путь королевы.

Кристина мгновенно погрузилась в тот день, когда от неё отвернулась последняя надежда на настоящие взаимные чувства. Её первая настоящая возлюбленная была похожа на Лизу. Захаровой казалось, будто это она и была. В них всё было схоже. От чёрных, как смола берёзы, волос до отторжения внимания Захаровой. Блондинка была излишне навязчивой, а так же настырной. Уверенность девушки в своих обаятельных способностях не имела границ. Для Кристины была лишь она и её ощущения, её мир. Она сама была для себя всем миром. Никто не научил маленькую голубоглазую девочку, как можно любить и заботиться о ближнем. У неё не было понятия уважать чужие эмоции. Из-за недостающих качеств и своего безрассудного, взбунтовавшегося поведения девушка отталкивала не только свою единственную отдушину от суматохи будничных дней, но и всех остальных. Дружила только с теми, кто водился с её братом. В другие компании просто не принимали. Злые подростки не хотели принимать в свои круги криминалистку, у которой отец сидел за решёткой уже не первый год за распространение наркотических веществ. Помимо наркобарона-отца у светловолосой был брат. Не плохой парень. Но, к сожалению, вместо подрастающей Кристины он выбрал путь отца. Он хоть и любил свою маленькую проказницу, но был слишком занят продолжением бизнеса. Он не мог оставить их дело гнить на радость каким-то сукам, чтобы те решили, будто посадив в тюрягу Захарова старшего, у них получится наладить отношения с милицией и продвигать свою наркоту через каких-то малолеток. Поэтому воспитанием бунтарского пятнадцатилетнего подростка занималась пожилая бабушка Кристины. К сожалению, женщина была не в том состоянии и возрасте, чтобы обуздать молодую кипящую кровь. Поэтому пустила блондинку на течение обстоятельств, не в силах изменить её. Женщина лишь потакала Кристине, делая всё за неё. А той лишь на руку, на улицу сможет свалить. Голубоглазая всегда считала, будто бы весь мир ожесточился против маленькой беззащитной девочки. Один путеводитель был у светловолосой — еле бьющееся сердце от дефицита внимания родителей. Чувствовать себя живой заставлял только алкоголь. Вливая его в себя фактически литрами, Захарова успокаивалась. Ей нравилось медленно убивающее вещество, которое растекалось по организму, обжигая стенки горла от терпкого вкуса. Алкоголь заменял Кристине всех. Отца, мать, бабушку. И даже себя. А уж когда водить научилась, то вообще неделями пропадала на автодроме и бесконечных незаконных гонках. Ей нужно было выбить, выбросить из себя весь эндорфин в пустоту. Не держать агрессию в себе, а дать ей свободу. Кроме как в угоду себе, девушка ничего не умела чувствовать, а тем более любить кого-либо кроме себя. Она всё делала себе в радость. Голубые глаза были настроены на права защиты свободы выбора своих душераздирающих чувств. Ведь многие не принимали её такой, какая она есть. Где же та её любящая семья? Кристина приняла решение забить на прошлую и создать новую неординарную семью. Захаровой хотелось, чтобы её приняли и понимали в этом гнилом, сером и до ужаса погрязшем в грязи мире. Но получалось достаточно херово. По причине возвышенного эгоизма и недостатков определенных качеств, она виляла за этой бедной девчонкой. Не смотря на все отказы и просьбы не преследовать брюнетку. Кристина будто не слышала девушку. Или же просто не хотела думать о разделении их по разным углам. Темноволосая была слишком мягкой и беззащитной, чтобы дать твёрдый ответ 'нет' настойчивой блондинке. Всё время голубые глаза встречали темноволосую у входа в учебное заведение. Провожали данную особу со школы до дома. С дополнительных в магазин. Из магазина опять домой. И так постоянно. В принципе вся эта жизнь, в попытке выследить причину воздыхательств юной Захаровой, была суматошной. Круглые сутки девушка была в четырёх стенах, как хомяк, бегающий в своём колесе и мечущийся по клетке. Как же это бесило Захарову. Ей хотелось хотя бы один раз полноценно погулять с первой любовью. Почувствовать её тонкую руку в своей и умереть в утопии чувств бабочки. Каждый день Кристины был расписан планами, чтобы сделать брюнетку своей. Но вот неизвестной девочке в четырнадцать лет было совсем не до любви. У неё было много других забот. До Кристины ей не было и дела, пока та не начала проявлять жуткий интерес к ней. Но подросток всё отказывала неугомонной светловолосой, говоря, что есть дела и поважнее, чем внимание неустойчивых голубых очей. Слова, произнесенные от человека, которым ты буквально дышишь, резали по сердцу, словно нож масло. Заставляя юную деву каждую ночь задыхаться от собственных всхлипов и рыданий. Захаровой хотелось, чтобы хоть кто-то взял ответственность за неё вместо глупых родителей. Именно поэтому сдаваться она не планировала. Всё ждала того самого шанса на женское счастье. Конкретно до того момента, как причина слёз ночных не вытерпела и въебала настырной хамке за нарушение личного пространства. Девушка устала от вечных приставаний и флирта от нежеланной блондинки. Раз за разом просила остановиться. В итоге из-за "глухоты " Кристины, девушке пришлось пойти на крайние меры. А вот у голубоглазой сдохла последняя надежда. Действие, заставившее светловолосую окончательно похоронить все свои настоящие чувства и проживать жизнь, как последняя шваль. Блондинка уж было хотела вспомнить тот самый переломный день в её и без того никчёмной жизни. Из эпизодов событий Захарову вырвал резкий хлопок уже закрытой двери. Повернув голову в сторону, она увидела девушку с карими, устремлённые прямо на неё глазами. Они хоть и карие, но не такие, как у сбежавшей Елизаветы. — Вика? Что ты тут забыла? — Захарова немного растерялась от прихода её очередной девушки. — Я? Работаю. А вот тебя, походу отшила новенькая, — Виктория насмешливо подняла уголки губ.— Знаешь, Кристин, ты особо не расстраивайся, она у нас немного фриковатая. — С чего ты взяла, что я расстроена? — блондинка расправила плечи, делая свою позу уверенней. — Хм..— кареглазая пилила кокетливым взглядом. — Наверное, потому, что ты сейчас втыкала в стену, не замечая моего присутствия. Прищурившись, Крис вальяжно направилась в сторону двери. Встав напротив девушки, Захарова сильно схватила её за подбородок, двигая к себе и шепча уже в губы, в порыве желания произнесла: — Ответь на мой вопрос. — На какой? — Виктория уже перешла на шёпот, смотря в потемневшие от возбуждения глаза. — Ты готова ебаться с отбросом? — хищный взгляд уже прожигал пухлые губы кареглазой. — Готова. — сказала Вика, затягивая Кристину в вязкий и желанный поцелуй. *** Минула уже неделя после последней встречи Крис и Лизы. Даже сегодня, Захарова маячила и курила очередную сигарету возле здания, откуда вылетела Елизавета, не желая слушать богоухольные речи блондинки. Но возвращалась она туда совсем не из-за Лизаветы. После секса с очередной мадам, Кристине хотелось поехать к своей ебнутой компашке и объебаться до краёв, тем более повод был. Ещё один побег необычной брюнетки из её стальной клетки. Как сильно бесило, так и заводило. Был повод опять смущать на вид не маленькую Елизавету. К своему великому сожалению, блондинка часто вспоминала яркие речи темноволосой, смеясь. До чего же мило она их произнесла. Девушка, по мнению голубоглазой, была похожа на тот самый лунный свет, в конце тёмного тоннеля узкой реки, среди тёплого июня. Вырвать светловолосую из потока мыслей об её принцессе помешал неожиданный для неё звонок. *Они будто очком чуют, что я хочу накуриться.* — Раздражённо, набрав в диафрагму побольше воздуха, поднимает трубку. — Захарова на связи. — Шумахер, метнись кабанчиком на наше место. Новости для тебя имеются. — Дядя на том конце провода похихикивал от своей же шутки. — Анатолий Иванович, вы знали, что вы хуёво шутите? — теперь уже Кристина смеялась. — А ну цыц, гадость мелкая. Даю тебе полчаса. Не успев ответить наглому старцу, Захарова закатила глаза, шагая нервной походкой к своему автомобилю. *** Блондинка подъехала к назначенному времени, тщательно проверив, нет ли за ней хвоста. Убедившись в его отсутствии, перед ней открылся вид на здание зелёно-коричневого оттенка. Каждый раз, глядя на обшарпанное строение, хотелось снести его большим бульдозером и заново перестроить. В подростковом возрасте Кристина всё задавалась вопросом. Почему же никто, имея при себе бабки не построил что-то более стоящее? Ответ был прост: не хотели привлекать внимание чиновников и патрулирующих. Дойдя до маленьких ворот, Захарова три раза дёрнула за ручку, поговаривая короткую фразу: — Свои дома! Это был непроизвольный знак ради безопасности. Не каждому организация по разным криминальным делам отворяла врата. Нанимая работников только через проверенных людей, тщательно изучив их историю. Эти люди были слишком аккуратны, чтобы попасться на крючок. Кристине открыл дверь их охранник — Серёжа. Обменявшись кивком, Захарова уверенным шагом направлялась прямиком в кабинет главного, судорожно перебирая варианты, на кой чёрт её вызвал этот дед. Подойдя к кабинету, она без стука ворвалась в комнату, которая, кстати, была в выполнена в стиле "дорого-богато". Сама комната переливалась королевским сапфировым оттенком. Синие оттенки сами по себе отдавали таинственностью следствия их организации. Как точно главарь подобрал цвета. Будто это не комнатка какая-то, а его олицетворение. Такая же неизвестная и спокойная. Хотя оттенки красного подошли бы больше, по мнению Кристины. Красный— это цвет опасности, цвет предостережения. Вот какой была их "компания братков". Но больше всего голубые глаза страшились настенной головы довольно крупного лося. Каждый раз, смотря в безжизненные потухшие глаза, светловолосой хотелось перерезать глотку тому, кто сотворил такое с бедным созданием. Она очень любила животных, абсолютно всех. Девушка часто проклинала человечество за то, что они могли позволить себе решать, кому жить, а кому умереть. Но когда дело касалось не людей , а животных, она была готова сотворить с человеком такое, что ни одна клиника не соберёт по частям. Взяв себя в руки, блондинка всеми силами сдерживалась от нахлынувшей агрессии. Девушка сжала челюсть покрепче, так, что аж в голову отдавало шумом. Ведь это была не единственная пугающая её вещь. Под ногами находился ковёр из шкуры полярного медведя. Захарова не решалась ступить на него. Блондинка пыталась отводить взгляд куда угодно, лишь бы не на переломанные судьбы бедных созданий. Хотелось выблевать все свои органы прямо на эту шкуру. Как же тяжело было сдерживать рвотный рефлекс. Так же было желание упасть на пол, закрывая рот рукой, и биться в истерике. Но она не могла выдать свои слабости перед находящимися мужчинами. В тошнотворном кабинете ей лишь оставалось молча хавать жестокое обращение "товарища" к братьям меньшим. Лишь шкаф, стоявший в правом углу, был ей приятен. На нём висело зеркало, в которое Кристина рассматривала себя, когда была помоложе. Навевали добрые воспоминания о прошлом. Немаловажное значение играла комната, расположенная с левой стороны от стола. В ней обычно происходили переговоры между теми самыми богатыми дяденьками. Кристина особо не заостряла внимание. Вся остальная мебель не такая уж и отличающаяся от той, что есть в каждой квартире их города. Всеми способами скрывая свою побледнелую кожу, девушка направила свой взор на Виталия, который неотступно сопровождал её в обитель красоты. Мужчина стоял, оценивая, на сколько Кристина в адеквате слушать новости, которые повергнут её в шок. Убедившись в том, что девушка абсолютно трезва, он нагло усмехнулся. Тихо пробубнив: — Ещё не объёбанная.. Удивительное, однако, явление. Благо Захарова не услышала лепета старшего и молча прожигала дыру в мебели. Всё так же боясь смотреть на голову бедного животного. Её светлые глаза не отражали её души, но сострадания ей не занимать. — Шума, ты до сих пор боишься головы этой маленькой тваринки? — Анатолий, заметив детский взгляд Кристины, по отцовски заулыбался. — Ничего я не боюсь. Не нравится мне эта картина, — фыркнула Захарова куда-то в сторону. Он помнит Кристинку в детстве. До сих пор пугается какого-то мертвого лося. Именно по причине ребячества и наивности уже взрослой девушки он все продумал. Ведь для него светловолосая не только наивная, но и пугливая, сочувствующая и до неприличного уровня капризная девчушка. Поэтому он был уверен, что его следующие слова облегчат задачу голубоглазой. Ему всегда было жалко девчонку. Захарова губила себя всеми доступными способами. Когда отец Крис сел в тюрьму, и вовсе спилась. А ей-то и восемнадцати не было. Пожалел, в общем-то Степан взял её к себе в "семью" ещё в шестнадцатилетнем возрасте. Мужчина не мог запретить девушке употреблять пагубные вещества. Единственное, что он мог ей дать — это работу и местожительство на время. Хоть оно и было нелегальным. Он то знал всё, а она нет. И он ничего ей не скажет, даже под дулом пистолета. — Значит так, Шума, — мужчина серьёзным взглядом наводил такую атмосферу, что мышцы Захаровой сократились в значительное количество раз. — Я за тебя поручился. Дали серьёзное дело, связанное с депутатом Госдумы. Крис изогнула губы в возмущении. Мол, а она тут причём? Захарова ничего не понимала. Всю жизнь толкала героин и бисак всяким торчкам безбожным. А тут, блять, какой-то депутат хуев. Но руководитель сразу ей показал открытую ладонь в знаке, не перебивать его. — На это дело должна поехать ты. — Почему это я? Что тут, вашу мать, происходит? — блондинка руки по бокам раскидала, — И вообще, на кой Виталик всё это слушает. Он мне нахуя? Девушка вообще не понимала, почему именно она и зачем ей помощник в виде Витали. Из другой кучи, не могли кого-то к нему присобачить ? С одной стороны, светловолосая польщена такими ответственными делами в её сторону. Значит, всё-таки могут положиться на неё. Это всё же было первое на её совести важное дело. Но с другой стороны, сделаешь что-то не так и тебя где-нибудь в лесу грохнут или пытать начнут. Кратко говоря, на дело то она была согласна , но на очко знатно присела. — А потому что ты, Захарова, — девушка. Хоть и с другими бабами спишь. Сиськи, жопа, личико смазливое. Всё как надо. Кто ж такой не раскроет все карты и бабки не отдаст? Глаза постепенно увеличивались от каждого слова. Захарова смогла лишь вымолвить: — Нет! Я не буду спать с жирным дедом. Я лесбиянка, а не подстилочная натуралка. Тебе надо, ты и спи. — Не хами старшим. То есть, с девушкой ты бы легко это сделала? —Да. Мужчина только лишь улыбнулся во все свои тридцать два с золотыми коронками зуба. — Я знал, что ты откажешься. Но подразнить тебя очень хотелось. Для этого я попросил Виталика нанять кое-кого очень важного и опасного. Эта персона поможет нам в нашем значимом деле. Из той самой двери для переговоров выходит знакомая девушка в чёрном одеянии. *Где-то я её видела,* — подумала Кристина и начала глазами проходиться по неожиданной гостье. Каждый элемент одежды был выполнен в черном цвете, что немного смущало Захарову. Девушка будто на похороны явилась. Даже волосы были оттенка чёрного, как ночь проказная. Единственное, что привлекало к себе внимание, это пухлые, накрашенные красной помадой губы. Но, сосредоточив взгляд на красивых чертах лица, Захарова узнала в них Елизавету. Ту самую, которая отшила её неделю назад. Та, которая заставила поморщиться от неожиданных эпизодов в голове. Та самая, напоминающая о первой любви. Темноволосая, прищурив глаза, смотрела на изумлённо расстерянный взгляд голубых глаз. Улыбаться совсем не хотелось, но реакция Кристины ей очень нравилась. Поэтому уголки губ непроизвольно приподнялись от вида беззащитной блондинки. Васильковые глаза моментально стали ещё шире, чем от слов Степана Ивановича ранее. А рот приоткрылся в немом крике. В этот момент её поражало буквально всё, каждое незначительное действие. Как же так? Как молодая учительница, которая в её присутствии вела себя максимально беззащитно, могла оказаться одной из них? Как Елизавета за такой краткий срок стала моделью. Насколько Кристина знает, туда нужно пробиваться по таким связям, что за всю жизнь не насобираешь. Либо же умело сосать. Как такая миловидная девушка стала криминальной личностью? Как? Лишь множество вопросов застряло в потерявшей какую-либо связь голове Захаровой. В сапфировых глазах появилась белая пелена от неуловимых эмоций гостьи. Сердце билось в бесчисленных кульбитах. Она готова была упасть в ту же секунду, ведь паника всё набирала обороты. Испуганный взор всё так же был направлен на лицо Лизы. *Чёрт! Чёрт! Чёрт! * — Диссонанс блондинки в голове пропитал атмосферу кабинета до краёв. Даже Лизавета чувствовала шум в области висков, то ли от раздражения Захаровой, то ли от невыносимо тяжёлого воздуха. Грудь блондинки быстро вздымалась от напряжения и попытки словить воздух. В стенках гланд будто была пустыня Сахара. Кристине хотелось взять пятилитровую баклажку и влить в себя целиком. Нет. Взять два литра вызывающего оскомину коньяка и прожечь себе всё горло. Как она обычно это и делала, когда не могла контролировать ситуацию. Хотелось потеряться в пространстве. Сделать всё, что угодно, лишь бы не видеть и не слышать происходящего перед ней. Почему Бог дал ей возможность слышать и видеть? Как же хотелось размыть лицо той девушки, какую хотелось лицезреть в своей кампании. Лишь Виталий со звериным оскалом наблюдал за быстро меняющимися эмоциями Захаровой. Только ему было весело. Пока Кристине хотелось впервые за долгое время пойти в туалет и вставить грёбаные два пальца не в чью-то пизду, а в свой грязный рот. — Это Елизавета. Наш киллер. Кристина вообще не могла собрать пазл воедино. Что же это творится кругом? Лиза всё наблюдала за аутом Захаровой. Она отчасти не наслаждалась этой картиной. Ведь её саму вынудили в этом всём участвовать. Кареглазая чувствовала себя зажатой. Она ощущала себя заново растоптанной, как несколько лет назад. Опять её используют для своих целей и потребностей. Это когда-нибудь кончится? Всё напоминало о прошлом. Грязном прошлом. Как бы она не бежала от былых своих дней , всё равно всё было как тогда. Лиза думала, что она изменилась. Что она отпустила и больше ничего не выводит её из себя. Кумарило буквально всё. Любое действие невинного человека, любой лишний шум от кого либо, всё выводило. Брюнетке не хотелось вновь возвращаться в былое состояние. Но обстоятельства явно против неё. За последний год всё исправленное было утеряно. На прошлой неделе девушку принудили опять жить по ебанным правилам.. *** Погрузившись в свои мысли, девушка достала тонкие сигареты и не заметила приближения того самого мужчины. — Ну что? Привет, Лизка. — Твою мать! — из зубов Лизы вылетела сигарета. Девушка тихо проклинала всё вокруг, не заметив приближения мужчины. — А раньше ты ненавидела курение. Решила полностью образ сменить? — мужчина смотрел на Лизу снизу вверх, как бы оценивая. — А тебя ебёт? — встав в полный рост, Елизавета достала из кармана пачку и, наконец, закурила, выдыхая пар собеседнику в лицо. Но мужчина даже не поморщился от запаха. Только натянул улыбку, продолжая смотреть в лицо уже знакомой брюнетки. — Лиз, у меня к тебе дело есть. — Меня не интересует это, — Елизавета двинулась в левую сторону, обходя собеседника. — А документы на твою причастность к убийствам интересуют? Резко остановившись, Лиза повернула голову. Карие глаза, будто револьвер, целились в чужой взор. Мужчина не боялся её, но мышцы сильно напряг, оценивая силы противника. Всё таки Елизавета непредсказуема в бою, мало ли что прийдёт в эту красивую голову. Но Лиза не хотела вступать в схватку. Ей было плевать на человека, который буквально мог засадить её надолго. Если не на пожизненное. — Виталий Сергеевич, что вы от меня хотите? Мужчина немного расслабился и вымолвил: — Садись в машину. Черноволосая нахмурила брови. Но выбора не было Нужно было ехать, и Елизавета молилась, чтобы не в лес и не в участок, иначе светить ей будет не солнце, а настольная лампа в комнате допроса. Если бы он хотел её убить, то сделал бы это моментально. Андрющенко не боялась, что он захочет её убить, поэтому молча кивнула в знак согласия. Подойдя к машине, Виталий открыл переднюю дверь своего ярко-красного Жигуля, всё ещё напряжённой Лизе Он поглядывал на неё свысока. Мужчина знал, что сейчас дальнейшая судьба девушки зависит от него. Что она будет есть, пить и даже курить. Всё это будет зависит от него, а точнее от ответа Лизы на его предложение. Когда Виталий сел за руль, он боковым взором посмотрел в карие глаза, которые скучно глядели в окно. — Не бойся, Лиз. Я ж тебя не в лес насиловать везу. Эти слова заставили выпучить глаза и резко повернуть угрожающее лицо на Виталю. Мужчина злобно усмехнулся и начал выезжать на главную дорогу. Так они проехали весь путь. Молча. Не проронили ни единого слова. Андрющенко просто думала. Куда он её везёт? А главное, зачем? На кой чёрт ему нужно было опять взлезть в её жизнь и всё портить? Возможно, её взяли бы в Париж. Возможно, она стала бы известной манекенщицей, нашла свою любовь и жила бы как все нормальные люди. Отпечатки прошлого, видимо, никогда не отмоются, с её хрупкого худого тела. Ноги после осколков наверняка кровоточили сквозь бинты, но шоковое состояние темноволосой перебило всю боль. Красная машина уже подъехала под жилой комплекс. Обшарпанный и старый настолько, будто сейчас упадёт. Вся эта картина начинала бесить. Хотелось уже содрать с себя эту кожу и дышать мышцами до жжен — Проходи. Когда два силуэта продвинулись в подъезд, мужчина немым знаком указал девушке рукой на старую дверь, под замком — И как войти? — Замок сорви. — Каким образом? — Ты знаешь как. Подняв одну сторону губы, хрупкие пальцы начали трогать заржавелый замок, быстро проворачивая ногтями нужные цифры. Грязный и тяжёлый предмет свалилс — Не теряешь сноровку! — Ха-ха-ха. Очень смешно, — саркастично сказала Андрющенко и вошла в помещение, которое освещалось тухло зелёным цветом. — Ну и зачем ты меня позвал? — Мне нужно, чтобы ты подставила Кристину Степановну Захарову. — Что? — Лиза понимала, про кого идёт речь. Про те самые голубые глаза. Нет другой Кристины, которая пришла бы вместе с Виталием и рассматривала бы её, и мягко предлагала содомский грех. — Можно вопрос? — Валяй. — А нахуя? Вы же вроде напарники. По крайней мере, пришли вдвоём, — кареглазая была в ярком недоумении. — Вы либо говорите полностью, либо вообще замолчите. Мы тут явно не для игры "продолжи предложение" собрались. — Хм, твоя взяла. Наш начальник хочет подставить Захарову на дело с депутатом, у которого со мной контракт, и я должен ей помешать выиграть его. Деньги он ей точно не отдаст, а значит, она должна его устранить без бойни. Но если брыкаться будет, то Кристинка должна будет его завалить. Не хотелось бы мешать ей идти на повышение, но это дело будет за мной. И ты должна будешь ей "помогать". Только эта помощь будет идти не в её пользу. Если помешает, — убей. Но мне очень не хочется её убирать из строя. Пока это не крайний случай. Обойдёмся без кровопролития. Кареглазая впитывала всю информацию. Она верила Виталику, ведь знала, какой он и какие у него меланхоличные взгляды на эту жизнь. Так же девушка медленно осознавала, что её опять ждут трудности. Да когда же начнётся тот самый спокойный период для Андрющенко Видимо, её душа упокоится только после смерти. — Почему ты сам не можешь этого сделать? — Меня не подпускают к делу. — Понятно. — Андрющенко не понимала , почему Виталию не доверяет , он же тут с самого начала вместе с ним ещё начал. — Вот, Лиза. В попечении нашего дела, я познакомлю тебя с моим сокровищем. Именно она поможет тебе нести всю эту ношу грязи. Лиза вообще ничего не понимала. На неё будто опять свалился груз ответственности. Хотя так оно и было, но девушка всё равно не верила. Так ещё и конкретно Кристина. Но об этом она подумает уже после крепко заваренного чая дома, под пледом. От своих наводящих мыслей её отвлекла светлая макушка. Это оказалась девушка с крепким телосложением. У неё были грубые черты лица с множеством проколов. Если бы мужчина не уточнил, что это девушка, она бы с уверенностью сказала, что это мужчина. Даже волосы были очень короткие, цвета крашенного блонда и выбриты по бокам. На ноге красовалась татуировка чёрного незамысловатого узора. — Ну, привет, королевна. — Лизонька, это Кира, моя дочь, — мужчина ласково улыбнулся при нахлынувших воспоминаниях. — Она появилась после твоего ухода. Хоть она мне и не родная, но зато самая любимая. Papa, arrête de m'embarrasser... —Papa, arrête de m'embarrasser...       — Внезапно девушка перешла на другой язык, который по слышимости напоминал французский. — Кира смущается. Но она профессиональный боец и разговаривает на французском, что пригодится тебе во Франции. — Причём тут Франция? — А притом, что депутат — француз. — Хорошо.. А с чего ты взял, что меня утвердила комиссия? — С недопониманием задала вопрос Андрющенко. Её взгляд буквально пилил бывшего знакомого насквозь. — Потому что я рассказал им, что ты прошлась не только с изяществом, но и со стеклом, в тапках. — Мужчина в открытую улыбался. Кира изучала лицо своей будущей напарницы. Завораживая своими чёрными, как смола глазами. Лизавета не могла высмотреть ни одну эмоцию в этом чёрном урагане. Киру же забавляла бесчувственная заинтересованность такой скромной персоны, как она. — Ещё Кира поможет тебе с французским языком. Во время этих слов Андрющенко перевела свой изучающий взор на татуированную, на что та продемонстрировала ей разрезанный язык. Повернув голову от смущения, Лиза была в силах задать лишь один вопрос: — А жить мне где? Я живу с подругой, которую подставлять не намерена. — Я вам с Кирой сниму квартиру, где вас хер кто найдёт. А теперь слушай.. *** — Елизавета! Ау! — мужчина щёлкнул двумя пальцами перед носом брюнетки, и та мгновенно среагировала. — Не спи. Сейчас важная информация для вас обеих. — Да. Конечно, конечно.. — Туманно ответив, Андрющенко принялась слушать информацию, не упуская детали. В Сизо уж больно ей не надо было. Попасть туда легко, а вот выбраться. — Итак..