***
Джон понял, почему любимым местом лорда Ланнистера был вересковый луг неподалеку от главных ворот Драконьего Камня. Вместо надоедливых отголосков дотракийских воплей, свиста холодных стен замка и перешептываний множества слуг здесь слышались лишь шум прибоя, жужжание шмелей и щебетание птиц. Эйгонов сад, конечно, привносил немного красок в темную картину острова, но он все равно казался Сноу холодным и лишенным жизни. Здесь же, за стенами крепости, он нашел уголок света. Краем глаза Джон заметил, как вдалеке один из сыновей королевы скрылся в облаках. Лорд Тирион как-то упоминал, что мечтал о драконе в детстве. Сноу усмехнулся. Что ж, теперь у Ланнистера появился шанс оседлать огромного змея, ведь у родственников королевы, как известно, имеются с этим проблемы. Джон оценивающим взглядом прошелся по острию меча. Последние полчаса он точил Длинный Коготь, сидя на обломках статуи, похожей то ли на горгулью, то ли на виверну (по всей видимости, отломившейся со стен крепости от чьего-то сильного удара). Неподалеку валялись поломанные от падения и поросшие мхом крылья. Не то чтобы валирийская сталь нуждалась тщательном уходе, но для Сноу это был своеобразный обряд, который успокаивал его, помогал отвлечься от мира и подумать. Сегодня он занимался этим в последний раз. Печально улыбнувшись, он продолжил работу. Джон слышит лязг мечей постоянно: он редко покидает поля боя и наяву, и во снах. Иногда он ловит себя на мысли, что сталь стала продолжением руки — настолько часто он держит ее в кисти, настолько легко у него теперь выходит отбирать чужие жизни с ее помощью. С последнего сражения у северянина все еще ломит тело, ногу тянет, а свежие шрамы на спине норовят разойтись при каждом резком движении. Стоит признать, что солдаты Болтона свое дело знали. Если бы не Санса, кто знает, где бы он сейчас был. Наверняка Рамси затолкал бы Джона в пыточную камеру и сдирал с него кожу, нарочно медля, чтобы продлить страдания. Болезненно умирая, Джон бы наблюдал, как с каждым днем на оголенных мышцах его конечностей плодится все больше личинок плотоядных мух. Одно понятно — Сансе бы не поздоровилось еще больше, нежели ему. Сноу скривился от одной подобной мысли. Скользнув мечом по камню, он тяжело вздохнул. Сегодня из Винтерфелла прилетел очередной ворон. С момента отплытия из Белой Гавани сестра отправила ему около четырех писем с просьбами о срочном ответе в каждом из них. Чем позже приходило письмо, тем больше знаков восклицания в нем встречалось… Но что Джон может ей сказать? Он должен признать, что Санса была права, и не нужно было оставлять своих подданных? Или, может, он должен рассказать, что за все дни, проведенные на Драконьем Камне, он ничего не добился? Может быть, стоит доложить сестре о том, что он по пальцам одной руки может пересчитать количество раз, когда хотя бы издалека видел членов семьи Таргариен? Джон знал, что обязан прислать домой ответное письмо, но каждый раз, когда брал в руку перо, не мог подобрать слов. За его спиной раздался треск сухих веток, намекавший на чье-то приближение. Наверное, Арья решила обсудить с ним ее недавнюю выходку. Сноу был зол на сестру за побег от сира Давоса и ничего не мог поделать с этим. Она должна понимать, что находится вдали от дома под его ответственностью. Если с ней что-нибудь случится, то он будет корить себя за это до конца дней (а призрак матери Арьи несомненно отыщет его и кроваво отомстит: леди Кейтилин и при жизни не слишком расстроилась бы, если бы Джону вдруг перерезали горло). На фоне треска северянин различил приглушенный звон, заставивший его обернуться. Вместо приближающейся фигуры сестры с немного растрепанными волосами взгляд Сноу на наткнулся на аккуратно уложенные длинные косы королевы и ее фиалковые глаза, изучающие его в ответ. Видимо, стоит добавить еще один загнутый палец в отчете сестре… Это первая личная встреча с Дейнерис после провала аудиенции. Не скрывая удивления, он поднялся с места и приветственно кивнул королеве, оперевшись на эфес меча. На сей раз голову девушки не украшал золотой обруч, и вычурное строгое платье сменилось более расслабленным: ткань была мягкая и белая, почти струящаяся, без кожаного корсажа, имитирующего броню. От холода ее защищал теплый плащ, узор и отделка которого напоминали чешую. Чем ближе она подходила, тем отчетливее слышался тихий звон. — По всей видимости, у меня имеются небольшие проблемы с неожиданными появлениями, — усмехнулась девушка на расстоянии вытянутой руки от него. Сегодня она пребывает в хорошем расположении духа? Заметив в волосах королевы причину звона, Джон слабо улыбнулся. — Если в следующий раз вы вынете из волос колокольчики, то появится шанс подобраться тише, — хмыкнул Джон, вглядываясь в ее лицо. — Зачем они вам? — Древний обычай. Каждый раз, когда дотракиец выигрывает битву, его коса усложняется и украшается новым колокольчиком, — пояснила девушка. — Если битва проиграна — волосы отрезают. — Ваши косы длинны, и в них не мало вплетений, — заметил Джон. — Я предпочитаю выигрывать, — твердо произнесла королева, на что он хохотнул. — Думаю, это я усвоил, — ответил Джон, на что Дейнерис улыбнулась, вспомнив их первую встречу. Он взглянул на свой меч. — Вы без сопровождения, — северянин перевёл взгляд обратно на девушку. — Не уверен, что королеве безопасно приходить в одиночестве к хмурому человеку, который вдали от народа точит свой меч. — Вы не настолько глупы, чтобы меня убить, — констатировала Таргариен. Северянин заинтересованно вскинул брови на ее ответ. — Что касается хмурых мужчин, то мне к ним не привыкать: вспомните хотя бы нашего принца. — Странно, на переговорах мне показалось, что именно он отвечает у вас за теплый прием. — Джон еще не скоро забудет угрозу принца о кладбище… Королева улыбнулась, отведя взгляд к шумящему морю. По их недолгому разговору Сноу отметил, что она вполне способна проявлять чувства, отличные от серьезности, заносчивости и злости. Фиалковые глаза посветлели, и он не уверен, это произошло из-за луча солнца, осветившего лицо королевы, или из-за улыбки, появившейся на ее лице. Уголки его губ тоже поползли вверх. — Принц просто не любит, когда что-то выходит из-под его контроля или не соответствует тому, к чему он привык. Боюсь, у нас это семейное, — призналась Таргариен. — Не только у вас это семейное… — протянул Джон. Оглядевшись и не увидев вокруг ничего, что хотя бы отдаленно походило на сидения, Дейнерис направилась к поломанной статуе за спиной северянина. Ему не оставалось ничего, кроме как последовать за ней. Когда Джон расположился рядом, убрав меч в ножны, королева продолжила: — Вижу, вы носите валирийскую сталь. — Я приводил меч в порядок, чтобы вернуть сиру Джораху, — вздохнул Джон, скользнув пальцами по рукояти в форме головы волка. — Его отец был слишком добр, вручив реликвию Мормонтов мне. — Но вы не хотите его отдавать, — вскинула бровь она. — Я должен. Меч принадлежит сиру Джораху и его семье. — Если вас интересует мое мнение, то вы не должны на это идти, — пожала плечами королева. — Лорд Мормонт доверил меч вам и хотел, чтобы его носили именно вы. Если вы придете к его сыну и предложите вернуть оружие… Сир Джорах вполне может расценить это как оскорбление: от отца, не от вас. — Ее голос был уверенным, но выражение лица оставалось мягким и располагающим. Пока она говорила, колокольчики, подрагивающие от ветра, тихо позвякивали в ее волосах. Эта мелодия совсем не напрягала северянина, скорее, наоборот, расслабляла. — Я давно знаю моего советника. Жесткость, укоренившаяся в нем, конечно, не позволит оскорбиться, но он ни за что не примет ваш подарок. Меч будет напоминать Джораху, что его отцу бастард Эддарда Старка стал ближе родного сына. Это не принесет ничего, кроме боли. Джон поразился ее честности. Он бы хотел закрыть тему, но нужно было еще передать королеве последние слова Старого Медведя. Она должна быть осведомлена заранее, чтобы найти подходящую замену, если вдруг ее советник решит немедленно исполнить отцовскую волю. — На смертном одре лорд Джиор пожелал, чтобы его сын надел чёрное. — Не думаю, что стоило ожидать чего-то другого от главнокомандующего Ночного Дозора, — улыбнулась она. — Он хотел, чтобы сир Джорах продолжил его битву. Борьба с Иными — дело не из легких. Ваша милость, у нас мало людей, и, в особенности, толковых командиров. Такой умелый рыцарь нам бы не помешал. — Людей мало не у вас. С недавних пор вы являетесь королем Севера, а не вороной на Стене. — произнесла королева. Несколько мгновений назад она тепло улыбалась, а теперь ее голос мгновенно стал острым и холодным, как сталь. «Переменчива, как пламя костров, которые так любила жечь жрица Станниса,» — подумал Сноу. — Я не прошу вас утаивать или лгать. Естественно, сиру Джораху нужно знать о последнем желании отца. Но, повторюсь, я знаю Мормонта достаточно хорошо. Думаю, если он и согласится отправиться на Север, то только после того, как я займу Железный трон. Однако не думайте, что я смогу проститься с Джорахом и тогда. Он находится в круге моих ближайших советников, а доверенные люди будут нужны мне не за тысячи километров от столицы. Хмуро обдумывая ее слова, он облокотился на колени, уставившись на горизонт. Вскоре Таргариен прервала тишину: — Для короля Севера вы чрезмерно обеспокоены делами Ночного Дозора. Почему вы решили покинуть пост главнокомандующего в таком случае? Полагаю, вы единственный, кому позволили дезертировать безнаказанно. — Мой уход едва ли можно считать дезертирством, ваша милость, — горько хмыкнул Джон. — Мне посчастливилось поговорить с сиром Давосом. — заявила королева. Джон настороженно взглянул на королеву. — В попытке защитить вас он обмолвился, что вы якобы «приняли нож в сердце». — Давосу следует меньше меня защищать и больше думать над тем, что он собирается сказать, — буркнул Джон. Дейнерис слабо улыбнулась. — Не будьте так строги к вашему советнику. Он весьма учтив, — доброжелательно заметила она. — Скажем так, клятву Дозору я более чем сдержал, поэтому после произошедшего никто и не смел меня удерживать. — Джон не любил вспоминать ту ночь в Черном Замке: холод, кровь и смрад предательства и смерти, доносящийся отовсюду. — Благо, я не разминулся с Сансой: она успела приехать к Стене до моего отбытия. — Ваш отец бы гордился тем, что вы стоите горой за семью и Дом, — заметила девушка. — Я тоже это уважаю. — Зато леди Кейтилин, не скрывая радости, вероятно, будет пытать меня за это в Пекле. Она и при жизни не была в восторге от того, что я провожу много времени с ее детьми. — Джон не шутил, он и впрямь так считал. Однако Дени усмехнулась, внимательно слушая и не перебивая мужчину. — Я, как и вы никогда не знал свою мать. Знаю только, что отец привез меня с юга после завершения войны. Он обещал рассказать мне о матери в нашу следующую встречу, но… Боги, мне стоит чаще общаться с женщинами, подумал Джон. Он прервался на полуслове, когда понял, что сболтнул много лишнего. И как королеве только развязать ему язык? — Отчасти понимаю, каково вам, — серьезно отреагировала Таргариен на его запинку. — Я одновременно узнала и о существовании деда, и о его смерти. Это было странно… Не имея возможности узнать его, чувствовать тяжесть потери. — Думаю, я могу помочь вам с этим, — Джон слегка улыбнулся, быстро сообразив, о ком шла речь. Кажется, вечность прошла со дня ухода мейстера Эймона, к которому Сноу когда-то обращался за советами. — Можете немного рассказать о нем? — заинтересованно спросила девушка. — Мейстер Эймон был самым мудрым человеком из всех, кого я знаю, — признался Джон, вспомнив звон тяжелой цепи на шее старика. — У него было доброе сердце, и отчего-то он поддерживал меня. До сих пор не понимаю, что он только во мне нашел… Его голос стал решающим на выборах главнокомандующего Дозора после смерти лорда Мормонта. По мере продолжения рассказа фиалковые глаза королевы искрились все большим воодушевлением. Она внимательно слушала Джона, не перебивая. Северянин решил перейти к еще более интересным вещам: Таргариен должна знать, что, помимо самого Джона, старик верил и в нее. — Он знал о вас, о ваших немыслимых достижениях, о том, что вы боретесь с рабством в Эссосе. — Дейнерис просияла, перестав бороться с улыбкой. — Эймон жалел, что был на другом конце мира и не мог связаться с вами или оказать поддержку. Перед смертью мейстер грезил о полете на драконе и вспоминал своего брата Эйгона, — с тенью грусти добавил Сноу. — У нашей семьи определенно имеются проблемы с этим именем… — подметила королева. Джон усмехнулся. — Спасибо вам за то, что поделились, — от глубины благодарности, сквозящей в ее словах, мужчине стало даже немного неловко. — И за то, что позволили моему деду в каком-то смысле воссоединиться с семьей. — Что вы имеете в виду? — Я слышала, в Ночном Дозоре сжигают тела умерших, — сказала Дейнерис, на что северянин кивнул. — Наша семья прощается с мертвыми таким же образом. Я рада, что Эймон, хоть и отрекся от своего рода, но ушел из жизни Таргариеном — тем же, кем был рожден, — она тоскливо улыбнулась, после чего задумчиво перевела взгляд на темную крепость за спиной. Джон не знал о семейных традициях драконьего семейства и никогда не думал о смерти мейстера в таком ключе. Слова королевы дали ему взглянуть на произошедшее под другим углом. — Знаете, его не спасти… — Разочарованно покачав головой из стороны в сторону, Джон ввел королеву в заблуждение. — Вестерос не спасти, ваше величество. Даже если исчезнут Иные, то всегда найдется Грейджой, Баратеон, Фрей или какой-нибудь бастард, который превратит в руины все, что так упорно строилось годами. — В таком случае мне остается работать над тем, что в нужный момент все, кого вы перечислили, будут находиться на моей стороне, — сверкнула глазами Таргариен. Северянин заинтересованно прищурился. Королева так намекнула на то, что и он будет находиться подле нее? Джон и не заметил, с какого момента их беседа стала напоминать разговор старых знакомых. Если бы Сноу только знал, что все это время проходил проверку… Изначально Дейнерис пришла сюда, чтобы выяснить, не ошиблась ли принцесса на его счет, и не преувеличил ли сир Давос, высказываясь о бастарде. Если уж «выстраивать доверие», то с правильным человеком, думала Дени. Встреча королевы с Луковым Рыцарем прошла более чем удачно, ведь нет на свете больших сплетников, чем бывалые моряки за чашей вина. Она расспросила Сиворта о службе Станнису и его красной жрице, что недавно посещала Драконий Камень, о драконьем стекле и его назначении. Конечно, полезно было об этом узнать, но основной целью девушки было раздобыть информацию о короле Севера, и сир Давос любезно ее предоставил. По итогу, уговоры Рейниры и Деймона, рассказ немного подвыпившего советника (который выставил Джона чуть ли не вторым Бейлором Благословенным) и личный разговор с северянином повлияли на решение Дейнерис. «Надеюсь, я не пожалею об этом,» — подумала Таргариен, в очередной раз поправив волосы, растрепавшиеся от ветра. Она вздохнула, вернувшись к серьезности, и перешла к делу: — Я позволю вам и вашим людям добывать обсидиан в пещерах Драконьего Камня. Джон опешил, не ожидая подобного от незапланированной встречи с королевой. У него ведь даже не выдалось случая поговорить о стекле с Тирионом или с кем-либо другим из ее советников. Он готовился обсудить возможность работы в пещерах с сиром Джорахом после того, как вернет ему меч. Однако слова Таргариен были поразительно легко произнесены, чтобы не чувствовать подвоха. — Вы так смеетесь надо мной? — выпалил Сноу, не подумав. — Совсем нет. Но у меня есть условие и две небольшие просьбы, — Дейнерис строго взглянула на него. Джон же готов на многое, чтобы получить возможность добывать стекло. — В Цитадели от серой хвори сира Джораха вылечил некий Сэмвелл Тарли, прибывший со Стены. Полагаю, вы можете быть с ним знакомы. — Более чем, — оживился Джон, не зная причины, по которой сегодня Боги к нему были так благосклонны. — Сэм — мой друг. Он отправился обучаться целительству в Старомест по моему приказу. — Отлично, — улыбнулась королева. — В таком случае вам еще проще будет связаться с ним и сообщить, что он нужен мне на Драконьем Камне. Я хочу лично поблагодарить его за сохранение жизни сиру Джораху и предложить должность. Джон обреченно вздохнул. Вот и подвох, которого он ждал. — Боюсь, это невозможно, ваша милость. После обучения Сэм должен заменить вашего деда в Черном Замке. К тому же я дал ему задание разузнать все об Иных, чтобы у страны появился шанс на выживание. Пока мы знаем только то, что ходоков может убить огонь, валирийская сталь и драконье стекло, но, боюсь, этого недостаточно для спасения. — Вы отдали приказ, будучи главнокомандующим, и теперь ваш преемник с легкостью может его отменить, — пожала плечами Дейнерис. — Сэмвелл сможет передать свои записи и обнаруженные сведения мейстеру, который отправится на Стену вместо него. — Он даже не закончил обучение, — напомнил Джон. — Почему вы думаете, что он будет вам полезен без мейстерской цепи? — Он поборол болезнь, неизлечимую на поздних сроках. Ни один мейстер Цитадели не согласился даже браться за Мормонта, кроме Сэмвелла. — воспротивилась девушка. — Обещаю, если ваш друг пожелает, то волен будет продолжить обучение в Староместе, после чего отправится мейстером на Стену, как вы и планировали это ранее. Однако если ему понравится на Драконьем Камне, то Сэмвелл останется и продолжит служить моей семье. Нам нужны лучшие. В ответ на ее доводы Джон лишь хмыкнул. Конечно, Сэму здесь понравится, и он решит остаться. Тарли всегда интересовался родом Таргариен, то и дело делясь с Джоном фактами из заплесневелых от старости библиотечных книг. Где еще, если не здесь, ему удастся увидеть драконов? Немного поразмыслив, Сноу кивнул, соглашаясь с условиями королевы. Джон катастрофически нуждается в драконьем стекле. И если королева не ждет от него преклоненного колена за помощь, то он должен заплатить любую другую цену. Он напишет обоим друзьям: и Скорбному Эдду с просьбой отменить старый приказ, и Сэму с предложением (настоянием) прибыть на драконий остров. К тому же еще оставалась надежда на то, что Сэм решит отправиться на Стену после посещения Таргариенов. Если же он выберет задержаться на Камне, то Джон хотя бы будет уверен в том, что друг останется в безопасности. — Вы также упоминали о просьбах? — напомнил девушке северянин. — Верно, — согласилась она. — Думаю, вы можете знать хороших кузнецов, кто мог бы взяться за особый заказ. — Какого рода заказ? — Мне нужно три седла. Подробные чертежи уже готовы, нам осталось только найти мастера, который способен будет их воссоздать. — Мы ведь говорим не о седлах для лошадей? — поинтересовался Джон, усмехнувшись. — Сомневаюсь, что найдутся лошади подобного размера, — ответила королева, махнув рукой. — Нужно будет посоветоваться с сиром Давосом: он родился в Блошином Конце, вырос на улице, что дало ему множество полезных знакомых. Я дам вам знать, сможем ли мы помочь, — пообещал король Севера, взглянув на собеседницу. — И последнее, что вы хотите, это?.. — Имеется большой шанс на то, что мое войско может занять Харренхолл. Я буду не против, если вы намекнете об этом Петиру Бейлишу. — Вряд ли он этому обрадуется, — заметил Джон, скрыв довольную улыбку, отвернувшись. — Вряд ли вы из-за этого расстроитесь, учитывая, что оказались здесь из-за Мизинца, — парировала королева. Джон снова усмехнулся, после чего согласился и с этим. Ему даже не придется писать Бейлишу: он лишь заикнется о Харренхолле в письме сестре, и Петир в любом случае узнает о замке одним из первых. Сноу не стал интересоваться мотивами королевы, желая знать о наступлении на столицу как можно меньше. Северу стоит держаться от очередной войны подальше. — На этом все. Вы можете приступить к работе со стеклом после отправки всех писем, — заключила королева. — Я предоставлю вам людей на первое время. После того, как прибудут северяне, они смогут работать вместе, чтобы быстрее закончить. — Вы оказали Северу огромную услугу, ваша милость. Даже не знаю, как мне вас отблагодарить… — признал Джон, разведя руками. — Мы оба знаем, что вы можете отблагодарить меня только одним способом, — напомнила королева. — Рано или поздно это произойдет, милорд. Я проявлю благосклонность и терпеливо подожду, пока вы не преклоните свое колено без принуждения, — девушка расплылась в уверенной улыбке. — Однако если вам все же важно выразить кому-то признательность, то стоит начать с вашей младшей сестры. — Арья устроила все это? — поразился Джон, округлив глаза еще шире после ответного кивка. — Она необычайно быстро поладила с моими родственниками. Полагаю, вам стоит у нее поучиться, если вы не хотите снова вывести их обоих из себя. Дейнерис поднялась со статуи, отряхнув подол платья и поспешила окончить встречу, пока собеседник не задал множество вопросов: — Ох, и, пожалуйста, ответьте леди Сансе. Ее письма отвлекают моего десницу от дел из-за вашего молчания. — Понадобилось несколько секунд, чтобы до Джона дошел истинный смысл сказанного королевой. Встретившись с его возмущенным взглядом, Дейнерис не сдержала смешка. — Вы ведь не думали, что ее негодование, злые речи и просьбы о скорейших ответах настигают только вас, Джон Сноу? Так и не дождавшись ответа, немного понаблюдав за растерянным видом северянина, Таргариен кивнула ему на прощание и направилась обратно к замку. Потрясенный Джон продолжал смотреть королеве вслед, пока ее фигура не скрылась за высокой травой и аметистово-рубиновыми зарослями вереска. Уму непостижимо! Санса получит долгожданного ворона. На сей раз, помимо радостных вестей о стекле, ее ожидает множество восклицательных знаков и иного содержания. Однако ни один из них должным образом не передаст всего возмущения Джона по поводу обмена письмами сестры с королевским десницей.***
Драконья гора поразила лорда Ланнистера своим устройством с первых минут нахождения в ней: в большинстве своем она состояла из множества пещер и узких гротов, соединенных друг с другом замысловатыми путями (не всегда пригодными для передвижения по ним). Она была окружена отвесными скалами и оврагами. Если спуститься в самые глубокие зоны древнего вулкана, можно услышать, как он приглушенно гремит и как лава закипает и бурлит, но, слава богам, не изливается наружу. Однажды побывав с королевой в одной из отдаленных пещер, где ранее содержалась Сереброкрылая, Тириону быстро поплохело от неимоверной духоты и жары. Дейнерис же, ввиду ее способностей, чувствовала себя намного лучше него. До того, как убраться оттуда, карлик успел разглядеть в тусклом свете факела только каменные колонны и громоздкие звенья цепей. Несмотря на ощутимую тягу к знаниям, тяга к выживанию у Тириона была сильнее. Он не собирался ползать по опасным отвесным склонам каждый день, как это делал принц, и предпочитал ограничить свои посещения Драконьей горы одной пещерой. Чаще всего он бывает в той, где содержатся драконы королевы, когда не облетают Камень или омывающее его море, до смерти пугая моряков, направляющихся в столицу. К слову, сыновья королевы весьма преуспели в деле с кораблями — они стали проходить мимо острова раз в пять меньше обычного. Каждый раз, когда Тирион представляет реакцию его дражайшей сестры на эти обстоятельства, он победно ухмыляется. Прокормить миллионы людей, проживающих в столице, тяжело даже в мирное время, чего уж говорить об этом сейчас, когда поставки еды с Простора приостановлены, а поблизости то и дело снуют драконы, преграждая поставки с моря. Есть вероятность, что спустя пару-тройку месяцев голода ненависть народа к Серсее достигнет апогея. Тогда можно будет рассчитывать, что золотые и белые плащи сами отворят ворота столицы перед войсками Таргариенов — обойдется даже без кровопролития. Конечно, это были всего лишь мечты, но ведь и карликам иногда позволено пофантазировать об идеальных исходах. Так вот, драконам полюбилась пещера, к которой получалось добраться безопаснее всего — через тоннель в расщелине горы. Изнутри входная арка оформлена массивными колоннами с карнизами, которые поддерживают фронтон, и изваяниями, симметрично размещенными по его бокам. Свод открывался к проходу из светлого камня, тянущемуся высоко над дном пещеры к широкому посадочному месту дракона. Дальше поджидал лишь обрыв и множество сотен метров свободного полета, если с него сорваться… Для драконьего полета места здесь тоже хватало — настолько пещера широка. Трещина скалы, в которую залетают драконы, находилась высоко над их площадками, что уменьшало количество дневного света, попадающего внутрь. Поэтому стены здесь увешаны огромным количеством факелов, чтобы хоть каким-то образом рассеять тьму, особенно — ночью. Если присмотреться, то во многих выемках пещеры можно заметить, как черными, зелеными и золотыми оттенками поблескивает обсидиан. С помощью винтовой (и надежной, что для Ланнистера крайне важно) лестницы, хитрым образом прилегающей к восходящим стенам пещеры, можно попасть и на другие ее уровни, где располагалось еще несколько драконьих мест. К Рейгалю можно попасть при входе, к Визериону нужно подняться немного выше, к последнему же из троицы надо спуститься на пару ярусов ниже от входной арки. Не любящий лишних беспокойств и тяготеющий к жаре Дрогон занял самый нижний уровень ямы. В вечернее время, когда единственным источником света оставались настенные факелы, его можно даже не заметить — настолько дракон сливался с темнотой вокруг и растворялся в ней. Еще в Эссосе Дейнерис хотела отказаться от использования цепей, но Рейнира настояла на обратном. И хорошо, что она это сделала, — в случае с Дрогоном без них не обойтись. Тирион часто сравнивал его с бушующим городским пьяницей, которого после ночной выпивки тяжело контролировать и стоит искать по всему городу с утра пораньше — мало ли, куда он мог податься… Если братья дракона обычно пребывали только в одной пещере, то он сам мог ночевать в других местах, днями пропадая. Видимо, эта привычка осталась у него с Миэрина, чему Ланнистер не очень-то радовался. Однако королева усердно работала над тем, чтобы большую часть времени Дрогон проводил с Рейгалем и Визерионом и не приходилось полдня выискивать его по всему острову. Это делалось, чтобы к моменту завоевания трона дракон по привычке не продолжил летать по всему городу, сжигая столичные дома, и не ел перепуганных жителей. Приучение Дрогона к ночевкам в одном месте проходило весьма успешно. Он быстро заметил, что после возвращения в пещеру за долгим отсутствием всегда следует заковывание в цепи в качестве «наказания» (а больше всего на свете Дрогон не может терпеть именно их). Поэтому улетать он стал реже, однако иногда продолжал грешить подобным… Недавно посреди ночи он отлучился не в соседнюю пещеру, а на соседний остров — Дрифтмарк. Повезло, что Дрогон соизволил поспать вдали от городов и крепостей, а лорд Веларион со своей семьей давным-давно отправились странствовать по миру. За этот проступок дракон уже несколько дней прикован к одному месту, отчего время от времени громко фыркает и рычит, показывая его посетителям все свое недовольство. В прошлом же в пределах вулкана обитало более десяти драконов, не у всех имелись всадники, потому драконоблюстителям приходилось заковывать драконов постоянно. Говоря об ордене, накануне Тирион отыскал пару посохов, принадлежавших когда-то его членам. Если бы принцесса несколько раз не подтвердила, что со зверюгами, в разы превосходящими по размеру сыновей королевы, когда-то управлялись обычными деревянными палками, он бы ни за что в это не поверил. Когда Ланнистер посещал Драконью гору с четой королевской семьи, часть его надеялась застать момент установления магической связи между драконом и всадником. Он уже представлял, как Визерион по собственной воле опускает крыло перед Рейнирой, как Рейгаль не препятствует полету с принцем на спине… В общем, карлик не мог пропустить событие, которое хотел включить в книгу, которую он обязательно напишет на старости лет, если не помрет. В конце концов, чем он хуже какого-нибудь мейстера или путешественника? Порой Рейнира просила Ланнистера проследить за тем, чтобы Деймон не сильно калечился в течение тренировки, переборщив с упорством или гневом по отношению к дракону. Сегодня десница посетил пещеру как раз поэтому. Он предпочитал наблюдать за занятиями с Рейгалем поодаль от самого действа, поближе к выходу — мало ли, придется спасаться бегством. Прислонившись к каменной стене, Тирион потер затекший от долгого сидения зад, не отрывая взгляд от принца, которого Рейгаль так и норовил сбросить с шипастой спины. Для карлика все еще оставалось загадкой, зачем Деймон продолжал тренироваться в пещере, если можно было совершать те же самые опасные маневры на поляне перед горой (так не было бы шанса упасть с огромной высоты). К тому же сам змей до тошноты строптив и привередлив: он даже простым командам Таргариена подчиняется очень редко, что тоже доверия не вызывает. Однако принца ничего из этого совсем не волновало. Тирион еле сдержал смешок. Как он и думал, Таргариен в очередной раз не удержался за выросты чешуи и слетел с неугомонного дракона. Распластавшись на земле, он выкрикнул на валирийском что-то не совсем пристойное. К счастью, Рейгаль сбросил Деймона не в полете… — На ваши рваные раны не напасешься целебных трав, мой принц, — прокомментировал Ланнистер. Таргариен закатил глаза и, потерев место ушиба и поднявшись на ноги, потуже затянул камзол на талии. — Надеюсь, на этот раз вы отделались только синяками и ссадинами. Обучение Рейгаля всегда оканчивалось проблемно: шипы на драконьей шее были острее заточенных ножей, при каждой удобной возможности они глубоко резали Порочного принца в самых различных местах. — Главное — без сломанного носа, — буркнул принц, бросив разъяренный взгляд на виновника своего падения. Рейгаль издал довольный рык и ударил о пол своим тяжелым хвостом, из-за чего от него пришлось отойти еще дальше. — У нас не имеется мейстера, чтобы справиться с подобными травмами, — напомнил Ланнистер. — В самом деле, поберегите ваше личико, вам еще жениться. Мы ведь не хотим расстроить принцессу. — На сей раз он позволил себе ухмыльнуться, выдав свое веселье. — Рейнира огорчится, только если я сожгу ее паршивые книжонки, — ворчливо бросил в ответ принц. Похоже, склоки в паре даже сильнее, чем карлик предполагал… Спустя дюжину безуспешных попыток залезть на драконью спину, Деймон выглядел до невозможности недовольным. Решив устроить небольшой перерыв, принц подошел к небольшой повозке с едой для Рейгаля. Задобрить его овцами — неплохая стратегия. Поначалу пещеры снабжали живыми баранами и ягнятами. Однако после пары занятий, поняв, что дрессировка драконов затянется надолго, Таргариены начали привозить на гору уже разделанные туши: невозможно было часами слушать блеяние животных, эхом отражающееся от стен пещеры, и при этом не оглохнуть от него. Бросив зеленому змею два обрубка тел молодых овец, с которых все еще стекала кровь, Деймон оставил алые разводы на полу, контрастирующие со светлым камнем площадки. Не дождавшись разрешающего сигнала, проголодавшийся Рейгаль поджег свой ужин и молниеносно на него набросился. Принц выругался от очередного неповиновения, Тирион же скривился, услышав хруст костей, доносившийся из пасти дракона. Обсудив с принцем мартелловских и северных бастардов, приближающийся выезд на континент и дела, которыми занимался Даарио в Миэрине, Тирион в какой-то момент осознал, что перерыв затянулся. Время было позднее, а ему еще нужно было вернуть в относительной целости и сохранности принца Рейнире, ответить на письмо старшей леди Старк и подумать насчет Харренхолла. Словом, пора было возвращаться в замок. — Идти по потемкам, избегая крутых склонов на обратном пути, тяжело, мой принц, — сообщил карлик. Не обращая внимания на тянущую от долгого сидения боль в пояснице, он приподнялся с места. — Если у вас не припасено кровавых обрядов или магических щелчков пальцами, чтобы заставить Рейгаля слушаться, то лучше нам поскорее отправиться к крепости. Он усмехнулся, ожидая того же от принца (или, на худой конец, грозного взгляда за подтрунивание). Однако Таргариен изменился в лице и, пару мгновений поразмыслив, начал медленно приближаться к дракону. Тирион вскинул бровь, сложив руки на груди. Видимо, он напомнил принцу о чем-то… Что на этот раз? Поборов сопротивление Рейгаля, Деймон с усилием обхватил чешуйчатую голову и принялся шептать по-валирийски. Деснице удалось разобрать только пару слов, одним из которых было «vējes», которое переводится как судьба. На удивление, Рейгаль даже не брыкался, напротив, вел себя спокойно и услужливо, что происходит крайне редко. Произнесенные фразы будто вводили его в подобие транса. Так теперь выглядят магические щелчки пальцами? Прикоснувшись лбом к верхней челюсти дракона, Деймон начал медленно вытягивать правую руку вправо: сначала он поочередно разогнул пальцы, потом кисть и локоть, после стал отводить плечо. Засунув свой скепсис куда подальше, Тирион почти с открытым ртом наблюдал, как крыло Рейгаля сначала немного дрогнуло, после двинулось вперед, и, наконец, выпрямилось, повторяя движения принца. Таргариен, не прекращая чтение, проверил возможность контроля: он начал не спеша сгибать руку, возвращая ее к прежнему положению. Чтобы случайно не помешать, Ланнистер старался лишний раз не дышать. Что бы сейчас не происходило, он определенно напишет об этом в книге. Проделав то же самое с левой рукой и шеей (по крайней мере, это все, что удалось разглядеть Тириону), принц покончил с таинственной речью. Не забывая удерживать зрительный контакт, он закатал рукав и повторно вскрыл свежую рану так, чтобы из нее вышло несколько капель крови. Большим пальцем свободной левой руки Таргариен смазал с правой кровь и поднес ее ближе к ноздрям Рейгаля. Наверняка это было сделано не для того, чтобы змей лучше почувствовал запах, подумал карлик. Принц стоял к нему спиной, загораживая собой происходящее, поэтому Ланнистер не уверен, что видел все, что происходило. Далее, Деймон вновь схватился за голову дракона. Со стороны казалось, что он что-то искал: иногда принц мотал головой из стороны в сторону, иногда учащенно дышал и подергивал плечами. Вскоре Ланнистер нахмурился, заметив изменения в Рейгале: он начал бить о пол хвостом, гремя на всю пещеру, из-за чего с ее верхнего яруса незамедлительно послышался рык обеспокоенного Визериона. В итоге, действо, открывшееся Тириону, прекратилось так же внезапно, как и началось. — Мерзавец! — яростно выплюнул Деймон дракону, который сбил его с ног, махнув шеей. Ланнистер хотел доходчиво сформулировать свой вопрос, но его перебил возбужденный от гнева принц. — Я проделал с Караксесом то же, что с этим зеленым червяком, всего однажды. Этот шаг — крайняя мера, в каком-то смысле. Хоть Караксес в первые дни и не подпускал меня близко, но зато уже через несколько недель мы с ним летали от Гавани до Драконьего Камня и обратно. — Вы допустили ошибку? Сбились с последовательности действий? — Он. — Ядовитая интонация принца превратила обычное слово в оскорбление. Рейгаль же, придя в себя, отвернулся от мужчин, словно был совсем не заинтересован в них. Он устало улегся на пол, свесив хвост с края платформы. — Он не впустил меня. — Что вы имеете в виду? — пытался разобраться в произошедшем десница. — Переходишь грань дозволенного, Ланнистер, — буркнул принц, сверкнув глазами. — У всех семей есть секреты, и я не собираюсь делиться ими с тобой. Тирион кивнул, кажется, впервые тронувшись с места с того момента, как встал. Он знал, что лучше было вообще не трогать принца в таком состоянии, но не мог не спросить: — Как думаете, Рейгаль вообще способен проникнуться к вам симпатией? — С моим драконом все было проще, — ответил принц, вновь оперевшись локтем на повозку с тушами. — Верный был змей. Умный и свирепый… — протянул принц. — Я спросил вас не о Караксесе, — заметил Тирион, задумчиво почесав отросшую бороду. Кажется, он начал понимать, в чем было дело. — Теперь у вас другой дракон, — после этих слов, Таргариен впился в него тяжелейшим взглядом, таким, будто сказанное Ланнистером было ложью, и Караксес всего лишь улетел на охоту. — Мне нечего сказать о Рейгале. Понятия не имею, что ему от меня нужно, — холодно произнес принц. Деймон продолжил говорить о чертах Красного Змея и предположил, что дракона было легче оседлать из-за прямого родства с его предыдущим всадником. Однако Тирион его уже не слушал. Он, наконец, собрал все недостающие детали, но сложившаяся картина его не устроила. Истина редко бывает сладка. Похоже, проблема истории с драконьим неповиновением кроется не только в сыновьях королевы, но и в ее родичах. Намерение ведь исходит, в первую очередь, от наездника. Как выйдет установить связь у кого-то, мысленно привязанному к другому? Возможно, и не только мысленно (судя по тому, что Тирион услышал и увидел сегодня). Сколько бы Рейнира и Деймон не говорили, что скучают по полету, небу и чувству неописуемой свободы в нем, оседлать драконов, видимо, они все же не желали. Точнее, желали, но не этих. Таргариены редко упоминают Караксеса и Сиракс, но когда делают это, то вкладывают в слова безусловную любовь и нескрываемую горечь утраты. Связь с драконом разрушается, когда умирает его всадник. Но может ли она порваться окончательно, если умирает дракон, а его наездник неожиданным образом возвращается к жизни? В случае Деймона и Рейниры, может ли быть так, что их связь с Караксесом и Сиракс все еще сохранена? Помимо этого, есть и другая проблема, которую десница давно обдумывал. Хоть Тирион и не был посвящен во все тайны Таргариенов, но один из обычаев их рода известен почти каждому вестероссцу. Подкладывая драконье яйцо в колыбель к новорожденному, члены семейства преследовали определенную цель. Очень важен был момент, когда дракон проклевывается из яйца. По всей видимости, для связи это тоже что-то значило. Королева рассказывала о том, что не давала разлучить ее с кладкой яиц в Ваэс Дотраке. Они всегда находились при девушке, даже когда она спала. Позже, Дейнерис пробудила драконов от векового сна в погребальном костре, находясь при этом в нем. Возможно, после этого только она способна быть их всадницей? Хотя королева и летает только на Дрогоне, но это еще не значит, что ей не под силу оседлать Рейгаля и Визериона. Она ведь даже никогда не пыталась обуздать их. Если это так, тогда становится понятным, почему драконы и бесятся каждый раз, когда Деймон и Рейнира пытаются залезть им на спину. Драконы, вероятно, не причинят им смертельного вреда, но оседлать себя не позволят. Главное, чтобы не повторилась история, которая произошла с Сиракс и сыном принцессы, который посягнул на дракона, пока мать была еще жива… Выходит, все месяцы, что Таргариены работали над связью, потрачены впустую? Дейнерис станет последней драконьей всадницей? Остается лишь надеяться на то, что поиски, которые затеял принц, каким-то чудом увенчаются успехом (однако даже для слепой веры в случайную удачу то, что он хочет провернуть, кажется слишком нереалистичным). Тирион устало вздохнул, оглянувшись на Рейгаля. Он вдруг взбудоражился, вытянув длинную шею так, будто что-то искал. С грохотом поднявшись с места, он начал приближаться к принцу. Подозрительно прищурившись, Деймон двинулся навстречу, чтобы успокоить. Хоть у принца и не выходило летать на драконе, но усмирить получалось всегда. Но, как назло, ряд указаний на высоком валирийском был прерван оживленным рыком с верхнего яруса пещеры. Встревоженно обернувшись, Таргариен встретил обеспокоенный взгляд Тириона. Кажется, десница не зря сидел поближе к выходу при каждом посещении вулкана. Вскоре на всю пещеру раздались могучие взмахи крыльев, и Визерион с ревом приземлился рядом с братом. Придерживая Рейгаля за шею, Деймон вовремя отошел от края площадки. Еще немного, и он бы сорвался с края площадки прямиком в бездну (тогда принцесса прикончила бы Ланнистера часом позже). С нижнего уровня пещеры донесся звон цепей. Вспомнив о Дрогоне, Тирион с облегчением выдохнул. Утихомирить сразу трех сыновей королевы не вышло бы даже у Деймона. Благо, самый крупный из драконов надежно прикован, отбывая свое «наказание» до прихода королевы… Карлик окликнул принца, намекая побыстрее убираться отсюда от греха подальше. Однако Таргариен заявил, что не собирается сбегать поджав хвост из-за «дурацкого драконьего неповиновения». Ланнистер же не собирался отступать и вновь еще настойчивее призвал Деймона к нему прислушаться. Но все попытки были тщетны: Бес снова остался неуслышанным. Боги, отвага и впрямь граничит с глупостью, подумал Тирион. Драконы, тем временем, не прекращали буйствовать: Визерион встревоженно мотал головой и махал крыльями, Рейгаль же упорно пытался пробраться к выходу. Деймон еле стоял на ногах и уворачивался от их натиска, но уходить не собирался. Стараясь сдерживать панику, Тирион, перекрикивая драконий гул, сообщил Таргариену о своих намерениях, после чего бросился к тоннелю в поисках подмоги. Один карлик был здесь совершенно бесполезен. Непонятно только, на какую именно помощь он рассчитывал, ведь королева и принцесса пребывали в замке, а драконоблюстителей на острове не водилось уже лет сто. На самом деле, Тириону пришлось бежать совсем недолго, до входной арки. Сразу за колоннами он, кажется, обнаружил причину драконьего беспокойства. Ланнистер выругался от неожиданности. Однако девушка, в которую он врезался, не обратила на это никакого внимания: ее любопытные серые глаза были прикованы к Рейгалю и Визериону за спиной десницы. Нужно вывести ее отсюда, и поскорее! Тогда останется шанс на то, что Деймон не помрет (и Тирион вслед за ним от руки Рейниры). Ланнистер схватил виновницу произошедшего за локоть и потащил через тоннель прямиком к выходу из пещеры. — Леди Старк, вы уж простите меня за грубость, но какого черта вы здесь забыли?! — он не мог перестать возмущаться, осознав, что странное поведение драконов было вызвано ее запахом и присутствием поблизости. Тирион вспомнил: девушка ведь обещала брату, что отправится к драконам одна, если он не пойдет с ней. Видимо, она, как и Джон, умеет держать свое слово… Девушка оказалась весьма изворотливой, потому ей не составило труда быстро вырваться из хватки Тириона. Освободившись, она тут же ринулась обратно. Карлик закатил глаза и бросился за ней. Вскоре, вновь поймав Арью за рукав у арочного свода, он еще решительнее повел ее к выходу, не переставая при этом ворчать. — Я, к вашему сведению, — не пленница королевы, и могу находиться на острове везде, где пожелаю! — фыркнула она, после чего ухватилась свободной рукой за колонну, не давая себя увести. Ланнистер же вспомнил, что имел дело с каким-никаким, но ребенком. — Может, и стоило сделать вас пленницей, — произнес низкий голос за спиной. Обернувшись, десница увидел Деймона, и только тогда на сердце отлегло — принц был в порядке. Таргариен, скрестив руки на груди, возвышался над ним с леди Старк хмурой глыбой. Недовольное лицо принца освещал факел, прихваченный им для возвращения в крепость по сумеркам. Пока он утомленно осматривал Арью, приструнив ее пыл одним своим вмешательством, Ланнистер оглянулся на драконов. Каким-то образом Деймону удалось их усмирить. Визерион, сидя на белокаменной дорожке, с интересом изучал новую посетительницу пещеры. Его умные глаза порой пугали Ланнистера сильнее, чем шипастая огромная морда, извергающая пламя. Рейгаль же, будучи утомленным то ли просто присутствием Деймона, то ли его проваленным «обрядом», кажется, совсем потерял интерес к происходящему. Он улегся на площадку и даже не смотрел в сторону столпившихся у арки. — Думаю, на сегодня достаточно, леди Старк. Вы и так увидели больше, чем должны были, — ехидно усмехнувшись, произнес принц. Девушка встревоженно посмотрела на него, но с места не сдвинулась. Потому ему пришлось объяснить более доходчиво: — Живо на выход! Ланнистер в очередной раз подтолкнул девушку к тоннелю. Теперь Арья не упрямилась идти, но все равно постоянно оборачивалась, чтобы продлить наблюдение за драконами. Деймон шел за девушкой, контролируя ее возможные порывы сигануть обратно. Тирион знал: хоть принц и сдерживается, но он очень зол. Видимо, из всех существовавших осуждений, которые Деймон был в силах использовать на леди Старк, он выбрал порицание молчанием. Оказавшись за пределами пещеры и опасности, таившейся в ней, Ланнистер с силой вдохнул свежий вечерний воздух. На улице стремительно смеркалось, стало ощутимо холоднее, нежели было днем. Волны с громким гулом разбивались о скалы, а порывы ветра периодически завывали так сильно, что Тирион всерьез начал опасаться того, что его просто-напросто сдует с горы. Не смея нарушать тишину, все трое двинулись к крепости, тускло светящейся вдалеке, словно маяк. Десница решил пока что не делиться своими мыслями по поводу драконов: мало ли, он ошибается, а попусту сеять разногласия в королевской семье и совете ему не хотелось. Неудобное молчание прервалось, лишь когда у крутого склона неподалеку от вулкана принц спросил про странный обмелевший берег. Оставшуюся часть пути Арья шла надувшись, сложив руки на груди, Тирион отрешенно размышлял о своих догадках, а Деймон привычно хмурился, нагнетая обстановку. Факел же, призванный освещать им путь, из-за сильного ветра потух еще на половине пути. Благо, самая опасная часть дороги с высокими склонами, ямами и обрывами к этому моменту была уже пройдена. Они остановились в главном зале, миновав входные ворота, конюшни, внутренний двор и оружейные. Здесь им следовало расходиться, и только тогда Деймон обратился к Арье: — Ваш брат хотя бы знал, что вы затеяли наведаться в пещеры? — Как вы уже выяснили, мой брат не знает обо мне многого. Еще одно скрытое происшествие мало что изменит. — Это «скрытое происшествие» могло бы изменить многое, не будь нас с Ланнистером в пещере, — с укором произнес принц. — Драконы и меня-то с трудом терпят. Думаете, вы отделались бы меньшим? — он закатал рукав камзола и указал на несколько глубоких свежих шрамов. — Драконы остро чувствуют запахи чужаков, леди Старк, и сегодня из-за вашей выходки королева могла лишиться своей правой руки и старшего родственника, — подключился к нравоучению девушки Тирион. — Но ведь все обошлось! — запротестовала она. — К тому же вы уже давно занимаетесь обучением драконов. Может, они и не тронули бы меня, прикажи вы им этого не делать. От такого заявления и у Тириона, и у Деймона глаза полезли на лоб. Мужчины удивленно переглянулись, после чего разразились смехом, вызванным наивностью девушки. Юной волчице оставалось лишь в непонимании оглядывать их обоих. — Вы и впрямь думаете так, как сказали? — вскоре серьезно спросил Таргариен, прокашлявшись. Арья неуверенно кивнула, что заставило его вновь усмехнуться. — Наш прошлый разговор заставил меня полагать, что вы очень умны, леди Страк. Не вынуждайте меня менять мнение на этот счет, — в ответ на его слова девушка лишь недоверчиво прищурилась. — Даже собаки не всегда слушают хозяина, могут укусить его или сбежать. В редких случаях они могут и сожрать его с потрохами, — добавил принц, намекнув на случившееся с покойным болтонским бастардом. В глазах Арьи промелькнуло понимание. — А теперь вспомните, что мы говорим о драконах. Сама идея контроля над ними — полная глупость. Это иллюзия, к которой раньше прибегали родители маленьких принцев и принцесс, чтобы справиться с их страхом, если таковой, конечно, возникал. Да, всадник может управлять змеем, если достигнет определенного уровня связи с ним, но это еще не значит, что дракон будет беспрекословно слушаться каждого слова. Когда мы с Ка… Благо, Тирион прервал принца на полуслове, громко кашлянув. Злополучное «Караксес» так и не прозвучало. Арья же заметила подвох, с подозрением изогнув бровь. — Откуда вам столько известно? — поинтересовалась она. — Подумайте, леди Старк. Это ведь вы хотите докопаться до истины, — вспомнив об уговоре, произнес принц. Десница хохотнул. Деймон успел рассказать ему о том, что волчица пытается разгадать, кто они с Рейнирой такие. — Так могу я посетить Драконью гору с вами в следующий раз? — не отступилась девушка, посчитав, что настроение Таргариена улучшилось. Деймон же только закатил глаза. — Я не собираюсь быть ответственным за вашу смерть, леди Старк. Надеюсь, когда-нибудь до вас дойдет, что мы с Ланнистером сегодня спасли вашу жизнь. Если хотите умереть молодой — договаривайтесь с королевой или моей женой, — ответил принц, после чего развернулся и направился куда-то в сторону кухни, бормоча под нос что-то о квартийском вине. Наспех попрощавшись с девушкой, Тирион ретировался в свои покои от ее последующих вопросов. День был долгий, но ему еще предстоит заняться Харренхоллом. Серсея не блещет гениальными стратегическими задаткам, но запоминать выигрышные ходы, к сожалению, способна. Цепь, которую Тирион когда-то придумал, чтобы одержать победу на Черноводной, теперь будет использована против него самого. Поэтому нужно, чтобы наступление началось с суши, а флот позже, в менее ожидаемый момент, вступил в бой. Хотя, может, этого от него и ждут в столице?.. Тяжело вздохнув, Тирион разложил на столе карту страны, расчерченную на светлой коже, и глянул сначала на замок Харрена Черного, а потом на столицу. — Надеюсь, тебе славно поддают жару в котлах Седьмого пекла, согревая твои прогнившие кости, отец, — с грозной усмешкой произнес карлик. — Я возьму столицу для семьи, которую ты предал, так и знай.