***
Пункт размещения администрации гильдии приключений действительно сгорел, но причины были не ясны, так как Катерина куда-то пропала. Разумеется, Люмин искала зацепки, которых было не так много, как хотелось бы, а поиски привели их в лес Тиндзю. - Нам нужно отдохнуть, в лесу ночью искать бесполезно, еще и на голодный желудок, – тянула всех ко сну и ужину уставшая Паймон. - Вы можете идти, я еще немного поищу, – отмахнулась Люмин, блуждая взглядом по каждому дереву и камушку. - Можешь идти, я останусь с ней, – сказал Странник, пытаясь убедить хотя бы фею в отдыхе. Интересно, они всегда такие упрямые? Сначала они приходят мокрые к гильдии искателей приключений, потом до глубокой ночи по лесу шатаются, что их сам хиличурл испугается и Архонту молитву прочтёт. - Паймон, всё нормально, можешь в чайнике отдохнуть, – улыбнулась Люмин. Ее улыбка выглядела весьма таинственной и притягательной, и Страннику пришлось унять внутри себя целую бурю, чтобы не выронить еще какую-нибудь откровенность или глупость. Сможет ли он когда-нибудь получить такую же улыбку в свой адрес? Теперь казалось, что она его встретила вчера не так тепло, как хотелось бы. Быть может, в нем просто образовалась трещина ревности, и она медленно затянется или вызовет еще больший дискомфорт. Казалось, будто бы он своим бестолковым флиртом, зачем-то взятым из книги, разрушил тот хрупкий союз, который был между ними. Он винил себя за то, что не отправлял ей письма, ведь у него бы не было сожалений, если бы он делал то, что желал. Ему нравилась Люмин, как человек, потому что с ней было легко. Она могла выслушать, помочь всем вокруг советом или делом, лучезарно улыбалась, унимая в себе целый букет горя после потери брата. О путешественнице из далеких миров уже написано много книг и историй, много песен и мифов, некоторые из которых далеки от реальности. Он прочел всё, включая биографический сборник ее приключений в этом мире, который умудрился собрать какой-то безымянный автор. Страннику думалось, что узнай он хоть чуточку больше о Люмин, ему будет не так грустно без нее. Поэтому он бежал от чувства привязанности многие годы, это изнуряет. Но, с другой стороны, лучше скучать по кому-то, зная, что этот человек в добром здравии, чем не иметь расположенности к социальным желаниям. Он тяжело вздохнул, что не осталось без ее внимания, но, к счастью, луна скрывалась за высокими деревьями и не освещала их в полной мере. «Надо же, его что-то беспокоит», – подумала Люмин.***
После своего осознания он хотел посмотреть на вещи иначе и стать умнее. Люди тянулись к нему, даже если он ничего не говорил и практически ничего не делал. Их притягивала его неизвестность, спокойствие и уверенность в себе. Но он не проявлял к кому-либо интереса, всё еще опасаясь открываться людям. Он был другим, хоть его и было трудно отличить от человека. Первые ночи были самыми сложными, потому что в его сны проникали фрагменты омерзительного прошлого, которое он отпустил, но оно почему-то его не пускало из своих стальных объятий. Странник понимал, что это нужно как-то решать, поэтому всё свободное время проводил в библиотеке, посещал академию и зарабатывал мору на мелкие расходы, выполняя поручения горожан. Нахида, узнав о его заработке, решила выделить парню специальную стипендию, а на его заработанные деньги посоветовала ему купить подарки для друзей. Тогда бывший предвестник отнекивался, мол, зачем ему кому-то что-то дарить, но уже через месяц решил подарить Люмин кисточку-подвеску для ее меча. И он не просто ее купил, а сделал сам, посещая уроки рукоделия и плетения, где, в основном, плели рыбные сети. Он рвал и метал нитки по комнате, понимая, что уроки были бесполезными, и техника плетения подвески отличалась от той, которую он учил. Пришлось сесть за книги. Поэтому в комнате его академического общежития появились горы учебников, среди которых было сложно понять, что это спальня, а не кладовка библиотеки с ненужной литературой. Он плел утром, между уроками и глубокой ночью при свете свечи, чуть не спалив свои труды. Наконец, спустя долгие три недели, у него получилось сплести узорчатую кисточку из плотной нити лавандового цвета, которая украсит меч, но не будет мешать своей яркостью во время сражений. Естественно, когда он посылал подарок Люмин, написал в письме, чтоб она сильно не обольщалась, и это просто бесполезная безделушка, которую его научили плести в академии. Он даже добавил, что она может ее выбросить, но всей душой надеялся, что Люмин этого не сделает. Через несколько дней пришел ответ от девушки с благодарностью и пожеланием ему обрести много-много друзей, которое его взбесило так сильно, что он чуть не разгромил всё общежитие ветреным вихрем. Неужели до нее не доходило, что ему этого не нужно? Ее одной вполне достаточно. Кажется, будто Люмин отталкивала от себя людей, возводя некие рамки дозволенности, постоянно добавляя что-то вроде: «Хорошо, что я тебе нравлюсь, но вокруг так много людей для дружбы, а мне нужно искать брата». Бывший предвестник люто не переваривал Итэра, ведь он заставил свою сестру забыть о ней самой. Сколько трудностей ей пришлось пережить ради мизерной информации, которую удавалось узнавать у людей! Ух, как же он злился на него! И одновременно немного ему завидовал. Потому что нет в мире человека или существа, того, кто с таким же упрямством пошел бы за ним. Однако, хорошо обдумав искру своей нелепой зависти, Странник ее затушил. Это же каким лысым хиличурлом нужно быть, чтобы спокойно жить с тем фактом, что сестра по обрывам скачет для заработка, по пещерам зловонным шатается и работает санитаром всего Тейвата?! Нельзя оставлять Люмин одну, от Паймон толку мало будет. Так Странник решил найти девушку и позаботиться о ней. Возможно, он делал это не только из-за негодования, связанного с Итэром, и всё было просто предлогом, дабы отыскать девушку и быть с ней рядом. С Люмин бывший предвестник чувствовал себя живым. Она стала его дыханием, стимулом, целью и тем человеком, ради которого хотелось становиться лучше и еще лучше. Он научился плести изделия и продавать их, научился готовить и даже выслал несколько блюд девушке в свой день рождения, так как Нахида сказала, что в такой праздник именинники угощают своих друзей чем-то вкусным. И что Люмин ответила на это? Она подарила ему красивую записную книжку, с узорами в стиле Ли Юэ, изысканную, но сдержанную, в твердом переплете. Она написала, что он может делать в ней заметки, ведь начал жить с чистого листа, поэтому было бы хорошо записывать то, что ему нравилось, в ее подарок. Странник был очень счастлив, это был первый сознательный подарок после долгих лет умственного затворства, полученный от человека, который ему дорог. Казалось бы, всё было хорошо, но второе письмо, пришедшее после его дня рождения, разрушило все мечтания вдребезги, в крошку, в микрочастицы... «Ты отличный кулинар! Спасибо за угощения, Паймон очень понравилось!». Это что, получается, он днями и ночами горбатился на кухне, чтобы летающей (и без того жирной) «мухе» было вкусно?! Да он, когда готовил, надышался неприятными специями (черным перцем с паприкой, ага) так, что от чихания обронил мешок муки с высокой полочки прямо себе на голову! Отмыть волосы стоило титанических усилий. В вечер разочарования Странник пообещал себе больше никогда не готовить для этой неблагодарной девушки. Он так сильно злился на нее, что уроки по усвоению анемо-стихии давались очень легко, а сумерские поручения решались быстрее и незаметнее. Чем он больше злился на Люмин, тем чаще думал о ней, и тем сильнее ему хотелось стать тем, кто ее защитит. Он помнил, как грациозно и молниеносно она двигается в сражениях, как ярко горят ее глаза решительной жаждой защитить своих друзей и близких, поэтому Страннику хотелось защитить ее, а еще лучше утянуть в какое-нибудь живописное место, где она сможет перевести дух. Мысли об этом грели его душу. Он понимал, что проиграл ей дважды, но это, к большому удивлению, не было постыдным. Странник был готов смеяться и плакать, радоваться и грустить, открыть всего себя, но лишь с ней и для нее, но, при всём этом, он понимал, что это эгоистично с его стороны. К чему бы ей выделять ему место в своем забитом хлопотами графике? Почему она должна согласиться на совместный отдых, на исполнение его планов? Зачем ей слушать такого, как он? Быть может, у нее общество с ним вызывает лишь отталкивающие и холодные ассоциации, да и он сам когда-то говорил, что им необязательно встречаться. Бросаясь от надежд к унынию и от уверенности к растерянности, Странник неуклюже пришел к началу, о котором так мечтал. Теперь он был готов выбросить черновик, с которого начал их долгожданную встречу. Теперь он был готов заполнять листы своей записной книжки их общими историями и теплыми моментами. Притянув к себе блондинку, он укрыл ее под своей шляпой, ощущая, как сбивается ее дыхание, касающееся его лица, похожее на лепестки Священной Сакуры. Нет, он не готов. Эта девчонка не смогла услышать, как в нее летит резвая стрела орущего на весь лес хиличурла, поэтому ему и пришлось сократить физическое расстояние между ними! - И о чем ты только думаешь? – с глубоким недовольством спросил Странник, спокойно запуская одной рукой в лагерь хиличурлов шар концентрированной анемо-энергии, а второй придерживая Люмин за талию. Не упускать ведь такую возможность ее замешательства!