Если бы наша жизнь сложилась по-другому, была бы она лучше? Мы не знаем. Но та, которая нам дана, — ценна сама по себе.
Макото стояла под стеклянным потолком и смотрела вверх. Высоко в небе, в лучах солнечного света, блестел дирижабль. Белое полотно ясно указывало, кто является хозяином предстоящей игры. Как можно было его не заметить?.. Впрочем, во время смертельного марафона возможности задирать голову не было, ее больше интересовало то, что позади. И на многие мили вокруг это оказалось единственное укрытие, где можно спрятаться. Спастись от одной игры, чтобы попасть на другую… Собственно, само здание в несколько этажей и вся территория, на которой они оказались, принадлежала заводу технического обслуживания Japan Airlines. Национальная авиакомпания страны и одна из крупнейших в Азии, осуществляющая как международные, так и внутренние перевозки. Конкретно здесь располагались офисы, рабочие помещения, цеха, ангары и все, что нужно, для сборки и починки крылатых машин. Интересное выбрано место, конечно… Макото тяжело вздохнула и вернулась в вестибюль, где ее поджидала Шика. Мальчика рядом не было. Она подошла к прозрачной двери. Где-то там остался Акайо, а она теперь заперта и неизвестно, выйдет ли вообще отсюда. Трефы… Они могли вместе попасть сюда и пройти игру. Девушка усиленно убеждала себя, что друг жив. «Он вытолкнул меня… Значит, от взрыва не пострадал». И обрывала всякий раз, когда начинала думать, что этот маньяк не стал бы так настойчиво преследовать ее, если бы перед этим не убил его. Она приложила руку к стеклу и всмотрелась вдаль. Пограничье словно проверяло ее на прочность, то и дело разлучая с родными людьми. Нельзя тут погибнуть. Просто нельзя. Нужно пройти это и вернуться обратно, на заправку. Вернее на то, что от нее осталось… «Даже если случилось самое худшее, — она тяжело сглотнула комок, — я все равно не поверю, пока не увижу доказательства. До тех пор он жив. Они все живы». В известном смысле это была защитная реакция; под доказательствами она имела в виду, конечно, тела. Логика была та же, что во время 10-ки червей, когда ей сказали, что брата больше нет. Ну, тогда ведь сработало, правда?.. Плеча коснулась легкая рука. — Не волнуйся. Король Пик сюда не проникнет. Это не его арена. — Получается, единственные места, где можно точно скрыться от него, это чужие игровые площадки? — Полагаю, что так. «М-да… Тут без вариантов: среди нескольких зол приходится выбирать одно. Но как понять, какое из них будет меньшее?». — Ты уже участвовала в играх этого этапа? — Нет, — Шика покачала головой. — Это наша первая игра. Ну, не считая Короля, конечно… Девушка рассказала, что после пожара жители Пляжа разбрелись по городу кто куда. Сама же она совершенно случайно встретила Коту. Он был один, почти не разговаривал и предположительно попал сюда вместе с родителями. Его виза вот-вот истекала, поэтому они здесь: Трефы — командная масть, а значит, шансы выжить значительно выше. Кроме того, Валет — низший в ранге. Возможно, он будет не таким сложным, как Король или Королева. Макото с ней абсолютно согласилась. Шика ей сразу понравилась и виделась кротким и понимающим человеком. К тому же она такая добрая: не бросила ребенка и согласилась на игру, хотя для нее лично в этом не было никакой необходимости. — Но почему еще ничего не началось? Они ждут определенного количества человек? Как долго вы уже здесь? — Мы около 2-х или 3-х часов. Остальные дольше. — Остальные?.. — не поняла она. Шика улыбнулась. — Идем. Они прошли вестибюль и преодолели парочку коридоров, прежде чем попасть в помещение для работников. Это была одновременно раздевалка и обеденное место для мастеров завода. За большим деревянным столом, помимо Коты, она с удивлением обнаружила еще трех человек. Интеллигентного вида старик в шляпе и с длинной бородкой по имени Нобу. Тэкеши, мужчина лет за 30 в армейских штанах и майке, открывающей накаченные руки. Он чем-то напомнил Макото Агни, теперь уже бывшего номера 1 Пляжа, но казался более… оживленным. И, наконец, Рин, по виду ровесница или около того Тэкеши: высокая, сильная, с шикарной копной длинных вьющихся волос. К тому же не лишенная привлекательных форм. «Какая красавица… Возможно, модель?». Когда все представились друг другу, компания села обратно за стол. Телефоны для регистрации на новом этапе не предусматривались. Как выяснилось, никто из присутствующих еще не вступал в игры за фигурные карты. Макото присматривалась к своим товарищам, и пока они производили впечатление нормальных спокойных людей. Подумалось, что команда неплохая и ей даже повезло. Но не все подобную точку зрения разделяли. — Да-а уж… — протянул Тэкеши и скрестил руки. — Просто команда мечты, ничего не скажешь. Три бабенки и два мужика. Чую, победа будет за нами. — Ты разучился считать? — возмутилась Рин. — Почему это только двое мужчин? — Ох, да, что это я, — и наигранно хлопнул себя по лбу. — Ты права, не два, а один. Искренне прошу прощения, Нобу-сан, — он кивнул ему. — Но возраст… ничего личного, сами понимаете. Рин закатила глаза и проворчала что-то по типу «мужлан»; Макото подумала, что это было по-хамски. Но старичок, похоже, ничуть не оскорбился, даже тепло улыбнулся. — Ну, на правду не обижаются, — хихикнул он и указал на Коту. — Но вот этого молодого человека я бы не стал сбрасывать со счетов. Юное поколение, оно еще даст нам фору. Тэкеши оценивающе оглядел ребенка. — Мальчишка… Но посмотрим, чего ты стоишь. Кота переводил испуганный взгляд с одного на другого. Шика приобняла его и погладила по голове. Макото пристальнее вгляделась в мужчину: Тэкеши хоть и был язвительным грубым типом, но в целом не казался жестоким или свирепым. «Ах, да откуда тебе знать? — осадила она саму себя. — Игра даже не началась, и он еще сможет раскрыться по полной. Все они. Это пока тишь да гладь». Прошло несколько минут. Никто ничего не говорил, ожидая в полной тишине. Становилось душно, Шика где-то нашла автомат с водой и вернулась с бутылками. Очень кстати, Макото после погони уже давно выдохлась. Но как долго им еще ждать?.. Чтобы преодолеть гнетущее молчание, она осмелилась задать вопрос: — Как вы думаете… Что вообще такое Пограничье? Почему мы все здесь? Ей еще не приходилось обсуждать это с другими. Ну, разве что кроме Азуми. С Арису, Усаги и Акайо как-то не доходило до этого. Все сводилось к практичности: есть игры — будем их проходить. Потому что так мы выживем. — Борьба с перенаселенностью, — незамедлительно ответил Тэкеши. Рин фыркнула: — Чего? — Ну а что? Сами подумайте. Людей на Земле много, и население продолжает неуклонно расти. Ресурсы заканчиваются, всего на всех не хватает. Планета постепенно сдает позиции. Остановить нас размножаться невозможно, — он усмехнулся. — Поэтому мировое правительство взяло все в свои руки. Создало эту альтернативную вселенную с играми, где выживут лишь сильнейшие и достойные. Ну, а остальные искусственным образом сократятся. Тишина. Не хватало только звуков сверчков для усиления эффекта. Макото не поняла, говорит он это всерьез или смеется над ними, пытаясь разрядить обстановку. — Тогда, по твоей логике, подобные альтернативы, — последнее слово Рин жестом выделила кавычками, — должны быть и в других местах. А нам про это неизвестно. — Ну так мы в Токио, а кто-нибудь из здесь присутствующих осмеливался сунуть нос за его пределы? — парировал Тэкеши. — Ну вот. Вполне возможно, то же самое происходит и в других городах. Или, допустим, эта программа затронула только столицы. Мы просто не знаем. — Ты несешь чушь, — она закатила глаза. — Программа, борьба, мировое правительство… Звучит как бредовая теория заговора. — Кем вы были до Пограничья, Тэкеши-сан? — тихо спросила Шика. Мужчина выпятил грудь и сразу принял гордый вид. — Ефрейтор сухопутных сил самообороны. — Солдат! — воскликнула Рин. — А верит в какой-то бред. Девушка заливисто рассмеялась. Он наклонился к ней через стол. — А ты что же, не веришь, что существует мировое правительство? Которое способно управлять нами всеми? — Конечно нет. Ты бы еще рептилоидов приплел. — Ну и зря, — хмыкнул Тэкеши. — Может, в нашей ситуации оно и не замешано… в чем я сомневаюсь. Но оно точно есть. Когда доходит до глобальных вопросов, и решения принимаются на соответственном уровне. И поверьте, там сидят далеко не милые люди, которые за мир, равенство и всеобщее счастье. Если по каким-то причинам надо избавиться от части людей, они это сделают, будьте уверены. Сказки про гуманизм и терпимость — всего лишь сказки. Для нас с вами. Макото удивленно моргнула. Она вспомнила, как про правительственный эксперимент упоминала Азуми, но тогда это была скорее шутка, нелепое предположение. А если нет? Какой-никакой, но в словах этого человека есть смысл. Ну, или хотя бы повод задуматься. Но Рин, похоже, это не убедило: — Все равно не верю. — Окей. Готовы выслушать твою версию. Тут девушка заколебалась: — Ну-у… я, конечно, думала об этом, но не слишком много. Так можно и с ума сойти, — она неловко усмехнулась. — Но была мысль, что случился апокалипсис… И нас всех перебросило сюда. — Конец света? — изумился он. — И ты еще смеялась надо мной? Ее глаза гневно сверкнули. — Вы верующая, Рин-сан? — вежливо поинтересовался господин Нобу. — Я крещеная. Католичка. Но насчет веры… не знаю. Иногда да, иногда нет. Когда я только попала сюда, мне кажется, совсем ее потеряла, — она сделала паузу, потом продолжила: — Может, суть в том, что те, кто погибают на играх, попадут в рай. А кто выживет в конце, тех отправят в ад. Макото вздрогнула. Это была необычная точка зрения: если победишь, то тебя ждет ад… Тогда и нет смысла бороться? — Что вас заставляет так думать? — это снова был старик. Рин скривилась, словно сами эти мысли были неприятны: — Да не знаю… Просто все те, кто побеждают, двигаются вперед за счет других. Мы идем по головам, только бы выжить самим. В итоге за это могут наказать. Игроки удрученно помолчали. Доля истины была и в словах этой девушки. В отличие от Тэкеши, она не особо верила, что сильных ожидает хороший исход. — А вы какого мнения? — прищурившись, обратился тот к пожилому человеку. Уголки губ дрогнули, и в этой улыбке, казалось, была собрана вся мудрость мира. — Юная леди спросила, почему мы все сюда попали. Но, может быть, важно не «почему», а «зачем». И уместно здесь не местоимение «мы», но «я». И вопрос этот каждый должен задать себе сам. Зачем я тут? Чтобы что-то узнать. Что-то понять. Возможно, что-то вспомнить. Кому-то помочь. Найти ответ на волнующий вопрос, а вместе с ним и свой путь. — Вы что, философ? — насмешливо спросил Тэкеши. — Все мы философы в какой-то степени. А так я доктор богословия. — О-о, это интересно! Тогда помолимся перед концом? — в глазах заплясали весёлые искорки, он сложил руки перед грудью. Рин предупреждающе шикнула: не богохульствуй. — Ну, я же не священник и не монах, — с улыбкой ответил старик и покачал головой. — Всего лишь теолог. — Раз так, тогда скажите нам, сенсей. Глядя на все творящееся… — Тэкеши образно обвел пространство рукой. — Бог вообще есть в этом мире? Или Он нас давно оставил? Или Его никогда и не было? Нобу-сан задумчиво посмотрел на стену за спиной мужчины. Но взгляд его словно был направлен гораздо дальше, вглубь времен и самого себя. — Я — хибакуся, — неожиданно выдал он. Рин тихонько ахнула, все почтительно склонили головы. Кота непонимающе нахмурился, и Шика осторожно объяснила ему на ухо. Глаза мальчика расширились. — Я родился в Нагасаки, в августе 1945 мне было 4 года. От эпицентра я был достаточно далеко, получил ожоги, но не такие сильные. Последствия проявились много позже, — он помолчал. — Детей у меня быть не могло. Да и жена-то не нашлась, потому что кто захочет связываться с таким? — профессор грустно, но понимающе улыбнулся. — На самом деле я мало что помню, конечно… Но одна картина отпечаталась со всей ясностью. Всем оказывалась посильная помощь, и там был юноша старше меня, подросток. Он все время лежал на животе, его спина и одна рука обуглились, кожа свисала. Зрелище для 4-летнего ребенка… ну… сами понимаете. Но что меня поразило больше, так это то, что он не кричал. Ему не было больно. В какой-то момент мне показалось, что он мертв, но нет, мальчик был жив. Уже потом выяснилось, что его нервные окончания попросту сгорели. Девушки сочувственно смотрели на рассказчика. Тэкеши насупился и старательно отводил глаза. Визуально они все могли представить, о чем идет речь, ведь свидетельств сохранилось немало. Однако для старика эта история была частью его жизни, для молодых же — так и останется всего лишь историей. Макото вспомнила свою поездку в Хиросиму вместе с классом. Это трагедия целой страны, всего человечества. Как много пережил этот мужчина… Какой страшный опыт получил, будучи маленьким, ещё плохо соображающим мальчиком. Возможно, это заставило его резко повзрослеть, а покоя не было всю жизнь. Ведь люди, пережившие катастрофу, до сих пор сталкиваются с проблемами в обществе. И не только они, но и даже их потомки. И вот теперь, на закате жизни, он попадает сюда. Какая ужасная несправедливость! Интересно, что Нобу-сан находит более страшным… Макото не осмелилась бы такое спросить. Однако в их компании, как уже выяснилось, был человек, не страдающий чувством такта. — Что хуже: Пограничье или те дни в Нагасаки? — задал вопрос Тэкеши. Он ненадолго задумался. — И там, и здесь повсюду смерть. Жестокая, неоправданная. Она всегда пугает и вызывает непонимание. Так не должно быть. Но если уж выбирать… — он развёл руками. — Отвечу с точки зрения простого смертного, который боится боли и мук: тогда было в разы хуже. Потому что здесь все происходит быстро и почти безболезненно. Думаю, вы понимаете… Они понимали. — Наверное, с тех пор я и начал задаваться вопросами о Боге, — продолжил меж тем Нобу-сан. — Почему так случилось? За что? Разве были в этом виноваты мирные люди, а уж тем более дети? Эти вопросы возвращаются к нам и сейчас, — он бросил мимолетный взгляд на Коту и посмотрел на Тэкеши. — Полагаю, я не смогу вас ничем удивить. Я хоть и стал теологом, знаком с религиями, изучал, насколько это вообще возможно, Бога, но… так и не узнал, есть Он или нет. Да и никто не знает. Но в то же время никто не докажет вам и обратного. На самом деле все просто: ответ есть, но он у каждого свой. — И какой же ваш ответ? — Если бы я не верил в Него, не думаю, что полез бы во все это, — с улыбкой ответил профессор. — Скорее всего, пока мы с вами живы, точно ничего не узнаем. Поэтому выбор остается за человеком. Но лично мне очень нравятся слова Паскаля: «Если Бога нет, а я в Него верю, я ничего не теряю. Но если Бог есть, а я в Него не верю, я теряю все». Это просто фраза, и здесь присутствующим я ничего не навязываю, — Нобу-сан в извинении поднял руки. — Ладно, с этим понятно, — резко ответил солдат, решивший, видимо, все-таки докопаться до сути. — Но что насчет происходящего? Или того, что пережили лично вы. Как это можно объяснить? Разве Бог мог такое допустить, если Он так любит людей, как говорят почти все религии? Старик глубоко вздохнул: — Ну-у, здесь все еще сложнее… Можно долго рассуждать: создал ли Бог человека, а потом оставил, или все же Он активно участвует в нашей жизни. Как бы ни было обидно, но далеко не на все в этом мире можно получить четкие ответы. А то и вообще никаких. Поэтому выскажу очередную банальную истину, которую и сам разделяю: у каждого свой путь. И в силу разных причин он не всегда хороший и справедливый. Но все это не бессмысленно. Хоть и кажется порой, что мы живем в хаосе и безумии, но не думаю, что это на самом деле так. Мы смотрим слишком близко, а издалека, с точки зрения Вселенной, все упорядоченно. И вот мы возвращаемся к тому, с чего начали: у всех есть путь. Главная задача — пройти его, по возможности сделать это по совести и не сломаться. Ну а потом, в конце всего, многое прояснится. — По-моему, вы так просто себя утешаете, — прокомментировал Тэкеши и скептически посмотрел на пожилого человека. — Может быть, — усмехнулся тот. — Но разве это плохо? Ведь я еще здесь. И пока не сдался. Ефрейтор поджал губы и опустил глаза, стало немного стыдно. Макото и Шика внимательно слушали речь старика и внутренне разделяли его позицию. Кота тоже с интересом прислушивался, не все понимая, но уже выстраивая в своей маленькой головке определенную картину мира. Одна Рин, похоже, так и пребывала в вечно гложущих сомнениях, то превращаясь в атеистку, то в яро верующего человека. — Это все очень хорошо сказано, — вздохнула она и устало подперла подбородок ладонью. — Но пройти путь… и не сдаться… как же это тяжело. — Ну, никто и не обещал, что будет легко, — Нобу-сан ободряюще улыбнулся и тут же посерьезнел. — Однако тех, кто остановился, я не вправе осуждать. — Мне вот как-то думалось, — вступила в разговор Шика, — что Пограничье проверяет нас на человечность. Вернее, сможем ли мы ее сохранить. — Ну, тут все ясно как божий день — это полный провал, — громко провозгласил Тэкеши. — Мы сейчас сидим и дышим, потому что оставили после себя трупы. Здесь Рин была права. Макото поежилась: несмотря на жестокость слов, похоже, этот мужчина упертый правдоруб. Шика тоже поморщилась, как если бы напоминание об этом приносило физическую боль. — Я помню… И каждый раз говорю, что если я жива благодаря другим, то и прожить остаток должна не только за себя, но и за них. Среди погибших я знала хороших людей. А что до доброты, то ее лучше всего направить на живых, — и скосила глаза на мальчика. — Тем более в таком месте, где ее катастрофически не хватает. Нобу-сан согласно закивал, подобная позиция достойна только восхищения. Макото же ощутила какую-то духовную близость с этими двумя. — Нас отправили сюда, чтобы мы нашли дорогу домой, — вдруг выпалил Кота и тут же смутился. Все удивленно посмотрели на него и улыбнулись. Ребенок, что с него взять… Он говорит очевидные вещи. Это даже мило. — А ты сама что думаешь, Макото? — обратилась к ней Шика. Девушка уже и забыла, что стала инициатором разговора. Беседа выходила интересной, но немного странной. Она рассчитывала получить короткие, возможно, незначительные ответы, потому что в любом случае никто и ничего толком не знает. В итоге это неожиданно вылилось в обширную дискуссию со спорами о Боге и смысле жизни. Занимательно… В какой-то момент возникло чувство единения и понимания с этими людьми. Даже с Тэкеши. — Я тоже размышляла об этом. И однажды мне показалось, что некоторые люди, попавшие сюда, чем-то похожи. Судить о всех, конечно, трудно… Но те, кого я знаю, испытывали определенные трудности в той, прежней жизни. Может, они и правда не случайно сюда попали? И не только они, мы все. Поэтому здесь я солидарна с сенсеем, — Макото посмотрела на профессора. — Ну, насчет поиска собственного пути. Но где-то я понимаю и Рин-сан, потому что тоже думала про ад… или чистилище… [— В аду? Оглянись вокруг. Мы уже здесь.] Она недовольно поджала губы и кашлянула, завершая изложение: — В общем, как-то так. — Что ж, юная леди, — решил подытожить все сказанное Нобу-сан и улыбнулся, — вы всем нам подкинули пищу для размышления. К огромному сожалению, мы в таких условиях, когда нам ничего неизвестно. Поэтому сколько людей — столько и мнений. Однако Кота-кун, — и он лукаво посмотрел на мальчика, — наверное, ближе всех к истине. Он высказал простую мысль, но в ней сумел выразить общее желание: мы все хотим обратно, потому и находимся сейчас здесь. У каждого из нас свой путь, однако мы все равно идем по одной дороге, надеясь, что она приведет нас домой. — Такая речь достойна аплодисментов, — насмешливо, но без злобы, проговорил Тэкеши. — Я будто на лекции побывал. — Ну что вы, — хихикнул старик. — Я ничего нового и не сказал. Вы и сами все прекрасно понимаете. Вы все молодые, умные. И сильные. А вообще… — тут он склонил голову и отчего-то показался даже моложе своих лет. — Думать о жизни — занятие чрезвычайно увлекательное. Но, возвращаясь к словам Рин-сан, не стоит предаваться этому слишком часто. Так можно и додуматься. Жизнь — ее нужно просто жить. Рин просияла, что ее слова пришлись кстати и к ним прислушался такой уважаемый человек. Тэкеши бросил на нее любопытный взгляд. — Кем ты была до Пограничья? — Фитнес-тренером, — ответила девушка. Он искоса оценил ее фигуру. — Понятно. Что насчет тебя? — и посмотрел на Шику. — Я работала в доме престарелых. — Ухаживаешь за брошенными стариками? — Ну, не все они брошены, — возразила она. — Есть те, кто поступают к нам самостоятельно, не желая обременять семью. Или же у нас действует отделение с функциями хосписа. Там совсем другая история… Макото понравилось, как названные виды деятельности подходят этим людям по характеру. Жаль только, о себе ей подобного пока не рассказать. — Была бы возможность, — проговорил Нобу-сан, — я бы тоже отправился в ваше заведение. Все равно я уже давно не преподаю, а здоровье с каждым годом подводит. Тем более там есть с кем поговорить и что вспомнить, — профессор и девушка обменялись понимающими улыбками. Тэкеши тем временем обратился к мальчику: — Ты школьник? Какой класс? Кота показал четыре пальца. — Ну а ты, Макото-чан? В старшей школе? — Нет, я уже… Эта задушевная беседа шести таких непохожих друг на друга людей могла бы продолжаться ещё долго. Даже вызывающий трепет и ужас повод, по которому они здесь собрались, словно отошел на второй план. Но, как известно, под луной ничто не вечно, а в Пограничье тем более. Макото так и не успела рассказать о себе что-либо, как была прервана на полуслове. Все моментально напряглись, застигнутые врасплох громким голосом из динамиков:Мы сердечно приветствуем и поздравляем игроков, успешно преодолевших испытания, с началом второго этапа!
Добро пожаловать на одну из 12 карточных игр фигурного достоинства!
Игра: Ветер крепчает.
Сложность: Валет Треф.
Пожалуйста, пройдите на 4 этаж здания для объяснения правил.