Резонировать с любовью

Странник мысленно ругался на всех и вся, наблюдая за Люмин, которая в щепки «грызла» мечом ящики хиличурлов, находя там лишь капусту, морковь и редис. Либо на девушку нашло смущение после близости с парнем, от которого она отскочила, как от резвого Электро Гипостазиса, либо она нашла поблизости следы Катерины, а затянутость расследования в его обществе напрягала… Бывший предвестник не мог понять действий спутницы. Еще чудаковатее было смотреть, как путешественница клала находки в свою бездонную сумку. Она туда даже колоски пшеницы засунула, что у Странника аж глаза на лоб полезли. - Это же хлам, Люмин, – прокомментировал он, наблюдая, как девушка пытается засунуть разбитую маску хиличурла в сумку. Сувениров ей мало, что ли? Блондинка застыла на месте после его слов, повернула голову и одарила таким взглядом, каким не могла похвастаться даже Синьора. На лице Люмин плясал свет от костра побежденных врагов, а ее желтые глаза казались янтарными, как живое пламя. Зловещее великолепие. Забив на последствия, Странник достал из сумки камеру и беспардонно нажал на кнопочку, делая фото девушки-злюки на память. - Удали! Сейчас же! – она грозно вперла руки в бока, и это лишь раззадорило парня, поэтому он совершенно спокойно (или нет) сделал еще один снимок. – Я тебя предупреждала! Шляпа Странника чуть не слетела в свободный полет, поэтому парню пришлось придерживать ее руками и одновременно перескакивать через корни деревьев, которые вылезли кое-где наружу. Люмин бежала за ним следом, избавляясь мечом от кустарников для лучшего обзора. Бывший предвестник думал о том, что, возможно, девушка демонстрирует аналогичную расплату над ним. Кажется, они забрели уже вглубь леса, но его это не заботило, поэтому Странник на бегу проскочил под толстым корнем, подбросив вверх шляпу, а потом ловко поймал ее, когда проскользнул под препятствием. - Стой, негодник! – кричала вслед парню Люмин, начиная уставать от внезапной волны ребячества. Хотя, чего она могла ожидать от Странника? Воодушевившись из-за внимания девушки, прикованного лишь к его персоне, бывший предвестник взбежал на ствол дерева при поддержке ветреного потока, стабильно поддерживающего его горизонтальное положение. Кажется, синеглазый парень слишком увлекся, ведь Люмин уже остановилась, грозно глядя на него снизу вверх. Рано или поздно он слезет. Но Странник лишь загадочно улыбнулся и, оттолкнувшись от ствола дерева, перекрутился в воздухе в духе уверенного в себе уличного танцора и завис в полете с помощью анемо-стихии. - Всё равно тебе меня не достать, милая, – нарочито подчеркнул он обращение, засевшее в голове, наблюдая, как лицо девушки краснеет из-за раздражения и бурлящей ярости. – Возможно, – он хитро прищурился, – в глубине души ты немного смущена, ведь столь лестно тебя никто не называл. - Вообще-то называли, – стерла с его лица улыбку Люмин, – и не раз, так что прекращай своё позерство и спускайся! Странника к такому жизнь не готовила. Он так удивился таинственным людям в своем воображении, которые, вероятно, имели планы на путешественницу, что забыл о времени использования навыка, но, взяв себя в руки, стремительно спустился вниз, подняв небольшую пыль. Он выровнялся, встал напротив Люмин и внимательно посмотрел на ее серьезное лицо, которое было восхитительно в свете полной луны. Высокие цветы, касающиеся ее ног своими светящимися голубым цветом бутонами, дополняли своим эффектом чарующую картину. Странник нервно сглотнул, подавляя в себе зародыш мерзкого недовольства, цепляющегося колючками, как надоедливый сорняк, на стенки разума и увлекая его в бездну отчаяния. - Пошли отдыхать, уже поздно, – слишком спокойно произнёс он, привычно спрятав задумчивый взор под шляпой. – Тебе нужно поспать, усталость, – помеха для поиска. Люмин машинально кивнула, путаясь в поведении своего странного путника. Вроде бы, от него и ожидалось нечто эдакое, свойственное лишь ему, но почему она чувствовала себя столь неловко, будто разбила ожидания какого-то чуда в глазах неординарного во всех смыслах знакомого, которого с натяжкой считала другом? Она была близка к истине, ближе, чем к разгадке тайны с исчезновением Катерины, потому что Странник был в тягучем замешательстве. Его состояние было лишенным для него всякой логики, ведь сложившаяся горечью истина оказалась вполне ожидаемой и справедливой. У Люмин могут быть те, кто ее может называть ласковыми прозвищами, как и может быть тот, кто выражает ей свою любовь подобным образом. Она достойна любви и простого человеческого тепла, которые Странник вряд ли сможет ей подарить, а даже если и сможет, захочет ли она это принять? Быть может, ее сердце давно занято кем-то другим, кто более достоин находиться с ней рядом в роли друга или даже парня? Бывший предвестник угрюмо хмурился, совершенно не понимая, почему ему грустно от тяжелой, но такой очевидной истины. Ему были не совсем понятны неведомые чувства, которые стирали желание быть другом и ставили более тяжелую задачу для выполнения. «Как я могу кого-то любить? Она ведь не может мне нравиться, верно? И вообще, во всём виноваты те дурацкие книги!», – он безуспешно пытался утихомирить водоворот желаний и новых вопросов. Люмин молча шла за ним следом, рассматривая прозрачные ленты на его шляпе, узоры которых поблескивали в свете высоких цветов, устилающих дикие лесные тропинки. Ей показалось, что его плечи были немного опущены, а ритм его привычных шагов изредка сбивался. Странник даже чуть не споткнулся о камень, но не придал этому значения и невозмутимо продолжал двигаться вперед. Путешественница не знала, чем разбавить тяжёлую тишину, похожую на атмосферу заряженных электричеством озер. Вроде бы ей нужно было радоваться окончанию словесной ереси, которая лилась из уст ее давнего знакомого два дня подряд, но от чего такой дискомфорт? - Просто расслабься и позволь разуму отдохнуть, – спокойным тоном произнес путник, будто бы знал, о чем она думает. Это было очевидно и ожидаемо. Он слышал ее медленные шаги за его спиной и даже услышал, как Люмин растерялась, когда он чуть не навернулся из-за какого-то камня. У Странника был очень приятный голос, красота которого раскрывалась, стоило ему загасить пламя язвительности и надменности. Услышав его спокойный тон, блондинка тяжело вздохнула, пытаясь высвободиться из цепей тяжелых дум. - Могу ли я задать вопрос? – спустя минуту молчания спросила Люмин и уловила, как шлейфы ветерка, будто шелк, скользят между ее пальцев и в следующий миг оказываются в ладони Странника. Девушке стало не по себе от такой реакции, поэтому она уже пожалела, что нарушила тишину, прерываемую изредка кузнечиками и шумом воды вдали. - Да, разумеется, – после кратковременного удивления дал согласие парень, развеяв скопление ветряных потоков, которое он на нервной почве образовал в руке. – Но вопрос всего один, – в его голос проникли привычные нотки озорства, – так что советую хорошенько подумать, что именно ты хочешь узнать. - Акира, к чему был твой напускной флирт? – слова блондинки попали стрелой в самую скрытую мишень, которую он хранил за всеми остальными. Стрела прошла навылет, оставив в центре огромную дыру. - Ты впервые назвала меня по имени, которое сама мне подарила, – он радостно улыбнулся, но поспешил прикусить губу, дабы не показывать своих слабых мест. - Ты обещал ответить на мой вопрос, – по раздраженному тону девушки стало понятно, что шутки шутить опасно в глухих местах леса рядом с ней. - Зачем обычно парень так шутит над девушкой? – Акира беспардонно увиливал от ответа, но в глубине души понимал, что попал по всем параметрам, и Люмин любыми методами вытащит из него желанную правду. Ее целеустремлённость продолжала восхищать. - Обычно он так делает, когда она ему нравится, – удивила блондинка своей прямотой, – но ведь ты же у нас не такой. - Хах, верно, я другой, – согласился он с неоспоримым фактом, желая запить разговор горьким чаем, вливая его в море всепоглощающей горечи внутри чертогов его разума. Больше и еще больше горечи! - Не увиливай от ответа, – не унималась блондинка, не подозревая, как метко она стреляет словами, попадая по темам, которые Странник сам не мог до конца понять. - Хочешь честности? – он достаточно резко и эмоционально развернулся к ней, остановив путь до города. Получив смелый кивок девушки, Акира нахмурился. – Все эти годы я хотел тебя встретить, поэтому скитался по городам и регионам, тщательно выбирая задания, где смог бы с тобой пересечься, ведь ты постоянно, чтоб тебя инстинкт самосохранения пробрал, суёшь свой нос в самое пекло! - Сказал тот, кто хотел меня прихлопнуть, – отчеканила Люмин, помрачнев. – Допустим, ты честен, во что я справедливо верю с трудом после твоей выходки у древа, когда ты стер себя из памяти. У тебя новая жизнь, зачем я тебе нужна? Ты ведь не махнул снова на сторону Фатуи за свежими ощущениями? Каждое ее предложение опаляло его слегка затянувшиеся раны, но, скрепя зубами, он понимал, что ее опасения и осторожность логичны и ожидаемы. Она не писала ему, на ее мече нет его подвески, и задание она приняла лишь потому, что беспокоилась за других людей. Но она всё еще удивительна. - Можешь ответить на свои вопросы так, как тебе удобно, – отстраненно ответил Акира. – Если тебе неприятно мое общество, мы разойдёмся после задания. Касаемо флирта, я изучал взаимодействия между людьми по неудачной книге. У меня не было друзей в Академии, что тебя, скорее всего, мало волнует. Я не знал, как себя с тобой вести, и ты знаешь мои крайности характера, поэтому дело дошло до неуместной литературы. Он говорил немного резко, стараясь быть честным, мечтая о том, чтобы этот разговор стерся из их памяти. Его мечты разлетелись вдребезги, встретившись с паровозом железной действительности. Развернувшись, Акира зашагал дальше, ускорив шаг, и Люмин упустила его из виду, так как обдумывала разговор. Кажется, парень сквозь землю провалился, и это напугало девушку. Не мог же он ее в лесу бросить? Сменив шаг на бег, путешественница, ориентируясь по нагнутой траве, внезапно провалилась вниз. Чудом успев открыть планер, она спускалась в неизвестную темноту, которая заканчивалась тусклым светом свечей или желтого растения, пропитанного магией. Казалось, будто она летела целую вечность, так как энергия на планере стремительно приближалась к нулю. Закрыв глаза, Люмин приготовилась к падению. Планер испарился, так как он частично был артефактом, лететь вниз с атакой было опасно из-за хрупкости окружающих стен, короче говоря, радости было мало. Девушка резко распахнула глаза, чувствуя, как ее подхватывают чьи-то холодные руки и бережно прижимают к себе. Синие, блестящие таинственностью и беспокойством глаза, изучают ее открытые участки кожи на наличие ран. Люмин машинально обхватывает шею Странника руками и не может отвести от него взгляд из-за удивления. В его глазах появляется отталкивающий холод отчуждения, и он спокойно ставит девушку на ноги, придерживая ее за талию, чтобы она не упала из-за неожиданности. Блондинка всё еще не размыкает руки на его шее, полностью уйдя на просторы размышлений, из которых ее отвлекает наклонившийся к ее лицу Акира. Его неровное дыхание касается ее губ, и девушка замечает, что шляпа Странника валяется на каменном полу, в самом углу, где висят не угасающие свечи. Это означало, что сократить расстояние больше допустимого ему не составит труда, поэтому Люмин быстро размыкает руки на его шее и пытается отстраниться, но бывший предвестник притягивает ее ближе и обнимает. Путешественница напрягается с ускоренным ритмом собственного сердца, но пытается расслабиться, понимая, что она не может себе позволить дать слабину перед неоднозначными действиями парня. Акира опускает голову на ее плечо, скрывая выдающий обеспокоенный взгляд, и крепче обнимает девушку, будто она, - его спасительный плот. - Не делай так больше, - тихо шепчет он, боясь повысить тон и спугнуть Люмин, не подозревая, что его слова заставили ее глаза широко распахнуться в удивлении. - Говоришь так, будто тебе есть дело до меня, - не верит Люмин, и ее дыхание выравнивается, напуская в атмосферу здравый смысл. - Ты же мой друг, - произносит Странник, и его почему-то больше не радует дружеский статус. Внезапно он понимает, что познал неровное дыхание из того романа, но вновь списал это на впечатлительность. – Для друзей нормально беспокоиться о безопасности дорогих сердцу людей, - его речь достигает философского потолка, и девушка резко выпутывается из его объятий, делая два шага назад, чтобы прочесть подлинность эмоций на его лице. Акира понимает это и напускает на себя сдержанность, дабы подтереть двусмысленность и важность высказывания о дорогих сердцу людях. – Пойдем искать выход отсюда, - он невозмутимо поднимает шляпу и, струсив с нее пыль, возвращает на голову, после чего вытаскивает канделябр со свечой из стены и идет вперед. Люмин, беря с него пример, достает светило и неспешно топает за ним в неизвестную темноту. Холодный воздух и молчание обволакивают их, а желание вернуться в уютные кровати, чтобы выспаться и переварить утром на светлую голову произошедшее, подталкивает ускорить шаг. - Акира, - мягко обращается Люмин к Страннику, и он останавливается, неуверенно оборачиваясь к ней, - прости за резкость. Перед ним впервые искренне извинились, и он не знал, как на это реагировать. - Это ты меня прости, - не менее искренне произносит он, понимая, что для настоящего мужества извинения необходимы. - За что? – отстраненно ждет уточнений путешественница, витая в неизвестных, манящих Странника, думах. - За всё, - обобщает он, но не может себе отказать в маленькой шалости, - за будущее тоже. Он загадочно улыбается, отворачиваясь, а коридор, по которому, как оказалось, они шли, озаряется сотнями свечей, некоторые из которых парят в воздухе. Впереди виднеется массивная дверь, украшенная завитушками с позолотой, заметной с расстояния. Друзья, хотя так их можно было назвать с натяжкой, в тишине доходят до двери, и та гостеприимно открывается перед ними, являя перед взором большой заброшенный зал для пиршеств. Каменные столы и лавки с причудливыми узорами были абсолютно целыми, как и посуда из серебра, стоявшая идеально ровно и украшающая столешницы. Удивительно, как охотники за сокровищами всё еще не растащили ценные предметы в таком месте. В центре, у противоположной от них стены, стоял изящный трон величественного размера. На таком бы уместилось сразу два человека гигантского роста. На нем лежал мягкий плед из натуральной шкуры, и Акира, приметив это, без дум о последствиях спокойно взял его и буквально одной рукой накинул на плечи Люмин. В помещениях было холодно, как в подвалах для хранения, и парень просто не мог смотреть, как она постоянно бродит по таким местам в своем легком платье. - Спасибо, не стоило, мог бы взять себе, - слепила всё в одно предложение путешественница, не зная, что еще сказать. Она ждала подобного жеста от кого угодно, но не от Странника. Точно не от него. - Мне холодно только тогда, - он замер, искоса глядя на девушку, - когда я смотрю на тебя, одетую в короткое платье. - Не такое уж оно и короткое! – Акира подумал, что сейчас возражающая Люмин напоминала ему недовольную Паймон, но это было даже милым. Начало очередной перепалки прервал раздвинувшийся пол под их ногами, и Страннику ничего не оставалось, кроме как снова притянуть девушку к себе. Ветряные кольца ускорили их полет, а потоки холодного воздуха отогнали посторонние мысли, и друзья просто мечтали, чтобы их незапланированное путешествие в неизвестном месте с непонятной архитектурой благополучно завершилось. Кажется, ветряные потоки были разумно устроены, потому что, хоть они и были извилистыми, направляя пару по тускло освещенным коридорам, их механизмом был безопасный спуск в помещение, которое выглядело менее торжественно. Акира окинул Люмин быстрым взглядом и сдержанно отступил от нее. Свеча в канделябре у них осталась одна, так как вторая упала где-то на середине их динамичного спуска, зато благодаря уверенным объятиям Странника меховой плед не затерялся, поэтому блондинка была в тепле и добром здравии. Оценив «вентиляционную» дыру на половину потолка, Акира нахмурился и задумчиво произнес: - Хм, не думаю, что она здесь для проветривания. Самым странным, выходящим за границы здравого смысла, было то, что они находились где-то под землей Инадзумы, но через дыру было видно небо в розовато-персиковых оттенках. Пушистые облака словно застыли в запечатлённом кем-то пейзаже, а из живых, кроме героев, тут были лишь бабочки да светлячки, лениво порхающие по округе желтыми, зелеными и малиновыми точками. Проросший цветами и свежей травой пол тянулся природной дорожкой к выходу, где за арочной дверью росло раскидистое древо с алыми цветами граната. За большим деревом росли более низкие, но не менее прекрасные, деревья и растения. Белоснежные ромашки высокого роста заполняли приятным ароматом округу, а цветки-сахарки, проросшие между ними, добавляли желтого цвета, и на земле, где стояли руины древнего города, образовался живописный сад: безупречный, простой и нетронутый. Акира вставил канделябр со свечой в пустующее отверстие на внешней стене прошлого помещения, и наблюдал за Люмин, которая мечтательно улыбалась, проводя ладонью по цветам, будто ребенок, который впервые увидел великолепие природы. Странник мягко улыбнулся, сорвал ромашку и подошел к путешественнице, заправляя цветок за ее ухо. Девушка немного напряглась, но позволила этот шаг, так как хотелось хоть на минутку побыть в расслабленном состоянии и не ждать какого-либо подвоха от напарника по несчастью в данной ситуации. Он просто смотрел в ее глаза, пытаясь найти в них ответы на известные лишь ему вопросы, а она непонимающе хлопала ресницами, готовясь к возможной перепалке. Чарующе-странную атмосферу нарушил пол под их ногами, который в очередной раз провалился, но менее удачно и внезапно, ведь они плюхнулись в воду, а сверху нападал мох, и если Странника защитила от «дождя» шляпа, то волосы Люмин «украшали» листики, клочки мягкого мха и мелкие цветочки. Наплевав на растерянность незапланированных приключений, Акира выразительно засмеялся, получив от девушки осуждающий взгляд, намекающий, что в ближайшем будущем от подзатыльника за всё «хорошее» ему не уйти. Согревающий плед уже был бесполезен, но Люмин всё равно вытащила его на каменистый берег с обтесанными капелью камнями. Неуклюжий водопад струился откуда-то сверху, где раньше, судя по ровной кирпичной кладке с узорами ручной работы, был дом важной особы. Так образовалось озерце с бархатистыми лотосами, которое светилось из-за голубых водорослей и хоть как-то освещало почти непроглядную тьму окружения. Путешественница находилась в смешанных чувствах. Она была в самых разных местах во время своих странствий по Тейвату, каждое из которых было удивительнее предыдущего, но сейчас всё казалось иначе. Рядом не было Паймон, приходилось привыкать к обществу Странника с несвойственным ему поведением, да и вход в Чайник не работал. Что-то блокировало работу артефактов в этом месте. Акира бесстрашно ходил во тьме, пока Люмин отжимала волосы и одежду от воды, ловя флэшбеки. Раздался звук трения деревянных палочек, и вот уже уютное пламя играло с тенью парня на стене. Он взглядом пригласил девушку присесть на чьи-то спальники, оставленные в этом глухом месте. Вместо этого Люмин подошла к стене с выцарапанными на ней буквами. - «В этом месте множество разных загадок. Иногда кажется, что оно подталкивает тебя на испытания, проверяя на прочность, а иногда думаешь, что оно укрывает вас от всех бед, позволяя побыть наедине с чувствами, которые давно пора озвучить», - прочла вслух Люмин, озадаченно глядя на друга. - Мы не знаем, как долго здесь находились люди до нас, поэтому ко всему нужно относиться скептически, - провел логическую черту Акира. – Нам нужно отдохнуть и просушить одежду, а еще, к счастью, я нашел тут рюкзаки с простыми одеяниями, есть женские. Так что тебе придется расстаться со своим платьем на какое-то время. И не смотри так на меня, я не задумал ничего неприличного, - в подтверждение своих слов он взял мужскую одежду и направился в угол, куда слабо доходил свет. – Здесь есть проход и загорелись свечи, я разведаю обстановку, а ты переоденься и немного отдохни, хорошо? - Береги себя и пообещай мне кое-что, - девушка нахмурилась, рассматривая ленивые языки пламени в костре. - М? – Странник вопросительно изогнул бровь, концетрируя всё внимание лишь на Люмин. - Ты ведь не бросишь меня, - она сделала паузу, но поспешила добавить, - здесь? Ему очень хотелось съязвить и добавить, что он вообще ее может не бросать, хвостиком привязавшись к их с Паймон компашке, но решил промолчать, чтобы девушка смогла спокойно отдохнуть. - Хорошо.