Гробница зла

      В дороге не было никаких происшествий, и все трое благополучно прибыли на место к вечеру, как и рассчитывали.       В начале пути Сукуна задавал много вопросов, но ему никто не давал чётких ответов. Натсуми пообещала, что она поговорит с ним наедине в стенах школы, и будет сидеть рядом так долго, пока он не почувствует себя в безопасности. Рёмен не доверял им обоим и всю дорогу сидел в напряжении, чтобы быть готовым бежать в любой момент. Это не удивительно, однажды ему уже пообещали помощь, а в итоге попытались продать на сомнительном аукционе, на потеху богачам. Однако, пойти за Натсуми и этим стариканом он согласился, пусть до сих пор ощущает неуверенность в своём выборе.       Троица въехала в большие ворота, и спешилась. Школа представляла собой сеть из семи зданий, расположенных на разной высоте из-за горного рельефа, и оформленных по современному стилю буддийского монастыря. Сразу на входе в глаза бросаются две вещи – многоэтажная па́года и большой храм справа от неё, уступающий в высоте, но превосходящий её по площади. Оба сооружения находятся в самом центре всей школы, если судить по стенам, ограждающим эту местность от незваных гостей.       Учитель, как и всегда, вручил Натсуми поводья от своего коня и попросил отвести его в стойло и накормить. Девушка кивнула, и старик, быстро шагая, ушёл по протоптанной дорожке, которая располагалась между теми центральными зданиями.       Огава крепко держала за поводья недовольно фыркающих уставших лошадей, а Сукуна стоял рядом и разглядывал широкое тренировочное поле, которое находилось сразу за па́годой.       — Пойдём со мной, поможешь. – утомлённо попросила девушка. Её вымотала не только длительная поездка, но и мысли о предстоящем разговоре. Всё-таки теперь она отвечает за этого ребёнка, а объяснить ему основы магии или научить банальным правилам поведения невозможно, если он не увидит в ней авторитет. Или хотя бы не перестанет подвергать каждое её слово и жест сомнениям.       Сукуна ничего не ответил, молча пошёл вслед на ней.       — Теперь можешь задавать вопросы, – напомнила Натсуми, – не нужно делать это недовольное лицо.       Она общалась с мальчиком очень непринуждённо. Сукуна больше не слышал той строгости в её словах, которая была в присутствии учителя. Сейчас перед ним будто давний друг, коего у него никогда не было.       Подул прохладный ветер, напоминая о скором приближении ночи, и Сукуна сильнее укутался в чёрную ученическую накидку, которую так и не вернул владелице. Его дополнительные конечности всё время оставались в тепле под тканью, тогда как обычные руки, те, что расположены выше, немного озябли к вечеру. Мальчик спрятал их в рукава и начал разглядывать постройки, прикидывая места, через которые можно сбежать в случае чего. А ещё он поглядывал на девушку, которая до сих пор ведёт себя как ни в чём не бывало. Будто утром не он почти убил человека, а потом напал и на неё саму.       Для мальчика всё было в новинку. Не только такое лёгкое общение с посторонним, но и то, что он не чувствовал от Натсуми угрозы или тайного умысла, чего он не мог сказать об учителе. Сукуна почти сразу определяет, как человек к нему относится, хотя и сам не понимает, как у него это получается. А ведь развитая интуиция – один из важнейших талантов для шамана, которому можно найти уйму применений.       — Братец? – позвала Натсуми, выдернув его из мыслей.       Мальчик скривился.       — Не называй меня так.       — Почему?..       — Мне не нравится. – почти прошипел он, отвернув голову от девушки в другую сторону, и с сильнейшим раздражением закутался в накидку ещё сильнее.       К Сукуне и раньше обращались подобным образом, и каждый раз это заканчивалось двумя вариантами: зовущий пугался и убегал, увидев все его «особенности» внешности, или начинал заманивать поближе к себе для бог знает чего.       — Вот как, – значит сейчас лучше сменить тему, – меня ты можешь называть Огава.       Натсуми заулыбалась.       — Ну или сенпай.       Она продолжала оставаться младшей среди всех учеников с самого начала её обучения. Старшие шаманы выпускались, а новых подолгу не находили, но теперь, наконец, появился тот, кто будет обращаться к ней как к старшей. Это не могло не вызвать у неё радость.       —  Ага, ещё чего. – огрызнулся Сукуна, в миг разрушив её радужные ожидания. Он повернулся обратно к девушке, начав подходить к ней чуть ближе. Всё-таки на важные для него вопросы он до сих пор не подучил ответы.       — Так кто вы? – он спрашивал про всех людей, которые владеют подобными удивительными способностями, – Чем занимаетесь? Что ещё вы умеете? Что-       Он не успел договорить. Стоило Сукуне немного приблизиться к лошади, как она внезапно громко заржала и начала клацать зубами в его сторону. Натсуми сию секунду потянула поводья на себя.       — Тише, девочка, ты что! – она погладила беспокойное животное по морде, – Это наш новый братец, всё нормально. – лошадь понемногу успокаивается, хоть и продолжает испуганно мотать головой, а голос девушки становится тише и нежнее, – Вот так, умничка.       Её лошадь бывает капризничает, когда сильно устанет, но сейчас даже всегда спокойный конь учителя нервно топчется по земле передними копытами. Это показалось бы девушке странным, если бы не её катана.       Проклятое оружие, которым она владела, не простое: оно способно реагировать на проклятую энергию, притягивать и отталкивать её от себя, совершать множество манипуляций с силой её хозяина или привлекать проклятий. Натсуми может выйти победителем из боя только с ней, благодаря её обширным способностям. Со временем Огаве даже начало казаться, что катана общается с ней. Побочный эффект от долгого использования? Возможно. Но именно сейчас энергия вокруг катаны будто начала вибрировать, предупреждая хозяйку о наличии огромной силы, которая может стать угрозой, и Натсуми даже знала, что является источником.       Сукуна. В мальчике бурлит проклятая энергия даже тогда, когда он не использует её намеренно. Это может стать проблемой, ведь такую силу сразу распознает любой опытный шаман, и невольно начнёт задаваться вопросами. Придётся как-то задобрить верхушку, чтобы обеспечить безопасность Сукуне...эту задачу возьмёт на себя учитель. Это будет лучшим вариантом.       — Открой загон. – торопливо попросила Натсуми, чтобы он отошёл от лошадей подальше.       Сукуна подбежал к конюшне, открыл большую железную задвижку и с лёгкостью открыл массивные двери.       «Он и физической силой не обделён. Отлично, с тренировками не будет больших проблем. Хотя, если вернётся сенпай…».       — Ты видел когда-нибудь существ, не похожих ни на людей, ни на животных? Которые постоянно шепчут себе под нос обрывки фраз и безобразничают. – пора уже начать отвечать на вопросы.       — Ну да. Они раздражают. – Сукуна ответил очень непринуждённо, выходит, для него они тоже уже обыденность. Значит будет проще всё объяснить, что Натсуми и сделала.       Она рассказала ему, что это проклятия, объяснила природу их появления и их различия между собой.       — А мы – шаманы, мы существуем для того, чтобы бороться с проклятиями и уничтожать их. – когда Натсуми добралась до этой части рассказа, лошади уже находились в своих стойлах и ждали, когда же их вкусно накормят.       Сукуна стоял в дверях, облокотившись плечом о дверной косяк, чтобы не нервировать животи́нок своим присутствием. Он слушал объяснения Огавы, скрестив каждую пару рук на груди; наблюдал за всеми её действиями одной парой глаз, пока другая пара поглядывала на происходящее снаружи. Ничего особенного он не замечал.       — Зачем их уничтожать?       Девушка объясняла ему, что проклятия бывают очень-очень сильными и опасными, но сам Сукуна видел только низкоуровневых, и ему сложно было представить, что нечто подобное может принести серьёзный вред.       — Чтобы защищать людей, которые не знают об их существовании и не могут увидеть. – Натсуми разговаривает с ним, не отрываясь от кормёжки лошадей. Высыпала им последнее ведро со свежескошенной травой, они заслужили.       — Тц. – Каждая черта лица Сукуны сразу же стала выражать дикое неприятие и отвращение, а дополнительные глаза злобно прищурились.       — Я не буду этого делать. – он буквально выплюнул свои слова.       — Братец…       Тут он уже не выдержал, и начал кричать, активно жестикулируя всеми руками.       — Лицемерным тварям не нужна помощь! Я лучше посмотрю, как эти самые проклятия жрут их гнилые потроха заживо, уверен, зрелище хорошее! Да я даже сам могу привести их к ним! А потом-!       — Сукуна. – спокойно перебила его девушка, с громким стуком поставив пустое ведро на землю.       Он закрыл рот и замер. Руки медленно опустились вниз. Сейчас его выгонят? Накажут? Чёртов длинный язык…но он говорил правду. От этих слов Сукуна точно никогда не откажется.       Натсуми неторопливо закрыла загон своей лошади на замок и повернулась к грубияну.       То, о чём Огава переживала и о чём столько времени думала, оказалось действительностью. Мальчик обозлён и обижен на людей за всё то, что они с ним делали. Он постоянно сталкивался с обманом, агрессией и страхом. Откуда тут взяться желанию защищать?       — Сукуна, почему ты согласился пойти с нами в магическую школу? – Натсуми больше не отвлекалась на лошадей и всё её внимание было направлено только на него.       — Что за вопрос... – он не понимает, зачем спрашивать об этом сейчас, когда он уже здесь, и ждёт, что ещё она скажет.       Но девушка стояла столбом, еле заметно поглаживая левой рукой свою катану, которая была готова самолично вылететь из ножен и вонзиться в сгусток устрашающей мощи, исходящей от разозлившегося шамана. Хорошо, что она не может двигаться по своей воли.       Натсуми молчит, ждёт ответ на свой вопрос.       — Я не хотел оставаться на улице. – честно признался мальчик.       — Само собой. Ещё? – не унималась Огава, так внезапно ставшая серьёзной.       Пока Сукуна думал, что ещё он может ответить, его взгляд метался по комнате, будто это могло помочь мыслям работать быстрее. Причём каждая пара его глаз двигалась независимо друг от друга, со стороны это выглядит и забавно и жутко.       — Братец... – вздохнула девушка, – просто вспомни. Что ты чувствовал, пока принимал решение? – её голос заметно смягчился, видя его растерянность. Небось думает, что его выгонят, если он не даст нужного ответа. Не далеко от правды, на самом деле...       — Я... – мальчик немного успокоился, хоть обращение и кольнуло его, – я хотел учиться... – нижняя пара его рук показалась из-под накидки, а верхняя всё ещё была опущена вниз, но все четыре кулака сжались.       — Ты говорила, что меня научат пользоваться своей силой. Я хочу научиться. – твёрдо заявил юный шаман. Его яркие красные глаза с надеждой смотрели на Огаву. Это же хороший ответ, да? Это она хотела услышать, верно?       — Ты и так неплохо ею владеешь, зачем тебе учиться? – она всё пытается подтолкнуть его к тому, чтобы он сам назвал истинную причину своего согласия.       — ...этого недостаточно. – возразил ей так, будто она не понимает очевидной вещи.       — Я должен стать ещё сильнее! – объяснил он недогадливой девушке.       В воздухе повисла молчаливая пауза. Несмотря на редкий шелест листьев горных деревьев, фырканье лошадей и журчание воды где-то неподалёку, на мальчика давит звенящая тишина. Он продолжает ждать ответа девушки. От этого зависит, окажется он снова в бегах или нет.       Натсуми подошла к нему ближе и присела, ровняясь с ним ростом.       — Хорошая цель. Но достичь её будет нелегко. Всегда держи её у себя в голове, чтобы не отступить на полпути. Упорно тренируйся и учись, изгоняй проклятий, улучшай свою технику. – девушка протянула руку к его голове, погладила по грязным и спутанным волосам. Сукуна дрогнул от такого нежного жеста, выставил ногу назад, чтобы отойти, но не решился сделать и шага, глядя на лицо девушки.       — А я буду тебе в этом помогать. – снова эта завораживающая тёплая улыбка на её тонких губах.       Сукуна смотрел ей в глаза. Они окутывали его своей добротой, успокаивали, притягивали к себе так, что невозможно оторваться или отвлечься даже на один миг. В нём проснулось странное ощущение...он будто бы уже испытывать нечто подобное раньше, но...когда? Сколько Рёмен себя помнил, жизнь была наполнена лишь голодом и одиночеством. Но теперь это больше не будет иметь значения, и он лишь тихо ответил:       — Да...сенпай.