Непредвиденный больничный

Ты думала, что уснёшь сразу, как голова коснется подушки, однако этого не произошло. Когда ты мягко укуталась в одеялко, а под боком уже засопела Ванда, сон как будто рукой сняло. Повернулась на один бочок, затем на другой — ничего. Сама не знаешь, что конкретно на тебя нашло, но, ещё раз глянув на подругу и убедившись в том, что она крепко спит, ты на цыпочках, насколько это возможно будучи в таком состоянии, поплелась в спальню Брока, чувствуя непреодолимое желание восполнить тактильную недостаточность. Причем не абы кем. Твое тело просит именно Рамлоу. Слыша, как глубоко и приглушённо дышит Роллинс на гостином диване, ты подкралась к двери командира, решая не стучать, чтобы случайно не разбудить гостей. Несмотря на это, древесина чуть скрипнула, позволяя владельцу спальни понять, что к нему кто то пришел. — Не спите? — прошептала ты, привыкшая глазами к темноте, видя как мужчина уставился на тебя, с одной рукой под головой, а второй греющейся на оголенном торсе. Он отрицательно промычал, пока ты аккуратно закрыла вход. — И я. Дверь защелкнулась и ты хищной походкой, стараясь держать равновесие хотя бы на долю похожее на обыденное, направилась к Рамлоу, прямо у края постели, опираясь коленями и руками в мягкое одеяло, чувствуя себя как никогда смелой и открытой для безрассудных поступков этому миру, спокойно и уверенно, подползая ближе к лицу мужчины, аккуратно избегая касаний к его телу, пока что… чтобы случайно не причинить неожиданную боль от нажатия ни на то место. Его сердце машинально ускоряет свой ритм, предполагая возможный исход происходящего, но всем своим видом командир пытается не подавать этого, сохраняя свою расслабленную и непринуждённую позу. Мышцы торса слегка напряглись лишь тогда, когда твои бедра опустились в области его паха. Ты звучно сглотнула, ощущая промежностью не готовый ни к каким активным действиям член, и без того неплохо выпирающий из-под его трусов, и кончиками пальцев дотронулась до груди мужчины, проводя ими по теплой плоти, удостоверяясь в том, что совершаешь это не в каком нибудь осознанном сне. Брок внимательно смотрит на тебя, в глубине души определенно ошарашенный тем, что ты первая сделала шаг навстречу к нему. — Что делаешь? — хрипло, из-за того, что организм настроился на сон, а голос уже не был готов к разговорам сегодня, произнес он, отодвигая левой рукой одеяло чуть дальше в бок, чем оно до этого лежало, чтобы то не доставляло дискомфорт твоим раздвинутыми по обе стороны от его бедер ногам. — Сижу, — ты игриво улыбнулась. Уголок его губ дёрнулся в ответ твоему азартному выражению лица, — удобно? Ты спустилась на локти, которыми упёрлась в подушку над плечами Рамлоу, отрывая от его горячих ног свою попу на несколько десятков сантиметров; твое лицо у лица мужчины и ты вдыхаешь аромат духов, такой стойкий и такой приятный, касаясь носом шеи, словно кошка обтираясь о кожу, двигаясь им чуть выше, к вискам, чтобы поделиться с Броком внезапно вспыхнувшим желанием, путем трансляции томного дыхания у его уха, — очень. От твоего голоса, раздавшегося так близко, по телу командира россыпью пробежали мурашки, зрачки расширились, а организм начинает хотеть повторения этого ощущения. Снова и снова. Ты не видишь никаких протестующих движений, а потому расцениваешь их отсутствие как согласие и одобрение. Решаешь вновь выпрямиться, осторожно, позволяя наслаждаться каждым своим микро перемещением, усаживаясь по удобнее на его члене. Когда твои ладони вновь оказались на груди Брока, выводя хаотичные узоры на мускулистом теле, он облизал свои губы и это лишь сильнее раззадорило тебя, вынуждая поёрзать на месте своей посадки, прикусив десну от ожидания его хода. Руки Рамлоу на подсознательном уровне потянулись к твоим бедрам, он не может не контролировать — мужчине как глоток воздуха нужно быть убежденным, что всё вокруг находится лишь в его власти, а потому он медленно перетягивает одеяло разврата на себя, — похоже не стоило позволять тебе тырить мой алкоголь. — Упс, — ты споказушничала, поджав губы уточкой, словно тебе действительно жаль, что ты влила в себя немало крепкого спиртного, — накажете меня? — твоя голова наклонилась набок, а от произнесенных тобой же слов, в голове нарисовалась не самая пристойная картинка, приятно потянувшая низ твоего живота. «И что я только что сказала.? кто вообще за язык тянул», — следом за возбуждением пришло смущение от того, что ты бросила это, думая явно не тем место, каким следовало, так что, если завтра тебе удастся вспомнить эту фразу, будет непременно стыдно. Ты опустила глаза на его грудь, боясь встретиться с его, а Брок коснулся языком уголка своих губ, теперь осознавая намерения твоего прихода наверняка, а потому точно неся ответственность за это, так как находится в более трезвом состоянии. От твоих глаз это не скрылось и жжение в животе лишь обострилось, стоило тебе представить как он целуется — рьяно, властно, дерзко. Или более того, как спускается языком к твоим бедрам, оставляя влажные следы на коже по пути к особенной точке твоего тела. — О чем думаешь? — словно читая твои мысли, разбавил молчание командир, не отводя от тебя пристально-похотливый взгляд, поднимаясь ладонями к талии. На мгновенье ты задумалась как корректнее будет сказать то, что хочешь увидеть его между своих ног, — о том, чем мы могли бы заняться, — корректнее не придумаешь. — Да? — тембр голоса такой низкий, что так и подначивает, заставляет разгораться внутри одного из семи смертных грехов, — и чем же? — Мхм, — ты потянулась к его губам, останавливаясь на крошечном расстоянии от плоти, установив ладони по обе от темных и точно мягких волос стороны, — хотите, чтобы я произнесла это в слух? — твое разгоряченное дыхание сместилось к щеке, опаляя щетинистую кожу мужчины. — Да. — Ну… есть много всего, — ты сказала это более чем соблазнительным тоном, словно планируешь защищать диссертацию о самых пошлых вещах, изливаясь краской и деталях в словах. Мышцы Рамлоу вновь ощутимо твоему телу напряглись. С хитрой ухмылкой ты отстранилась всего на несколько секунд, решая добавить пикантную деталь, уверенная в окончательном нарушении покоя внутри Брока, собирая мешающие волосы в низкий и не затянутый хвост той самой резинкой, что вечно носишь на руке; стоит промолчать о том, как сексуализированно и многозначительно мужчина воспринял это, не отрывно следя за твоими действиями. Ты наклонилась, заставив его замереть от ожидания, — можем начать вышивать, например? — он замер в лёгком недоумении, а ты продолжила, — или покатаемся на коньках? — руки командира, до этого проявлявшие некоторую активность в зоне твоих бедер теперь тоже неподвижны, кажется, что всё, на что сейчас способен Рамлоу это переваривать то, что ты говоришь, будучи в совершенно интимной обстановке, — или. — ты не смогла сдержать смешок, за которым тут же последовал второй, видя серьезные глаза Брока. Прижав лоб к его виску ты рассмеялась. Мужчина поджал губы, сдерживая улыбку, понимая, что ты только что воспользовалась его полной сосредоточенностью на фантазиях о твоём теле и наличие или отсутствие сексуального опыта, а глупая шутка сбила его с толку. — Смешно тебе? — таким же спокойным, как и прежде, тоном с явной ноткой самоиронии, он остановил руки на твоей пояснице. — Да, — ты ответила практически в тот же момент, что он решил, удерживая твое тело в своих руках, переложить тебя под себя, заняв более доминирующую позу. Рамлоу навис над тобой, закрывая всю тебя грудой мышц. Его руки в локтях упираются в гигантскую и прохладную подушку, а ноги лежат меж твоих, преимущественно колени встречает шелковистая простынь, на которую ты с радостью улеглась мгновеньем ранее. Брок и глаз оторвать не может от твоих, ты смотришь так жадно и так мило одновременно, что он ещё полчаса бы потратил лишь на любование ими. Раньше он не был настолько близок к твоему лицу. Так, чтобы была возможность коснуться твоих щек или поцеловать, так, что эта близость, это единение вызывает в груди брюнета некоторый трепет. Чувство, давно забытое и затерянное на задворках его души вновь оживает, наполняя сознание не исключительной похотью, эйфорией от одного твоего присутствия в его кровати, разговоров, глупых, странных, но таких обычных и спонтанных. Рамлоу давно забыл об этом слове — спонтанность. Существует приказ, мужчина жил долгое время от приказа до приказа, выполняя, управляя, подчиняясь, делая, заполняя документы, тренируясь, стреляя. Настолько погряз в работе, что ощущения, исходящие откуда то изнутри, имеющие самые что ни на есть эфемерные качества едва не стали казаться чем то не настоящим. — Что будете делать? — игриво бросила ты, проводя кончиками пальцев по щетине. — А что хочешь, чтобы сделал? — он вздохнул, потянувшись к твоему виску пальцем левой руки, отодвигая вылезшую тоненькую прядку волос к остальным, о существовании которой ты бы не вспомнила до тех пор, пока не глянула бы в зеркало. — Для начала поцеловали, — сказала это вполголоса, уверенная в своих желаниях, — «если бы ему не было происходящее приятным или просто не нравилось, он мог спокойно оттолкнуть меня, верно? Он не из тех людей, что будут насмехаться или пользов…» Повторять дважды ему не нужно: не быстро, но решительно, мужчина преодолел небольшое расстояние, разделяющее ваши губы, нарушая поток твоих мыслей, коснувшись сперва проверочно, мягко. Затем, получив ответ и осязая твою руку на своем затылке, притягивающую до невозможности ближе, требующую большего напора, он сквозь поцелуй улыбнулся, не позволяя тебе вести процесс. Остановил Рамлоу всё не так постепенно, оторвавшись от губ, он сместил свои к щекам, перемещаясь к шее, насыщаясь нежной кожей, приятно отдающей черникой с каким то цветком, — «орхидея? Мх. Да, это определенно орхидея». Плоть вовсе не горькая, какой была бы после духов, нейтральная, мужчина сказал бы, что она сладковата, но это скорее самовнушение, так как мист, который ты используешь не имеет никакого оттенка вкуса. Мельком поглядывает на твое лицо, проверяя реакцию. Ощущая, как ты заметно опрокинула голову назад, открывая для него больший вид на свои ключицы, выпирающие из широкой майки, размера на четыре больше твоего. Твои глаза прикрываются от контраста влажности его языка, чередующегося с губами, оставление поцелуев которыми сопутствуется теплым дыханием. — Что дальше? — вновь возвращаясь к разговору, который тебе так хочется прекратить, перейдя к более практичным действиям. — Хочу, чтобы сняли свои трусы! — не мешкая, ты потянулась пальчиками к резинке его черного белья, единственного на теле, вредящего началу секса, желая стянуть его как можно скорее. — Хоу, — с ехидной улыбкой перехватывая твои руки, — не так быстро, принцесса, — Брок соединил их в один замок, заводя тебе за голову, обезвреживая. — Почему? — Может ты забыла, но ты много выпила. — Думаете, я бы не сделала этого, будучи трезвой? — Без понятия, — держа твои запястья левой рукой, — узнаем завтра? — чуть наклонив голову набок, пронеслось с только что властно кружащих у твоего лица губ бархатным голосом. — Я хочу вас, — невинно хлопая ресничками, прошептала ты, чувствуя заметное напряжение в своих трусах, которое он самостоятельно вызвал незамысловатыми движениями. — Я знаю. — А вы? — Что я? — он прикусил десну, сдерживая улыбку. Теперь его очередь издеваться. — Вы хотите меня? Брок облизал нижнюю губу, боясь ошибиться с ответом. Конечно, если бы ты успела коснуться его паха, то всё сразу стало бы ясно и без надобности говорить, потому что вся степень его недотраха осознается только сейчас, когда член предательски, но очень отчаянно перебрался с отметки «полшестого» на «вот и полдень настал, пора в бой». Хочет. Конечно, хочет. Но как показывает практика иногда хотеть и мочь это далеко не одно и то же. — М? — повторила ты, не поняв причину резко возникшей тишины. — Хочу, — решив, что врать глупо, а он далеко не мальчик, чтобы играться, а уж тем более устраивать эмоциональные качели. — Алкоголь в моей крови, — ты отвела взгляд в бок, вдруг стесняясь резких откровений, — единственное, что вас останавливает? — Да. — Тогда могу заверить вас, что всецело и очень хочу вас! — твои бровки приподнялись, а глаза, очевидно, помутнены, — прямо сейчас, — вновь найдя ими янтарные напротив. Он усмехнулся и левый уголок губ широко уехал в сторону. Приятно слышать это от тебя. — Это мало что меняет, — настаивает на своем Брок, пальцем правой руки проводя по твоей скуле. — Пожалуйста. Рамлоу глубоко вздохнул. Всё, что ты говоришь этой, черт возьми, святой ночью будоражит его до кончиков пальцев, позволяя испытывать не только трепет в животе, словно он вновь переживает юность, но и мурашки, ставшие за этот период не гостями, а прямо-таки местными жителями на его мускулистой спине; однако от последнего произнесённого слова твоим мягким голосом член Брока окончательно затвердел, желая получить разрядку. Если бы не гребанное виски, командир бы давно накинулся на тебя, выбивая однотипными движениями своих бедер беспрерывные стоны с пунцовых девичьих губ, но он не может. Переступить через свой выдуманный только что принцип не может. Его глаза опять смотрят в твои, пытаясь сообразить дальнейший план действий, — «ведь не уснёшь же теперь. И что мне с тобой делать?» — отправляя какие то мысленные импульсы. — Командир? — твоя грудь вздымается вперёд, пока руки всё ещё обездвижены. Пока он задумался о чем то насущном ты сделала несколько робких рывков ладонями, пытаясь высвободиться, чтобы, безусловно, помочь ему определиться с правильным, на твой взгляд, решением, путем создания отнюдь не скромного трения в его трусах. Но безуспешно. Он сильнее. Рамлоу звучно сглотнул, не поверив своим ушам. Да, он привык слышать это обращение ежедневно и по несколько раз на дню, даже от тебя. Но сейчас. «Как будто точно знаешь, чего я хочу, — при любых других обстоятельствах мужчина тотчас забил бы на любые правила и плевать кто их придумал, но ты слишком много значишь для него, он боится сделать неприятно, боится, что пожалеешь, — чертовка». Мужчина старше тебя, а ты такая красивая. Такая юная. И глаза… эти глаза. Сколько же в них осознанности и проникновенности. Он не сможет смотреть в них, видя отблески недоверия или осуждения. Это было бы мучительно. С тобой хочется гулять. Ухаживать за тобой. Защищать. Делать комплименты. Заставлять улыбаться, хочется. Нет, он не может поставить всё на кон только потому, что то, что в его трусах требует секса, долгого, вовсе не нежного и далеко не без пошлых разговоров, которые ты так стремишься прекратить. Что что, а с выдержкой у Брока проблем не было никогда. А потому по сравнению со всем, что мужчина когда либо переживал эта «пытка» кажется цветочками. Его свободная рука опустилась к твоей талии, кончиками пальцев проводя по коже, отвечающей россыпью мурашек. Томительное ожидание развития событий и более близких прикосновений начинает сводить с ума, выбивать из колеи, начинаешь переосмысливать все устои, находясь в положении, в котором не можешь помочь себе самостоятельно ослабить давление между ног, мечтая и думая лишь о том, чтобы мужчина сделал это за тебя. Ладонь Рамлоу коснулась твоих трусов. Как ни странно, он не стал выводить круги у их резинки или над пупком, выжимая из тебя последние силы, что ты тратишь на сдерживание эмоций и мольб о том, чтобы он трахнул тебя. Мужчина сразу накрыл горячей рукой твою промежность, преимущественно средним пальцем проходясь по чувствительному месту. Ощущая, как и без того влажная ткань, становится мокрой, прилипая к коже, а ты лишь подстрекаешь его к более откровенным движениям, поддаваясь бедрами навстречу ладони; в его животе отдает привычным жжением, а белье, сдерживающее орган, начинает доставлять не болезненный, но дискомфорт своим присутствием на теле. Брок все ещё нависает над тобой, упираясь теперь лишь в левый локоть; удерживать твои запястья, что, по его предположению, будучи освобождены из его хватки тут же потянулись бы к его трусам, немного сложнее, чем прежде, а потому если сейчас ты захочешь вырваться, у тебя это с большой вероятностью получится. Подушка прогибается под ним и ты, чтобы не падать в эту мягкую ямку, плечами слегка сдвинулась в противоположную сторону, приоткрыв рот, через который сейчас только и можешь дышать, этими прерывистыми вздохами, тихими-тихими, уловимыми лишь с близкого расстояния. Рамлоу наслаждается ими, желая услышать большего. Левым коленом он перебрался по другую сторону твоего бедра, пока правое осталось между твоих ног, чтобы встать в более устойчивую позицию и не раздавить тебя случайно. Указательным пальцем мужчина зацепил край трусиков, став стягивать их вниз, постепенно, сначала с одной стороны, затем подхватывая с другой, он никуда не спешит, позволяя низу твоего живота заполниться ожиданием получения удовольствия. — Мхм, — когда белье оказалось спущено, находясь чуть выше колен, Рамлоу провел пальцами по влажным складкам и от прикосновения его руки с твоих губ сорвался тихий, но звучный стон, указывающий ему правильное направление. Мышцы его лица слегка напряжены и он наблюдает за тем, как усиленно ты вжимаешься затылком в его постель, неосознанно раздвигая ноги шире. Разрешая ему распоряжаться равномерностью наслаждения. — Нравится? — прохрипел Рамлоу. Выгнувшись в спине, ты перевела глаза на него. Рот мужчины приоткрыт и дышать ему тоже тяжело — в комнате достаточно душно из-за быстрых вдохов и выдохов обоих. Его лицо очень близко, хочется, чтобы тот прямо сейчас поцеловал тебя, — да, — выдохнула ты, вытягивая левую, ту, что хуже была схвачена, руку, обвивая ею голову Брока, запуская пальцы в волосы, желая коснуться его губ своими. Он податливо наклонился, не прерывая трения указательным и средним пальцем, выводя быстрыми линиями вверх и вниз, полосы, в ответ на которые ты так сильно хочешь толкаться бедрами. Ваши губы сомкнулись, а поцелуй оказался нежным, очень осторожным. Командир вызволил твою вторую руку из хватки, располагая свою поудобнее, так, чтобы она не затекала, однако твое запястье осталось на прежнем месте. В этот момент он не произвольно коснулся своим пахом твоего бока и ты ощутила степень его возбуждённости. Вы встретились глазами и у тебя появилось желание помочь ему. Свободной ладонью ты решила вновь направится к мужскому органу. Брок отрицательно промычал, остановив тебя. — Почему? — прошипела ты, чувствуя невероятное желание стать наполненной, учитывая, что все возможные для удовлетворения этого фактора моменты присутствуют. Мышцы твоего живота напряглись из-за резкого не понимая ситуации. — Расслабься, — мужчина наклонился к твоему уху, а шея с ещё оставшимся тонким ароматом одеколона приятно заполнила нос, — и получай удовольствие, — губами оттянув мочку уха, он томно ни то выдохнул, ни то рыкнул, заставляя пробежать по спине мурашки. — Я хочу вас… — прошептала ты, обхватив руками мужскую спину. Он прикрыл глаза, понимая, что нужно как можно скорее заканчивать это, иначе сдерживать себя станет чем то невозможным. Мужчина ввел в тебя сразу два пальца, и твои ладони сжались на лопатках Рамлоу. Он стал вталкивать их в тебя, пока с тебя то и дело, что срываются вздохи, — амх. хм. Большим пальцем он устроился на месте, способном доставить удовольствие без проникновения, совмещая его массирование с толчками длинных пальцев. Ты закатила глаза, получая наслаждение от двойной стимуляции. Одновременно хочется, чтобы это не заканчивалось ещё очень долго, при этом ты в нетерпении от того, чтобы испытать оргазм. Простынь немного собралась у пяток мужчины, а одеяло и вовсе наполовину свисает с постели. Заметив как участились твои стоны и чувствуя какими мягкими стали складки, Брок вновь коснулся губами твоего уха, — сделай это для меня, принцесса. Командир не успел отстранить от тебя свое лицо, как услышал собственное протяжно растянутое имя, смешанное с эйфорией твоим приятным его слуху голосом. «Клянусь, это тот звук, что я готов слушать вечность». Тут же почувствовав как сокращаются стенки вокруг своих пальцев он остановился, лишь большим пальцем переодически надавливая на точку G, продливая разрядку. Член Рамлоу запульсировал так сильно, когда ты простонала, — Брок.. — с учётом твоего постоянного официоза это был довольно интимный шаг, да что тут говорить, он думал, что в ту же секунду кончит на месте как какой нибудь юнец, увидевший первый в своей жизни раз порно. Ты расслабила руки, до этого вцепившиеся в спину мужчины, пытаясь отдышаться. Ухмыльнувшись результату проделанной работы, Рамлоу перелег на свое место, на спину. Руки и ноги, замершие длительный период в одном положении наконец то почувствовали облегчение, а глаза продолжают гипнотизировать твое тело и лицо. Придя в себя, ты натянула спущенное белье на законное место, и, сев на колени, как примерная девочка, решила, что перед третьей попыткой ублажить командира ты сперва спросишь разрешения. — Вы ведь возбуждены, — начала ты, после последнего слова чуть прикусив губу. Пик удовольствия спал, а затуманенный разум вновь имеет свойство робеть, — можно я..? — дотянуться до его члена так и не вышло. — Нет, — спокойным голосом проговорил он, не сильным рывком таща на себя твою протянутую руку. — Да почему! — брови слегка нахмурились, и, чуть шатаясь, ты поддалась укладывая голову на груди Рамлоу. — Засыпай, — он чмокнул тебя в волосы, правой рукой заботливо снимая натянутую тобой и уже совершенно не держащую волосы резинку, поправляя пряди. Ты взглянула ещё раз на внушительно выпирающий бугор в его трусах, но строить догадки сил нет, хочется спать, а потому почти сразу после того, как глаза слиплись ты вырубилась. Брок ещё некоторое время гладил тебя по голове, словно убаюкивая. Он всё ещё прекрасно помнит почему конкретно ты оказалась в его доме. Мужчина не хочет, чтобы ты чувствовала себя дискомфортно после — с утра или через пару дней, когда в голове отчётливо соберётся картина этой ночи. Почему то считает, что не имеет права быть удовлетворённым тобой. «Крис не поступил бы так, если бы я был внимательнее, — сложив губы ниточкой, уставился в потолок командир, — сначала мы поговорим, а потом решай сама чего ты хочешь на самом деле».