***
В это же время, пока Андрей вместе с Маргаритой Рудольфовной ехал на встречу с адвокатом Маркеловым, Кира намеревалась совместить сразу несколько приятных моментов и один полезный — ужин с Алексом, романтический вечер с ним же и подробный разговор с Марианной. — Я не понимаю, как это могло произойти? Когда они успели? Мы же так хорошо все придумали! Настроение у Киры было отвратительным — все пошло не так, как они планировали. На то, чтобы переиграть и выйти из ситуации с минимальными потерями оставалось совсем мало времени, а ей очень хотелось получить все и как можно быстрее. — Кто знал о твоих планах? — Ты думаешь, кто-то намеренно рассказал Андрею? Мариш, это невозможно. Знала Юлиана, знал Алекс, ты. Я бы не стала трепаться об этом на каждом углу. — Ты так уверена в Юлиане? — На сто процентов, — Кира, устав метаться по комнате, присела на край постели. — В тебе, кстати тоже. В себе и Алексе — тем более. — А родители Андрея? Они могли как-то узнать? — Откуда? Насколько я знаю, они в Лондоне, в Москву не приезжали давно. — Допустим, но долететь до Москвы — не тысячу световых лет, гораздо меньше. Твоя свекровь могла узнать и кинуться спасать любимую внучку, — в голосе Марианны звучал неприкрытый сарказм. — Они же всегда в белом, живут правильно и все знают лучше всех. Есть их мнение и есть неправильное. Ты, как я понимаю, не входишь в круг людей, которым они доверяют, несмотря на то, что вы с Андреем уже много лет вместе. Тебе давно пора от него уходить, девочка моя. Жданов никогда не мог оценить тебя по достоинству. — Я это и собиралась сделать. Но без ребенка я уехать не могу! Иначе Андрей не выполнит все мои условия… — А теперь, боюсь, когда ребенок у него, он сделает все возможное и невозможное, чтобы оставить ее у себя. Я не понимаю, зачем ему это. Ты — мать, и София должна жить с тобой. Пусть будет новый папа, но это лучше, чем кобель Жданов. Что хорошего рядом с ним увидит девочка? Ничего. У нее должно сформироваться представление о здоровых отношениях, а не то, что творится между тобой и Андреем. — Именно. Он говорит, что любит ее, но ребенок — все время с нянькой, Андрей почти не уделяет ей времени, прикрывается работой и своими якобы деловыми встречами. А я-то знаю, что никаких деловых встреч, вместо него все делает Малиновский! Андрей шляется по своим бесконечным моделям! Я знаю, а он продолжает делать из меня дуру. — Кирочка, ты должна с ним поговорить. — О чем? — Кире было сложно сконцентрироваться на разговоре, как всегда в минуты стресса и сильных переживаний ей очень хотелось выпить. Только вот нельзя было категорически, иначе все ее труды и длительное лечение в клинике будут напрасны. — О том, что ему София не нужна, что ты — мать, и ребенок должен расти с тобой и Алексом, в полной семье. Он не справится с ролью отца, он забросит девочку через неделю, а то и быстрее. — Разговор не поможет. Он после случившегося не отдаст мне ребенка просто так. — Ты Андрея первый день знаешь? Он же сначала делает, потом думает, к тому же сейчас, на эмоциях, он может разболтать много интересного. Попробуй поговорить, вдруг это поможет. А я со своей стороны постараюсь кое-что сделать. — Что? Я хочу знать, что ты придумала, Мариш. — Потом расскажу. — И попробуй с Малиновским пообщаться, он тоже может что-то знать. — С этим я точно разговаривать не буду, — Кира брезгливо скривилась. — Андрей не будет ему рассказывать о проблемах в семье, я уверена. — Ну, смотри, девочка. Иди, позвони своему благоверному, а я займусь своими делами. — Уже поздно, может завтра? — Девять вечера — детское время. Все, детка, яйца курицу не учат. До завтра. Марианна отключилась, Кира убрала телефон в сторону и прислушалась к шуму в ванной — ей до сих пор было странно встречаться с Алексом на своей старой квартире. Конечно она сделала ремонт, сделала небольшую перестановку, но спальня осталась прежней. И каждый раз она невольно вспоминала, как они с Андреем выясняли отношения или занимались любовью, сколько всего было прожито и пережито. Стоило Алексу, с влажными после душа волосами, едва прикрытому полотенцем, выйти из ванной и остановиться на пороге спальни, все мысли, глупые и не очень, испарились из ее головы. Поймать душевное равновесие помогал только Алекс, его любовь и нежность.***
***
Марианна сидела за рабочим столом, за компьютером. Свечение экрана в темноте комнаты делало ее лицо еще более худым и болезненно бледным. Она, набирая текст одной рукой, улыбалась чему-то своему, периодически стряхивая пепел с сигареты в огромную старую пепельницу, тяжелую, выполненную в виде черепахи. За пепельницей стояла огромная кружка, около семиста миллилитров, с ароматным зеленым чаем — другой Марианна не признавала. Легкая музыка для медитаций не отвлекала от основного занятия, скорее наоборот, помогала сосредоточиться на важном и ничего не упустить. «Кира никогда ничего не может довести до конца… Понадеялась на нее, придется переделывать самой. Хорошо, что есть проверенные люди, светиться самой раньше времени не придется», — дописав текст до логической точки, Марианна подумала и добавила еще пару фраз. Поставила точку, потом отправила письмо по электронной почте. Теперь она могла пару минут отдохнуть, настроиться на общение в другом стиле, с другим настроением и под другими данными, благо мировая паутина позволяла заводить себе столько аккаунтов в соцсетях и столько почтовых ящиков, сколько вздумается. Для всех — а точнее для Киры и сестер Андрея, они давно жили в Израиле, в прекрасном городе Ашкелоне. Но на самом деле она находилась в своем родном городе Бресте, и планировала на следующей неделе приехать в Москву. Обычно они с супругом надолго не расставались, но сейчас ему пришлось уехать первым. Скучать без любимого мужчины было некогда, активная натура Марианны получала истинное наслаждение в круговерти событий. Тем более ей хотелось как можно сильнее насолить родственникам Андрея, дать понять, что ничего не забыто и что они все равно ответят рано или поздно за свои поступки. Для мести в понимании Марианны не имелось срока давности, не имело значения, как давно в семье Андрея произошел раскол, она обдумывала свои планы, следила за родственниками мужа и надеялась однажды поквитаться сразу за все. Ситуация с разводом Киры и Андрея Ждановых как нельзя лучше подошла под задумываемые Марианной планы. На чувства Киры, самого Андрея и их маленькой дочери ей было наплевать, они планировали совсем иное — заработать денег, отомстить и развлечься в процессе. И кажется, благодаря поведению Киры и решительности ее-пока-еще-мужа план Марианны приобретал все более пугающие масштабы. Любимый муж перед отъездом велел ей ни в чем себя не ограничивать — она и не собиралась, решив, что как следует отведет душу шантажом, прямыми намеками и угрозами, подарками и, вероятнее всего даже придумает, как навестить Жанну и Маргариту, а точнее их квартиры в Москве, разумеется, в отсутствии хозяев. Действовать сразу в лоб она не любила, считала это топорным методом для тех, кто лишен фантазии. Сделав очередной глоток чая, Марианна мечтательно улыбнулась. Убрала чашку в сторону, поправила очки и принялась за следующий пункт своей масштабной операции по наказанию Ждановых, в первую очередь, а потом уже и Жанны вместе с ее семейством. Вечер, плавно переходящий в ночь, обещал быть интересным и богатым на эмоции. Следовало все еще раз хорошенько обдумать и приступить к исполнению плана. Первым пунктом значился ужин Киры с пока-еще-мужем и более предметный разговор, который она запланировала на ближайшие пару дней. В идеале Андрей должен был согласиться встретиться с Кирой именно завтра.***
Роман вспомнил друга не самыми добрыми словами — Андрей толком ничего не говоря, уехал по делам, а их с Юлианой оставил присматривать за гениальным дизайнером. До показа оставалось всего десять дней, работы было много, они часто задерживались допоздна, даже секретарша Андрея — Вика, оставалась вместе со всеми, в отличие от своей подруги Киры. Та находилась в постоянных разъездах, в офисе находилась максимум до обеда. В душу к другу Малиновский не лез, понимая, что при необходимости Андрей сам ему расскажет. Но в целом ситуация начинала напрягать, что-то вокруг явно происходило, а он, вице-балбес, лучший друг еще со студенческой скамьи почему-то ничего не знал. А еще ему явно требовался небольшой перерыв на чашку кофе и какой-нибудь пирожок или бутерброд. — Юлианочка, тебе кофе принести? Или чаю? — Яду, — с милой улыбкой отозвалась Виноградова, не отводя взгляда от моделей на подиуме. Без Президента компании Милко как-то поутих, перестал устраивать скандалы каждые десять минут, но расслабляться было рано. Им оставался контрольный прогон на сегодня и можно было расходиться по домам. — Я быстро сбегаю за кофе и вернусь, ладно? — Конечно. Малиновский выскользнул из демонстрационного зала. Заказал в баре кофе, бутерброд и плюхнулся на стул. Вспомнив о важном моменте, обернулся, потом вспомнил, что женсовет, за исключением Ольги Вячеславовны отбыл домой, набрал нужный номер. Роль соглядатая ему совершенно не нравилась, правда вот более тесное общение с Викой хоть как-то скрашивало неприятные обязанности. Но отказаться он не мог, поэтому и следил в меру своих умений и способностей, стараясь ничем не выдавать свой повышенный интерес. — Добрый вечер. Да, мы тут тайфун Милко никак в шесть ног усмирить не можем… Почему шесть? Я, Юлиана свет Филипповна и Олечка Вячеславовна. Шесть. Палыч уехал на ужин, с кем — не знаю, но настроен был серьезно, я бы даже сказал, жестко. А Кира… После обеда уехала и не появлялась. Последнее время да, нервная, срывается на женсовет почем зря… Да на Вику. Но она спокойна — Андрюха ее точно не уволит. Что? Роман, услышав сказанное собеседником, мысленно порадовался тому, что сидит. В его голове это просто не укладывалось — Кира собиралась выкрасть их с Андреем дочь и вывезти ее за границу. — Я понял. Хорошо. Завтра? Понял. Закончим, наберу ему… Озадаченный, толком не понимая, что делает, убрал телефон в карман пиджака, одним глотком выпил кофе, откусил от бутерброда половину и машинально прожевал, не чувствуя вкуса. Находиться в стороне в такой непростой для друга момент он попросту не мог, но с другой — боялся сделать еще хуже, выдав свою осведомленность. А сам Жданов мог отреагировать непредсказуемо на вмешательство, новых проблем совершенно не хотелось. «Что-нибудь придумаю», — расплатившись и на ходу дожевывая бутерброд, Малиновский вернулся в демонстрационный зал. Что-то ему подсказывало, что решение найдется само, и в итоге они с Андреем смогут нормально поговорить по поводу его разваливающейся семейной жизни и что-то придумать.***
К «Лиссабону» Жданов подъехал ровно в семь часов, как и договаривались. Дел в «Зималетто» как всегда было невпроворот, они готовились к выходу новой коллекции. Милко умеренно истерил, капризничал, доводил до срывов несчастных моделей, но результат выдавал прекрасный и только из-за этого приходилось терпеть сумасбродного гения в качестве дизайнера. Андрей оставил Малиновского следить за очередным прогоном дефиле в компании Юлианы, а сам отбыл на ужин пока-еще-супруги. Еще вчера обговорили с адвокатом основные моменты, выработали линию поведения — ничего лишнего, все сдержанно, по-деловому, без истерик и обманов, но с хорошей подготовкой. Андрей собрал на Киру и ее нынешнего бойфренда впечатляющее досье, которое мало того, не позволит воспитывать Софию, так и неплохо подмочит репутацию. Материалы в нескольких экземплярах ждали своего часа в разных надежных местах, для Киры Андрей захватил ознакомительный фрагмент, так, чтобы обозначить свои намерения и дать понять — по-хорошему не будет. Молодой человек проводил Жданова к зарезервированной вип-кабинке, учтиво сообщив, что его уже дожидается дама. — Я думала, ты не придешь, — усмехнулась Кира, не очень-то дружелюбно поглядывая на Андрея. Тот выглядел собранным и на ее подначку не отреагировал. Только вот спокойствие было мнимым, он просто старался держать себя в руках ради дочери и ее будущего. Во внутреннем кармане пиджака работал крошечный диктофон, достаточно мощный, еще один для подстраховки фиксировал разговор и записывал на телефон. — У тебя начал портиться характер, дорогая. — Я тебе не «дорогая». И вообще, во всем виноват ты, понимаешь? Ты, Андрюша! — Не сдерживай себя, рассказывай, — Андрей, поудобнее устроившись, посмотрел на некогда любимую женщину. Ей однозначно хотелось выпить, но обстоятельства не позволяли, приходилось терпеть и срываться на окружающих. Хотя, даже до проблем с алкоголем Кира не утруждала себя манерами, позволяя себе хамские выражения, особенно для тех, кто казался ее ниже статусом. — Неужели ты ничего не замечаешь? Во что превратился наш брак? Ты занят своей компанией, а я — по остаточному принципу! А я — молодая и красивая женщина, мне хочется внимания и любви! Ты разрушил нашу семью, ты! — Все сказала? — жесткий тон заставил Киру осечься. Она ожидала другой реакции, других слов и всяческой готовности Андрея решить вопрос максимально в ее пользу. — А теперь послушай меня, Кирюша. Может быть я и был не идеальным мужем, но «Зималетто» — такая же моя, как и твоя компания. Все, что я делаю нацеленно на процветание и благополучие фирмы, которую создавали наши родители. Это первое. Второе. Каким бы я ни был мужем, по твоей версии — я не самый плохой отец для нашей дочери и не позволю вывести ее сначала в Израиль, а потом в Штаты. Где там твой разлюбезный Алекс живет? В Сакраменто, штат Калифорния? Не спорю, город красивый, климат приятный, океан. Но моя дочь будет жить в России до своего совершеннолетия и уже потом сама решит, куда ей ехать. Третье. Я пришел сюда, чтобы обговорить условия нашего развода. Ты же хочешь отступные за Софию, сколько? — Вот значит как, — Кира усмехнулась. Дернула рукой, чтобы взять салфетку, но чуть не смахнула пустые раздражающие бокалы. Официант принес закуски. Во время вынужденной паузы они обменивались только выразительными взглядами. Наконец-то они остались вдвоем и Кира зашипела, как рассерженная кошка: — Кто отдаст тебе ребенка, кто? Любой суд будет на моей стороне, потому что я — мать. А ты кобель! И суд не оставит с тобой девочку, потому что ты будешь водить своих баб, а она — на это смотреть и получит серьезные психологические травмы! — У тебя есть доказательства? Я приводил в наш дом женщин, а София это видела? — Я найду! Половина Москвы побывала в койке с тобой! — Кир, давай перейдем от оскорблений к конструктиву. Сколько ты хочешь? Имущество разделим по закону, за дочь я выплачу ту сумму, какую ты скажешь. — Серьезно? Откуда у тебя такие деньги? — Кира. Назови сумму. Кричать Андрей не собирался, а вот тихий голос и металлические нотки кажется здорово ее впечатлили. Она трясущимися руками достала из сумочки блокнотик и ручку, нацарапала сумму и швырнула блокнот в сторону Жданова. — Давай признаем, что хорошей крепкой семьи у нас не получилось. Ты родила дочь, чтобы удержать меня, а я и не собирался никуда уходить. Спасибо тебе за дочь, Кир. Правда. Она — самое дорогое, что у меня есть. А тебе в Америке с новым мужем она будет только мешать. Я же прав, ты сама это понимаешь. Ты хотела сделать мне больно? У тебя получилось. Но дочь я тебе не отдам, что бы ты не придумывала. — Зачем тебе дочь? Ты будешь пропадать на работе, а она сидеть дома с нянькой? А потом ты начнешь водить баб! И она будет все это видеть! — Что ж тебя заклинило так на этих бабах? — вздохнув, Андрей налил в высокий стакан минералки и сделал глоток. — Нет, я понимаю, детские травмы самые сильные, дядя Юра всегда был любимцем женщин, а тетя Наташа прекрасно закрывала глаза… Да и дома бывала нечасто. — Как ты смеешь?! — Кира подскочила с места, замахнулась для пощечины, но Андрей перехватил ее руку и заставил сесть обратно. — Кир, я все понимаю. Но я не такой мерзавец, как ты думаешь. Я не сделаю Софийке плохо. Давай решим вопрос максимально комфортно для всех. При разводе ты получаешь половину от всего, что мы имеем, и сверху я плачу тебе вот эту сумму, — Жданов выдрал из блокнота листок и убрал в карман. — В чем подвох? — Его нет, Кир. Я просто хочу жить спокойно и растить дочь, работать. — Хорошо, я тебя услышала. А если я не позволю лишить себя материнских прав, ты об этом не подумал? — Подумал. Но дочь тебе не нужна, ты ее не любишь. Можешь терпеть. И ты, в глубине души, на самом деле, не хочешь, чтобы она с тобой жила. Социум навязал тебе определенную модель поведения, но это не для тебя. Я принимаю это, но не понимаю. — Надо же, какие мы понимающие. — Договариваемся так — ты не предъявляешь прав на Софию, а я выплачиваю тебе названную сумму. По-моему, равноценный обмен. Ты запросила больше, чем пакет акций у нашей дочери. Ты в любом случае остаешься в плюсе. У тебя останется недвижимость, машина, ценные бумаги, квартира. Для тебя одной весьма неплохой капитал. Сделаем так… Ты подумаешь над моим предложением, потом встретимся и обговорим все более подробно уже с адвокатами. — Ну, хорошо. Кстати, вот контакты моего адвоката, — Кира отдала Андрею визитку. — А это поможет тебе принять решение, — Жданов отдал бывшей жене сложенные пополам листы и направился к выходу. Реакция Киры его не интересовала. Теперь он планировал забрать свои и Софийкины вещи и перевезти к себе на квартиру, а заодно поменять замки и предупредить охрану. На первое время можно было остановиться там, а чуть позднее подыскать удобный вариант с просторной детской и, желательно, недалеко от «Зималетто». Кира проводила Андрея задумчивым взглядом, сморгнула набежавшие злые слезы, после чего раскрыла листы. «Александр Эм, 37 лет, двойное гражданство — США и Российская Федерация, место проживания — Сакраменто, Калифорния. Владелец компаний по производству спортивного питания, сети фитнес-центров…» Фрагменты из полного досье на Алекса ее впечатлили. Но вторая часть, что называется, добила — Андрей каким-то образом достал выписки из ее медицинской карты за разные годы. Информация из рехабов, различных наркологических клиник, как она надеялась, была надежно спрятана. Она хорошо заплатила за молчание врачей, но, видимо недостаточно, раз вся история десятилетнего лечения оказалась у Жданова. — Черт… Никто не должен это увидеть, никто! Лихорадочно забормотала Кира, набрала не с первого раза номер Марианны, готовая разрыдаться. Все шло совершенно не по плану! Андрей ее почти убедил в том, что не стоит требовать единоличной опеки над Софией, денежная выплата ее вполне устраивала, но она не могла доверять Жданову и быть полностью уверенной в том, что материалы не окажутся в свободном доступе. Марианна не ответила на третий по счету звонок. Кира раздраженно махнула рукой официанту, который принес ее порцию горячего, чтобы тот поскорее исчез. Идея, как решить вопрос быстро и радикально, пришла в голову как будто сама собой и казалась идеальной. Ее давний поклонник и воздыхатель, известный в Москве девелопер Никита Минаев, когда-то давно сказал, что она может обратиться к нему с любой просьбой и он ее непременно выполнит. Надежды на Марианну не осталось, к тому же Кира так явно представила ее нотации менторским тоном, что решила поступить по-своему. В конце концов, ее испорченная репутация Марианну не коснется ни коим образом, и со своим бывшим мужем Кира планировала разобраться сама. Убивать Андрея она не собиралась. Пока. Хотела только напугать и заставить держать язык за зубами. — Никита, привет. Мы не могли бы встретиться? Важное дело, да. Вопрос жизни и смерти, буквально, да. Я сама к тебе подъеду, говори, куда. Нет, я на такси, моя машина в ремонте… Хорошо. Через сорок минут буду. Она с довольным видом приступила к еде. Не хватало только бокала вина, но об алкоголе она запретила себе думать. Вместо этого Кира самодовольно улыбнулась — оплачивать услуги специальных людей она собиралась не со своих, разумеется, средств. Пока Андрея не было дома, она удачно забрала некоторые ценности из его кабинета и продала — для ее целей прекрасно сгодился комплект, который Андрей подарил дочери на пять лет — крошечные сережки-гвоздики с бриллиантами, крошечная подвеска и браслетик. «В конце концов, купит ей новое», — успокоив таким образом остатки сомнений, Кира отложила приборы. Вместо десерта заказала чашку кофе и попросила счет. Улыбнулась удивленно, узнав, что все уже оплатил Андрей. Можно было заказывать такси и выдвигаться на встречу с Минаевыем. Бумаги Кира убрала в потайной карман сумочки, хотя больше всего ей хотелось сжечь их прямо здесь и никогда больше не вспоминать этот дурацкий вечер в дурацком «Лиссабоне», безнадежный отвратительный ужин со все-еще-любимым-мужчиной. Или ей так просто казалось?***