Врата Бальдура - Baldur’s Gate (новеллизация)

      Глава 8              В последний раз Линх и его спутники серьезно закупились еще на ярмарке в Нашкеле. Теперь маршал Скар щедро заплатил им за спасение владельца «Семи Солнц», и они просто не имели права обойти стороной бальдуранский рынок.       Как и в Нашкеле, на рынке маленькая компания искателей приключений разделилась. Опытная лекарка, Джахейра брала на себя приобретение исцеляющих зелий: уж ей-то никто не всучил бы подделку! Динахейр и Минск отправились посмотреть всяческого рода магию и оружие. А Имоен собиралась купить кое-что по хозяйству, прежде всего из одежды, которая в походе изнашивалась прямо на глазах. Хотя Джахейра и поучала, что все старые вещи нужно беречь, чтобы поменьше брать у природы на изготовление новых, но ведь нельзя же и щеголять с головы до ног в заплатах!       Влажным туманным утром на улицы Врат Бальдура возвращалась жизнь. Хлопали двери, сливались в бойкий гам голоса, бодро шаркали по мостовой подошвы. Встретив знакомых, прохожие здоровались и перебрасывались мнениями по поводу скисшего молока, грядущей войны, цен на железо, погоды и морской торговли.       Многие из жителей спешили на рынок – неугомонное сердце Врат Бальдура. Огромная площадь была сплошь заставлена прилавками, палатками, мешками с мусором, коновязями и телегами, мимо которых в тесноте сновали покупатели и носильщики, таскавшие тюки, корзины и ящики.       Обычно рынок ломился от шелков, духов и пряностей из самых дальних пределов Сияющего Юга, чая, медов и мехов Неприступного Востока, изделий искусных ремесленников Аскатлы и Глубоководья. Однако в этом году по вине бандитов, заполонивших все торговые пути, рынок Врат подпитывала лишь морская торговля, поэтому коренные жители жаловались: «Нынче ничего не купишь!»       Но у Имоен, охотно нырнувшей в шумную толпу на затопленной яркими красками базарной площади, разбежались глаза: тут было за что поторговаться!       Линх отправился с ней за компанию, а Джахейра, как обычно, послала с ними для охраны Халида.       Имоен оживленно сновала от лотка к лотку, сравнивая цены. За ней по пятам шагал Линх, своим ростом, как каланча, выделяясь в толпе.       Внезапно женщина, шедшая ему навстречу, вскрикнула и испуганно попятилась, точно перед ней возник сам воплощенный ужас. Хоть Линх и привык, что его иногда пугаются, но это было уж чересчур. Остановившись, он повернулся к прилавку и начал демонстративно разглядывать выставленное барахло. Пусть незнакомка убедится, что она его даже ни капли не интересует.       Тут Линх почувствовал, как кто-то робко трогает его за локоть. Он оглянулся. Это была та самая женщина в длинном черном платье под цвет волос, бледная, с расширенными глазами, наполненными мистическим страхом.       – Ты!.. Я узнала твое лицо! – сдавленно прошептала она.       Не давая Линху ответить, незнакомка взахлеб продолжала:       – Я видела тебя во сне прошлой ночью. Ты был богом из железа! Ты возвышался над миром и казался огромным, могучим… надежным оплотом среди бушующей бури… и… и… и ты вдруг сломался! Ты упал на колени, и твоя железная плоть стала распадаться на куски. Таким жалким, таким хрупким ты стал… Это был кошмар, неописуемый кошмар! Я проснулась с плачем, когда мой муж тряс меня, чтобы разбудить… И вот я вижу тебя наяву, – с дрожью в голосе проговорила странная незнакомка. – Кем бы ты ни был, откуда бы ты ни пришел, остерегайся: сама судьба восстает против тебя!       Линх стоял как громом пораженный. Женщина уже скрылась в густой толпе, а он все никак не мог прийти в себя. До жути похожий сон он сам видел однажды на привале, когда ночевал у костра под открытым небом. Там Линх тоже был статуей – Великим Хищником – и так же рассыпался на части в невыносимых страданиях…       Имоен и Халид встревоженно молчали. Было ясно одно: женщина верила в свой сон и пыталась предупредить Линха.       – Ну все, мне надоело! – Имоен разгневанно уперла руки в бока. – Идем!       Ничего не желая слушать, она потащила Линха к платяной лавке.       – Эй, у вас есть большой плащ?       Продавец аж подпрыгнул, так завопила на него эта рыжая девчонка. Между тем Имоен подтолкнула к прилавку Линха. Продавец почесал в затылке:       – Настолько большой? Э-ээ… Кажись, где-то был.       Он принялся рыться в мешке с неходовым товаром, который даже не стоило вывешивать. Наконец торговец извлек громадный сверток, оказавшийся грубым коричневым плащом с глубоким капюшоном.       Имен тут же заставила Линха примерить обновку и расплатилась с продавцом. Плащ оказался широким и длинным, почти до самой земли.       Сердито тряхнув рыжей головой, Имоен сказала вполголоса:       – Я знаю, что плащ – глупость. Надвинуть на нос капюшон – то же самое, что повесить табличку: «Все сюда! Я таинственный человек в капюшоне! Если в вас есть хоть капелька любопытства, проследите, что я буду делать, а повезет – хоть краем глаза загляните под капюшон». Но хуже уже не будет…              Линх с Имоен и Халидом еще немного пошатались по рынку, девушка даже успела набрать кое-чего по дешевке: пару катушек ниток, мыла, семечек для Бу, в общем, того-сего.       Но оказалось, что сегодняшний день еще не исчерпал свой запас неожиданных происшествий. И несмотря на опущенный капюшон, очередное из них снова выбрало Линха!       На сей раз происшествие имело вид мальчишки-подростка, храбро заступившего ему дорогу:       – Постойте, сударь! Вы ведь наемник? Я Варси, послушник Тиморы, я ищу наемника за хорошую плату.       На шее мальчишки болталась на шнурке монетка. На ее медной поверхности в обрамлении клеверов-четырехлистников было отчеканено лукавое женское лицо с задорной улыбкой. Это был символ богини Тиморы – Госпожи Фортуны.       Адепты Улыбающейся Госпожи везде прославляли риск, смелость и дерзкую погоню за удачей.       – Весь год копил карманные деньги, чтобы нанять самых крутых наемников Побережья? – съязвила Имоен.       В детстве она сама была озорницей, однако (или может быть, не «однако», а «как раз поэтому») не особенно доверяла малолетним озорникам.       Мальчишка покосился на Имоен:       – Заплатит жрец Тремейн Белдар… – и вдруг звонко, со слезами в голосе, видя, что никто не принимает его всерьез, взмолился. – Хотя бы послушайте!       – Угу, – в знак согласия буркнул из-под капюшона Линх.        Лицо пацана стало очень напряженным:       – Амберланты утопили Кассона. Еще совсем мало времени прошло, его еще можно воскресить, если провести ритуал! Но жрецы Морской Королевы не хотят отдавать тело. Честное слово, Тремейн ничего не пожалеет для вас, если вы спасете Кассона: это его родной сын!       – Я так п-понимаю, ты просишь за д-друга? – вмешался Халид. – Это хорошо. Но т-такие дела должны решать между собой в-взрослые. Твоя идея с наймом наемников попросту б-безалаберна. Головорезы, врывающиеся в храм Амберли?! Ты, м-малый, хватил через край.       Парнишка насупился:       – Взрослым запретил наш настоятель Шанталас. Говорит: Кассону не повезло, значит, такова воля Тиморы. Монетку не бросают дважды: он рискнул и погиб – ему так выпало.       Линх покачал головой под своим капюшоном. Он знал, что у тиморитов принята полная свобода в толкованиях религиозных догм. В каждом храме существовали свои интерпретации писания, обычно зависящие от мнения настоятеля. И раз здешний настоятель считает, что спасать потерпевшего неудачу значит противоречить Тиморе, то…       – Вот что, Варси, – нахмурился Линх. – Я попытаюсь вытащить Кассона, пока не совсем поздно. Но ты должен мне рассказать все честно. С чего амберланты вдруг погубили твоего друга? Жрецы Королевы Глубин собирают дань с тех, кто выходит в море, и им плевать на нас, сухопутных жителей.       Варси опустил голову и потупил взгляд.       – Мы с Кассоном пробрались в храм Морской Королевы, чтобы подложить ей на алтарь дохлую тухлую рыбёху…              Сбросив с головы капюшон, Линх потер ладонью лоб, точно у него заболела голова. Вообще-то да, заболела. Все было еще хуже, чем можно было предположить, глядя на вздрагивающие плечи Варси.       Вчера в доках двое подростков-послушников Тиморы увидели незнакомую девчонку в синей рясе амберлантов. Согласно правилам своего храма, сами Варси и Кассон не носили никаких особых одежд, зато носили на шее монетки, символизирующие волю судьбы.       – Она первая начала обзываться! Сказала, что боги не играют в орлянку. Мы ответили, что Госпожа Удачи гораздо сильнее этой мокрой рыбы Амберли!.. – сквозь слезы выпалил Варси.       – И вы решили отомстить? – вздохнул Линх.       – Доказать, – поправил его мальчишка.       Сверстница-амберлантка оказалась настолько колючей и ядовитой девчонкой, что Кассон с Варси вынуждены были отступить, кипя от негодования. Теперь они собирались на деле доказать, что тот, кому свыше дарована Удача, всегда сможет посмеяться над буйной яростью Амберли.       – Мы думали, будет весело напакостить амберлантам, – объяснил Варси, – но когда ночью мы забрались в святилище, вдруг отовсюду хлынула вода. Мы с Кассоном начали убегать. Я выбрался оттуда, а он – нет.       Линх снова потер ладонью лоб. Святилище Амберли было нарочно приспособлено для проведения таинства Потопления. Адепты собираются у алтаря, и святилище до потолка заполняется бурными потоками морской воды из специально подведенных труб, а затем воду спускают. Но адепты Королевы Глубин обладали навыками для выживания во время опасного таинства: они прекрасно умели плавать, нырять и надолго задерживать дыхание. А двух мальчишек-тиморитов хотели безжалостно утопить, как котят. Фантастическое везение, что хоть Варси выбрался. А вот у Кассона монетка упала другой стороной.       Сейчас Линха уже не удивляло суровое решение настоятеля храма Тиморы, запретившего своим жрецам предпринимать что бы то ни было против амберлантов. Пусть ночная вылазка Варси и Кассона была, по сути, дурацкой шалостью двух подростков, но, совершенная в сакральном месте, посвященном божеству, превращалась в серьезное преступление. Закон в этом случае был целиком на стороне служителей Абмерли.        – Линх, – тронула его за локоть Имоен. – Ты же разбираешься в жреческих правилах. Сможешь помочь?       Ее сердце дрогнуло. Да ведь они с Линхом, когда были детьми, не сломали себе шеи только потому, что в Кэндлкипе просто было негде. Там не было храмов опасных богов: лишь затянутый тиной прудик возле часовни Денеира, мирные фермы, огромная тихая библиотека… Правда, где-то таилась неведомая подземная гробница пророка Алаундо, основателя Кэндлкипа, но, наверное, она была запечатана сильной охранной магией, потому что вход туда Имоен так и не нашла.       – Попробую, Имми, – отозвался Линх. – Может быть, еще не все средства исчерпаны…              В самой глубине доков располагалось длинное серое здание, напоминавшее лодочный сарай с выдававшейся в море каменной пристанью.       – Здесь, – просипел Варси, с трудом сдерживая слезы.       – Лучше я пойду один, – решил Линх. – Да поможет мне Плачущий Бог смягчить сердца служителей яростной Морской Королевы!       Внутри его остановила привратница:       – Что привело тебя к Владычице Глубин, гость?       – Мне нужно увидеть Верховную жрицу, – сказал Линх.       Привратница высокомерно вскинула подбородок:       – Назови причину, почему Верховная должна принять тебя?       Парень ответил:       – Мое имя Линх. Может быть, она раньше слышала от кого-нибудь это имя.       Привратница пошла доложить, предварительно пожав плечами, как бы говоря: так себе причина… Тем более удивленной она выглядела, когда вернулась и пригласила:       – Верховная жрица ждет вас, сударь, следуйте за мной.       Линх прошел по деревянному помосту, ведущему над водным резервуаром, и очутился в комнате с алтарем и высоким троном. На алтаре лежали свежие подношения – горсти монет на подносе, цветы и сладости. Последнее не совсем вязалось с образом свирепой богини, но факт оставался фактом: своенравная Амберли принимала от своих прихожан – рыбаков, моряков и пиратов – сладости и цветы.       Деревянный трон был богато украшен ракушками, жемчугом, янтарем и аквамарином.       На нем сидела светловолосая девочка в синей рясе, отороченной белым мехом, цвета морской пены. При виде Линха ее зеленые глаза весело заблестели:       – А, это ты! Я как раз ждала, что ты придешь потребовать у Амберли награду за свое деяние.       – Тения?! – Линх не поверил своим глазам.       – Верховная жрица, – поправила девочка и с важностью объяснила. – Да, я избранное дитя. Амберли пожелала, чтобы я несла верующим ее волю. Но если ты хочешь звать меня просто Тенией, я согласна, – дружелюбно добавила она. – Ну, что ты желаешь получить от Королевы Глубин?       Линх ответил:       – Я рад, что у тебя снова есть свой дом, Тения. И я правда явился с просьбой.       – Клянусь, – задорно, словно бросая вызов, сказала Тения, – если это в моих силах, ты получишь любое сокровище. Я не люблю смиренных, Линх. Раз ты заслужил, ты должен требовать!       Она поставила локоть на поручень трона и подперла кулаком щеку, ожидая ответа.       – Я прошу тело несчастного, что влез в храм Королевы Вод нынче ночью, – не стал тянуть Линх.       – Фу! – громко фыркнула Тения. – Ты отказываешься от сокровища, потому что дал себя разжалобить? Дерзкий мальчишка явился сюда не с пирожными, знаешь ли.       Линх вздохнул:       – Знаю. С тухлой рыбой. Тения, он так жестоко поплатился, что о тухлой рыбе, наверное, уже можно забыть…       Девочка выпрямилась в струнку на своем троне:       – А ты-то почему так хлопочешь?       – Это ребенок, – глухо проронил Линх. – Как и ты, Тения. Дети не должны убивать детей.       Зеленые глаза Тении, до сих пор так и метавшие злые искры, вдруг затуманились, точно она невольно вспомнила о чем-то.       – Как хочешь, – наконец тихо проговорила она. – Тебе вернут утопленника, его не поздно еще воскресить. Но только не думай, Линх, что ты взял меня на жалость! Просто я заранее обещала дать тебе, что попросишь, и не моя вина, что ты такой глупый.              Утром шестерка искателей приключений договорилась, что, осмотрев рынок, соберется в «Русалке». К обеденному часу они встретились за столом, причем Халид, Линх и Имоен появились с большим опозданием, заставив остальных поволноваться.        За едой компания обменялась новостями. Линх рассказал о распре между амберлантами и последователями Тиморы.       – Мы отнесли тело мальчика в храм. Ритуал воскрешенья должен подействовать, – заключил Линх. – Варси знает, где нас искать, я вскоре надеюсь на добрые вести.       Потом Имоен поведала про странную испуганную женщину, кричавшую на рынке о разбитом «железном боге».       – А нельзя показать Линха каким-нибудь целителям? – озабоченно спросила она. – Неужели мы так и будем сидеть сложа руки, пока у него крыша окончательно не рухнет?       – Но на сей раз не я видел сон, а та женщина, – напомнил Линх.       – Это не отменяет того, что у тебя давно крыша течет, – повторила Имоен. – Раньше, пока мы таскались по лесам, я ничего не говорила, но во Вратах Бальдура мы точно сможем найти какого-нибудь мозгоправа.       Джахейра незаметно толкнула мужа ногой под столом.       – Ты права. Мы с Халидом прежде уже бывали во Вратах Бальдура, и у нас сохранились кое-какие связи. На днях мы разыщем нужного человека.       Слегка сдвинув брови, Линх кивнул:       – Согласен. Я дорого дал бы за то, чтоб хотя бы знать, что со мной.              А вечером в «Русалку» заглянул жрец Тремейн Белдар. Он принес добрые вести: ритуал воскрешения все-таки вернул к жизни его сына Кассона.       Сам жрец, похоже, еще не отошел от потрясения, перескакивая с одного на другое, то сбивчиво благодарил, то принимался ругать мальчишек, то, наоборот, горячо заступался: «Кто не совершал глупостей в их годы!»       – А чтобы хорошенько прочувствовать, какой опасности избежали, и во искупление собственной вины, Варси и Кассон три дня будут молиться за вас и три недели чистить светильники в храме! – пообещал взволнованный жрец Тиморы.       Под конец Тремейн благословил Линха и вручил ему кошелек.       Хотя Варси раньше упоминал о плате, Линх не ожидал вознаграждения: он не сделал ничего, что стоило бы денег, просто невзначай оказался знаком с Тенией. Но наемникам всегда нужно золото, и отказываться он тоже не стал.              Наутро незнакомый бродяга принес Линху весточку от маршала Скара. Скар хорошо знал свой город: послать в «Русалку» вестового в форме Пылающего Кулака означало бы оказать дурную услугу Линху. В таверне Борка никому не понравилось бы, что парень водится с законниками.       Впрочем, бродяга наверняка был одним из переодетых людей маршала, поскольку никто из завсегдатаев «Застенчивой Русалки» его раньше здесь не встречал.       Не теряя ни минуты, Линх поспешил в юго-западный район. С ним отправились все пятеро его друзей, верные принятому решению по возможности не оставлять его одного.        Маршал Скар был напряжен, как человек, давно не отдыхавший и вынужденный волевым усилием придавать себе бодрость. Стоя посреди кабинета в своей солдатской манере, подтянувшись и расправив плечи, он начал, как всегда, без предисловий:       – Вам что-нибудь известно об этом? – и протянул Линху еще совсем новый, необтрепанный свиток.       Взяв его из рук маршала, парень молча вгляделся в твердые, с нажимом написанные строки.       – Вслух! – ткнув его локтем в бок, шепнула Имоен.       Линх негромко прочел:               «Отец!       Знаю, ты давно был недоволен, что вместо дела я трачу время на охоту за Линхом из Кэндлкипа, моим личным врагом. Ты даже винишь меня в том, что это я вынудил ублюдка огрызаться, из-за чего он нанес Железному Трону несколько чувствительных ударов. Что ж, ты был прав, я совершил ошибку. Однако, отец, рад тебе сообщить, что я уже исправил ее. Наконец-то мне удалось добраться до Линха, и я прикончил его собственными руками. Уверяю, ему долго пришлось молить о смерти: как тебе известно, в искусстве пыток со мной не потягается ни один палач. Так или иначе, мы избавились от этой занозы, и отныне клянусь тебе посвятить все свои силы достижению наших целей.       Саревок».              – Вам это что-нибудь говорит? – поторопил маршал Скар.       Линх угрюмо проронил:       – Нет. Я не сделал ничего, чтобы дать Саревоку повод считать меня своим личным врагом. Это так же верно, как то, что я жив и не был под пытками.       – Но может быть, Саревок мстит за кого-то другого? – предположил Скар.       – Ну уж нет! – встряла в разговор Имоен. – Я свидетельница: Линх с детства мухи не обидел. Правда, теперь-то ему пришлось повоевать, но если бы Саревок первый не начал подсылать к нам своих головорезов, то Линх бы так и сидел в Кэндлкипе, читал книжки и подковывал лошадей!       – Очевидно, – вздохнул маршал Пылающего Кулака. – Между тем странно, что Саревок пишет ложное донесение собственному отцу.       Шестерка искателей приключений переглянулась. Все это действительно было очень странно. По крайней мере, выглядело так, будто у Саревока с отцом возникли разногласия из-за охоты на Линха, и Саревок решил уладить эту проблему ложью… А что он будет делать, когда обман вскроется, ведь Линх никуда не делся?!       Тем временем маршал продолжал делиться не менее странными новостями. Вчера он нагрянул с проверкой в Железный Трон, однако в конторе царила суматоха. Никого из совета директоров не было на месте, охрана и клерки не получили никаких инструкций. В первый миг у Скара даже мелькнула мысль: уж не сбежали ли Рейлтар и его подельники, осознав, что их планы и в Нашкеле, и в Клоаквуде, и даже в «Семи Солнцах» пошли прахом?       Но в личном кабинете Рейлтара, в столе, было обнаружено записка. Из нее следовало, что все руководители Железного Трона уехали на важные деловые переговоры. Для них эта встреча, похоже, представляла собой последний шанс вернуть в свои руки контроль над ситуацией на Побережье Мечей. Однако из записки не было ясно, с кем встречаются заговорщики. Подписана она была Саревоком, сообщавшим отцу, что прибудет позже, поскольку между нанятыми им бандитскими шайками началась резня, и его присутствие необходимо в Ларсвуде. В том же ящике стола лежало и фальшивое письмо о расправе над Линхом.       – Мы не знаем, с кем они встречаются, – заключил Скар, – но знаем, где. В Кэндлкипе.       Линх обмер, хотя на самом деле в этом не было ничего удивительного. Насколько он знал, крепость-библиотека иногда служила площадкой для переговоров разным важным шишкам. Согласно законам Кэндлкипа, кровопролитие в храме Знаний считалось непростительным святотатством, в библиотеке даже не разрешалось носить оружие. Когда-то и сам Линх думал, что нет на свете места безопаснее… Неудивительно, что Рейлтар Анчев нашел стены Кэндлкипа достаточно надежными.       Но парня потрясла мысль, что порочный злодей, задумавший развязать войну ради собственного обогащения, будет расхаживать по залам старинной библиотеки, сидеть за столом в большой монастырской трапезной, ночевать в одной из строгих и тесных келий… На это имел право Горион, а не люди, замешанные в его убийстве!       – Я вернусь в Кэндлкип, – сурово сказал Линх. – Там многие меня знают! Я всем расскажу, что Рейлтар – последняя тварь, я сорву его переговоры!       Маршал Скар прервал его:       – Это исключено. Вы спугнете его, а мне необходимо выяснить, с кем он собрался увидеться.       – Секундочку, маршал! – воскликнула Имоен. – Дайте я скажу, ладно?       В другой раз Скар посчитал бы излишним прислушиваться к ней: слишком мало солидности было в звонком голосе, рыжей копне волос и веселых глазах Имоен. Но недавно он кое-что слышал о необычайных талантах «юной барышни» от своего друга Джассо, поэтому молча кивнул...