нормальным людям, он никогда не задумывался, летают ли над головами ангелы и как они проводят досуг. По уши в работе? Охраняют, оберегают, а кто бережёт их от надоедающей нагрузки? Или весь их смысл существования состоит конкретно в помощи людям? Так скучно – решать чужие проблемы и не думать о своих. Ну быть не может, чтобы проблемы у них отсутствовали. Так и выскальзывает с языка выражение: "они ведь тоже люди", но звучит ли правильно? Похожи на людей внешним видом, разговаривает Осаму на чистом английском, причём внешность натурального японца, это у Чуи черты смешанные, потому что, теоретически, в Японии он родился, только и всего. Продолжение судьбы развилось здесь, в Сан-Диего, спасибо отцу за столь замечательное решение. В будущем видит себя размыто. Учебный год не ждёт решений и подходит к концу, профессий куча, а Чуя нигде не представляет интересную, выгодную деятельность. Почему бы не научиться печь и украшать? Откроет кондитерскую, совмещённую с пекарней, красота какая. Но.. Чуя и печь кексики.. Не смешно, серьёзно, скорее пугает. — Та-ак, — стучит по столу пальцами, смотрит в бежевый потолок и обречённо вздыхает. На земле не всем место, вероятно и он попал не туда, куда надо. — И что делать? Вопрос в пустоту. Соскучился по отцу, поскорее бы наступил завтрашний вечер, старший вернётся, а вместе с ним и уверенность в правильности поступков. Подскажут, направят, коль Чуя не справится в одиночку, но пусть до менее подходящего варианта не доходит. — Ты спрашивал меня о фамилии, я— — Блять, ну я же просил! — на этот раз Осаму появился за спиной, бесшумно. Неудивительно. — Спрашивал, и что? — Ну-у, я Дазай, — с восторгом в голосе доносит новую, слегка бесполезную информацию. Ещё и счастливый такой. — Теперь мы официально знакомы. — Так-то со вчерашнего дня. Обойдутся без заключительного жеста: руку пожать не получится. — Тебе придётся смириться с вмешательством в твою жизнь. Указания от посторонних нелюдей, красота. Чуя ненавидит подчиняться, но речь идёт о личных интересах и будущем. Плохое выполнение работы Осаму – его проблемы, пусть уж вкладывается максимально, избегут множество косяков. Повлияет на рыжего хотя бы немного – и гордости не избежать, трудную задачку подкинули: следить за ходячим динамитом. Бомба на ножках. Почти смешно, но грустно. — Ладно, мне жалко твои нервы, — с усмешкой Чуя разводит руки по сторонам, прикрывая глаза. — Скоро, Осаму Дазай, я пойду в новую школу, и ты мне поможешь освоиться, так и быть. — Делаешь одолжение? — Ага. На лице парня читается гордость. А на его, вероятно, тоже, но наигранная. Раньше не думал о сложностях быть семнадцатилетним подростком, думал о лёгкости жизни, об интересующих делах. Вышло сложнее. — Слушай, а ты ответишь мне на остальные вопросы? — Нет, я тут не за этим. — Ох, ебать, какие мы важные. Дружба или сотрудничество? А совместить реально? А зачем? Он вон какой стрёмный, с улыбкой до ушей, так маньяки в фильмах себя преподносят, врезать бы. Пока разминает кулаки для профилактической процедуры и эксперимента заодно – ангел чисто по приколу пинает коробку, толку ноль. Резкая трансформация в дьявола, хотя и изначально Дазай не казался чистым и невинным. Общается, как с соседом столетней давности, вечно доебаться хочет то до рыб, то до неодушевленных предметов, лишь бы пнуть или тронуть. Классификация недоразвитых, одна идущая ко дну лодка. Да будь Осаму обычным человеком – всю школу на уши бы поставили. Петля на шее директора – и то бы ахуела и затягиваться должным образом не стала. — Вы умеете напиваться вдребезги? — Это грех. — Причёска твоя сущий грех, — подмигивает, натянуто улыбаясь. Ну преувеличил уж, крутая прическа, волосы крутые. — У тебя глаз дёрнулся, ты в курсе? — прикладывая ладонь ко рту, Осаму со скорбью в голосе продолжает. — Ты переусердствовал. — А ты сейчас без языка останешься, в курсе, да? — Трудный будет месяц. А как он хотел?