"Только не злись на отца,Сэмми.."

День начался не как обычно, что сразу насторожило Дина. Отец остался дома и приготовил им с Сэмми завтрак. Это не было похоже на Джона. Тот очень редко оставался дома, а уж тем более никогда не готовил им завтрак, мальчики делали это сами. Сэм был сам не свой весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро. — Эй, Сэмми, не торопись, а то подавишься. — Услышав своё имя от брата, тот вздрогнул и попытался немного успокоиться. Дин сразу это заметил и похлопал по плечу младшего. — Ты чего такой взволнованный? Не уж то ли у нашей Саманты появилась девчонка? — Страший брат засмеялся, а младший покраснел и опустил взгляд. — Да лаааадно? Серьёзно? Почему ты раньше не сказал? Значит так, Сэмми… — Дин наклонился поближе и стал объяснять, как нужно себя вести с девушками, хоть и видел, что тот особо не вслушивается, продолжая нервно есть и посматривать на время. Как только часы пробили 8.00, Сэмми рванул на встречу к своей новой подруге, даже не попрощавшись. Дина не обидело такое поведение брата, поэтому он лишь улыбнулся ему в след. — Даже тарелку в раковину не убрал. — Выдохнул Дин с улыбкой на лице. Повисла нагнетающая тишина, и Дин решил, что пора тоже сматываться. Он помыл посуду за собой и Сэмми и ушёл в коридор. Пока он поправлял одежду, отвернувшись к двери, послышались шаги. Дин не успел среагировать, как Джон схватил его за локоть. — Я в школу опоздаю, отпусти. — Дину стало страшно, но он ответил ему спокойным, ровным голосом, глядя отцу в глаза. — Я уже предупредил твоих учителей, что тебя не будет сегодня. — Он улыбался, отчетливо произнося каждое слово. В одно движение он заключил Дина в объятья. От Джона пахло потом и алкоголем, что вызывало тошнотворное чувство у Дина. Отец снял джинсовку с сына и, протиснув руки под джинсы, тем самым перекрывая путь к отступлению, стал трогать и сжимать всё, что попадалось под руку. Дину хотелось сбежать и никогда больше не видеть своего отца, но все попытки были пресечены. — Если ты сейчас же не прекратишь, я начну кричать! Сейчас утро, людей много ходит, и меня могут ушлы… — Джон не дал Дину договорить, заткнув его поцелуем. Складывалось ощущение, что Джон совершенно не умеет целоваться, но так казалось лишь из-за попыток Дина освободиться. — Ты такой сладкий, Дин. Давно хотел тебя поцеловать. — Отец облизнул щёку сына и, перекинув его через плечо, понёс в комнату. Джон подожил сына на кровать и стал раздеваться, чем последний хотел воспользоваться и сбежать, но Джон вырубил его, ударив кулаком по лицу. Пока Дин был в отключке, отец разделся и пристегнул его руки к кровати. Очнувшись, Дин не сразу понял, что происходит, но почувствовав, что не может шевелить руками, стал паниковать. — Блять, отпусти меня сейчас же, а то… — А то что? Ты ничего не мне сделаешь, Дин, а если решишь сбежать, я быстро тебя найду, и тогда тебе не поздоровится. — Дин застыл, угроза застала его врасплох. —Сегодня у нас достаточно времени, чтобы поиграть. У меня есть кое-что для тебя. Старший Винчестер куда-то отошёл и вернулся с коробкой в руках. Глаза Дина вспыхнули почти животным страхом, когда отец достал от туда некоторые игрушки. — Мать твою, не смей это использовать! Просто трахни меня как в те разы. — Дин. — Требовательно позвал отец. Его стали раздражать крики сына. — Ты ведь не хочешь, чтобы я заткнул тебя сам? Значит, лучше помалкивай… Пока что. Отставив коробку, отец сел между ног сына и стал изучающе гладить его член. Дин смотрел в потолок, никак не реагируя на происходящее вокруг, пока Джон не одел кольцо на мошонку сына и не начал делать ему минет. Это нравилось и Джону, и Дину. От всех посасываний, облизываний и даже покусываний член Дина начинал ныть всё больше и больше. Спустя некоторое время ему стало настолько хорошо, что он выгнулся и застонал, чем воспользовался старший Винчестер и положил ему под бёдра подушку. — Хорошо, молодец, Дин. Теперь я хочу использовать другую игрушку, но сначала… — Стоны Дина прикратились, послышалось что-то вроде рыка, говорящего о неприятных ощущений, когда Джон вставил в него палец для поиска простаты. Долго искать не пришлось, и уже через пару минут послышался полустон. Отец достал палец, выдавил смазку на руку и смазал ей вибратор. — Ты — гнида! Какого хера ты делаешь? Не трогай меня! — Кажется, отцу только больше нравилась его реакция, поэтому он не стал медлить и вставил небольшую вибрирующую игрушку в Дина. По телам сына и отца шли мурашки, у одного от боли и дискомфорта, которые дополняло удовольствие от вибрации, у второго от стонов, извиваний и выражения лица сына. — Это только начало. — Улыбка отца была нездоровой, ведь от реакции сына на стимуляцию простаты по его телу словно разливались волны электрического тока. Но этого было мало. Отец взял пульт от вибратора и увеличил мощность. Дин застонал, его член дернулся и по нему стекла капля смазки. — Не сдерживайся, я же вижу, что тебе нравится. — С этими словами отец вновь увеличил мощность вибратора. Тело Дина реагировало мгновенно, и он не мог больше сопротивляться. Запястья натерли наручнки, а пальцы стали холодные из-за отсутствия стабильного кровотока. От возбуждения и желания кончить Дину становилось только хуже и больнее, уже было сложно понять, что конкретно в его теле подвергается дискомфорту и боли Казалось, всё тело — от кончиков пальцев на ногах до макушки головы — глубоко пронизывали маленькие иголочки. — Если хочешь кончить, тебе нужно лишь попросить, Дин. — Он почти смеялся над сыном, не понимая насколько тому больно. Дин ответил ему лишь взглядом полным боли, отчаяния, презрения и ненависти. То ли Джон устал терпеть своё возбуждение, то ли ему очень хотелось сильнее унизить Дина, но он стал целовать его. Также мокро, развратно, противно. Дин мычал и постанывал в поцелуй, и Джон видел, что сыну становилось от этого только хуже. С поцелуями он приблизился к уху. Посасывая мочку и облизывая раковину уха, отец вызывал у сына мурашки и помутнение в глазах. Отец стал спускаться ниже, целуя, покусывая и облизывая кожу на шее сына. На ключице и чуть ниже он оставил несколько засосов и укусов, от которых сын вскрикивал. Дину становилось всё хуже и хуже, он понимал, что отец его не отпустит, пока тот не кончит, но сдаваться все равно не хотел. Не хотел до тех пор, пока Джон не начал играться с его сосками: выкручивал их, кусал, целовал, посасывал и облизывал. Это не было приятно, не доставляло ни капли удовольствия, лишь приносило невыносимую боль. — Дай мне… Кончить.— Его голос дрожал. Тело горело. — Кого ты просишь, Дин? — Дыхание отца ударило о мокрую кожу соска и вновь прогнало мурашки. Он спустился ниже и стал целовать и облизывать живот сына. — Отец. Позволь мне… Кончить. — Дин был на грани потери сознания, но все равно почувствовал стыд за сказанное. — Так то лучше, сынок. — напоследок отец поцеловал его в пупок и, взяв член в рот и выводя узоры на головке, снял кольцо с мошонки. Дин эякулировал ему в рот. Боль стала немного спадать, но усталась словно возросла в несколько раз. Отец проглотил всё и вытащил вибратор из дырки сына. — Очень хорошо, я рад, что ты начинаешь понимать правила игры. — Глаза Дина слипались, он был измучен и не особо понимал, что говорил отец. — Но осталось ещё незаконченное дело. — Отец сел на колени перед лицом сына и вставил свой член ему в рот, заставляя сосать. Иногда он грубо входил почти на половину всей длины, иногда входил глубже и задерживался в глотке, преграждая путь дыханию Дина и вызывая рвотные позывы. — Работай языком, Дин. Я доставил тебе удовольствие, ты должен отплатить мне тем же. — Его дыхание сбилось, стало непостонным. Дин пытался слушаться отца, делать всё, что тот приказывал, но противное ощущение тошноты и осознание происходящего не позволяли делать это так, как желал отец. Насильник понял, что таким образом не получит хороший минет, и отстегнул Дина от кровати, сразу поменявшись с ним местами. Кровь, наконец-то, стала поступать к пальцам. Это заставило немного выйти из состояния транса. — Только попробуй дернуться. — Отец потянул Дина за волосы к своему члену. — Я должен остаться доволен, уж постарайся. Я буду тебя направлять, не смей перечить мне. — Дину было ужасно страшно, он не знал, что мог сделать Джон, если он ослушается, поэтому кивнул в знак согласия. Дин взял в рот головку и облизал ее словно на пробу. В ответ Джон сжал его волосы и стал насаживать на член. Примерно на половине Дин подавился и, отстранившись, чуть не оставил весь завтрак на отце. Ему хотелось специально сделать это, но пощечина за простое отстранение дала понять, что будет еще хуже. Вторая попытка после небольшого перерыва оказалась более удачной. Хоть Джону и не нравилось, что его сын не может взять весь член в рот, он понимал, что это придёт с опытом. Дин обхватил губами головку и стал понемногу двигаться вверх вниз. Он слушал приказы отца и, кажется, даже сам начал понимать, что можно сделать еще и как будет лучше. Дин и сам понимал, что чем больше отцу нравятся его действия, тем меньше становится шанс, что он прекратит это делать, однако ему хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось. Прошло около 20-30 минут, когда довольно громкие вздохи отца стали больше напоминать стоны и тот вновь сжал волосы сына. Спустя несколько более сильных толчков он кончил в рот своему сыну, заставив его все проглотить и «вымыть» его член языком. Дин устал. Он устал от своего отца, от такой жизни, но он не знал другой, поэтому не знал, что ему делать. Сил не было вообще, поэтому при попытке пойти в ванну, он упал. Снова боль. В голове Дина проносились самые ужасные мысли — от убийства отца до самоубийства. — Приберись тут, пока Сэм не пришел. — Перекладывая обратно на кровать сына, сказал Джон и ушел в ванну. Дин пролежал на кровати, захлебываясь слезами, до тех пор, пока в ванной не перестала шуметь вода. Страх пересилил боль и усталось, и парню пришлось встать и вновь выполнить приказ.