***
В детстве ему снились кошмары. Так, ничего конкретного. Крики, грохот роняемой мебели, зеленые вспышки. Он просыпался в поту и вскакивал, чтобы найти в соседней комнате маму. На пороге — врезаясь в высокое существо в черном плаще и со змеиным лицом. Он просыпался еще раз. Мама находила его плачущим уже под утро. Отец поднимался, когда они вдвоем не спускались на завтрак. Когда Гарри был маленьким, единственное, за что он прощал свои кошмары — объятия родителей, что шептали ему в макушку успокаивающие слова. Он знал от них, что родился во время войны. Тяжелой и кровопролитной. Против них стоял монстр, Темный лорд, потерявший человеческий облик. Убивший много хороших людей, что подмигивали Гарри со старых фотографий. Он также знал, что его кошмары — воспоминания. Темный лорд, наводивший страху на всю Британию, погиб в их доме. От рук родителей. Отца, кинувшего бомбарду тому в спину, и матери — ее авады. По крайней мере, так писали в газетах и, чуть позднее, в учебниках. Гарри, сколько себя помнил, был сыном героев. Он ненавидел это. Когда ему было пять, его родители развелись. Лили, устав менять дома и квартиры, просто в какой-то момент ушла. «Мне надоело бежать от прошлого, малыш», — поцеловала она его в лоб, прежде чем сообщить Джеймсу о своем временном переезде к сестре. Подальше от магического мира. Подальше от магов, узнающих ее везде. Смотрящих на нее, иногда злобно. Задумывающих, возможно, что-то недоброе. Ее «временный» переезд все не заканчивался и не заканчивался, а отец — маг до самой последней клеточки мозга — не смог последовать за ней. Маггловские дома казались ему до одури беззащитными. Так Гарри осознал, что кошмары были не только у него. Их кошмар был на троих. Кошмар по имени Волдеморт отравил их семью, разрушил. Поэтому, когда Гарри однажды подслушал разговор отца и директора Дамблдора, цель засияла перед ним далекой, но яркой звездой.***
Дом встретил его скрипом ступенек и тихим звоном посуды на кухне — Кричер в отсутствие хозяина поспешил перемыть абсолютно все. Так привычно. Так знакомо. Гарри, ощущая, как его шатает от усталости, просто замер на пороге, дыша этим местом. Здесь он гостил в детстве, с хохотом катаясь на спине Бродяги и получая нудные наставления от еще живой бабушки Вальбурги. Здесь его оставляли родители, когда не хотели ругаться при нем — и они с крестным устраивали ночные посиделки, смотря его любимые маггловские фильмы и делая, что в голову взбредет. Здесь он стал жить после ссоры с отцом. Здесь и остался, когда крестный уехал куда-то в Европу — Гарри не спросил тогда, зачем. Возможно, в поисках лучшей жизни. У Сириуса, в отличие от Гарри, уже не было шанса поговорить с семьей. Здесь, в доме на Гриммо, Гарри исследовал крестражи. Хранил их. Пытался сто раз уничтожить. Закапывался в запретные тома, ища ответы. Ради одного момента. Одного правильного заклинания. Он так долго шел к этому. Все разрушилось, когда холодная рука коснулась его плеча. — Мистер… Поттер? Если я правильно запомнил. Извините. Мне бы хотелось прояснить то, что сказал колдомедик. Гарри потратил долгую секунду на то, чтобы свернуть всю свою ненависть и злобу в тугой узел в животе, прежде чем обернуться. Его теперь уже личное чудовище из шкафа скромно стояло у него за плечом и смотрело на него изучающими васильковыми глазами. Это его вина. Его провал. Будь с ним Луна, она бы в ту же секунду сообразила, что этот человек — Темный Лорд. Но Луна злилась на него уже пятый год, а Гарри не спал вторые сутки. Может, все еще не так плохо. Может, запустить аваду сейчас? Считается ли убийство Темного лорда преступлением? А его воскрешение? Никто не узнает, а колдомедик согласится на подчищение своей памяти за некоторую сумму. — Сэр? — напомнил о себе Волдеморт, наклонив голову с темными кудрями к плечу. Нахмурившись во вполне человеческом непонимании. Гарри тяжело сел на старый табурет. Закрыл лицо руками, усиленно потирая усталые глаза. Руки отказывались браться за палочку. «Наш пациент пусть и выглядит взрослым, но появился на свет сегодня. У него мышцы едва ли сильнее, чем у грудничка, и очень чувствительная кожа. Боюсь, что его ментальное состояние также может быть гораздо более ранимым. Дать вам брошюру для молодых родителей?» Гарри вздрогнул, когда его коленей что-то коснулось. Открыв глаза, он увидел сидящего на полу… человека? ребенка? он больше не знал. Так запутанно. Но Гарри чувствовал, что не сможет поднять на него руку. Уже нет. Том Риддл поднял на него укоряющие глаза чистейшего синего цвета. — Извините, мне пока сложно стоять так долго. Гарри криво усмехнулся. Еще никогда в его кошмарах Волдеморт не называл его на «вы». Он встал, а потом, наклонившись, подхватил совсем легкого мужчину на руки. Тот тут же ухватился за его шею, несколько напряженно метнув взгляд на пол и, возможно, не осознавая своей легкости. Но Гарри держал крепко — не зря столько бандитов на себе перетаскал. — Думаю, мы поговорим обо всем завтра. А сейчас все, что нам обоим нужно, это крепкий сон. В конце концов, Том Риддл теперь его ответственность. Всегда был ей.***
Моросящий за окном дождь — весьма привычная картина для Англии даже зимой. Гарри слушал его тихую поступь по оконному стеклу, тупо уставившись в свою кружку. Просыпаться выходило с трудом. Сон, кажется, разбил его даже больше, чем недосып. Как пух из подушки набился в голову. — Доброе утро, — произнесли с порога, и Гарри промычал что-то в ответ. Краем глаза отмечая какие-то движения, слыша скрип стула. Прикосновение чужого бедра к его встряхнуло мозги лучше кофеина. Обдало ледяным душем угрозы. Гарри во все глаза уставился на севшего к нему вплотную Волде… Тома. Том Риддл — имя, которое упоминал Дамблдор и которым назвался сам Том. Которым Гарри будет называть его, потому что произнести наиболее громкое имя Темного лорда у него не хватает духу. Оно подходило его красивому лицу с умными голубыми глазами гораздо больше, чем имя монстра, снившегося Гарри почти все детство. Оно меньше напоминало Гарри о том, что он облажался. — Обнимите меня? — невинно спросил Том, расставив руки в стороны. Гарри подозрительно уставился на него, застыв в ступоре. Вчера он пронес его на руках до самой спальни Вальбурги — там было чище всего, спасибо Кричеру, да и… Не мог он бросить в коридоре беспомощное существо, пусть даже это Темный лорд, чьи руки по локоть в крови. Но больше Гарри прикосновений не хотел. Не с ним. Не по своей воле. Том смиренно вздохнул, лишь на секунду устало опуская руки. — Я слышал, что говорил колдомедик про меня. И касания родителей очень важны в моем возрасте. Родителей. Поттер не сдержал ошарашенного смешка. И не двинулся с места. — Вчера мы отложили важный разговор. Что ты помнишь… Том? — Если я отвечу, вы обнимете меня, мистер Поттер? От его вежливости Гарри каждый раз едва ли не передергивало. Он не был уверен, что и в этот раз удержал лицо. Гарри не понимал Тома. Не мог прочитать. Он не казался слабоумным, он не вел себя, как ребенок — девяносто процентов времени. И даже в оставшиеся процентов десять — Гарри не мог избавиться от ощущения, что над ним очень по-взрослому издеваются. Но не нападают. Скорее, пытаются заставить. Осторожно узнать. Почему? Люди, потерявшие память, так себя не ведут. Уж на это он насмотрелся. Но тогда, Волдеморт, один из опаснейших Темных лордов прошлого века, все помнит? И все равно смотрит невинно и напоминает про заученные рекомендации озадаченного магврача? Гарри представил, как обнимает его, а тот, с улыбкой на прекрасном лице, шепчет ему в ухо империо. Или аваду. Захотелось отодвинуться как можно дальше. Желательно, на другой край света. Он больше не коснется этого чудовища никогда. А что будет, если не коснется? Империо, опять же. Авада. Или несчастный случай на той же лестнице? А помнит ли Волдеморт свою смерть? Семью Поттеров и мальчика, которого пришел убить? Гарри похолодел от этой мысли. Все это время «Том» смотрел на него с вопросом, изогнув красивую бровь, и Гарри, с трудом сдерживая дрожь от застарелого страха, вдруг проснувшегося на дне души, выдавил: — Все зависит от твоего ответа. Том. Внимательные глаза изучали его лицо. Гарри не хотел знать, что они увидели, когда чуть сощурились в улыбке. — А как же принятие своего дитя таким, какое оно есть? — Что ты помнишь? — Гарри уставился на него внимательно, въедливо. Игнорировать чужой вопрос было легче, чем вдумываться в его суть. Вспоминать, по чьей вине на его кухне сидит монстр. По спине в который раз побежали изморозью мурашки — от взгляда, которым, как скальпелем, ему забрались под кожу. От этого захотелось передернуть плечами. Гарри лишь слишком резко отвел взгляд и со скрежетом отодвинул свой стул как можно дальше, вцепившись в кружку и уставившись в нее. Он прикрыл глаза, стараясь не рухнуть в свои эмоции с головой. Ему могло казаться. Он мог выдумывать. Видеть в чужих взглядах то, чего там на самом деле не было. Но какое-то седьмое чувство мрачно твердило — Волдеморт помнит. И почему-то издевается над ним, изображая потерянного и слабого детеныша. «Чтобы его мышцы восстановились до нормы взрослого человека, должен пройти год минимум. Так что прошу, мистер Поттер, не судите его строго. Как его записать, еще раз?» Гарри собрал пять осколков души. Памяти. Больше, насколько он выяснил, у Темного лорда не было. И всех их он использовал в ритуале — планировал уничтожить одним движением руки. Отомстить за все. Закончить мучения. Последний крестраж был создан еще до его рождения. Волдеморт, сидящий перед ним, не должен знать про его семью. Пророчество. Но он может помнить о том, что Поттеры никогда не были на его стороне. Гарри не осмеливался поднять взгляд, мрачно смотря на свои мозолистые пальцы, сжимающие старый блэковский фарфор. Вчера он подумал, что справится. Пожалел человека, который без его помощи не мог даже встать. Кажется, колдомедик завысил сроки. Гарри сжал челюсть от накативших воспоминаний, и на его щеках заходили желваки. Проявить минутную слабость и разгребать все дерьмо, которое всплывает после этого на поверхность, — в этом весь он. Жизнь не научила ничему. С ним игрались. Забавлялись сложившимися обстоятельствами. Гарри бы хотел, чтобы это поскорее закончилось. Так или иначе. По полу загрохотали ножки стула. Гарри вздрогнул, как прошитый током, и скосил глаза на вновь прижатое к его бедру чужое. Теплая рука, с длинными пальцами и белой мягкой кожей, коснулась его запястья, успокаивающе ложась сверху. Угрожающе — не вырвать. — На самом деле, — в голосе Волдеморта слышалось задумчивое веселье, — помню я не так уж много. Хотя, судя по вашему вопросу, знал я гораздо больше. Но, увы, только смутные образы и знание о том, что я маг. Этот ответ заслуживает объятий? Хотя бы как жеста поддержки? Волдеморт лгал. Все в Гарри кричало об этом. Но почему-то тот решил пока оставить все как есть. И подозрительно прилежно слушался рекомендаций колдомедика. Гарри медленно поднял взгляд на его лицо, спокойное и словно бы немного волнующееся. Гарри узнал эту эмоцию: он помнил, как сам чувствовал бурлящие пузыри волнения в груди, когда он с отцом пошел покупать первую палочку; когда обещала приехать мама; когда на шестом курсе он смотрел на веснушки у Джинни на щеке и их губы были так — впервые — близко. Было удивительно увидеть это чувство — что-то такое далекое, покрытое пылью времени и мрачной рутины — на лице у воплощенного кошмара, убившего сотни волшебников. Как будто Том правда ждал от него объятий. Что-то внутри Гарри треснуло. Он осторожно, медленно, как будто боясь проклятия, наклонился к собеседнику. Помедлил — лишь на секунду. Стиснул теплое худое тело в своих руках. Почувствовав, как узкие ладони легли ему на спину, сжимая халат на лопатках. Они были похожего телосложения, похожего роста. На вид — даже похожего возраста. Эта похожесть нервировала. Все это длилось секунды две, не больше. Гарри отстранился, нервно допивая свой кофе и уходя с кухни. Но он еще помнил, как двинулась челюсть Тома на его плече, когда тот улыбнулся.***
Уже через пять минут Гарри понял, что с его поехавшим графиком заводить подопечных — дело гиблое. Патронус Колина выбрал для визита именно те две минуты, пока Гарри отмокал в душе. Его ястреб сел на пол тесной ванной: «Гарри, у входа в Аврорат через двадцать минут» — и взлетел вверх, проходя сквозь потолок. Даже удивительно, что его не дергали ночью. Гарри привычно собрался, запихивая в себя на ходу яичницу, пока искал акцио нужные амулеты и уговаривал Кричера отдать недоглаженную мантию. Том молча сидел в гостиной, наблюдая за сборами, казалось, не моргающими глазами. Это нервировало — не очень сильно. Так, на краю сознания. Гарри был слишком занят. И опомнился только на пороге, когда Том, сложив руки на груди, неловко встал рядом. Кажется, они оба на такую ситуацию не рассчитывали. Гарри должен был идти. Оставить дома его, оставить свой дом ему. Мордред знает, что его «гость» успеет сделать за время его отсутствия. Гарри даже не знал, на сколько уходит. Бывало по-разному. Раньше было плевать. Гарри не волновался о том, что Том сбежит: дом Блэков был просто напичкан всевозможными защитными чарами и проклятиями. Без позволения хозяина никто не может войти в дом. Но, самое главное, выйти — не может тоже. И в таком случае, если Волдеморт придумает какую-то ловушку, тело Гарри по возвращению никто не найдет. Хотя, тогда ведь и Темный лорд окажется внутри запечатан — и вряд ли Сириус вернется раньше, чем их тела не сгниют до праха. В общем-то, не самый плохой вариант. Но Гарри не мог прогулять службу — с его «конским» здоровьем любой дополнительный больничный выглядел бы подозрительно. Он уже был вписан в черный список Кингсли — сам видел, пока карандашом. Поиски дневника, самой большой части, заняли слишком много времени. Гарри должен был пойти сегодня. И всем, на что он надеялся, были короткая улыбка на плече и волнение в синих глазах сегодня утром. Пока Волдеморт игрался с ним, Гарри надеялся, что ему хватит времени начать свою игру. — Я, — начал Гарри неловко и поймал себя на мысли, что оправдывается. Он никогда не перед кем не оправдывался. — Я вернусь поздно. Скорее всего поздно. Если что, ты можешь отправить мне патр… Он замолчал. Посмотрел внимательно Тому в глаза. — Ты можешь колдовать? — Магия меня не слушается. — Том поджал губы недовольно. Из-за того, что не может колдовать? Из-за того, что жертва уходит? Гарри решил, что подумает об этом потом. А пока он призвал сквозные зеркала и отдал одно Тому. — Если что-то будет нужно и Кричер помочь не может, то просто позови меня. Мужчина кивнул понятливо, но радостнее не стал. У Гарри не было слов, чтобы как-то его подбодрить. Дождь успел пройти. Холодный декабрьский ветер принес в голову немного спокойствия. Гарри вдохнул его, закрутив аппарацию. Колин, небритый и лохматый, уже ждал на улице, мерзляво ежась и потирая плечи. Ветер в самом деле был пронизывающим. — Ты чего не по погоде? — нахмурился Гарри, накидывая на Криви согревающие чары. Тот пораженно посмотрел на него. И ойкнул — как вспомнил, покраснел, кивнул благодарно. — Забыл посмотреть, что за окном. Гарри покачал головой, даже не став ничего говорить. Колин, вот честно, не менялся. Наверняка снова засиделся со своим фотоаппаратом допоздна — когда дело касалось технологий, особенно соревнования магглов и магов в них, азарт Колина было не унять. Кстати о технике. — Колин, а ты не можешь переделать эти твои телефоны под магию? Тот глянул с сожалением. — Гарри, я же не шарю, только за фотики… — Понял, извини, — примирительно помахал Гарри рукой, второй сжимая сквозное зеркало в кармане. Тем не менее, он встряхнулся. Разжал ладонь. Спросил, настраиваясь на привычный лад: — Так и что у нас сегодня? — Труп в Лютном, — мгновенно переключился Колин и нерадостно вздохнул: — Да все как обычно. Нашел кто-то из авроров полчаса назад. И нам уже пора. Гарри понятливо кивнул, хватаясь за одноразовый портключ. Наконец-то, спустя почти полсуток, он знал, что делает. Их выкинуло у входа в какой-то барак. Гарри с трудом понял, где именно они находятся — таких в Лютном было тьма. Колин пошел было внутрь, но, вовремя спохватившись, полез за палочкой и снял с себя согревающие. Кажется, он начинал просыпаться. Надо будет купить потом ему кофе. Поднявшись по мусору на второй этаж, они зашли в помещение с низким потолком — двери не было. Гарри осмотрел комнату. Хлам. Тело на полу. В стороне шушукаются грязные лица — кажется, местные. Два аврора скучают на подоконнике, болтают о чем-то, следя за всем краем глаза. Испуганно спрыгнули, подходя, заметив их появление. Гарри почувствовал, как задышалось свободнее. Все на своих местах. Он на своем месте. Пока Колин делал снимки, Гарри осматривал исполосованное тело. Сначала поиск причин. Потом разговор: с аврорами, недовольными ранним вызовом, и не очень трезвыми жильцами. Затем проверка палочек, сеть заклинаний на поиск стихийных всплесков. Все решается быстро, когда у одного из бомжей загорается серия использованных секо. Дело решено. Передав незадачливого убийцу аврорам, Гарри с Колином аппарировали обратно, ко входу в родной отдел. Но вместо него Гарри развернулся в сторону маггловской забегаловки на соседней улице. — Сначала кофе, — командным голосом произнес он, и Колин, непонятливо глянув на него, побежал следом. Вторая кружка кофе подействовала благотворно. Из головы и тела ушла последняя усталость и даже немножко захотелось жить. Колин осторожно дул на свое латте, держась за самые края стаканчика, и то и дело косил на Гарри слезящиеся от ветра глаза. Гарри молча смотрел на это минут пять, пока не выдержал, повернув все туловище: — Что? Колин всполохнулся, чуть не пролив латте, но по итогу опустился обратно на скамейку рядом. — Ты сегодня какой-то просто… — Колин прервался, краснея даже ушами, пока пытался сформулировать мысль. — Обычно тебе было все равно, забыл я чары или нет. Еще и кофе угостил. Гарри раздраженно повел плечом. Да откуда ему знать, как он ведет себя обычно? Обычно он приходил домой и не помнил ничего. Одна сплошная череда серых лиц и пергаментов. А дома — боль и тьма. Крестражи. Пыль библиотеки. Кровь, кашлем падающая на руны на полу. В общем-то, ничего особенного. — Сегодня ты уж слишком жалобно дрожал, — буркнул Гарри в стакан недовольно, и Колин рассмеялся. Кажется, в его словах он услышал что-то еще. Через десять минут Гарри вешает на спинку своего кресла утепленную мантию и плюхается в него, разглядывает бумаги на столе в своем кабинете, которые теперь надо заполнить. А потом — поговорить со свидетельницей другого дела, сходить к Колину за снимками этого, добежать до экспертов… Гарри ухает в рутину с почти что радостью.***
Когда к нему прилетел бумажный журавлик с вызовом на ковер, Гарри уже выходил из лаборатории с расшифровкой магических отпечатков в руках. Он поморщился, скомкав только что развернутую записку. Как правило, к себе его начальница отдела вызывала, только если нужно было скинуть на него очередной глухарь, за который больше никто не взялся. Привычно, конечно, но неприятно. Пройдя по полупустым коридорам аврората — выходной у нормальных людей сегодня, выходной — Гарри остановился у кабинета главы Отдела Яви и постучал. — А, Гарри? Заходи, — раздалось из-за двери, и он подчинился. Недовольно поведя плечом: — Поттер, мэм. Мы на работе. Лицо Тонкс скисло, и она стащила тяжелые ботинки со стола, уже предвидя его замечание — и чуть не скинув с захламленного стола кружку вместе с какими-то папками. Несколько бумажек все равно упали, медленно спланировав по оси. Впрочем, сильно хуже бардак в кабинете это не сделало. «Я хищник, выслеживающий своих жертв, и, как и любому хищнику, мне нужно логово», — как-то сказала Тонкс, оправдывая захламление кабинета предшественника. Гарри подозревал, что на самом деле все было гораздо более прозаично. — Зануда, как и всегда. — Зачем вы меня позвали? Тонкс выдохнула, и черты ее лица чуть заострились, искривились, напоминая о Грюме. Плохой знак. Обычно Тонкс была вполне в себе уверена, но когда нет — пыталась подражать наставнику. Иногда буквально. Но никто из подчиненных ей этого не говорил. Она обошла стол, сложив руки на груди и нахмурившись. Сделав пару нервных шагов, все равно присела на край. — Кто-то вторгся в Отдел Тайн. Они обратились к нам за помощью. Только что, — поморщилась Тонкс. — Кто-то решил ограбить их средь бела дня? — недоверчиво поднял бровь Гарри. Звучало бредово. Проникать в Отдел Тайн в принципе было плохой затеей, но иногда надобность в этом случалась. Гарри по своему школьному опыту это знал. Но даже он, еще будучи глупым пятикурсником, додумался не лезть в Отдел Тайн днем, когда там слишком много людей и работающих ритуалов. — В том-то и дело что нет. Нарушитель был у них ночью, но, конечно же, их тайны слишком строги, чтобы они пустили нас сделать свою работу. — Тонкс раздраженно повела плечом. — Мне пришел патронус от их Главы о том, что ничего не украдено и наше участие не требуется. Патронус. Десять минут назад! Гарри едва не фыркнул. Кингсли это точно не понравится. — Зачем тогда вообще рассказали? Никто бы и не узнал, что там у них творится, если это так важно. Тонкс нахмурилась и на миг нерешительно закусила губу. Ее волосы стали понемногу синеть, но Тонкс вовремя взяла метаморфизм под контроль. — Это было неофициальное сообщение. Так сказать, для нас с тобой. Они думают, что грабителем был твой отец. — Тонкс отвела глаза и хмыкнула: — В принципе он мог, знаешь. Гарри почувствовал, как скакнуло сердце в груди. Нет, такого просто не может быть… Хотел бы он так думать. Но мысли застывали испуганными кроликами в голове. Он не знал. Что ждать от человека, которым стал отец, — не знал. И что с ним стало за столько лет — тоже. Но почему сейчас? Неужели это из-за ритуала, что Гарри провел? Из-за Тома? Но как отец узнал? Возможно ли, что Гарри недооценил болезнь отца? Только при мысли об этом в животе все скрутило в напряженный пульсирующий узел. Они расстались на том, что Джеймс чуть не убил его, приняв за мираж. Гарри выпрямился, безуспешно пытаясь вытолкать рой мыслей из головы. Как минимум, в таком положении дышать стало легче. Он столкнулся взглядом с изучающими глазами Тонкс. Уверенно расправил плечи. — Мой отец живет в Уэльсе и давно его не покидал. И я не вижу причин для него возвращаться. Ты правда веришь им, что это он? — Их охранные чары автоматически снимают магический слепок со всех, кто входит. Еще есть воспоминания с пары хрустальных шаров, где видна некая фигура в очках. — Тонкс пожала плечами. Гарри сжал руки в кулаки за спиной, совсем забыв, что до сих пор держит в них заключения. Бумага, сминаясь, зашуршала в ладонях. — Слепок можно подделать. Как и отпечатки в шарах. И это наша работа, разбираться с такими случаями, — холодно возразил он. Она раздраженно закатила глаза. — Они обнаружили все это уже утром. Сколько человек прошло через чары, когда они удосужились проверить свою охрану? Сейчас уже невозможно понять, был ли это шлейф или реальная аура. Гарри закрыл на миг глаза, выдыхая. Нет, это определенно точно был не Джеймс. Оборотка. Иллюзия. Но не он. Просто не мог быть. После того, как отец выбросил кольцо, тот носу не совал из поместья Поттеров в Уэльсе. Одного из многих, правда. Возможно, теперь он жил уже не там. Гарри не знал. Не интересовался. Да и ему, отлученному от рода, было немного насрать. На самом деле, Гарри вдруг осознал, он даже не знал, жив ли Джеймс до сих пор. О нем не было слышно ничего уже лет десять. Да и какая разница, в самом деле? Жив-не жив, но вряд ли старик решил бы вдруг прервать свое безвременное отшельничество, чтобы тряхнуть костьми и ограбить Министерство. — Отец не мог быть там. — Ты в этом уверен? — Тонкс чуть наклонила голову, смотря на него исподлобья пожелтевшими кошачьими глазами. Ее пальцы напряженно впились в плечи. — Ты готов это доказать? Потому что если это был не он… То либо это кто-то неудачно пошутил, либо это ты, мистер Поттер. — Этой ночью я спокойно спал у себя дома в те редкие часы, когда меня не дергают каждые три часа на работу, — чистосердечно признался Гарри. И ведь правда же был дома. Лежал в кровати, вслушиваясь в звуки за стенкой и в спокойное ощущение спящих охранных рун. С трудом верилось. — А перед этим ты сбросил все свои отчеты на Криви и сбежал на три часа раньше, — мягко утвердила Тонкс, но во всей ее позе чувствовалась готовность к борьбе. Осторожность. Опасение. Она думала, что он ушел раньше, чтобы подготовиться к ограблению. Но когда она узнала об этом? Утром? Или… Тонкс следила за ним со вчерашнего вечера и знает про ритуал. Со стороны он наверняка слишком похож на своего безумного папашу. Гарри прикусил губу изнутри, соображая. Злясь на себя. Крестражи отнимали слишком много его сил. Времени. Возможно, это было заметно. Сильно. Он вспомнил, как в какой-то момент отрываться посреди ночи от фолиантов Блэков и идти после трех суток без сна на работу стало настолько невыносимо, что он думал о банальном увольнении. Его же никто не держал. Только привычка. Сначала он сбегал на работу из дома, потом — от себя, от одиночества, грызущего череп изнутри. От кого ему было бежать теперь, когда он у самой цели? Когда у него есть только его дом. Когда сутками торчать в пыли и темноте библиотеки стало привычным. Когда из собеседников только старый домовой эльф и обкуренные люди в допросной комнате — и в этом нет никакой трагедии. Гарри не ушел. Почему? Все стало бы проще. Проще творить запрещенные безумства, когда в своей одержимости ты один и не находишься под наблюдением у целого департамента аврората. Он смотрел вглубь себя и не находил причину. Да и сейчас она бы ему не помогла. Если Тонкс знает все, значит, он наконец может уйти в отпуск. Пусть под другим именем и внешностью, но все же… Эта мысль принесла странное облегчение. Гарри даже выдохнул, чуть ослабляя воротник. Только еще хоть раз в жизни он угостит Колина кофе. — Это был не я, Тонкс, — спокойно произнес он, решив продолжить клоунаду. Ему стоило сразу догадаться, что это нелепое недо-ограбление Отдела Тайн — выдумка. — Да и какой тогда у меня мотив? Я всю неделю пахал как проклятый и спал по два часа в сутки, а вчера мы закончили дело и я решил хотя бы прийти в себя, прежде чем на мне повиснет что-то еще. Я был дома. А дома я спал. — Гарри, не пойми неправильно, — осторожно начала Тонкс, — но если подтвердить твое алиби никто не может, то… Раздался хлопок аппарации. Раньше, чем Гарри увидел, кто посмел — сумел! — аппарировать в кабинет главы явщиков, он отскочил и схватился за палочку. И через секунду кинулся обратно, подхватив оседающего Тома за плечи. Тома. Горячего, как с температурой, и тяжелого. Реального. Кожу перетряхнуло холодными мурашками. Горло до боли сжал страх. Гарри метнул взгляд на Тонкс. Ожидая вместо нее зеленую вспышку перед глазами. Но Тонкс застыла, смотря на них ошалелыми глазами и забыв за чем-то тянуться. Смотря на Тома пустым взглядом. Не узнавая. Гарри боялся, что дело все лишь в пижаме с Бэтменом. — Что ты здесь делаешь?! — зло прошипел Гарри в лицо мужчине, встряхнув его за плечи. Пока никто не успел опомниться. Том поднял на Гарри усталые глаза и ткнулся носом ему в грудь. Пробубнил в рубашку со смешком: — Ты не отвечал. По звуку опрокинувшейся кружки Гарри понял, что Тонкс ожила. Ее сощурившийся взгляд вонзился ему в спину. — Кто?!.. — Мое алиби! Гарри замер, осознав, что сказал. Том — его вина. Но они же говорят не про черномагический ритуал, верно? Он уставился на Тонкс с вызовом, но та только ошарашенно сложила руки на груди. Молча. Гарри облизал губы и прижал начавшего заваливаться Тома ближе к себе. — Он может подтвердить, что я был дома этой ночью. Тонкс недоумевающе приподняла бровь, с недоверием уставившись на Тома. — Это… — Она посмотрела на задницу Тома каким-то странным взглядом. Гарри это крайне не нравилось. — Это твоя любимая пижама… Да? Ты как-то аппарировал к нам прямо в ней… Она перевела расфокусированный взгляд на лицо Гарри. Потом опустила глаза на его руку, осторожно лежащую у Тома на спине. Тонкс моргнула, словно пытаясь прогнать иллюзию. И стала медленно краснеть вместе с волосами. — Оу. Гарри в непонятках глянул на Тома. Тонкс смущает то, что тот в пижаме? Но ведь в их работе они и в пижаме, и без видели… Хотя кто бы не растерялся, если бы к ним в кабинет во время допроса ввалился мужчина в ночном. Будь Гарри в мантии, он мог бы накинуть ее сейчас на… Захотелось ругнуться. Громко. Мантия осталась висеть на стуле в его кабинете. Вместе с зеркалом. Получается, Том пытался по нему его вызвать? Том ему звонил. И, когда не смог, аппарировал к нему. Сквозь все заслоны и барьеры. Гарри почувствовал, как мысли начинают роем заполнять его голову. Как поднимают голову ярость и растерянность. Нет. Потом. Он проанализирует это потом. — Это Том, мой знакомый по одному делу. Он приехал вчера в Лондон по работе, и поэтому я ушел раньше, чтобы встретить его. Но из-за того что у него по работе возникли сложности, ему пришлось остаться еще на несколько дней, но ночевать ему было негде, и я предложил пожить у меня. С каждым его словом брови Тонкс взлетали все выше, но это было лучшее, на что Гарри был способен в данный момент. Он надеялся, что шок ситуации не позволит дорогому начальству сильно к нему прикапываться. К счастью, из Тонкс легилимент была аховым. Она только ошарашенно кашлянула в кулак. — Твой, кхм, знакомый… И как он оказался здесь? Том все это время молча набирался сил после перемещения, но, как оказалось, также внимательно слушал. Он выпрямился, стоя на ногах чуть тверже, но продолжая цепляться за пояс Гарри рукой. Тонкс напряглась, нервно кусая губы в едва сдерживаемой улыбке и как будто прикладывая усилия, чтобы не смотреть ниже их глаз. — Мне очень жаль знакомиться при таких обстоятельствах, мисс, но я рад нашей встрече, — галантно склонил голову Том. — Случилось так, что в подвале его дома прорвало трубу и дом затопило, поэтому я, как увидел это, оставил домовика следить за ситуацией, а сам поспешил его предупредить. По профессии я разрушитель проклятий, поэтому проникнуть сквозь ваши барьеры не составило труда. Еще раз прошу извинить меня за вторжение. Я не знал, что Гарри в данный момент с вами. — Он не со мной! — быстро воскликнула Тонкс, и Гарри окончательно перестал ее понимать. Ничего смешного в ситуации он не видел, тут бы выжить. Тонкс в это время нервно оглянулась и сказала: — Том, я понимаю вашу ситуацию и поручаю вам забрать мистера Поттера домой, надеюсь, удастся починить ваши трубы. И не стоит извиняться за ваше вторжение, ко мне часто врываются какие-то чудики, ахах. — Она замахала руками и тут резко замерла, поняв, что сказала. Том только улыбнулся, благодарно кивая. — Спасибо, тогда я его у вас украду. — Удачи с… чем бы то ни было, короче! — неловко бросила им вслед Тонкс. И окликнула Гарри на самом пороге: — Снимаю с тебя все обвинения, Поттер! До завтра… нет, до понедельника у тебя выходной, но только попробуй опоздать!***
Камин на Гриммо был закрыт от гостей уже давно, поэтому пришлось аппарировать на порог дома. Том, кажется, лишь начавший приходить в себя, снова повис у него на руках, лишь из-за этого устояв на ногах. Только тут Гарри вспомнил, что детей до какого-то возраста нельзя аппарировать. В его практике было несколько дел, когда у перемещенных детей находили фатальные травмы — слишком высокая нагрузка. Но воспринимать Тома — Волдеморта, которого Гарри знал так или иначе с детства — рожденным вчера не получалось. Но все уже было сделано. У Гарри не было сил сожалеть. Думать об этом. Том вроде неплохо справлялся. Он креп с каждым часом. Словно бы питаясь проблемами Гарри. Его неуверенностью. Сопротивляясь колючему ледяному ветру, Гарри зло толкнул дверь в дом, протаскивая их обоих внутрь. Том тут же осел на стуле рядом с вешалкой, опустив голову и медленно дыша. Гарри замер над ним, глядя прямо в темную макушку. Он сделал несколько взмахов руками, собираясь наорать на всех: на Тома с его несуществующим прорывом трубы. на Кричера, который недоглядел. на себя за то, что забыл чертово зеркало — и запутался. Но эмоции застряли в груди, отказываясь выходить из глотки словами. Он резко опустил руки, сцепил зубы и пошел наверх.***
Ледяная вода обожгла лицо, пробралась в нос холодными каплями. Гарри с трудом проморгался — зрение восстановилось, хорошо, — и приоткрыл глаза, уставившись на протекающий кран. Скорее всего, он знал еще бабку Сириуса, с уже потертыми узорами на винтиках и изящным носиком. Надо будет поменять на что-то нормальное. Когда все это закончится — обязательно поменять. Вода, леденя до желания вздрогнуть, стекала с небритого подбородка за воротник. Гарри оперся на раковину, едва не задев пустой флакон от зелья. В ушах шумело волнами сердце. Вдалеке капала из крана вода. Его злость давно ушла, оставив одну оглушающую пустоту. Надо было подумать. Но голова была словно залита медом. Ему нужно подумать. А чтобы подумать, ему нужно поспать. Всего лишь пару часов — хотя бы. Успокоиться, смириться, найти решение. Добредя до своей комнаты, он упал на кровать спиной, безмолвно спрашивая у Сириуса ответы. Крестный наверняка знал, как поступить. Это ж на него негаданно свалился чужой сын. Чужой сын, который, однако, никогда не убивал его учителей и не сводил с ума отцов. Гарри так устал.***
Монстр не дышал ему в затылок, но Гарри знал — идет следом, не отстает. Он видел выломанные двери и царапины на стенах, нервным шагом шел вперед, не имея времени оглянуться. Магии не было, ничего не было — он был сам по себе. В пустом бункере с выломанными дверями и трупами. А за ним шел с топотом монстр, намереваясь завершить охоту. Выход мелькнул лучом из приоткрытой двери впереди. Гарри кинулся к нему. И завяз как в цепях, когда его обхватили чьи-то когтистые руки. Сердце замерло — и ухнуло вниз, забившись об кадык птицей. Он влетел бедром в комод, едва не падая. Заклинание — остолбеней? он пока не знал — сорвалось с пальцев, оставаясь на окне трещиной. Гарри вцепился в комод до боли, пытаясь найти равновесие. Без очков он едва мог различить на кровати темный силуэт. Если сердце не прекратит биться — он сделал долгий мучительный вдох, трясясь от адреналина — он задохнется. — Больше не сработает, — хрип, хоть без дрожи. — Свали, монстр. Фигура осколка, подсвеченная светом фонаря за окном, замерла. Медленно подняла руки. Гарри застыл, тяжело всматриваясь. …А. Блядь. Его словно отпустили из тисков. Из сна тоже. Гарри пошатнулся от навалившейся тяжести, почти ложась на уже скрипящий комод. Прикрыл глаза, выдыхая рвано. Их нет. Только Том. который за все это время не проронил ни звука. ни двинулся. Но он смотрел — Гарри чувствовал кожей. Гарри выпрямился, с трудом разжимая закостеневшие пальцы. С силой потер рукой лицо, уставившись в пол. В темноте было не так уж важно, куда смотреть. — Что ты здесь делаешь? Том помедлил. Гарри не поднял глаза, чтобы узнать, почему. — Мне стало холодно, вот и… пришел к тебе. У Гарри не было сил даже на смешок. Как будто первая вспышка страха все высосала. Он качнул головой, проглатывая «а согревающие?». Том еще не мог колдовать. Правда замерз? Гарри сам редко засыпал без чар на комнате, но ему отсутствие электричества не мешало. Без магии, наверное, все совсем иначе. Гарри шагнул было к кровати — и вздрогнул, застыв. Том все еще был там. Ум подсказывал, что Том, по крайней мере пока, безопасен — он не воспользовался своим шансом ни разу. Сердце тревожно ускорилось, предупреждая. Гарри пару раз моргнул, не дыша. Как же, Мордред, похож… Он представил синие ясные глаза и хватка на горле ослабла. У крестражей никогда не было синих глаз. — Фоверус. — Он взмахнул рукой, так и не решившись забрать палочку из-под подушки. — Так лучше? Том кивнул, ловко слезая с кровати. Но остался стоять рядом. Гарри опустил голову, чувствуя, как давит на плечи усталость. Он не хотел говорить. Ни о чем. Но Том ничего не спросил. — Спокойной ночи. — Гарри все еще не видел его выражения лица, но слышал голос. Ровный и тихий. Примирительный. — Я больше не помешаю.