⊹──⊱✠⊰──⊹
Вал плакала. Впервые в жизни плакала и Том столь же впервые в жизни чувствовал себя так потерянно. Он мог только обнимать ее неловко, скованно гладить по вздрагивающим плечам. Он не понимал ни слова, что пыталась скомкано она сказать, глотая слоги и окончания, но это даже не бесило, а заставляло лишь еще больше теряться, в тщетных попытках успокоить девушку. Мимолетно он только и мог, что порадоваться своей одноместной комнате старосты да теплой весне на улице, что выгнала всех слизеринцев на улицу. Вал бы не простила свидетеля собственной слабости, а прятать труп — Дамблдор и так на него косо смотрит. — Вал, что случилось? Скажи мне, мы со всем разберемся. Что, Вал?.. — прошептал ей в волосы Том, когда та стихла, только продолжали вздрагивать плечи да дыхание было прерывистым, быстрым, будто от бега, вот только… — Я выхожу замуж. За Ориона, — сдавленно пробормотала она, почти до синяков вцепившись в его руку и не поднимая головы. Том молчал, только каким-то инстинктивным движением продолжал гладить Вал по голове. Он не знал, что сказать. Что сделать. Не знал. Когда они были на третьем курсе какой-то когтевранец-пятикурсник разбил Вал сердце — та несколько часов от злости разносила тренировочный зал, — и Том сделал так, чтобы всего через неделю тот совершенно «случайно» упал, да так неудачно, что руку сломал в трех местах. Левую. Будучи левшой. Но Ориону же руку не сломаешь. Или ногу. Да даже если сломаешь, отменит ли это свадьбу?.. — Я его ненавижу. — Вал… — Ты ведь будешь со мной? Этим летом, будешь? Как друг жениха, хоть как-то? — Хоть подружкой невесты. Обещаю, Вал. Я буду рядом.⊹──⊱✠⊰──⊹
Кричер принес наконец книги, и Том, загнанный на кровать очередным приступом слабости — но хоть без той ошеломляющей боли — решил посмотреть, что же там понаписано за года, что он не помнит. Первая же книга в стопке заставила его удивленно моргнуть и недоверчиво скривиться. «Общая История Магии под редакцией Б. Бэгшот» — серьезно? Слишком напоминало школьный учебник, но раз это самая новая книга… Это и было школьным учебником. Школьным учебником восемьдесят процентов которого составляли гоблинские восстания! Сплошные. Восстания. Еще были обрывки магической версии легенды об Артуре и Мерлине и целая глава, посвященная Гриндевальду. О себе Том нашел лишь пару скромных страниц в самом конце, общий смысл сводился к тому, что дескать был такой Темный Лорд Волдеморт, чинил злодеяния какие-то, а в восемьдесят первом году был убит семейной парой-героями — Лили и Джеймсом Поттерами. И больше никаких подробностей. Том поискал год редакции книги — тысяча девятьсот восемьдесят третий. Но это ведь не может быть самой свежей книгой по истории во всем доме? Не может… Может — реальность вновь напомнила тому, что не с его кармой надеяться на снисхождение. Следующая книга в стопке тоже была учебником истории и датировалась шестидесятым годом — там про него вообще написано не было. После этого учебника шла уже нормальная книга, но сорок девятый год издания не оставлял Тому надежды и на малейший клочок информации. Хороший был план почитать книги, хороший. Том в раздражении откинулся на подушках, мрачно уставился на балдахин. Все что он узнал — относительную причину такой ярко-дикой реакции на него этого Гарри Поттера, вот и все. С одной стороны, это было уже что-то. С другой… он надеялся на большее. Все же собственная личность волновала поболее. Хотя есть ли та личность?.. Планы… Вдох-выдох. И еще раз. Том силой воли заставил себя еще ниже сползти на подушках, расслабил все мышцы, хотя хотелось напружиниться и наворачивать, наворачивать круги за кругами по комнате, прикрыл глаза. Вдох-выдох, под монотонный счет, пока не взял под контроль эмоции, грозящие иначе затопить его с головой. Разум. И контроль. И совсем капельку шалостей, для отдыха. Но для шалостей нужен Гарри Поттер, а значит… Контроль. И волшебная палочка, точно. Вроде Вальбурга когда-то рассказывала ему, что на чердаке у них хранится сундучок со всеми палочками представителей Благороднейшего и Древнейшего (в ее устах всегда только с заглавных букв) рода Блэк. Возможно, среди них найдется палочка и для него, хоть минимально подходящая. Теплились надежды, что проводник улучшит его контроль над магией — ничего другого он придумать просто не мог. Пока. Магия… Магия давно стала для него всем. Всей жизнью, почти божеством. Не инструментом, а… Том замер на миг посреди коридора, прервался на полдвижении. Медленно сжал-разжал правую руку, обхватил воздух, будто держал в руках родную палочку из тиса тринадцати дюймов в длину. А затем в раздражении ускорил шаг, только ногти и впились в ладонь. Но несмотря на всю свою злость, подойдя к двери, ограждающей лестницу на чердак от остального дома, он не спешил дергать ручку. Медленно поднес к той ладонь, чтобы сразу же одернуть ту — охранная магия молниями колола, предупреждала. Том сделал шаг назад, прищурился, пытаясь визуализировать перед собой чары, увидеть, что же наверчено там. И он видел. Разноцветные нити проекции разума неохотно проявлялись перед глазами, — сила легилименции не в банальном чтении мыслей, о нет. Она в упорядоченном разуме, в возможностях больших к тонкой манипуляции магией, чем у всех прочих магов. «Нити заклинаний», всякие «вязи» — не более чем метафоры. Опытные легилименты просто умеют упорядочить всю ту информацию, что получают от органов чувств — малейшие колебания температуры, запах, звук, состав самого воздуха — и наложить на «шаблон» признаков, присущих той или иной направленности чар и заклинаний. Легилименция — больше про искусство и навык, чем про силу. И даже так Том еле видел нити чар, что заставляло лишний раз сжимать в раздраженной судороге челюсть. На двери не было завязано никаких серьезных чар, сплошная база, зато силы вкинуто доверху и через край. Глупо и нерационально, но ему же легче. Том примерился, по его ощущениям магии в нем как раз хватит для аккуратного взлома. Но сперва… — Кричер. Открой эту дверь, — приказал Том, щелкнув пальцами. — Хозяин Гарри, не… — начал скрипеть домовик, но Том его оборвал взмахом руки. — Свободен. Том мягко пошевелил пальцами, будто перебирая в воздухе невидимые струны — старая привычка, глупая, ничего не значащая, но окружающие так забавно к ней реагировали, чуть ли не вторым Мерлином считали. И Том решил когда-то, что его имиджу та совсем не вредит — так и оставил. Магия послушно заструилась, вязь охранных чар податливо ослабла, еще немного… Солнечное сплетение полоснуло болью, магический импульс, что так ювелирно выверял Том, скачкообразно увеличился, изменился, предупредительно застрекотали иллюзорные молнии, — Том успел только зажмуриться, инстинктивно предплечьем прикрыть лицо, надеясь, что обойдется малой кровью. Мир вокруг закрутило, смяло и выкинуло, собрало-разобрало и Тома вместе с ним. И внезапно встретившись с зелеными глазами, скрытыми стеклами глупых очков, забавного мальчишки Гарри Поттера, Том мимолетно даже обрадовался. До тех пор, пока до контуженного всем произошедшем организма не дошло, что никакая это не галлюцинация, а самая тривиальная реальность. — Что ты здесь делаешь?! — рявкнул (тявкнул) этот мальчишка, но Том был слишком слаб для… всего. Поэтому лишь показательно ткнулся ему в грудь головой, пробормотал, старательно давя непроизвольную усмешку: — Ты не отвечал… — и даже не соврал — опять. Он вообще врать не любил. Плохое это дело, особенно когда правдой так удобно манипулировать в любую сторону. Не истина же. И он действительно пару раз еще до похода в библиотеку вызывал Гарри Поттера по зеркалу. Поиздеваться на деле хотел, построить из себя больного и несчастного, но так и не дозвонился. Пока Гарри Поттер — может пора уже звать его просто Гарри? — перекидывался репликами со странной девицей, присутствующей в кабинете вместе с ними, Том осматривался, стараясь запомнить как можно больше — проанализирует потом. — Оу. Том недоуменно моргнул, заслышав странный звук, изданный девицей, и полностью сосредоточился на разговоре, тем более что все что из своего положения мог он уже заметил, а для большего надо бы встать на ноги… Слишком неустойчиво-подрагивающие ноги. Том подавил тяжелый вздох, это становилось слишком привычным. Дерьмо. — Это Том, мой знакомый по одному делу. Он приехал вчера в Лондон по работе, и поэтому я ушел раньше, чтобы встретить его. Но из-за того что у него по работе возникли сложности, ему пришлось остаться еще на несколько дней, но ночевать ему было негде, и я предложил пожить у меня, — тарахтел тем временем Гарри (пожалуй действительно мысленно без «Поттера» можно и обойтись), и сам бы Том ни в жизнь такой не убедительной истории не поверил бы. Но, видимо, девица была одного поля ягодой с Гарри, а не Томом, поэтому поверила — удивительно. Она только ошарашенно кашлянула в кулак, лупая глазами, и уточнила: — Твой, кхм, знакомый… И как он оказался здесь? Том посчитал это идеальным моментом, чтобы вклиниться и хоть как-то выправить их положение. Он выпрямился, насколько мог, и даже не сильно качнулся в сторону при этом. Обаятельно улыбнулся, мгновенно производя расчеты насколько надо наклонить голову, чтобы солнце создало в его глазах блики, способные скрыть любые истинные чувства или эмоции, оставляя только столь любимое женщинами ощущения восхищения ими. — Мне очень жаль знакомиться при таких обстоятельствах, мисс, но я рад нашей встрече, — галантно склонил голову он, в точном соответствии с собственными расчетами. — Случилось так, что в подвале его дома прорвало трубу и дом затопило, поэтому я, как увидел это, оставил домовика следить за ситуацией, а сам поспешил его предупредить. По профессии я разрушитель проклятий, поэтому проникнуть сквозь ваши барьеры не составило труда. Еще раз прошу извинить меня за вторжение. Я не знал, что Гарри в данный момент с вами. — Он не со мной! — излишне поспешно воскликнула девица, и Том чуть не фыркнул, ломая весь образ. Девица же нервно оглянулась и сказала: — Том, я понимаю вашу ситуацию и поручаю вам забрать мистера Поттера домой, надеюсь, удастся починить ваши трубы. И не стоит извиняться за ваше вторжение, ко мне часто врываются какие-то чудики, ахах. — Она замахала руками и тут резко замерла, видимо поняв, что сказала. Но Том только улыбнулся, благодарно кивая и вновь ловя ее взгляд — контрольный. Он слишком стар, чтобы реагировать не только на «чудика», но и на слова много грубее. В самом деле, пытай он каждого, кто плохо о нем говорит, в мире бы очень быстро закончились хоть сколько бы глупые маги, а это такая потеря рабочих рук… — Спасибо, тогда я его у вас украду. — Удачи с… чем бы то ни было, короче! — неловко бросила им вслед девица, и прибавила, когда они уже почти вышли: — Снимаю с тебя все обвинения, Поттер! До завтра… нет, до понедельника у тебя выходной, но только попробуй опоздать! Аппарировав домой — Гарри внезапно оказался знаком не просто с чарами парной аппарации, а с их колдомедицинской модификацией, Том такого не ожидал — они молча разбрелись по комнатам. Точнее Гарри уполз куда-то в направлении своей, а Том остался стоять, какое-то время смотря ему вслед. Он никак не мог понять его. Реакции были… двойственные. Будто и взрослый, и ребенок одновременно, но ведь такое не может быть? Магия не любит двойственности, а Гарри ею так и брызжет. Том ожидал хотя бы вопросы за трубы, провоцировал, почти не нарочно, но отдавая себе отчет и в действиях, и в последствиях. Он почти жаждал их — и пшик. Обидно как-то. Но как оказалось, все было мелочью и настоящие проблемы начались только ночью. Когда он оказался неспособен наколдовать банальнейшее согревающее и продрог, будто ему опять четырнадцать, и он сидит в подтопленном подвале в одних рваных на коленях тонких штанах — рубашку он отдал пятилетней Эми, что жалась к нему и только вздрагивала и вздрагивала в сухих рыданиях. Авианалет длился почти сутки и все они свалились тогда с сильнейшей простудой-пневмонией-бронхитом — кто с чем. Впрочем, им еще повезло, дети, что прятались в другом подвале — сухом и теплом — все оказались под завалами и не выжил никто. Том резким движением растер предплечья, недовольно сощурился. Конечно же, можно было попросить у Кричера еще одеял, сделать себе гнездо-кокон, тепло и уют. Но у Гарри с магией-то все в порядке! А Том его гость. Пусть и такой… своеобразный. Законы гостеприимства никто не отменял. Тапки остыли, холодили ступни только так и только усиливали желание попинать кого-то. И заставить обогреть. «Можно даже своим телом», — хмыкнул Том. А затем замер, уже стоя у двери в комнату Гарри, насмешливо прищурился. Забраться в чужую кровать — в теплой комнате! — не составило труда. Том на миг замер, в тонком лунном луче, проникающем через неплотно прикрытые шторы, замечая искривленное в болезненной судороге лицо Гарри. На миг кольнула жалость, захотелось разгладить хотя бы часть морщин, — он ведь совсем еще ребенок, куда ему столько?.. Но Том отмахнулся от странных желаний, решительно залез под одеяло, прислонил холодные ступни к чужим, пышущим жаром. Хорошо… Том даже как-то незаметно пригрелся, чуть в действительности не уснул, как Гарри стал метаться, что-то стонать. Он только приподнялся на локте, желая то ли придержать, то ли разбудить его… Неприятно быть под прицелом, когда сам ты в пижаме, а магии в себе и не ощущаешь почти, а вот чужую злость и удушающую ненависть — очень даже. Том смотрел внимательно на Гарри, отслеживал каждую реакцию. Дальнейшие события отпечатались в памяти калейдоскопом оттенков боли в чужих глазах. И лежа вновь в своей постели, укутанный чужими согревающими чарами, Том задумчиво водил пальцами по губам. Ему было любопытно. А свое любопытство он привык восполнять в полном объеме. В. Полном.⊹──⊱✠⊰──⊹
Стук Том услышал почти случайно. Проходил мимо куда-то в сторону кухни, слишком задумчивый, чтобы сознательно отслеживать куда и зачем идет. И даже сперва не поверил, что не показалось, склонил голову на плечо, прислушался. А затем пошел открывать — ну раз стучат же, как не открыть. Он был уверен в защите на доме, прекрасно знал, где находится граница чар — совсем не на крыльце. Поэтому открывая дверь испытывал лишь любопытство, как-то не походил Гарри на любителя хоть какой-нибудь компании — кроме паучей. Вот чего-чего, пауков в этом доме стало вдосталь. А когда-то был только один тарантул Арнольд Вальбурги… Вот только за дверью никого не оказалось. Том выглянул, покрутил головой — пусто. Хмыкнул, пожал плечами, и, закрыв дверь, пошел дальше на кухню — что-то ведь ему там надо было. Печенье, к примеру. В этом доме должно ведь быть печенье? С изюмом, желательно. На кухне внезапно оказалось многолюдно. Точнее был-то там один только Гарри, но в окно еще какой-то несколько потрепанный жизнью мужчина заглядывал. И Гарри явно этого мужчину знал, перегавкивался вполне со знанием дела. Том прислушался, не спеша выдавать свое присутствие. — Гарри, мы просто волнуемся за тебя. Андромеда хотела… — Я напишу тете Андромеде, что жив-здоров и все хорошо со мной. Это все что ты хотел? — Гарри, послушай… — Ремус!.. — А может чаю? — вклинился наконец-то Том, чуя, что еще немного и лишится занимательного зрелища. Он обаятельно улыбнулся, подошел к плите, демонстративно ставя чайник и не забыв будто случайно притереться к Гарри — тут же замершего ледышкой — бедром. — Эм, я не против, — замялся мужчина, почти виновато похлопал глазами, — ты… Том, да? — Именно так, — еще раз улыбнулся Том, кивнул. Закончил с чайником и, пользуясь тем, что Гарри все еще не отмер, предложил: — Давайте я вас впущу, что это мы через оконную раму общаемся, неудобно же. Только впустив мужчину в дом, самолично проведя сквозь защиту, Том понял, что его смущало так. Мужчина был оборотнем. И это было… интересно. На кухне Гарри и не подумал разлить заварившийся уже чай по чашкам, только сидел, насупившись и гневным взглядом прожигал Тома, стоило тому только войти. Но он только выгнул насмешливо бровь и, старательно покачивая бедрами (как учила его Вал, когда он крайне неудачно вытащил рождественский фант), сам все сделал — иногда ему не сложно. Когда поиздеваться особенно хочется. — Так вы, Ремус, знакомый Гарри, да? — крутил в руках печенье Том, наблюдая за реакцией оборотня, проверяя ее. — Эм, да… Друг отца… семьи… — Ремус замялся, подбирая слова, а Том прикрыл на миг глаза, пряча довольный блеск. С первого же вопроса нащупать нужную тему, пожалуй навыки он не растерял. — Ремус муж Тонкс, которую мы вчера видели, — перебил Гарри, нахмурился. — И я все еще не понимаю почему он здесь. И зачем ты, — бросил он очередной злой взгляд на Тома, — его впустил. — Потому что невежливо держать гостей не просто на пороге, а вообще общаться через окно с ними, — спокойно отбил Том. — Ты ведь не маленький мальчик уже. — Я просто хотел узнать, как ты, Гарри, — пробормотал Ремус в чашку. — Тонкс вчера сказала… — он внезапно оборвал сам себя, поспешно глотнул чаю. — Сказала что? — сердито наклонился Гарри, впившись взглядом в Ремуса. — Что я?.. — явно проглотил он какое-то слово, и Том прищурился. Что та девица Тонкс посчитала их с Гарри любовниками он понял еще вчера, и Ремуса этого — явно разведчика от нее, что только подтверждало его слова — пустил веселья ради. И над Гарри поиздеваться, и мимоходом над Тонкс этой — почему бы и нет. Но вот что за слово так старательно глотал Гарри? Том задумался, участвуя в беседе рефлекторно, по заведенной программе кидая лукавые взгляды и многозначительные улыбки. Он что-то пропустил, разгадку, он точно это знал. Но что? Это точно было вчера. Почти наверняка связанное с Тонкс, Гарри среагировал именно на нее в контексте… В контексте, что та могла что-то сказать своему мужу. Что-то, что могло его взволновать… всех взволновать. И это не касалось его, Тома, личности, в этом он был уверен. А чего касалось? «…снимаю все подозрения…» Том чуть не прищелкнул пальцами, когда наконец-то понял, еле сдержался. Нащупал ниточку — канат. Значит — подозрения. И явно не в краже банки варенья, — это было интересно. И только Том собирался вернуться в беседу осмысленно, как Гарри непонятно с чего взорвался: стул больно скрипнул по паркету, а сам Гарри, чеканя шаг, сбежал в глубины дома. Том перевел взгляд на Ремуса, тому явно было неловко, он не знал куда себя деть. Том улыбнулся ему ласково, почти пропел: — Извините Гарри, у него весьма напряженная работа и иногда нервы… Сами понимаете. — Да-а, конечно… — Приходите еще, — склонил голову набок Том, продолжая улыбаться. — Мы будем рады.⊹──⊱✠⊰──⊹
Взгляд Дамблдора, казалось, преследовал его всюду, куда бы он не пошел. Том не чувствовал себя спокойно даже в Слизеринской гостиной, а ведь туда декану Гриффиндора точно было не забраться. Не забраться же?.. А ведь он даже не сделал еще ничего плохого. Просто был, и даже близко не виноват, что троица так любимых Дамблдором гриффиндорцев оказалась на весь год отстранена от игры в квиддич. А все потому, что не надо выпускать сразу пять бладжеров за раз и бахвалиться друг перед другом, кто круче летает. Вот и налетались так, что у всех по полному комплекту переломов конечностей, а метлы — школьный инвентарь! — все в щепку. А это деньги… И пусть да, Слизерин от всей этой ситуации только выиграл, и сразу минус три сыгранных игрока Гриффиндора, и под шумок и злость Диппета более удачное время тренировок для себя выбить удалось, и новых метел будет не три штуки, а двадцать, семь из которых слизеринцы уже забронировали за собой. Но он — он! — точно к тупости гриффиндорцев не причастен. К времени тренировок и метлам — причастен, он и не отрицает, но не!.. — Том, — окликнули его, на плечо опустилась тонкая ладошка. — Да? — Расслабься, ты весь как пружина. — Вальбурга подхватила его под руку, потащила за собой. Том поймал себя на полдвижении, пытаясь потереть устало переносицу, и только вздохнул. Совсем нервы ни к черту. — В конце концов, — донесся до него насмешливый голос Вал, — пока ты не в Азкабане, вариантов выкрутиться достаточно. Что бы кто ни говорил. Том хмыкнул. Действительно. Может пустырника пропить?..⊹──⊱✠⊰──⊹
Выпроводив Ремуса, Том, довольно мурлыкая себе под нос какую-то навязчивую мелодию, решил вновь заглянуть в библиотеку, поискать уже самому более предметно что-то, что сможет все же рассказать, чем он таким «интересным» занимался двадцать с лишним лет, что в конце концов помер в доме Поттеров. И что же происходило после столь знаково-неприятного момента. В библиотеке он сразу направился к рабочему месту, уютно скрытому стеллажами. Интересно было глянуть на коллекцию этого Гарри, да и в привычках Блэков было все новые издания размещать именно возле рабочей зоны, тома постарше определяя дальше. «Чтобы всегда быть в курсе новых сплетен», — шутил Альфард, а Вал каждый раз закатывала глаза и веером била его по голове. Тот только смеялся, а затем обязательно выразительной пантомимой тыкал в нишу с газетными подшивками — самую ближнюю к столу. Том на автомате бросил взгляд на ту нишу, раз уж вспомнил, подошел ближе, присел — последнее издание было за девяносто третий год. Том на миг замер, не сдержав эмоции, сжал до хруста газетные листы, чтобы тут же те разгладить. Девятнадцатое декабря смотрело с листа насмешливо, и он прикрыл глаза в мимолетной боли. Вал всегда говорила, что хотела умереть зимой — цветы на снегу, это красиво. Том на автомате посмотрел номера ниже — все шли по порядку, это хорошо. Надо будет потом засесть изучить, хотя с миром и что угодно за пятнадцать прошедших лет могло произойти. Но хоть что-то. Все еще слишком «в себе» Том выпрямился, начал бездумно скользить глазами по обложкам раскиданных по столу книг. «О тварях мира под тварным», «Азы ритуалов и ритуаловъ», «Душа есть сущность», «Волхование всех презлейшее»… Том хмыкнул, заинтересованно повел шеей, вынырнув из мыслей. Какая любопытная подборочка-то! И он начал азартно перебирать книги, автоматически сортируя те в несколько стопок и комментируя себе под нос: — Это я не читал, это мусор, еще мусор, это мусор у чьего ученика есть очень даже хорошая вещь на эту тему… Это интересно, опять мусор, о, замечательная вещь, надо будет как время будет перечитать… — Что. Ты. Здесь. Делаешь, — раздалось за спиной, и Том даже не сразу понял, что это обращались к нему. Обернулся и недоуменно моргнул, смотря на Гарри с пятнами покрасневшими скулами, стоявшего, сжимая ладони до белых кулаков. — Решил тебе помочь?.. — Том действительно не знал, что сказать — редкий случай. Поэтому просто улыбнулся, склонил голову набок, возвращаясь к ставшей привычной роли. Ведь не говорить же, что хотел поискать информацию о себе же? У Гарри и так паранойя зашкаливает, зачем дразнить гусей… А вот дергать тигра за хвост — самое оно.