Листья, начавшие образовывать жёлто-оранжевый ковёр на земле, слегка приподнимались от ветра, пришедшего из тёмного леса. Приятного и яркого зелёного цвета становилось всё меньше, и это расстраивало. Особенно была огорчена этим Полина, отвыкшая от столь раннего похолодания. И темно становилось всё раньше и раньше: несмотря на то, что сейчас был день, небо было мутным, а серые облака расползались, закрывая собою лучи солнца. В детстве она рвалась вырваться из этой проклятой тайги, наплевав на всех, но после страшных событий она стала гораздо бережливее относиться к своим немногочисленным друзьям и дедушке, из-за чего появились сомненья о расставания с этим неприятным, но родным местом.
— А кем твой дедушка вообще был? — спросила шедшая чуть позади Катя.
— Он краеведом был... отчасти поэтому, для изучения, и перебрались мы сюда, да и он природу любил, — спокойно ответила Полина.
— А у тебя ведь кошка была ещё... не помню, как её зовут? — задумчиво поинтересовалась учительница, слегка ускоряя шаг.
— Джоанна. Необычное имя для обычной кошки в глубокой тайге. Взяла с собой в город, чтобы не так страшно было, а сейчас она у одного из тех, кто организует мои концерты, на передержке, — Полина обернулась и немного смутилась от новой удручающей мысли, что она, вероятно, по мнению Кати, просто "кинула" свою, между прочим, уже взрослую и почти пожилую кошку.
— Значит, в этой компании
только я осталась без дорогих мне... существ. У Антона с Ромой есть собственно они, даже Бяша в кого-то недавно влюбился, а у тебя есть программа, минимум — кошка, — Катя рассмеялась, но было видно, как она слегка сжалась, в момент когда взглянула на потемневшее на парочку тонов небо.
И в этот момент Смирнова подумала, что её характер хоть и спасает от многих бед, строя стены, но заводит общение с людьми сложно, ведь такое мало кто выдерживает. У неё есть друзья, которые привыкли к подколам, грубой правде в лицо, резкости в выражениях и выкрученной на максимум справедливости... но найти любимого человека ей не представлялось возможным, хоть она и старалась.
Дорога была не особо длинной, но за это время успели пробежать куча мыслей в голове и набежать тёмные тучи. Катя недовольно пробубнила на портящуюся погоду. С каждым шагом стала пропадать тропинка, будто её занесло всяким мусором и пылью, а протоптать заново не успели. Чем ближе был дом Полины, тем неприятнее было Кате продолжать путь, а сама скрипачка насторожилась сильнее, нервно смотря из стороны в сторону.
Послышался внезапный громкий треск слева. То ли ветка, то ли неловкое движение зверя. В любом случае источник шума всегда более страшен, когда его не видишь. По их спине пробежали мурашки. Но всё, что сделали девушки — это обернулись в сторону звука, а корпусом немного отпрянули, делая дальше вид, что ничего не произошло. А может это и правильно. Ведь не каждый же звук без причины — признак появления бесятинки? Могут же обычные звуки происходить просто так, не надо в каждом действии искать сакральный смысл.
Именно так и рассуждали девушки, ведя какой-то обыденный разговор о всём насущном и понятном. Было пару приколов о поведении парней, замечаний о том, как немного странно на всю их компанию реагирует старшее поколение, будто боятся их и о том, что этот посёлок совершенно не меняется, никакие года над ним не властны — он навсегда остался в мрачном прошлом. В далёком прошлом. Казалось, если они сейчас передумают продолжать искать улики и вернутся к Антону домой, то всё, что они увидят: недовольных родителей Петрова, ворчащих друг на друга, обвиняя в том, что в посёлке их сын испортился, самого Антона, который бы валялся на какой-нибудь куче мусора с Ромой и Бяшей, стараясь просто-напросто забыть о проблемах… и Олю, всегда улыбающуюся девочку, которая любит сгущёнку и мультики на кассетах. Даже не верится, что больше нет кассет… Кассет…
— Поль, когда вернёмся к Тоше, надо будет спросить про кассету… Ну, помнишь ту, которую он нам после нашей победы показывал? Там о Хозяине. Интервью с какой-то бабкой и история о пропавшей девочке, — Катя говорила немного сумбурно, но явно припоминала, что есть на этой кассете и что из неё можно получить сейчас.
Полина замедлила шаг и повернула голову вправо. Её взгляд устремился на дома, находившиеся поодаль. Эта картина смотрелась на удивление красиво, даже захотелось сыграть что-нибудь на скрипке: что-то спокойное, но с нотками предвкушения надежды. И было не совсем ясно, за счёт чего достигался подобный эффект. Душа просто резко захотела петь, в реальности она задержалась лишь на половину.
— Да, была какая-то. Думаю, лишним точно не будет, если она всё ещё существует… — скрипачка выдохнула немного печально, что само ощущение вдохновения теперь куда-то убежало, словно и не было его, и обернулась назад, в сторону своей подруги.
—Кать...
Лицо Кати отражало весь спектр эмоции «ужас», каждый оттенок. Она смотрела в одну точку, не моргая, а лицо её побледнело. Рот был слегка приоткрыт, будто в попытке немого крика, на который так и не хватило уже спёршего дыхания. Она подняла подрагивающую руку и указала куда-то неопределённо перед собой.
Полина сглотнула, на мгновение не решаясь посмотреть. Но в лицо опасностям надо смотреть, ведь будет хуже, когда они схватят вас со спины. Грозное рычание раздалось эхом по местности, несмотря на то, что объектов, от которых мог отразиться звук, было не так уж и много.
Это был волк. Вернее, понять это можно было лишь по очертаниям, ведь сама форма этого существа была даже демонической. Это был настоящий монстр, более ужасающая версия дикого зверя. Своей комплекцией он был крупнее, чем Катя или Полина. Шерсть была длиннее и стояла колом в разные стороны. В огромной пасти не помещались зубы, которых явно было больше, чем положенным всем волкам сорока двух, да и были они все острее, чего уж говорить о когтях, которые вообще напоминали маленькие ножики. Из его рта текла большая, низко свисавшая слюна, которая немного пенилась.
Волк издал короткое низкое рычание и, всё ещё стоя на двух лапах, сделал один порывистый шаг в сторону девушек, при этом выставляя длинную, лохматую лапу вперед.
Катя шумно вздохнула, а в крови Полины прибавилось адреналина. Она сделала большой шаг назад. Такой, что подровнялась со Смирновой, но стояла буквально на пару сантиметров впереди. Благодаря этим сантиметрам она вытянула руку вправо, будто щитом отодвинув Катю дальше, дав ей ещё капельки форы перед монстром.
Зверь продолжал стоять, замерев в динамичной позе с вытянутыми вперед когтями, которым не хватало чуть больше метра до крайней точки Полины. В глазах волка, как бы это странно не звучало, было что-то животное, он был готов разорвать девушек на куски, и это слишком просто и очевидно читалось в его взгляде. Что-то подобное читалось и в глазах скрипачки, но в гораздо меньшем объеме. Полина ещё раз подтолкнула Катю чуть назад и правее. Полина бросила быстрый взгляд в сторону леса, находящегося слева.
В следующую секунду большая и длинная слюна волка упала на землю, а глаза практически побелели. В этот момент Полина с силой толкает Катю вправо и та, понимая, что от неё хотят, начинает бежать. Сама же скрипачка рванула влево. Пару секунд волк колебался, посмотрел глубоким взглядом с всепоглощающей ненавистью на Морозову, а потом рванул за учительницей.
Полина сглотнула, отбежала в лес на пару шагов. Она быстро схватила первую попавшуюся большую палку и кинула в животное. Скрипачка, к сожалению, не сбила с ног и даже почти не коснулась, ведь зверь был в движении, но этого было достаточно, чтобы тот замедлил ход и гневно обернулся в того, кто попытался его повалить.
— Ко мне, блохастая шавка, — Сама Полина не узнала свой голос. И дело даже не в том, что он стал немного ниже и резче. Дело в интонациях и в обилии неприязни, вложенной в это короткое предложение.
Даже волк, видимо удивляясь, чуть склонил морду на бок, но не остановился, а просто развернулся в сторону скрипачки, которая уже занималась тем, что наклонялась за следующей палкой, но взгляд со зверя не сводила.
Несмотря на то, что волк развернулся, пошёл он медленно. Катя это поняла не сразу, поэтому какое-то время продолжила бежать, а потом уставилась на Полину с взглядом, который буквально спрашивал: «Что ты такое творишь?». Вскоре волк встал, недовольно коротко рыкнул и вновь поднялся на задние лапы.
— Испугался? — спросила Полина издевательским тоном, который был чем-то средним между недоволной-гопнической манерой общения Ромы в детстве и высокомерно-отчитывающей манерой речи Кати, когда та общалась со своими «подружками».
На этот вопрос, явно адресованный волку, поражённому и так действиями скрипачки, ответила Катя заметным глубоким кивком. Сама Смирнова присела на корточки, и начала попытки найти в высокой траве и листьях то, чем можно отбиться или хотя бы затормозить монстра.
Полина выпрямилась в полный рост, держа в руке какую-то палку. От подобной дерзости волка переклинило. Без запугиваний и предупреждения он рванул в сторону девушки. Полина взяла в руки палку так, будто держала биту.
Как по щелчку пальцев в Полине проснулась уверенность парой минут ранее, так по точно такому же щелчку она и отключилась, будто и не было никогда. А как вновь, ещё хоть на чуть-чуть переключить этот тумблер, придав себе смелости, скрипачка не знала. Но было слишком поздно отступать, поэтому она приняла одно из вероятно правильных, но безумных решений. Хотя, скорее это была не она, а последние остатки адреналина.
Дождавшись мгновения, когда зверь оказался слишком близко к девушке, она размахнулась со всей силы и попала между туловищем и шеей. Послышался короткий недовольный скулёж и животное отшатнулось на пару шагов и издало пронзительный рёв, забрызгав слюнями часть одежды Полины. Она отшатнулась, нырнув за ближайшее дерево. Волк занёс наверх свою лапу, выпустив когти. Он со всей мощи ударил ими по стволу дерева, за которым была девушка. Когти чуть-чуть застряли в коре, оставив заметные рытвины. Полина перебежала дальше, подобным образом спрятавшись от очередного удара, который сопровождался пронзительным рыком. Зверь шёл по пятам, не пропуская ни единого дерева, а иногда даже не останавливался, чтобы замахнуться.
— Слишком… медленно… — кое-как смог выдавить из себя волк, ведь ему мешало это более устрашающее обличие.
Полина знала, что в лесу, на территории зверей, она не сможет оказаться победителем и поэтому уже без остановок, лишь положившись на удачу, она побежала назад, делая небольшой крюк.
Стоило Полине и следом за ней волку выйти на открытую местность, как в него прилетел какой-то большой камень, что заставила волка зажать одной лапой место ушиба и остановиться. В этот момент скрипачка укоризненно и с огромной тревогой посмотрела на Катю, явно спрашивая, почему та не ушла, пока была возможность. Этих мгновений пронзительного взгляда Полины, полного беспокойства за свою подругу, хватило для того, чтобы зверь опомнился и обвел взглядом девушек.
— Пришёл… забрать… что дорого… — слова в «демоническом» обличии зверю давались нелегко, но от того лишь сильнее пугали, заставляя хотеть сжаться, спрятаться, лишь бы больше не открывать глаза, чтобы не было страшно.
Он посмотрел на Полину, в мгновение перевёл взгляд на Катю начал приближаться к ней. Но совершенно обычным по темпу шагом. Смирновой было некуда деваться — сзади лес, что заведомо проигрышная тактика, хотя попытаться стоило, да и здесь, на открытой площади зверю явно будет где разогнаться. Катя выдохнула, подняла быстро с земли первый попавшийся камень, размером в кулак, но это было лучше чем ничего.
Послышался пронзительный и протяжный крик Полины «Нет!», но она слишком замоталась, чтобы продолжать бороться, ноги не держали, хотя она попыталась как минимум выправиться и ровно встать. На лицах обеих девушек отпечаталась тень ужаса. Да, они обе уже бывали на волоске от смерти, но к таким ощущениям нельзя привыкнуть и нельзя забыть. Катя отчаявшись начала пытаться вспоминать тот заговор, что был на листочке, который она упорно разгадывала сегодня:
— Из глаз потухших… струиться мрак. На перекрестках слышен вой собак. На могильниках горят лампадки. И пробуждаются… в озерах глубины… точа ножи… пурпуровые яды… — Катя говорила заикаясь, с каждым словом пятясь назад, не выпуская камень из рук. А волк, будто издевательски, шёл, повторяя её движения, но только вперед. Если бы глаза девушек не заполонил страх, то они бы увидели, что зверь идёт не развязно, а прилагая усилия. — …далёкие… непрожитые сны. Я так устал от гнева и борьбы. Я простираю руки и мольбы… Да блять… хоть кто-то помоги… —в конце уже Катя совершенно не выдержала, швырнула этот камень в морду волка.
В этот момент от резкости движений Катя упала, но не до конца отчаявшись, и начала отползать назад, стараясь найти кусты, в которых можно затеряться. Но волк просто истерически и громко рассмеялся. После этого зверь вновь встал на четыре лапы, отряхнулся, как это делают псы, и вальяжно направился в лес.
Какое-то время Катя и Полина молча смотрели друг на друга, даже почти не моргая. Они не могли ни то что встать и подойти друг к другу… они не могли просто сказать что-нибудь. Девушки сидели и пытались отдышаться, успокоиться, забыться. Потом обе, как по щелчку, начали истерически смеяться, понимая, что только что вообще они вытворяли. Им было очень страшно, поэтому попытка прикрыть это состояние смехом вполне логична, хотя обе знали, что сейчас им страшно будет даже голову повернуть.
— Ты… как? — осторожно спросила учительница, вставать на подрагивающие ноги.
— Счастлива… что живы… — на полу-выдохе ответила ей скрипачка, подходя на пару шагов.
— Спасибо, что в самом начале не поддалась панике… — смогла выдавить из себя Катя, попутно вспоминая как вообще складывать мысли в слова.
— Спасибо, что прикрыла, когда я выбежала из леса… — с точно такой же интонацией ответила Полина.
Девушки заметили бревно неподалёку и, не сговариваясь, уселись на него. Прошло ещё какое-то время, перед тем как они смогли отойти от ситуации. А пока они сидят молча, даже не смотря в сторону друг друга. Они сидели в одинаковой позе: слегка сгорбившись и положив локти на колени, при этом смотрели куда-то вперёд себя, не концентрируясь ни на чём.
— Возможно, не очень я это красиво спрошу... — осторожно начала Смирнова, пересев в пол оборота к подруге. — Но скажи. Что за зверь в тебя саму вселился, когда ты пыталась оттолкнуть меня от монстра?
Полина подняла голову к мутному небу, проследила за большим облаком, стараясь достоверно вспомнить все свои ощущения.
— Понятия не имею… просто обычная… хотя нет, таковым это чувство нельзя назвать. Это была не то, что злость, и не ненависть, а что-то большее. И ощущение внутренней силы, будто я сама могу зубами вцепиться в того волка и при этом даже иметь шанс на победу… — скрипачка попыталась объяснить, подбирая слова, пока её не осенило. — Это было также как у тебя! — Полина скопировала позу Кати, развернувшись в пол оборота. — Тогда, на кухне. Да ты порвать была меня готова… и глаза были правда, как у зверя…
— Думаешь, мы сами своего рода животные? — чуть погодя ответила Катя, немного расстраиваясь от того, что не увидела глаз самой Полины в этот момент «поединка» с волком.
— Одного поля… однако люди часто бывают хуже них… — грустно ответила Полина. — И лишь сейчас, прокручивая воспоминания в голове я поняла: а заговор-то работает…
— Ты что-то почувствовала? — оживилась учительница, немного стыдясь своего жалкого положения в тот момент.
— Не я, а волк. Не вальяжно и издевательски он шёл… он шёл так, будто ему тяжело! — заулыбалась скрипачка и немного повысила яркость своих интонаций. — Поэтому и ушёл в лес! Катя! Мы на правильном пути… только от этого становится ещё опаснее… — интонации опять потускнели, а в голосе начала появляться дрожь.
На это уже Катя ничего не ответила, а просто одной рукой обняла свою подругу со спины.
—Полин, мы в первый раз справились, будучи детьми, так что и во второй раз сможем, — чуть улыбаясь, подбодрила Катя.
И так они просидели до тех пор, пока скрипачка окончательно не успокоилась. Учительница же в этот момент наблюдала за серым небом, размышляя о том, как всё же она любит жизнь, какой бы сложной та не была. Она с теплотой посмотрела на уткнувшуюся в неё Морозову, стараясь аккуратнее дышать, лишь бы той было комфортно. Смирнова впервые за долгое время, почувствовала, что она не одна.
— Волк сказал, что пришёл забрать то, что дорого… — начала тихо свои рассуждения Катя. — Посмотрел на тебя и пошёл ко мне… Я тебе правда дорога?
Полина подняла голову и оказалась прямо напротив лица своей подруги и заглянула в её прекрасные, глубокие, фактурные зелёные глаза, зелень которых была приятнее любых пейзажей природы. Но она не знала, почему и от чего девочка, что лишь время от времени появлялась в её жизни, вдруг стала так дорога… может потому что общая беда сближает, на это пыталась подумать Полина.
Скрипачка улыбнулась так мягко и нежно, как только могла, и сказала тихое, но, несмотря на это, уверенное, прекрасно услышанное Катей: «да».
Затем девушки направились в дом Полины, чтобы продолжить раскрывать секреты, наверняка ещё оставшиеся там. Скрипачка жалела о том, что Харитон при жизни ей ничего не рассказал. Всё что он сделал — дал тот талисман в виде когтя, но так как тот, по догадкам, утратил свою силу, Полина спрятала его в доме.
***
— Эй, я те чё, электрик? — возмутился Рома, в который раз путаясь в проводах. — Ты тоже между прочим мужик.
— Я более тонкой, духовной, творческой организации человек. Залезу туда я — дом сгорит, —пожал плечами Антон, в руках он держал ящик с инструментами.
— Всё бля, в следующий отпуск на Мальдивы, так жить больше нельзя! — Рома резким движением выдернул какой-то погрызенный жизнью проводок. — Это менять.
Антон поставил коробку и начал искать в ней хоть какой-нибудь провод.
— Какой хер нас сюда опять занёс… — закатил глаза Пятифанов, проверяя способность света включаться и после этого продолжать гореть, чтобы потом интернет работал без перебоев, хотя бы слабенько, но постоянно.
— Задавай этот вопрос себе каждый раз, когда устраиваешь вечер ностальгии. Не думал раньше, что ты умеешь быть сентиментальным, — Антон издал смешок.
— Ха. Ха. Ха. Очень смешно, Тох, — Рома с силой ударил по дверце, за которой были провода. — Пошли, посмотрим, нашёл ли что-то Бяша на основном кабеле.
Рома уже порядком устал, ведь до этого ковырялся на крыше, после — в доме, у щитка около двери, недалеко от которого был роутер. На улице их действительно ждал Игорь, стоя у какого-то столба.
— Знаете, а с этого ракурса было очень весело наблюдать за Ромкой на крыше. А в доме вы чего так долго? — Бяша поправил рукой свои волосы, глядя на парней.
— Проверить решил, и не зря. Один из проводов вообще ни к чёрту, — Ромка шмыгнул носом, стоя чуть сутуло. — Тут-то есть чё? — он очень надеялся, что не зря вышел из дома.
— Ну, они не повреждены, а просто очень хуевые. С этим мы вряд ли что-то сделаем, но можно попытаться просто как-то сбавить на них напряжение, чтоб не угробить всю эту конструкцию, которая держится-то на добром слове... — Бяша слегка пожал плечами.
— Да на каком добром слове, если я матом её уже столько раз покрыл, — фыркнул Пятифан.
Зашёл какой-то замудрённый разговор об электрике. Антон в этот момент ощутил себя третьим лишним. Ему даже как-то стыдно стало за то, что в своём подростковом возрасте он постоянно перечил отцу, вместо того, чтобы учиться у него "мужским делам", и убегал к друзьям или Роме.
Спины внезапно что-то коснулось и больно потянуло куртку назад, вместе с самим Антоном. Разумеется, парень сразу же вернулся в реальный мир, оставив воспоминания на потом.
Первым делом Петров попытался вырваться, но вместо этого оторвал кусок куртки, которая была на нём. Парень резко развернулся и обомлел от увиденного. Перед ним была сова, слегка парившая в воздухе, а в лапе её, в длинных цепких коготках, был кусок куртки Антона. После этого он издал странный испуганный хрип.
— Тох, ты чё... — спросил Рома, успев оглянуться в пол оборота и также замер, увидев эту огромную птицу.
Но Ромка быстро сгруппировался, следом за этим дёрнул Антона за плечо назад, к себе. Заметив движения Пятифана, также обернулся и Бяша, быстро достав из кармана складной нож. Пока тот это делал, Рома медленно отправил Антона за свою спину и повторил действия с резким доставанием уже своего ножа.
— Давно я его не открывал... — довольно, но сдержанно сказал Пятифан, крутя нож бабочку в руке.
На эти движения сова лишь пронзительно и неприятно крикнула, чем даже заставила парней поморщиться. А потом она расправила свои огромные крылья, издав хлопок, да так, что ребят обдало сильным потоком воздуха. В следующие движения птица уже была в воздухе, а пришедший в себя Антон оторвал от близ стоящего куста толстую веточку.
Сова кружила и кричала какое-то время, а парни внизу образовали "круг", резким движением, как у птиц-охотников, сова метнулась вниз и быстро сорвала шапку с Антона. Буквально через мгновение цепкие коготки совы оставили от неё лишь ошмётки ткани.
Птица сделала ещё несколько подобных выпадов вниз, но парни успевали пригибаться и выставить вверх своё оружие. Изогнутый и большой клюв мелькнул почти перед лицом Ромы, за что сова практически лишилась своего глаза, ведь рядом был Бяша.
— Мне б да ружьё... — бросил Пятифан, вновь отбиваясь от кошмарной птицы, которая истошно кричала, пугая. — ...славная б вышла дичь с охоты...
Позитивный настрой его спал в тот момент, когда птица приземлилась внезапно, напротив Антона, и сделала несколько наступательных движений вперед. Тоша выставил вперед эту несчастную ветку и попятился назад, врезался в парней, стоящих позади него и начал поскальзываться. В момент попытки восстановить равновесие, Петров яро пытался махать своим "оружием", и первое время у него даже выходило что-то сносное, пока в очередной раз кошмарная птица не попыталась цапнуть его своими коготками. Пару достаточно больших пёрышек валялись на земле.
Сова всё продолжала кричать и щёлкать огромным клювом. Глаза её были почти белые, а выкрики стали страшнее. Быстро обернулись Рома с Бяшей, но они были дальше необходимого расстояния, чтобы достать до совы, их тактика «круга» провалилась.
— Горло тебе перережу, слышишь! — завопил в ответ крикам птицы Рома, из без всякого плана, перепрыгнув через почти валяющегося на земле Антона, полетел со своим ножом-бабочкой на сову.
Разумеется, птица вначале немного отпрянула, но потом остепенилась, злобно щелкнула клювом. Всё-таки она была гораздо крупнее и сильнее обычных птиц. В теории, она могла благодаря своей комплекции и скорости расправиться со взрослым человеком, но ребятам повезло, ведь их было трое. Она замахнулась крыльями, но ни шелохнуть, ни хотя бы замедлить прыжки Ромы вокруг неё не удалось.
И вот снова птица и парень на расстоянии нескольких метров друг от друга, но уже чуть дальше от Бяши и Тохи. В этот момент "сражение" выглядело так, что сова уворачивалась от града ударов, время от времени пытаясь зацепить Пятифана клювом, но пока получалось только сильно покоцать его куртку.
Ещё через несколько мгновений сова стояла, опустив крылья и тяжело выпуская воздух через приоткрытый клюв, а Рома стоял на всех четырех конечностях, с ножом в зубах. Но, так как это был нож-бабочка, он раскрылся так, что лезвие было примерно под 90 градусов от лица. Парень не совсем понял и понимал, как такое могло произойти… возможно это было тогда, когда он попытался схватить сову, дабы пустить на котлеты, но для этого конечно понадобились бы свободные руки.
Парни были готовы поклясться, что Рома был страшнее, чем эта птица. Сова не стала играть с судьбой и просто резким движением оказалась в воздухе, а через несколько больших взмахов — почти у ближайших деревьев. Ромка пытался какое-то время бежать за ней, но остановился, выплюнул нож и грозно сказал:
— Проклятый попугай таёжный... — он подобрал нож и пошел к ребятам, до сих пор стоявшим в полном шоке.
Они помогли Пятифану отряхнуться и поправить подранную куртку. Антон смотрел на него с благодарностью и уважением, Бяша смотрел с гордостью и с испугом одновременно. Конечно, он знал, каким может быть Рома, если его разозлить, но такой стиль собачки он ещё не встречал.
— Думаю, сова испугалась больше, чем мы, — довольно сказал Игорь, одобрительно похлопав друга по плечу. — После такого нам полагается чай... или что по крепче, если найдётся... Тох, я пойду, похозяйничаю? — спросил Бяша и сразу после кивка удалился в дом, оставив пару наедине друг с другом. Он прекрасно понимал, что время от времени может быть третьим лишним, поэтому старался не создавать подобные ситуации. Он видел, как сами парни пытаются вести себя при нём поскромнее, будто и нет ничего, но от этого он только чувствовал себя виноватым. Ему было проще знать, что друзья счастливы, чем заставлять их делать счастливым его. Дружба втроём, тем более когда двое из них — пара, это крайне сложно, но слишком уж хорошо у них получалось ладить, чтобы из-за этого всё рушить.
— А ведь когда-то ты говорил эту фразу мне... — задумчиво и боязливо начал разговор Антон.
— Какую? — искренне не понял Рома и приблизился к своему парню, ожидая объяснений.
— Что горло перережешь... — Антон сжался, но следом посмотрел в глаза Пятифана, на его улыбку, убеждаясь, что настоящий Ромка — тут.
— Ты... испугался? И тогда, и сейчас... — Роме стало немного стыдно, но в тоже время он хотел понять, что в нём не так. Много лет назад они уже обсуждали эту ситуацию, сошлись на том, что лучше забыть, тем более тогда они были под влиянием и зверей, и общества, окружающего их… токсичного общества.
— Просто ты сам был похож на животное, Ром... Пожалуйста, не уподобляйся...
Антон явно боялся повторения ситуации. Да, сейчас он сам прикалывался над тем, что Рома по сути пытался увести Полину у него, а увёл его от Полины… правда оказалось, что никого скрипачка-то и не любила. Увлечённость и интерес двигали ею… она сама рассказала это обоим мальчикам, не смотря на то, что ей было сложно. Тогда она впервые призналась кому-то кроме Кати, что хочет любыми путями покинуть это проклятое место, оно и понятно, поэтому никто и не подумал осуждать. В конце концов они и сами были такими.
Ответом на фразу Антона стали крепкие, точно не дружеские объятия. И в этот момент было так плевать на весь оставшийся мир, на всех этих монстров, на глупых взрослых... Они поймали то короткое счастье в моменте. Причём как раз тогда, когда им обоим это было крайне важно. Всё, что их держало в реальности, так это неловкость перед Бяшей. Они понимали, что по сути иногда кидают своего друга, отодвигают на задний план... но были благодарны за то, что он относился с пониманием.
— Надо будет хоть один нож на подобии моего девочкам нашим достать... — задумался Ромка, только теперь отпуская из объятий Антона. — Мало ли... это мы втроём если соберёмся, то можем отпинать кого угодно…
***
— Это просто прекрасно! Кто бы мог подумать, что если случайно уронить тумбочку, то за ней мы что-то да найдём! — Катя хлопнула в ладоши, неловко улыбаясь от того, что уронила эту чёртову прикроватную тумбочку. Она сама не понимала, как такое произошло, когда она рассматривала картину какого-то пейзажа на стене.
— Не поранилась? — спросила подбежавшая первым делом Полина.
— Неа, скорее испугалась и намусорила, — вздохнула девушка, видя какие-то краеведческие книжки и пыль, вывалившиеся из тумбочки. — Держи, — учительница протянула подруге какую-то странную картинку, выжженную на тонкой деревяшке.
Сама "картина" была примерно со страничку масштаба А5. Внизу было что-то по типу перекрёстка. На нем были изображены три пса. Они были грозными и величественными, но не страшными. Один из них держал в зубах что-то похожее на подсвечник. Над собаками была выпрямленная рука, будто держащая их, но без поводков, а внутренней силой. Прослеживалось, что рука принадлежала фигуре в капюшоне, о которой мало что можно было сказать. Внимание привлекала большая луна, поразительной красоты и точности.
— Мне кажется или... — Полина начала, вглядываясь в картину. — …На перекрёстках слышен лай собак... — сказала она строчку из "заговора".
— ...а на могильниках горят лампадки... — сказала Катя, проведя рукой по странному подсвечнику в пасти пса. — Я рада, что два часа поисков каких-то зацепок привели ещё хоть к чему-то... может если найти ещё фрагменты, то реально понять тайный смысл этой картинки, ведь в ней явно есть что-то ещё, подобные изображения надо просто уметь трактовать... или наоборот: не сама картина ответ, а в картине есть подсказка на следующие части? — принялась рассуждать девушка.
На это Полина взяла картину полностью в свои руки, оглядела ещё раз, вздохнула и перевернула тыльной стороной. К их общему удивлению, там оказался приклеенным кусочек бумаги с текстом. Будто уже вставленный кусочек пазла.
Катя почти молниеносно достала первый кусочек и попыталась приставить ко второму. Они не сошлись, но было видно, что между ними должны быть ещё строчки: одинаковая бумага, одинаковый почерк, одинаковые чернила. Этот второй, приклеенный кусочек был у самого верха деревяшки, значит, явно был началом заклинания.
— Мне это даже начинает нравиться, — сказала Полина, начиная свои попытки разглядеть текст и понять смысл сказанного.
В дверь неожиданно постучали и это напугало девушек, в связи с недавними событиями. Они не сразу подошли к двери, ведь перед этим через глазок и окно старались подглядеть, кто там находится. Оказалось, что это был обычный почтальон, который не дождавшись открытия двери просто оставил небольшой конвертик в щёлочке меж дверью и стеной.
В этом конверте лейтенант Тихонов официально обращался к Полине Морозовой с просьбой в течение следующего дня явиться в отдел, ведь у полиции появились факты о жизни Харитона, которые не могут не подвергнуться обсуждению в кратчайшие сроки.
Разумеется, подобное известие заставило девушку понервничать, но снова на благо рядом оказалась Катя, которая сказала о том, что это может помочь в раскрытии тайны зверей и прекращении зверьми всякого вредительства. Это скрипачку очень подбодрило, ведь дедушка был напрямую связан с этой нечистью, а пока девушки просто принялись рассматривать фрагмент текста, который нашли.
***
Лунной дорогой, да чащей лестною.
Вестников я своих посылаю.
Да возрадуюсь я, воспаряя душою.
Оставляя свет крови на новом челе
Силой Луны троекратной.
