Защитник для Полковника

      Полковник Евгения Суворова вот уже второй час сидела в душном зале Большого дворца. Возле нее, практически лежа в кресле, расположился крупного телосложения зеленоглазый парень, – Сергей – чьи заметно отросшие кудрявые волосы вскрывали от короля закрытые глаз. Генерал Первой Армии откровенно скучал на каждом таком собрании, отсчитывая минуты до конца. Что уж скрывать, Евгении тоже не нравились жалкие попытки царя контролировать ситуацию в стране. Заседания, занимавшие обычно час–полтора, заканчивались истерикой короля, которому не нравились ответы сидящих рядом. Если Женя и Сергей не показывали особого воодушевления короля об успехах в войне, лишь снисходительно кивая, то другие же возводили царя до нельзя высоко, будто он живое воплощение Бога. «Отвратительные лицемеры» думала Женя, «как только царь покинет этот зал, они все взорвутся от негодования». Единственный, кто правда говорил то, что считает правильным, но делая это весьма аккуратно, генерал Второй Армии – Дарклинг. Величайший среди ныне живущих Гришей, что уже несколько лет ведет тяжелую войну, выходя каким никаким победителем. А война эта за признание Гришей, как личностей, а не пушечное мясо или просто «вспомогательную» силу.       Он вызывал восхищение, страх, ненависть, в общем, много разных чувств, но что чувствовала к него Женя? Уважение. Это, пожалуй, все. Хотя они и были командующими своих армий, встречались лично они разве что на таких вот собраниях, так что много она не могла о нем сказать. У них не было острой необходимости каждую неделю назначать встречу да решать политические и военные вопросы. По большей части единственный люди обеих армий, что как-то говорили друг с другом были Сергей – Генерал Первой Армии, и Иван Киров – Сердцебит Второй Армии. Что первый, что второй, были на особых счетах у своих начальников.       Сергей являлся ей двоюродным братом, лучшим другом, советником в одном лице, так и Женя была для него первым человеком в Равке. Сколько они себя помнят, всегда шли рука об руку против опасностей, когда были совсем маленькими. Повзрослев, плечо к плечу тренировались вместе со своим отцом. И в армию тоже пошли вместе. Мама Сергея, Михаилу проходящаяся сестрой, умерла от тяжелой болезни через несколько месяцев после рождения сына, отец же ушел, как только узнал, что у него будет сын. Михаил часто приезжал навещать свою сестру, часами сидя на ее койке и держа за руку. Целители больше ничем не могли помочь, лекарства тем более были бесполезны. По последнем вдохе она и попросила брата забрать себе своего ребенка. Тяжелея ноша, безумно тяжелая, но полковник взял ее на себя.       И вот сейчас они сидят в этом зале выслушивая нудную речь короля, о… а о чем? Женя перестала его слушать, устремив свой взгляд в стену перед собой. Ощутив на себе тяжелый взгляд, девушка повернула говору вправо, где сидел Кириган, но он уже отвернулся к королю, всем видом показывая, что ей показалось. Странно.       – Полковник, как дела на границе Уленска? – король нагло выдернул ее из раздумий, возвращая в реальный мир за долю секунды. Она немного растерянно посмотрела на него, за тем на всех остальных, возвращая себе обладание.       – Нам удалось отбросить фьерданцев на много километров назад, они практически вплотную расположились у Каньона. – Женя выпрямилась, кинув быстрый взгляд на все еще спящего Сережу, за что он получил щипок в ноге, быстро сел нормально. – Еще немного и мы вытесним их из города окончательно.       Король мерзко улыбнулся. Не поймешь, что сейчас было у него в голове: восхищение или рослые мысли о полковнике, коих он не стеснялся никогда. Ответом послужил кивок. – Оправдываете имя своего отца.       – Спасибо, мой царь.       Что же до Сергея, чей сон все же оказался незамеченным никем, кроме меня и Киригана, что сейчас беззвучно смеялся смотря, как я отсчитывал своего Генерала. Увидев это, я слегка покраснела и поспешила отвернуться. «Как будто мать маленького отчитывает, что за стыдоба?»       – Кириган, что с новыми Гришами? – теперь настала моя очередь злорадствовать, потому что Генерал сидел с озадаченным лицом, потому что пропустил вопрос мимо ушей. Но Иван, сидящий по левую руку, так кстати нашептал ему вопрос. Женя представила, как он сейчас благодарил в голове своего гриша, заходясь неслышным смехом.       – 4 фабрикатора, 17 корпориалов и 13 эфириалов, мой король, – он быстро посмотрел на меня и клянусь, я увидела там какое-то озорство, продолжил доклад. – прибыли 2 недели назад, уже активно проходят обучение. – дождавшись кивка правителя, Дарклинг удобнее устроился в кресле, и начал говорить о более важном, на его взгляд деле, – Но нам нужно больше людей у Черности: там все больше врагов, пора укреплять позиции.       – У нас есть отряды поблизости, могу перекинуть их к вам, – Женя крутила в руках кольцо, красиво переливающееся на свету, внимательно смотря на Генерала, – это не очень много, но ребята там сильные, такая помощь не помешает.       – Это было бы отлично, но при условии, что ваши люди близ Цибеи не оставят посты без охраны, Евгения, – Кириган смотрел на девушку с интересом, нескрываемым и очень сильным. Будто пытался впитать в себя каждое ее слово, делая мысленные пометки, а положительный ответ вызвал улыбку на красивом лице. – Чтож, если король не против…       – Делайте, что хотите, – отмахнувшись, он встал из насиженного кресла и пошел к выходу, через плечо кинув последние слова, – Мне нужны результаты, и надеюсь Генералы Армий мне их дадут.       Казалось, в зале стало легче дышать, когда король и большая часть остальных людей покинули это место, оставляя лишь четверых. Дарклинг в пол уха слушал Ивана, когда основное его внимание занимала Женя, все также отчитываяющая Сергея за легкомысленность. Она становится красивее и красивее, умна не по годам, а ее ведение дел вызывает восхищение. За те два года, что она является Полковником, Дарклингу не приходилось вмешиваться в ее дела, все ее действия были четкими и правильными, а ему приходилось лишь оберегать ее от других возможных опасностях.       Что же до Сергея, то он вырос замечательным парнем. Отличная физическая форма, блистательный ум и умение вести успешные бои подняли его в глазах Дарклинга. У Анны прекрасный сын, она бы им гордилась. Подумав о ней, мужчина расстроено опустил глаза на стол и немного расстроился – как коротко и ненадежны жизни простых людей.       – Генерал Кириган, все в порядке? – приятный голос вернул его в зал переговоров, когда он увидел взгляд девушки на себе, озадаченный напряженный. Он остановился на голубых красивых глазах, приоткрыв рот в немом вопросе. – Я до вас несколько минут не могла достучаться.       – Простите, выдалась тяжелая неделька, задумался, – он неловко посмеялся, вызвал ответную реакцию девушки, замечая, что ни Ивана, ни Сергея уже нет. Задав немой вопрос Полковнику, он ждал ответа. Последовал он быстро.       – Отправила их отдыхать: они на славу постарались на последней вылазке, мне больно смотреть на их уставшие лица. А что до вас, – Женя встала, поправляя свой кафтан черного цвета, посмотрела на генерала с улыбкой, – Величайшему гришу тоже пора отдохнуть, не находите?       Лукавая улыбка на лице девушки разбудила какие-то новые чувства внутри Дарклинга, побуждая согласиться на любое предложение девушки. Он также встал, подойдя к девушки, поклонился в шуточной форме и протянул руку Жене, которую она тут же подхватила, смеясь, потянула его к выходу. – И куда же вы хотите сходить, Полковник Суворова? – ему не было важно куда, просто отдохнуть, хоть немного.       – Было предложение сходить в таверну, но до нее слишком далеко, поэтому могу предложить остаться на пару часов у меня и выпить квас. – в ее глазах искрилось какое-то ребячество, не сходившееся с предложением, оттого было интереснее на это смотреть. – Обещаю, ничего неожиданного не будет.       – Ну что же, если вы обещаете, то почему бы и нет.       Михаил просил приглядывать за ней, вот он этим и занимается.

***

      Женя была из рода Суворовых – пожалуй, третья фамилия Равки по значимости. Отец девушки – Михаил – был предыдущим Полковником Армии 23 года, он же являлся лучшим воплощением полководца, за которым Первая Армия шла беспрекословно. Король безгранично его уважал и считал своим другом, отец же, своей жене говорил о том, какой король невыносимый. Эта ложь была самой большой в жизни Жениного отца, но он не то чтобы чувствовал укор совести за это: его работа была ясна – успешно вести Равку к победе.       Когда у Полковника родилась дочь, король впал в истерику: по традициям, следующей главой Армии становится сын, что с гордостью и отвагой будет нести свое звание, но никак не девушка. Это то нерушимое правило, что имелось у двух армий, Вторая армия всегда шла именно за Дарклингом, а Первая – за Суворовым. Михаил тогда очень долго выслушивал завывания короля, смотря на него с разочарованием и гневом. Долгая перепалка, казалось, не закончилась бы совсем, если бы не молчавший до этого скучающий Дарклинг.       – К чему эти поспешные выводы, мой Царь? девочка только появилась на свет, а вы уже оклеймили ее чужаком, – его голос был ровный, тихий, но он заставлял всех замолчать с первого своего слова. Мужчина встал и прошел к панорамному окну, сложив руки на груди, – Кому как не нам с вами известно о подготовке Суворовых, об их уме, силе и что греха таить, об умении удивлять.       – Но, Генерал, еще никогда полковником Первой Армии не была Женщина! Это что-то из ряда вон выходящее! – толстый царь практически выпрыгивал из штанов, красный, словно рак, вторил те же слова.       – Мой царь, я уверен, что воспитаю в дочери свои лучшие черты, она станет лучше, сильнее меня, – Михаил поправил очки, разочаровано выдохнув: этот абсурд ему надоел, – Да и к тому же, не кажется ли вам, что пора что-то менять? Мы будто на одном месте застряли.       Король в тот вечер ушел в скверном настроении, но все видели – он засомневался в своих убеждениях. Это не могло не радовать Суворова. В зале остались лишь Михаил и Дарклинг, в то время, как остальные поспешили удалиться. Гриш сел напротив полковника, сложив руки в замок на столе и задумчиво посмотрел на него. – Я на вашей стороне, Михаил. Мне не зачем лгать, поэтому скажу прямо: я живу долгое время, при мне дважды сменялся король и полковник. – сидящий напротив мужчина заинтересованно уставился на собеседника, не совсем понимая, к чему тот ведет. – одно я знаю точно – род Ланцовых рано или поздно изживет себя, а вот Суворовы будут на вершине пьедестала еще долгое время.       Михаил устало снял очки, прикрыл глаза и потер переносицу. Уже пару лет он хотел уйти в отставку, ему порядком надоела вся эта суматоха, хотелось наконец уделить время семье и продолжению рода, но обязанности он выполнял исправно и предельно точно.       – Я не понимаю, признаться честно, к чему вы клонить, Кириган.       – Предлагаю помощь. Я могу стать незримым для вашей дочери стражем, помогать при необходимости и направлять.       – Что же вы требуете взамен? – странный разговор. Крайне непонятный. Ему ведь с этого ничего не перепадет: ни сила, ни власть над девушкой, уж Суворов позаботится и воспитает дочь как надо. Так что же? – Сомневаюсь, что это исключительно дружеская помощь.       – Вы правы. – легкая улыбка коснулась губ генерала, он повернулся к окну, обдумывая слова. – Есть одна маленькая просьба. У моей близкой подруги родился сын, но она умерла и он остался сиротой. – сейчас генерал напрягся, боясь отказа. – я хочу, чтобы вы усыновили его, взяли под свое крыло.       Михаил поперхнулся. Усыновить какого-то ребенка? Абсурд чистой воды. – Что такого значит для вас этот ребенок и почему вы сами не можете его забрать?       – Боюсь, что подобное мне чуждо. Прожив достаточно долгую жизнь и потеряв многих любимых, я отказался от чувств, а это, думаю, плохое качество для отца. – Михаил видел, как трудно генералу давалось это признание, видел скорбь по умершим в его глазах. Сколько он знал Дарклинга, второй никогда не говорил ничего настолько личного. Идеальный солдат, думающий только о своей основной цели, но никак не мужчина, что потерял надежду на счастье.       Представление о сидящем напротив поменялось на 180 градусов, лишая дара речи. Дарклинг всегда вселял в мужчину уважение, представлял из себя верного и умного мужчину, они нередко приходили друг к другу за советами. Но эта просьба… выходит за рамки разумного.       – Безопасность моей дочери в скором будет в ваших руках, вы осознаете это? – безоговорочное «да».       – Осознаю, и готов к этому.