M&M's

Морти смущённо выдохнул, когда цепкие руки его версии вцепились в кудряшки волос, мягко потянули, изучая, и всё тело прошило эйфорической дрожью. — Ты так беззащитен без своего Рика… — пропел тягучий голос прямо над ухом, обжигая своим дыханием, а Морти рассеянно глядел через окно на тёплый летний закат. — Но не пугайся, — поддержал мальчик с повязкой, — мы сможем сделать столько весёлых вещей в одиночестве. Как тебе, например, это? Когда Мортимер коснулся твёрдого бугорка на его джинсах, дыхание приостановилось вместе с окружающим миром, и Морти услышал тихий писк в ушах. Чужие пальцы аккуратно подцепили края жёлтой футболки, не встретив сопротивления, потянули вверх. Морти слегка выгнулся в спине, когда стоящий позади мальчик провёл ладошкой по его животу. Он чувствовал его жар собственной спиной; Мортимер прижался ближе, ещё ближе, чтобы в лёгкой дрожи гладить бархатную кожу и ощущать её запах, чтобы вежливо куснуть узкое плечо с выступающей костью. — Это будет считаться мастурбацией? — вдруг взволнованно спросил Морти у своего злого двойника, останавливая его от созерцания собственного тела. Бывший президент закусил губу, ухмыляясь, наклонился ближе и жарко прошептал: — Две наши мамы занимаются этим на космическом корабле, чем мы хуже? К тому же, — его голос горячо понизился, а рука обвила рёбра, — дрочка что-то вроде нашей фишки. Послышался томный вздох, рука скользнула с боков в узкие джинсы. Морти провёл большим пальцем по его запястью, мол, не торопись так, мне же страшно. Он понял это без слов, остановил коней, чтобы развернуть мальчика к себе лицом и аккуратно положить ладонь на щеку, как бы спрашивая разрешения. Поцелуй получился сбитый, неуверенный и влажный, слишком торопливый для обоих; как бы ни восхваляли интеллект Морти-президента, обведшего всех Риков вокруг пальца, он оставался подростком и, вероятно, был бы не против по вечерам смотреть порно вместо улаживания дел Цитадели. Этот поцелуй передал обычному Морти весь страх и волнение своего двойника, и мальчик впервые осознал, что его первый секс будет самым странным, непонятным и оттого невозможно горячим. А ещё это будет секс с ним самим. Боже, видимо, Морти действительно обречён на онанизм. Когда они порывисто упали на скрипучую кровать, страх снова сковал его. — Дверь не заперта, — в перерыве между поцелуями шепнул он, — у меня нет замка. — Пусть смотрят, — хмыкнул Морти с повязкой, лизнув ямочку ключиц, и разум отключился. Руки сами потянулись к одежде двойника, чёрная водолазка полетела на пол рядом с кроватью, и растрёпанные волосы теперь неряшливо щекотали голую грудь. От мягкого покалывания Морти не сдержался, умоляюще заскулил, и тайм-аут резко закончился. Джинсы были стянуты только наполовину, потому что уже не хватало гормонов ждать, он чувствовал, что может кончить даже от прикосновения; но не ожидал, что Мортимер подарит куда больше ощущений, чем он когда-либо мог себе доставить. Член вздрогнул от соприкосновения с воздухом и чужими пальцами, хотя, по сути, рука была точно такой же, как и у его хозяина, но само ощущение — невозможность контролировать удовольствие, поднимающийся жар — заставило Морти вскинуться, задрожать, скорчиться и сгрести покрывало в кулаки, чтобы не запищать. Мортимер усмехнулся, довольный своей работой, и еле сдерживался, чтобы не просунуть руку в собственные штаны. На полпути к успеху мальчик под ним шевельнулся, в полузабытье протянул ладонь к чужой ширинке и, едва коснувшись горячей головки двойника, кончил в его кулак. Это было лучшее, что он когда-либо испытывал. Никогда прежде оргазм не был настолько силён, чтобы заставить его по-настоящему застонать в подушку. Морти трясло в мучительном удовольствии, и умелые руки продлевали его, невесомо касаясь влажной разгорячённой кожи, полностью сводя с ума. Как только он вышел из состояния полудремоты, в котором провёл около минуты, на него нашёл искренний ужас от ощущения спермы на собственном животе, от вида задыхающегося мальчика, сидящего на нём и осознания чужого стояка в своей руке. Как ни странно, Морти хотелось продолжать, и его не грызло чувство вины. Дрожащие пальцы оторвались от невидимого члена, чтобы стянуть чёрные брюки, и Мортимер приподнялся на коленях, чтобы точно так же оставить их спущенными наполовину. Мальчик рвано выдохнул, наклоняясь над маленьким бугорком, и аккуратно, почти нежно достал чужой член, невольно засматриваясь. Точно такой же, как его собственный, только он не чувствует прикосновения к горячей плоти, не знает, понравится ли это Мортимеру. Слегка дразня его сухим дыханием, он опомнился лишь от умоляющего скулежа, так непривычно звучащего от этого человека. Они похожи даже больше, чем им самим хотелось бы. Снова чувствуя себя готовым, он лизнул головку, наклоняясь ещё ближе к молочной коже живота, и сверху послышался нетерпеливый, почти благодарный стон. Морти счёл это как знак, и взял в рот сразу половину, неуверенно посасывая и следя за выражением другого мальчика. Его бёдра дрожали. Вскоре исчезло всё их окружение; остались только два Морти, кровать и ощущение тёплого, мокрого рта на члене, и весь мир схлопнулся до плотского удовольствия от чужого языка. Он почти разочарованно чувствовал, как тонкий жар нарастает с каждым движением губ, в желании продлить удовольствие, но это было невозможно. Невыносимое желание толкнуться в скользкое горло было встречено тяжёлой хваткой бедер. Не успев предупредить, он с тихим скулением кончил ему в рот, дрожа всем телом и корчась в сладкой судороге, пронзившей тело. Оргазм не принёс облегчения, но теперь было всё равно. Они смотрели друг другу в глаза, нечаянно поймав взгляд, и пока один неистово краснел, другой оттирал сперму с себя одеялом. В дверь громко постучали. Оба Морти чуть не упали с кровати. — Морти, ты там? Надеюсь, не дрочишь, — сказал голос Саммер. — Мне нужно взять запасные ключи. Я вхожу? — Нет! — в один голос вскрикнули мальчики, быстро вскакивая с кровати, и успели только нацепить на себя штаны и схватить всю остальную одежду, чтобы через окно выйти на крышу дома. Как только нога Морти вылезла наружу, оставляя его целиком на черепице, он задумчиво остановился. — Ну где ты там? — тихо окликнул Мортимер, и мальчик аккуратно взобрался к нему. Сгущались сумерки. — Думал, взять ли пачку M&M's или оставить, — ответил он, когда достиг своего двойника на крыше. — Что решил? — Взял, разумеется, — хихикнул Морти и вскрыл жёлтую упаковку. — С орешками, как мы любим. — Здорово быть одним человеком, — вздохнул сбежавший президент и достал пару конфеток себе на ладонь, ещё немного липкую от спермы. Обтерев ее о штанину, он улыбнулся, запихивая в себя красный шарик. Морти лёг на крышу, скрестив ноги, и Мортимер последовал его примеру. Саммер нетерпеливо потопала ногой, когда через пять минут не дождалась повторного ответа от брата, и решилась самостоятельно открыть дверь. К её удивлению, в комнате было пусто. Запасные ключи лежали в коробке под кроватью Морти. Наклоняясь, чтобы достать её, она невольно заметила пятно на сером покрывале, и, прищурившись, громко выругалась от отвращения. — Морти, блять! Мог бы и убрать за собой! Слушая это на крыше под июньскими сумерками, мальчики тихо смеялись, шурша пачкой конфет.