"Только не злись на отца,Сэмми.."

Всё же это была плохая идея ‐ брать Сэма с нами на охоту. Он не был полностью готов, сглупил. Но в его ошибке виноват я. — Чёрт возьми, Дин! Что я тебе говорил? — отец рванул к младшему и стал осматривать его. В его взгляде и резких движениях было видно сильное беспокойство за сына, но также было ясно — он очень зол. — Следить за Сэмом… — мой голос был неуверенным и виноватым. Он прав, я облажался. Я сказал, что буду следить за Сэмом и не отпущу его ни на шаг, чтобы с ним ничего не случилось, но теперь он лежит без сознания с глубокой раной на животе. — И что в итоге?! Чёрт… Ну? Почему ты всё ещё стоишь? Неси бинты и что-то для обеззараживания! — мы оба паниковали, хотя у отца был большой опыт в охоте, и он точно знал, что и как нужно делать в подобных ситуациях. Я быстро добежал до машины и, схватив всё нужное, вернулся обратно. Я очень беспокоюсь за Сэма, я не хочу терять его, но мысли в моей голове совершенно о другом - о моём наказании. Я понимаю, что заслуживаю наказания за этот проступок, за эту ошибку. И я знаю, что получу это наказание."Если с ним хоть что-то случится — пеняй на себя!» — его слова всплывают в голове неоднократно, прерывая поток мыслей. Хочется просто бросить всё и сбежать так далеко, чтобы ни отец, ни Сэм, ни Бобби не смогли найти меня. Возможно, я умру, но ведь так даже лучше. Но Сэмми… Ох, мой маленький братишка, я не смогу оставить тебя с ним, я не могу позволить, чтобы он переключился на тебя, я должен тебя защитить. Я выдержу всё, главное чтобы с тобой всё было в порядке.

***

Нам повезло, что охота проходила недалеко от Су Фоллса, поэтому мы смогли быстро добраться до Бобби. После оказания помощи Сэму и принятия душа, мы все втроём собрались на первом этаже, в гостинной. — Да уж. Мальцу не мало досталось на его первой охоте. Вы-то как? Всё нормально? — Мы в порядке, Бобби, не беспокойся за нас. Но нам с Дином нужно кое-что обсудить и отдохнуть. — он мельком взглянул на меня, и я клянусь, что увидел, как его взгляд изменился на это мгновение, от чего во рту пересохло. — Да, конечно, я всё понимаю. Я посижу с Сэмом и пригляжу за ним. — он похлопал меня по плечу и через взгляд передал мысль о том, что с моим братом всё будет в порядке. В ответ я слегка вздрогнул и кивнул, отходя от Бобби, как бы открывая ему проход. Сингер вопросительно посмотрел на меня, но спрашивать ничего не стал и просто пошёл на второй этаж. Я рад, что с Сэмми всё будет хорошо. Но будет ли всё хорошо со мной? Хотя мы же в доме Бобби, стены тонкие, отец не посмеет предпринять что-то в мою сторону. Я надеюсь. Когда дверь в комнату Сэма закрылась, отец сел на диван и заговорил. — Дин, иди сюда. — страх волной накрыл меня с головы до ног, и я сглотнул. Мне совершенно не хотелось знать, что он собирается делать дальше, но выбора у меня не было. Я сел на диван, стараясь сохранить достаточное расстояние. Он в течение нескольких невыносимо долгих и мучительных секунд смотрел в мои глаза. — Ты провинился. — и он снова замолчал, ожидая какого-то ответа. — Я знаю, пап. Я пытался остановить Сэма. — я пытаюсь оправдаться, хоть и знаю, что это ничего не изменит. — Мне жаль. — он будто не услышал мои слова и заговорил сам. — Ты должен понести наказание за это. — Я знаю, пап… — я больше не смотрел на него, мне было стыдно за то, что я подверг брата опасности, и. страшно за самого себя. Кажется, ему совершенно плевать, что на 2 этаже лежит раненный Сэм, а рядом с ним сидит Бобби. — Ты знаешь, какое наказание ты понесёшь? — в голове стали проноситься десятки возможных наказаний, от чего меня затрясло, но я лишь приоткрыл рот, словно мне стало не хватать воздуха, поступаемого через нос, и вновь посмотрел куда-то в сторону отца. — Сейчас ты разденешься и сядешь на диван. Не смей пытаться свалить к Сингеру. Тебе ничего и никто не поможет. — я впал в ступор, потому что думал, что в доме Бобби безопасно, я чувствовал защиту от этого мужчины и его жилища. Но лишь до этой фразы. На глаза выступили слёзы. Отец в это время успел достать из своей сумки тюбик, и встал напротив меня. — М-может не надо, п-пап? — я неосознанно стал вжиматься в спинку дивана. Когда он стал поднимать руку, я подумал, что он меня сейчас ударит и крепко зажмурил глаза, но удара не последовало — наоборот, отец стал гладить меня по лицу и волосам. Его поведение было мне совершенно непонятно и вгоняло в ступор. Что, мать его, происходит? — Тише, Дин, всё будет хорошо. Ты просто провинился и должен быть наказан, ты сам знаешь. Такое наказание будет более чем эффективно. — по моим щекам беспрерывно стекают солёные капли. Почему я плачу? Я должен бороться… Я должен позвать Бобби на помощь, но… Вдруг будет только хуже? Вдруг это не поможет? Вдруг Сэмми окажется в опасности из-за меня и моей слабости? Я должен защищать моего единственного и любимого брата, поэтому я положительно киваю и дрожащими руками снимаю футболку. — Ты сделал правильный выбор. А теперь встань и разденься полностью. — слёзы продолжают стекать по моему лицу, а дальше по шее, пока я снимаю домашние шорты и боксёры. Что я делаю? Мне противно от самого себя и своих решений, но я продолжаю ему позволять делать это со мной. Как же я жалок. Не смотря на мои мысли домашняя одежда была сложена на подлокотник, а отец посадил меня к себе на колени. Он целовал мою шею, плечи, ключицы, целовал всё ниже и ниже, не забывая гладить мою спину и ноги, иногда прикасаясь к моему члену. Отвратительно. Отец положил меня на диван, а сам устроился между моих ног. Выдавив немного смазки себе на руку, он начал мне дрочить. Когда он прикоснулся ко мне, стало прохладно, и мурашки пробежали по моей спине и рукам. Я чувствовал, что каждое его движение было наполнено желанием принести удовольствие, но кому? Мне или себе? А может я всё это придумал просто? Мои мысли прервало лёгкое сладкое жжение в районе головки и крайней плоти, которое больше нельзя было игнорировать. Тело начинает расслабляться, а все мысли уходят на второй план. Отец продолжает двигать рукой по моему члену, и я чувствую некую щекотку уже во всём члене, и с каждым движением она усиливается. Но через пару минут он прекращает, оставляя меня с чувством возбуждения. — Подними бёдра, Дин. — я исполняю приказ отца, и он кладёт под них подушку. Меня всё ещё трясет, а ресницы не успевают высохнуть, как слезы снова их смачивают. Каждое прикосновение отца вызывает заметную дрожь, но он словно не замечает её. Снова выдавив лубрикант на руку, он смазал свои пальцы и мой анус. По телу во второй раз пробежали мурашки от небольшого холода в интимном месте. Немного погладив анальное отверстие, он ввёл первый палец. Из-за неприятных ощущений я попытался отстраниться, но отец не позволил этого сделать, удержав свободной рукой за бедро. Он гладил стенки внутри, немного давя на них, растягивая. Через некоторое время отец ввёл второй палец, дальше - третий. Я до сих пор не понимал, почему отец так нежен и аккуратен. Может, ему всё-таки не плевать, что Бобби наверху? Черт, когда же это закончится… — Перевернись на живот. — снова никакого сопротивления с моей стороны не следует. У меня больше нет выбора и пути назад. Отец приставляет свой член к моему анусу и начинает тихонько входить. Я хочу кричать, но прикусываю подушку, что позволяет заглушить сильное желание. Слезы начинают течь в разы чаще от неприятных ощущений в заднице и ненависти к собственному отцу и себе. Это невыносимо. Отец выжидает время и продолжает двигаться только тогда, когда мое дыхание немного выравнивается, а всхлипы становятся немного реже. Он двигается медленно, слегка потирая простату своим членом. Я чувствую, как он входит в меня, растягивая нежные стенки. Всё моё внимание сосредоточено лишь на его движениях и ощущениях. Проходит не мало времени, когда я начинаю получать хоть какое-то удовольствие от этого и когда всхлипы и приглушённое мычание из-за неприятных ощущений переходят в очень тихие и сдавленные стоны. Отец хмыкает, улавливая переход между этими двумя реакциями, и начинает двигаться немного быстрее. Проходит не мало времени, прежде чем он кончает на мою спину. Или это мне так кажется? Некоторое время он сидит рядом, восстанавливаясь после оргазма, а я лежу с чувством тошноты, подступающим к горлу. Это снова случилось. Я чувствую, как сперма засыхает на моей спине, стягивая её. Это менее противное ощущение, чем то, что было до него, но оно тоже имеет своё место в моих мыслях и ощущениях. Минут через 5 отец встаёт и, кажется, берёт салфетку или что-то вроде того, чтобы вытереть «улики». Выкинув салфетку, он возвращается и усаживает меня рядом с собой. — Я надеюсь, ты понимаешь, что с каждой ошибкой наказание будет только хуже. — я ничего не отвечаю. Я не хочу ему отвечать. Я ненавижу его. Я ненавижу себя. — Я не слышу ответа, Дин. — немного понизив голос, говорит отец. — Да, сэр, я понимаю. — мой голос тихий и охрипший, что слова можно различить только с трудом, но, к счастью, он понимает. — Вот и отлично. А теперь марш в ванну. — с сильной слабостью во всём теле и с трясущимися ногами я поднимаюсь с дивана, беру свою довольно аккуратно сложенную одежду и иду выполнять приказ.