«Будет ли нормальным, если я задумаюсь о своей личной жизни?», - тяжёлые думы не покидали Люмин с самого утра. Она обнимала мягкую подушку, закрывая ею алеющее лицо при воспоминании улыбки Странника, которую он подарил ей после завтрака. Девушка никогда не думала, что он может улыбаться так очаровательно и тепло. Его лицо становится таким прекрасным, когда на нем расцветает улыбка...
Неожиданный стук в дверь прервал секретные мысли девушки, с которыми она боролась, ругая и останавливая себя. Она внезапно вспомнила, что зашла в комнату сорок минут назад, чтобы переодеться в высохшее платье, и так из нее и не выходила. Люмин слишком быстро подорвалась с кровати, запуталась в одеяле и грохнулась на пол, из-за чего всё постельное белье потянулось за ней, а спрятанные под второй подушкой письма Странника, которые она не успела положить обратно в его сумку, разлетелись по полу. Разумеется, Акира испугался за девушку и ворвался в ее комнату уже без стука, и его обеспокоенному взору предстала картина распластавшейся на полу Люмин в позе унылого пингвина с подушкой на голове, а письма из его сумки, которые он не знал, отдаст ли получателю, валялись по всей комнате. К такому шоку жизнь его не готовила, и он впервые узнал о страхе, ведь в этих письмах были описаны его чувства, которые он скрывал так старательно и стеснялся показывать. Планы рухнули, их льдина раскололась и пошла ко дну, отражаясь темной синевой в его глазах. Путешественница быстро подорвалась с пола, эффектно кинув подушку обратно на кровать, но поскользнулась на домашних тапочках с мордашкой «Одноглазика» (писк моды, ага) и снова чуть не упала, но Акира успел подхватить ее за талию на автоматизме.
«Всё, я попала», – девушка путалась в забористом стыде и отчаянии.
Акира смотрел на нее с полным разочарованием, и Люмин стало от этого не по себе. Он, убедившись, что она ровно стоит, отступил на шаг назад, присел на коленки и начал собирать свои письма, не замечая, сколько эмоций застыло на ее лице. Собрав свои чувства, изложенные на бумаге, он просто собирался уйти, но Люмин не смогла бы после этого смотреть ему в глаза, поэтому, пытаясь остановить парня хоть как-то, она обняла его со спины, пряча глаза, наполненные грустью. Замечательно, теперь она не только не сможет смотреть ему в глаза, стоять рядом – уже будет стыдно!
- Что ты делаешь? – его голос казался девушке таким спокойным и одновременно отстранённым.
- Не выбрасывай их, – внезапно попросила она, еще сильнее сжимая руки в области его пояса (вдруг улетит, мало ли).
Акира лишь тяжело вздохнул, не зная, что сказать. Ключевые предметы для его признания раскрыты раньше времени. Он не был уверен, стоит ли вообще признаваться в своих чувствах или оставить их отношения на привычной отметке «Почти друзья». Если он признается Люмин в своей симпатии, которая выше этого ранга и укрепляется годами сокрытой и отрицаемой любовью, то девушка может оттолкнуть его навсегда. Его чувства могут вызвать у нее отвращение или жалость, которую он просто не переносил, не зная, как на нее реагировать. Он уже не сможет ничего изменить, Люмин всё прочла, конверты писем вскрыты, остается лишь принимать суровую действительность и подстраиваться под ужасные последствия неуместного раскрытия.
- Аки, – его имя с ее уст звучит так прекрасно, что он не желает думать о продолжении предложения, – ты такой романтик!
Он, кажется, начал задыхаться от нахлынувшей волны возмущения. Она сейчас издевается над ним, что ли?
Ловко выпутавшись из объятий, Акира достаточно резко и грозно повернулся к Люмин, пытаясь найти в ее желтых глазах хоть каплю стыда за вторжение в его мысли, в жизнь и планы, которые зациклены лишь на ней одной, но вместо этого в ее глазах пляшут озорные хиличурлы.
Его строгость тут же улетучивается к праотцам Двалина.
Они долго смотрели друг другу в глаза совершенно без слов, но Люмин воспользовалась этим, выхватив письма и умчавшись в неизвестном направлении. Выйдя из ступора, Странник рванул за ней, надеясь, что девушка не читала его последнее письмо.
«Она ведь не могла успеть прочесть их все, да?», – панически думал он, не зная, какой ответ его ждет.
Увидев движение в кустах, Акира без раздумий прыгнул в них, но потревожил фиолетового ибиса, который ловил резвую лягушку, за что получил клювом в плечо. Пулей вынырнув из кустов, он искал Люмин за фонтаном, но наступил на хвост ящерице, и та оставила след от челюсти на его обуви. Пришлось топать аж на второй остров, застывший в небесах, чтоб поискать Люмин в парах на горячих источниках (это место могло быть хорошим для скрытности), но и там ее не оказалось. Вместо путешественницы там был пес, облаявший бывшего предвестника, будто тот подглядывал за ним, когда он водные процедуры принимал. У Люмин был странный и опасный дом, полный живности, привыкшей к тишине.
«Зная отчаянность Люмин, она может быть где угодно», – подумал Странник, облокотившись на ствол могучего дерева с густой листвой, да так неуклюже, что у него аж шляпа слетела. Он хотел наклониться за ней, но быстро взглянул вверх, услышав древесный треск. Люмин всё это время сидела на дереве, и да, она почти падала, но Акире не впервой ее ловить. Приветственно расставив руки, всем видом говоря, что он ее словит, Акира остался проигнорированным. Девчонка быстро взяла себя в руки и спокойно спрыгнула вниз, как во время атаки, а потом побежала прочь, воспользовавшись замешательством парня.
- Если ты сейчас же не остановишься, я продемонстрирую тебе то, что было в черновиках этих писем! – тщетно пригрозил Странник, лишь раззадорив девушку, ведь она была твердо уверена, что он ничего ей не сделает. И зря.
Спустя пятьдесят минут побегушек, Люмин окончательно выдохлась и потеряла ритм гонки. Она давно положила письма в свою сумку, в которой было так много вещей, что Странник в жизни свои почеркушки не найдёт, там хиличурл ногу сломит. Она просто сидела, прислонившись спиной к прохладному фонтану, у которого росли высокие цветы из Сумеру. Вода убаюкивающе журчала, а голуби уютно ворковали. Девушка почти задремала, но быстро распахнула глаза, чувствуя, как поток ветра касается открытых участков ее кожи, и уже через пару мгновений сильные руки Странника подхватывают ее за талию, поднимая с помощью его умения в воздух.
- Ты всё равно не сможешь так долго держать меня в своих руках и парить, – старалась убедительнее выразить скептицизм Люмин, но он померк, стоило ей увидеть самодовольную ухмылку Акиры, по которой было видно, что он задумал что-то очень коварное.
- Мне долго и не надо, – он резко наклонился, сокращая расстояние между их лицами, и накрыл ее губы своими, задержав их в близости на несколько секунд, наблюдая четко выраженное удивление Люмин. Странник отстранился на несколько миллиметров, но потом прикоснулся к желанным губам вновь. Он отчетливо почувствовал, как девушка вздрогнула из-за более яркого удивления, но лишь ближе притянул ее к себе, давая понять серьезность своих намерений. Слегка подрагивающими руками, смущенно и неуверенно, Люмин подняла свои висящие до этого руки и осторожно скрепила их в замок на шее Акиры, кончиками пальцев ощущая мягкость его темно-сапфировых волос.
Он вновь прервал поцелуй, зачарованно глядя на замершую путешественницу, на лице которой алой краской мило растекалось смущение. Конечно же, он отстранился не слишком далеко, ведь ветреный поток медленно опускал их вниз, и парню нужно было крепко удерживать Люмин. Но он мог отстраниться дальше, а не обжигать ее щеки теплым неровным дыханием. Загадочно улыбнувшись, Странник скрыл улыбку в новом поцелуе, дождавшись, когда девушка полностью растворит удивление в этом моменте и прикроет веки, чувствуя трепетность и тепло ощущений. Но это не всё, чего хотел парень.
Их ноги коснулись, казалось, ватной земли, и Странник нехотя разорвал серию безобидных поцелуев.
- Я предупреждал, – победно улыбнулся он, перемещая руки с талии девушки и касаясь ее ладоней, которые, кажется, находились на его затылке. Люмин открыла глаза. Ее взгляд растерянно бегал, а разум пытался переосмыслить, произошедшее и последующее за неловкой ситуацией. Акира мягко разжал ее ладони, которые девушка не спешила убирать из-за застывшего физического состояния под воздействием шока, и взял ее руки в свои. – А теперь, - он тяжело вздохнул, мысленно собирая остатки сдержанности, что оказалось титанически сложной задачей, - подумай об этом!
Странник сделал широкий шаг назад, отпустив руки девушки, хитро подмигнул, доставая из одежды брелок для выхода из Чайника, предоставленный Люмин после завтрака. Он просто хотел эффектно уйти в неизвестном направлении прямо после этого, но не удержался и ушел, чмокнув Люмин в губы на дорожку. Его силуэт бесследно исчез из карманного пространства, а шляпа осталась одиноко лежать под раскидистым древом, с которого медленно падали лепестки чудаковатых цветов.
Люмин прытью собак бездны вбежала в свою комнату, плотно закрыв ее на замок и подперев на всякий случай спиной. Ее сердце издало отчетливую серию «тудумов», и девушка, прижав ручки к груди в волнении, медленно опустилась на холодный пол. Буквально минуту назад ее поцеловал Странник, пробудив в Люмин множество самых разных чувств, и реальность произошедшего никак не укладывалась в её светлой голове. Она осторожно провела пальчиком по своей нижней губе, вспоминая нежные прикосновения Акиры, а потом со всей силы ущипнула себя, проверяя, что это не сон.
- И как он так просто мог уйти после этого?! – раздраженно спросила тишину Люмин, с полным негодованием сжав свой шарф. – И как я могла поддаться его чарам?!
***
- И как нам теперь доказать валенкам одного размера, что они – пара? – изогнул бровь Аято, жуя булочку с повидлом закатника и ароматом чеснока.
- Люмин не валенок! – возмутилась Паймон.
- То есть, – удивился Камисато, – шуточное сравнение с валенком будущего жениха Люмин тебя не смущает? Женщины так коварны, всюду любимчики.
- Они уже два дня не встречаются, – пропустив юмор политика мимо ушей, начала фея, – Акира не приходит за своими вещами, а статуэтка той «колдуньи» превратилась в статую Архонта в Чайнике и закрыла тенью огород.
- А давайте попросим Ксавье снять фильм о приключениях Люмин и Странника? – хлопнул в ладоши Тома, которого толком не посвятили во все последние детали, так как он только недавно вернулся с задания.
- Хм, статуя, говоришь? Люмин с ней может резонировать? – нахмурилась Яэ Мико, напряженно о чем-то думая.
- Люмин может резонировать сейчас только с грустью, – вздохнула Аяка, которая несколькими часами ранее навещала подругу в Чайнике. Ей показалось, что путешественница выпала из реальности, потому что она варила борщ с фиалковыми дынями, а такое может учудить в здравом уме лишь Аято.
- Нет, сестренка, твоя Люмин сейчас не грустит, она разрывается между принятием любви и ее отрицанием.
- А вот я как возьму, да как влюблюсь! – пригрозила она брату.
- Ты должна разумно подходить к выбору спутника жизни, – опустил ее желания в реальность Аято.
- Если я буду брать пример с тебя, то никогда не выйду замуж! – надулась девушка, поправляя волосы, заплетенные в косичку.
- Если хочешь замуж, я подберу тебе кандидата, – пожал плечами Аято, мол, проблему быстро можно решить, но решение никому не понравится.
- Прости за честность, братец – нахмурилась Аяка, – но иногда я понимаю, почему у тебя всё еще нет девушки!
- Как с вами интересно, пойду сушеных водорослей прихвачу, - сказала Яэ Мико, удаляясь к выходу из комнаты.
- Почему Паймон кажется, что только Тома заинтересован в поддержке Люмин, хотя он узнал о наших новых глобальных планах только сегодня? – нахмурилась фея и улетела на поиски Ксавье.
***
Ксавье как раз ставил новый фильм по роману Яэ Мико, и ему были нужны актеры на главные роли. Паймон знала, что Венти успел подружиться со Странником, но все ещё не понимала, как этим двум чудилам удалось найти общие темы для разговоров. Хотя, наверное, Бродяжка просто не нашел ничего интереснее, он же бездельник (по логике Паймон)... Поэтому она решила написать Венти, чтобы тот уговорил Странника (логично, что он был у Архонта, где ему еще быть без денег) сняться в фильме Ксавье. Ответ пришёл быстро, но от Странника, письмо начиналось и заканчивалось одним словом:
«Мечтай».
Фея искренне недоумевала, за что этот невоспитанный чурбан мог приглянуться Люмин. У малышки он вызывал лишь негодование. Но было в бывшем предвестнике что-то теплое, закрытое на тяжелые замки и крепкие засовы. Когда они с Люмин его встретили, он достаточно хорошо позаботился о них, хотя это было его первым проявлением дружелюбия. Верно, приятно получать что-то от того, кто делает это впервые и искренне, пусть он и пытается это неуклюже скрыть. Раз ничего не получалось, Паймон решила, что нужно пускать в ход тяжелые козыри:
«Как хочешь! Ксавье сам отыграет роль главного героя, тем более, он когда-то хотел поцеловать Люмин, когда она его поддержала в трудную минуту, ведь она его самый любимый друг! Не говори, что Паймон тебя не предупреждала!».
