Резонировать с любовью

Когда Паймон вернулась в обитель, то застала Люмин, спасающую урожай моркови от кабанчика, которого она зачем-то отловила в Сумеру. Небольшой зверь пыхтел и раздраженно хрюкал, продолжая хватать ботву несчастной моркови, которая вырастет лишь через день. Путешественница грозно махала ему садовыми вилами, которыми до этого убирала листву под деревом. Фея мысленно радовалась, что сетей для ловли животных в Инадзуме делали всего по пять в неделю, иначе бы Люмин перетащила всю животину в их Чайник, устроив природную катастрофу всея Тейвата из-за прореженных видов. Путешественница не выходила из карманного дома и редко разговаривала с Паймон уже целую неделю. План с Ксавье накрылся походным котелком, но из-за отказавшейся от его затеи Люмин. Это было впервые, когда безотказная выручалочка из другого мира отказалась от помощи, еще и другу. Она справедливо решила, что для романтической сцены подойдет любая парочка, а при мыслях о прочтенном сюжете густо краснела, ведь там всё закачивалось счастливым поцелуем, пусть он и не был крупным планом. Воодушевленный изобретатель даже добавил, что поцелуй можно изобразить без касания губ, сняв кадр под определенным углом. Любое упоминание о романтической близости отправляло девушку в воспоминания ее первого поцелуя со Странником, который ярким фрагментом засел в ее памяти, кажется, навеки. Дуновение ветерка, скользящего между травой, тоже напоминало об Акире. - Агрх, как же ты бесишь! – прорычала неизвестные литературе звуки девушка, выронив грабли и пальцами зарывшись в свои волосы. Она снова вспомнила о бывшем предвестнике при очередном дуновении ветерка, нежно гладящего кожу краснеющих щек. Кабанчик, забыв о моркови и хрюканье, молча ускакал в ближайший куст, маскируясь от возможных угроз. Паймон сочувствующе глядела на внутреннюю борьбу подруги и таки решилась спросить, напустив на себя мудрый образ: - Люмин, тебе понравились поцелуи Ходячего Зонта? Блондинка застыла, ее глаза заполыхали гневом, но взгляд быстро потеплел, стоило ей взглянуть на фею, которая искренне переживала о ней. Люмин медленно осела на землю, не заботясь о пачкающемся платье. Волосы ее тоже были в пыли и земле, ведь она до этого бездумно полезла в них грязными руками. - Знаешь, - неуверенно начала путешественница, проведя рукой по зеленой травке, тянущейся к солнышку, - я бы не сказала, что это было противным, скорее, - возмутительным и неловким. - Тебе нравится быть рядом с этим колючим можжевельником? – с трудом подбирала мягкие слова малышка, понимая, что прямые вопросы с кричащими ответами оставят Люмин в Чайнике еще на неделю, а то и на месяц. Девушка шумно вздохнула, пытаясь избавиться от внутреннего напряжения: - Честно говоря, он вызывал у меня много различных чувств, свидетелем которых ты была сама, - она посмотрела, как свободно летают бабочки у фонтана, и поспешила отвернуться от него. – Но он чем-то похож на черновик. Каждый человек начинает свою историю из разных воспоминаний, которые были в его жизни, но его история была полна противоречий, нежеланием принятия суровой действительности и обмана. Когда он язвит, я хочу сказать ему, как он был неправ в своем прошлом, но не хочу задевать старые раны, поэтому хочется донести ему это как-то иначе, более мягче, что ли. Он должен чувствовать полную свободу и возможность жить так, как он захочет. Тем более, я получила от Аято на днях копию деловых бумаг, в которых было подтверждение того, что Аки вкладывал внушительные суммы в больницы, где лечат тяжелые болезни детей. Он делал это анонимно, в разных регионах, а еще предлагал Кадзухе помощь в возрождении школ ковки мечей, но тот отказался. Тогда Акира приносил ему старые мечи, которые находил во время своих путешествий, и Кадзуха с большим интересом их принимал и изучал. В общем… - Он старается стать лучше, - видя, как трудно дается откровенный диалог девушке, вставила продолжение Паймон. - Да, - слабо кивнула Люмин. – Когда мы попали в старый город, он заботился обо мне, хоть и вел себя иногда крайне смущающе. А еще, когда я его переносила в наш Чайник, то нашла свертки писем, которые он не отправил мне, так как подумал, что я не хочу больше с ним общаться. Они были такими чувственными, - голос девушки слегка дрогнул, - такими живыми и искренними. В них он был собой, а не тем, кем старается казаться. Он был суров к себе, часто грустил и мечтал о встрече со мной. В одном из писем он даже написал, что ты для него веселее аранар. Зная его, это можно смело принять за комплимент, - она улыбнулась, но вновь ее брови нахмурились. – Мне кажется, я обидела его тем, что прочла эти письма. Наверное, поэтому он поцеловал меня, демонстрируя важность сохранения личностных границ, но это так неловко и так злит… - Вы всё-таки валенки, - буркнула Паймон и быстро вышла из Чайника, направляясь к привычной компашке. Люмин с широко раскрытыми глазами хлопала ресницами, удивляясь до глубины души поведению подруги.

***

- Кажется, я бесповоротно влюбился, - глядя в потолок озвучил тяжелый вывод Странник. Он лежал на удобном диване в доме Венти. После ухода из Чайника он нечаянно переместился на Драконий хребет, и пришлось идти пешком до города. Венти лежал на противоположном диване с пустым взглядом, потому что он проиграл спор с Акирой, и теперь не видать ему одуванчикового вина, как и любого другого. - Ну что за подстава, Люмин?! – взвыл бард, обнимая маленькую подушку в виде анемо-слайма. Он не думал, что путешественница сможет осилить симпатию бывшего предвестника (Венти знал правду об Акире, тот сам ему рассказал, даже больше, чем Нахида). Несколько дней назад Акира пришел к Венти с видом уличного кота, видевшего всякое, его обычно опрятная одежда была слегка помятой и испачканной, потому что парень нечаянно споткнулся на льду, когда выходил от Альбедо, на лабораторию которого случайно набрел. Он принял его за врача и на волне отчаянья из-за необычайного тепла, разливающегося в груди, решил пройти осмотр у Альбедо. Алхимик удивленно поднял брови и попытался исполнить просьбу странного путника, послушав его пульс. - Скорее всего, - без каких-либо эмоций озвучил вывод Альбедо, - вы переутомились или влюбились, вот ваше сердце и шалит. - Ясно, - ошарашенно вымолвил парень, - спасибо. Будучи слишком удивленным, он и шмякнулся на пятую точку, но еще удивительнее было то, что парня больше волновала Люмин, а не то, что, кажется, у него было сердце. - Я поцеловал Люмин, и она меня от себя не оттолкнула, - тоном стражника руин молвил Странник с порога своему другу. – А еще я ей не признался в любви, хотя следовало бы сделать это до того, как поцеловать. И я забыл у нее свои вещи… Венти бы обронил челюсть, если бы мог, его рука так и застыла на дверной ручке, а Акира без приглашения вошел в дом и спокойно разулся. Шаркающими и неуклюжими шагами он прогреб до просторного зала с диванами и плюхнулся на один из них, пряча лицо в подушке. Бард сразу понял, что дело плохо, но чем больше Странник неохотно рассказывал о произошедшем и смутившем случае, тем белее становился Архонт. Он когда-то в письме поспорил, что Люмин никогда не ответит ему дружбой, а уж тем более любовью, но сейчас победа Барбатоса трещала по швам. И если его странный друг окончательно победит в споре, быть барду трезвенником еще много-много лет. - Стоп! – Акира нахмурился и сел на диване, поджав под себя ноги, а серьезный взгляд обратил к другу. – Только не говори мне, что ты дружишь и с Люмин тоже? - Ты только догадался? – уныние не покидало тон Венти. - И как давно? - Мы с ней дружим чуть ли не с самого начала ее прибытия в этот мир, - бард многозначительно улыбнулся, искоса глядя на нотки ревности в синих очах Аки. - Но у меня нет к ней таких чувств, как у тебя, так что остынь. Да и я Архонт, привязанный к Тейвату, - решил он его добить откровениями. - Ты же сейчас пошутил? – кажется, «Страник.exe» прекратил работу и ждет отклика собранного смысла.

***

Богато украшенный зал пестрил гостями в самых ярких нарядах из всех уголков Тейвата. Круглые столы для больших компаний вмещали на своей поверхности великое множество блюд из разных регионов. Аппетитные запахи перебивал аромат цветов, привезенных из Сумеру. Чудаковатые растения, больше тех, что росли здесь, - в Ли Юэ, вызывали восторг у гостей, а кто-то даже их фотографировал не память. Приятная живая музыка лилась со сцены, где стоял бард, приглашенный на одну композицию и притащивший с собой активно отказывавшегося друга. Странник раздраженно приспустил галстук, злясь на неудобный классический костюм, дополняющий цвет его глаз темно-синим тоном. Венти сказал, что купил его в Фонтейне, когда забрел туда для дегустации блюд (во что Аки верил с трудом). Бывший предвестник окинул скучающим взглядом гостей, собравшихся тут по какому-то важному случаю, на который ему было плевать с высокой горы Ли Юэ. Взяв со стола чашку чая, который заваривал Чжун Ли, когда демонстрировал кому-то из гостей старый способ заварки, Странник прислонил к губам предмет посуды, наполненный приятно пахнущей жидкостью, и замер. Широкая дверь распахнулась, являя взору ту, которую он никак не ждал здесь увидеть: неуверенно придерживая подол черного бального платья с фиолетовыми вставками, в зал вошла Люмин. Она приветливо улыбалась знакомым, которые тут же махали ей руками, и неторопливо осматривала присутствующих. Кажется, наряд из платья, черных перчаток и туфлей на невысоком каблуке стеснял движения девушки и причинял ей дискомфорта больше, чем кимоно. Длинные светлые ресницы были окрашены тушью в чёрный, веки в светло-лавандовый, а губы в темно-красный, как заоблачный перчик. Люмин нервно прикусила нижнюю губу, получая чей-то неудобный комплимент. И сердце Странника зашлось в новом ритме, стоило ему удержать взгляд на губах девушки дольше, чем смотрят на эту часть лица приличные люди. Любовь для Акиры была неизведанным и странным чувством, дарящим то радость, окрыляющую до небес с неким трепетом, то печальное уныние, с которым беззвучно падаешь вниз, окунаясь с головой в океаны тревоги. Он тяжело выдохнул и, стараясь скрыть смущение, отвернулся к стене, на которой висела абсолютно безвкусная картина. Как раз в этот момент его заметила Люмин и замерла в другом конце зала. Темно-синий цвет очень подходил Страннику, он сливался с цветом его волос, подчеркивал аристократическую бледность кожи и светлые оттенки голубых глаз. Путешественница нервно сглотнула, глядя, как Аки сделал глоток чая, что вызвало в памяти их поцелуй. Густо покраснев, блондинка отвела взгляд в сторону, пропустив мимолетное внимание не менее смущенного парня без привычной шляпы. Задрав пышные полы платья чуть ли не до колен, девушка быстрым шагом скрылась в неосвещенном углу помещения, нервно кусая губы и закрывая пылающее лицо руками. Нельзя, чтобы люди видели великую путешественницу такой уязвлённой, нельзя демонстрировать эту чувственную сторону, особенно Акире. Может, он издевается над ней вообще, как она может доверять искренности его симпатии, если они никогда не говорили о любви прямолинейно? Сняв неудобные перчатки, девушка положила их на небольшой столик, а сама с интересом взглянула на Странника, который искал кого-то в зале. «Вот именно, у него может быть дама сердца, зачем ему я?», – искала Люмин минусы парня, дабы не разочароваться в любви, но на самом деле ее пугала неизвестность и неустойчивость их достаточно странных отношений, которые были похожи на шлюпку, которую резво качают волны, периодически оставляя в судне капли воды. - Мисс, вас кто-то преследует? – вывел ее из глубоких раздумий незнакомый парень, а в его голосе играла странная и напрягающая веселость. Люмин вздрогнула, так как голос исходил из противоположной стены угла, а это значит, они здесь совсем одни в полумраке, за спинами веселящихся людей, наслаждающихся вкусной едой и приятной музыкой. - Н-нет, всё в порядке, – натянуто улыбнулась путешественница и пулей умчалась из объятий полумрака, посматривая на пути, не идет ли странный человек за ней. Не замечая полную картину у себя перед глазами, Люмин с виду бесстыдно впечаталась в чью-то грудь и замерла, ощущая запах мятного чая и хвои с примесью каких-то растений, которыми была пропитана черная рубашка под темно-синим пиджаком костюма. Этот запах мог принадлежать только одному парню, и девушка застыла, боясь шелохнуться. Она очень жалела, что у нее нет способности быстрого исчезновения, как у Сяо. Кажется, Странник был даже рад исходу событий, но на деле его глаза на миг удивленно распахнулись, а руки дрогнули, застывая до того, как обнять девушку, ведь объятия были простыми лишь в мечтах. - Так скучала по мне, что не можешь без моего тепла? – он снова скрыл свою растерянность за очередным преувеличением, нарочито сказав это, немного наклонившись к ее уху, всем сердцем ликуя из-за реакции девушки, которая вздрогнула из-за его горячего дыхания, но не отстранилась. Чай Чжун Ли был хорош. Люмин понадобилось десять секунд на сборы, и она сделала шаг назад, стараясь не смотреть в лицо Акире, но ее спина наткнулась на препятствие в виде его рук, которые не зря он держал для объятий. Конечно же, блондинке пришлось посмотреть в его глаза, дабы увидеть там эмоции и чувства, подтолкнувшие бывшего предвестника к неуклюжему шагу физических взаимодействий. И она пожалела о том, что вообще сюда пришла по просьбе друзей. В его синих глазах, отдающих светлой голубизной, можно было утонуть, в них можно было попить, но не утолить жажду. Его прекрасные глаза были похожи на грозовое небо перед рассветом. А его дыхание – точно ветер... Приятный ветер на морском берегу, свежий, но иногда пронзительный до мурашек на коже. Люмин понимала, что шаг за шагом в этом море есть вероятность утонуть в любви и не быть спасенной. Завороженно девушка осторожно поддела ноготком застрявшую блесточку в его нижних ресницах, но потом резко застыла, осознав содеянное и подмечая, как на белоснежной коже вспыхивает пунцовый румянец, похожий на раннюю стадию цветения кровоцветов. Она смутила Акиру всего за один неосознанный жест, это говорило либо о большом смущении, либо о ярой злости. На деле же Странник не мог пошевелиться, боясь, что Люмин уйдет с концами, и он не успеет подметить все ее крошечные родинки на лице, не успеет рассмотреть ее волшебный макияж и не успеет насладиться светом ее прекрасных глаз, которые напоминали ему привлекательную луну, так редко отражающую желтый свет. Хотелось прикоснуться к ее розоватым щекам губами и застыть, переплетая ее подрагивающие пальчики со своими, а потом обнять крепко-крепко, чтобы она никогда никуда от него не ушла. Он бесповоротно влюблён и шел к этому чувству долгие годы, а теперь боялся и слово сказать, лишь бы не причинить ей боли из-за какой-либо глупости, далекой от реальности. К счастью или нет, заиграла медленная музыка, и люди начали искать пары для вальса. Руки Акиры мягко соскользнули на запястья Люмин и плавно спустились к ее холодным пальцам. Одну руку девушки парень положил на свое плечо, а вторую сомкнул со своей в крепкий замок и отвел немного вбок. Пока она удивлённо хлопала ресницами, Странник притянул ее за талию немного ближе, с улыбкой наблюдая стадии смущения на лице. - Я не умею, – немного приподнявшись на носочках, сказала у его уха Люмин, но этого было достаточно, чтобы льдина неуверенности начала таять. - Я тоже не умею любить, – не унимался Акира, сыпля откровения под щекотное дыхание, – но я счастлив быть с той, из-за которой смог раскрыть все прелести сердечного ритма. Она снова широко распахнула глаза, а он, улыбаясь, начал делать первые движения вальса, уверенно направляя ее хрупкое тело за собой, ибо разум, судя по эмоциям, был очень далеко. Люмин лишь хотела сказать, что не умеет танцевать, но она никак не ждала услышать такое внезапное признание, от которого разливалось окрыляющее тепло по всему телу, хотелось глупо улыбнуться и кричать о взаимности, но она не могла. Это слишком внезапно, слишком... - Не думай ни о чем, просто, – он запнулся, прикрыв глаза ненадолго, – хах, по правде говоря, я переживаю не меньше тебя. Для меня это тоже в первый раз, и я тоже, как и ты, наверное, думал о нашем первом поцелуе. Ты, небось, очень злилась на меня, и, быть может, продолжаешь ненавидеть за ребячество. Мне впервые за долгие столетия было одиноко одному... Его бархатный голос был настоящей пыткой, чего уж говорить о грустной улыбке и мечущимся по сторонам глазам. Он боялся смотреть на нее, поэтому немного отвернулся, ему было страшно узнать ответ. Обоим хотелось продлить этот танец подольше, хоть оба и не танцевали никогда до этого в парах, наблюдая за этим лишь в стороне. Постепенно неловкость сменялась теплом и комфортом, и Люмин почти расслабилась в его руках, позволяя кружить в танце, но он всё еще боялся смотреть на нее после скованного признания, и это было не честно. «Да пошло оно всё к хиличурлу!», – с бодрыми мыслями Люмин кое-как коснулась его щеки губами и быстро отстранилась. Их личный танец прекратился бы, но они бы создали неудобную ситуацию для других, ведь танцевали почти в центре зала, поэтому Странник взял себя в руки, лишь бы не опозорить путешественницу. Следующую часть танца они провели в полном молчании, не отрывая друг от друга глаз, задавая друг другу немые вопросы. Иногда глаза могут многое сказать о человеке, передавая собеседнику свое душевное состояние. Со стороны было заметно, что они влюблены друг в друга. - Кстати, - сказала Яэ Мико, с нескрываемым любопытством наблюдая за Странником, - твой сын всё еще не знает, по какому поводу было организованно сие торжество, - девушка мечтательно вертела в руках чашечку из-под чая, который приготовил Чжун Ли. Бывший Гео Архонт был невероятно интересным и вежливым собеседником. Он охотно пошел на контакт с Яэ Мико и даже сделал для нее чай, дабы продемонстрировать древнюю технику его заваривания. Пусть их беседа и не выходила за рамки деловой, проводить время с мудрым Мораксом было очень интересно. - Я знаю, к чему ты клонишь, - Эи выразительно взглянула на подругу, а ее голос был привычно строг и отчетлив, - но нам нельзя останавливаться на начатом. - Эи, эти люди пришли за важной новостью от важной гостьи, но они не знают о твоих планах с объявлением о твоем сыне. - Кстати, это место популярно среди моих клиентов! – хлопнув по плечу Юнь Цзинь, бодро сказала Ху Тао, что было слышно даже остальным.