Резонировать с любовью

Странник очень переживал, что он поспешил с предложением, и Люмин может посчитать, что он решил ее себе присвоить как вещь, но он ее таковой не считал, как и она не считала его куклой, хоть он уже ею и не был. Аки был волен делать всё, что душе хотелось бы, наслаждаться новыми ощущениями сердцебиения в груди, достигнуть неописуемых высот во владении анемо-стихией, но многое из этого не было приоритетным. Он нашел самое важное в своей жизни, - этот хрупкий, но такой любимый человечек, сейчас стоял рядом с ним в полной растерянности, хлопая своими очаровательными ресничками и тяжело дыша из-за брошенного в разум букета эмоций. Даже зяблик улетел. - Прости, я, наверное, поторопился, - он потупил взгляд вниз, в темпе соображая, как разрешить ситуацию менее неловко друг для друга, но ничего на ум не приходило. Он действительно был готов принять ответственность за свои слова, но не мог и мечтать о взаимности желания быть всегда-всегда рядом с любимой девушкой. Он очень сильно привязался к ней, не жалея о решительности, закрыв многие страхи в ящик и выбросив их в бескрайний океан. Такие ящики обычно плавали в водах Инадзумы, и Акира надеялся, что его страхи однажды пойдут ко дну, но остался лишь один. Акире было страшно не оправдать ожидания путешественницы. Ему хотелось, чтобы она чувствовала себя с ним спокойно и уютно, как будто она вернулась в свой дом, оставленный за далекими звездами. Парень хотел, чтобы она, как и он, была счастлива рядом с ним, поэтому он часто удерживал язык за зубами, лишь бы не язвить на эмоциях. Было расслабляюще умилительно, когда Люмин начала отвечать ему похожими колкостями и флиртом, из-за которых у него перехватывало дыхание и часто-часто билось сердце в волнении, что всё это не более чем сказка, а потом сердце пело в легкой нежности, окутывающей их. В их шутках и поддевках не было ничего вульгарного и каких-либо намеков на пошлости, ведь они были ни к чему. Оба желали растянуть каждый момент отношений, будто оценивали изысканное блюдо, которое нужно распробовать, чтобы дать честную оценку и перейти к десерту. Для Люмин эта любовь тоже была первой, и Акира знал это, поэтому винил себя каждый раз за спешку. «А если она подумает, что я обронил предложение для того, чтобы избавиться от конкуренции жалкого Одиннадцатого? И кто тут тогда жалкий?», - переживал Странник. – «Она может посчитать меня застрявшим в юности подростком, принимающим поспешные решения. О, Боги, а если она найдет в моих словах дурные помыслы? Если она откажется от меня навсегда, ошибочно истолковав мои желания просто быть с ней рядом? Было самым настоящим безумием испортить наше первое свидание! Не нужно было так спешить, хватило для усложнения и письма. Ох, я ее еще и домой к себе привел, а если она решит, что я задумал что-то плохое? Но ведь я просто хотел провести день вместе, заварив вкусный чай, приготовив славный обед и показать ей книги, по которым я учился вкусно готовить лишь для нее! Моя жизнь разрушена. Я хожу так долго по этой земле, а теперь не могу сдвинуться с места и готов провалиться куда-то вниз, лишь бы не видеть ужаса на лице самого дорого человека на свете. Какой же я жалкий». Люмин не могла взять себя в руки, смирившись с пониманием того, что шок во всех красках отображается на ее застывшем в удивлении лице. Она, конечно, замечала, что Аки был тем еще романтиком, когда бережно читала его чувственные письма, но чтоб до такой степени… Она не перестанет удивляться его романтичной натуре. Можно ли влюбляться в человека больше с каждым днем, нет, с каждым моментом, связанным с ним? Он был таким смелым и решительным в битвах и других ситуациях, но рядом с ней переживал и скромно смущался, даже если сам был инициатором неловкого момента, и всё это говорило о том, что Люмин для него была особенным человеком. Нет, она была единственной, перед кем он сбрасывал маску титанической сдержанности в выражении эмоций. Девушка догадывалась, что и шляпу Акира носит не только ради защиты от дождя. В последние дни он реже носил свой головной убор. Девушка еще не знала, что бывший предвестник своим восклицанием о том, что под своей шляпой не позволит укрыться от дождя, мысленно говорил совершенно об обратном, воображая, как Люмин прислоняется к его лбу своим, и они молчаливо смотрят друг другу в глаза, согревая щеки прерывистым дыханием. - Ты правда, - Люмин заметила, как Акира вздрогнул из-за ее голоса, - хочешь этого? – блондинка подождала, пока он посмотрит на нее. – Ты действительно желаешь быть со мной всегда рядом? Встречать рассветы и закаты, разделять счастье и поддерживать друг друга в моменты грусти? Разве тебя раньше не раздражала одна лишь мысль о том, что кто-то будет волочиться рядом на пути? – она прищурилась, задумав шалость для разбавления тишины, и начала неспешно подходить к парню. – Постепенно границы между нами будут испаряться подобно отключенному барьеру в гробнице. И мы однажды дойдем до того, что будем просыпаться в объятиях, в одной комнате, лежа на одной кровати, - выдохнув, она коснулась его прохладных ладоней, повисших в воздухе. – Аки, - девушка внимательно смотрела в васильковые глаза, - понимаешь ли ты, что значит быть мужем, и хочешь ли ты стать им для меня? Если бы в глазах Странника отображалась буря, Люмин точно бы увидела в ней молнию, блеснувшую электро-стихией. - Как я понял, - подал голос Акира, - ты согласна перевести наши отношения на новый уровень, а потому, на правах будущего мужа я обязан взять ответственность за твой будущий сон. Готова ли ты после свадьбы перебраться в мою комнату или дом? Не растаешь ли ты в моих объятиях? Как я и обещал, мы не будем никуда спешить в физическом контакте, но выдержишь ли ты то, что сформировалось уже в наших привычках, но на постоянной основе? - хохотнул он. Люмин крепко-крепко обняла его. - Ух, видимо, ты решила удушить меня до первой ночи. Знаешь, я ощутил все боли твоего меча, когда ты размахиваешь им в бою, крепко сжимая рукоять. Почти оторвала меня от земли, пусть и мысленно. Только не вырони хорошо? Ты же не бросишь меня, переключаясь на стихии? Я ведь лучше меча и всех них? - Вне конкуренции, - улыбалась девушка, ощущая, как старательно Акира пытается обнять ее в ответ, не оттолкнув. И лишь Сяо, отдыхающий неподалеку на верхушке горы после очередной выбивающей из сил битвы, был случайным свидетелем идиллии.

***

Пышные церемонии Люмин не одобряла, так как уж больно они были неловкими и формальными, а оттого казались нереальными и немного напускными. Пара неспешно плыла на облачке счастья, не желая нарушать привычный ритм демонстративными обычаями, а потому они заявились к Архонту ветров без приглашения, отправив того с порога в культурный шок просьбой их поженить. Сделали они это через возвращение в Чайник, оставив на улице несколько вкусных тортиков для Паймон (в качестве компенсации и праздничного угощения), где и воспользовались быстрым перемещением в город барда. Венти очень долго пытался сообразить, когда он пропустил столько важных событий, что его друзья внезапно решили заключить брак, еще и тайно, с его помощью. С этого дня Архонт решил избавиться от оставшихся бутылок вина, иначе пропустит всё самое важное в жизни друзей, которые заботились о нем, как могли. - Ну, собсна, - неформально начал Венти, неловко почесывая затылок, - дети мои, кхм. В этот знаменательный день, когда небо яснее водицы в океянах нашего процветающего региона, объявляю вас мужем и женой, благословляю вас, ваших будущих детей и внуков, желаю вам свободно парить в небесах любви, как ветра на Утесе Звездолова! Горько! - Ты решил нас поженить на пороге собственного дома? – впала в каплю Люмин, на руке которой поблескивало колечко из необычного металла, которое тайно смастерил Странник еще раньше того, как спросить девушку о браке. На его руке было похожее кольцо. - Вы же сами попросили без церемоний, хе-хе, - пожал плечами Венти. - Что-то меня терзают предположения о том, что ты отметил нашу свадьбу еще до наших планов ее сыграть, - отчетливое негодование проскользнули во взгляд голубых глаз Акиры. Приемщики стеклянной тары Монда были более чем шокированы, а еще им казалось, что один тип с косичками, слезно приговаривающий, мол, каждая бутылка несла в себе память, был против этого. Позже Люмин вручила ему камеру и альбом для фото, приговаривая, что памятные фрагменты стоит оставлять в нем. Тем вечером они оставили первый снимок на странице. Уставшие, но довольные чувством выполненного долга, они вернулись в Чайник, где Странник сразу рухнул на свою кровать для переваривания насыщенного на события дня, а Люмин побрела на горячие источники. Лунный свет, проникающий в окно, падал на руку с кольцом, и Акире еще больше казалось, что он находился в самом нереальном из всех сне. Он не жалел о своем решении, ведь знал, что однажды подарит девушке кольцо. Странник любит путешественницу, а она любит его, так к чему лишние усложнения? Он постарается стать лучше для нее, а она постарается помочь ему ответить на любовь, окутывающую их. С приподнятыми мыслями Аки натянул до носа одеяло, скрывая счастливую улыбку, словно самому она была непривычна. Тем временем весьма сонная Люмин, увидев Паймон, устало распластавшуюся на своей кровати, по привычке ввалилась в пижаме в комнату Странника, сонно забыв, что он в ней (у них было три спальных комнаты на этаже). Она, шаркая тапочками с мордашками Одноглазика, рухнула чуть ли не на бывшего предвестника, прикрывая глаза. Парень, честно говоря, был от происходящего в полнейшем шоке, так как ему не доводилось еще видеть блондинку настолько уставшей, ведь явно с ее скромностью в любовных делах, она бы и задержаться могла у его двери. «Утром будем весело», - подумал Странник, не менее неловко кутая девушку во вторую часть одеяла, так как на первой она лежала. – «Надеюсь, она будет чувствовать себя менее неловко в подобии кокона», - он сладко зевнул, обнимая свою сопящую «бабочку».

***

Долгий сон для путешественницы был роскошью, как и спокойный денек, в который можно бы было забыть о поручениях, не думая о тяжелых гвоздях утраты, забитых в уме. Солнце бодро просвечивало узоры занавески, а птички чудесно пели на дереве, понимая, что время для распоряжения ночи давно кончилось. Нехотя разлепив веки, девушка хотела убрать прядь со своего лица, но обнаружила, что не может высунуть руки из ткани одеяла. Сон как рукой сняло. Она сфокусировала всё внимание на реальности, подмечая мирное дыхание Акиры, скользящее по ее щекам, и закинутую за свои коленки его ногу, которой он приобнимал девушку, словно боялся, что она упадет во сне. Люмин быстро вспомнила, что вчера они слишком устали, поэтому она ложилась спать на автоматизме, и зашла в его комнату из-за Паймон, так как она не заметила в ней Акиру, да и его было не видно из-за натянутого до носа одеяла и полутьмы. Они с феей спали иногда в разных комнатах, и у них была еще гостевая, но вчера Паймон так соскучилась по Люмин, что уснула на ее кроватке. Ситуация воспринималась одновременно смущающе и до улыбки мило, так как видеть спящее лицо Странника с рассыпанными по подушке волосами, оказалось достаточно комфортным зрелищем. Сейчас он всё больше был похож на обычного человека, добившегося того, о чем так долго мечтал. - Должно быть, я очень красивый, раз ты так пристально изучаешь черты моего лица, - Аки открыл глаза, со смешинками в них наблюдая за румянящимися щеками девушки. – Ты даже ничего не отрицаешь. - А сам? Небось, радовался вчера моему сонному состоянию, - желтые глаза обратились к нему с ноткой вызова. - Солгу, если скажу, что был не рад увидеть тебя здесь, - разоткровенничался он, убирая с ее лица мешающую для обзора прядь и оставляя ладонь в области головы, осторожно порхая ею над волосами и неуверенно касаясь их поглаживающими движениями. – Знаешь, у меня ночью было так много времени для раздумий, и я сделал вывод, что романтические отношения нам были чужды раньше, так как мы не были друг у друга, как сейчас. - Ты прав, всему свое время. О чем ты еще думал? – поинтересовалась Люмин из чистого, но безобидного любопытства. - Думал о том, что обнимать тебя приятнее, чем подушку, но в этом одеяле ты похожа на мешок с картошкой. И не смотри на меня с неприкрытым раздражением, ты не сможешь меня стукнуть. - Помоги мне выпутаться из одеяла. - Нет, я не самоубийца. - Хочу обнять тебя, потому что это нечестно. Ты меня можешь хоть как-то обнять, а я тебя – нет. - Ох, умеешь же ты вгонять меня в краску, - он помог немного раскрыться, возвращая часть одеяла на себя. - У тебя научилась, - прошептала Люмин, словно это было страшной тайной, пододвигаясь ближе и прижимаясь к груди Странника головой, ощущая его ускоренное сердцебиение из-за ее неожиданных действий. Так было проще скрыть смущение. – Если хочешь, можем еще немного полежать. - Как думаешь, Паймон обидится, когда узнает, что мы устроили свадьбу в тайне и без пиршеств? – спросил Аки, поглаживая девушку по спине, из-за чего она застыла, свыкаясь с приятной, пусть и смущающей, нежностью. Даже через плотную ткань пижамы это было приятным. Блондинка шумно вздохнула, обдумывая вопрос, но тут же решила больше этого не делать, так как Странник вздрогнул из-за щекотки ее теплого дыхания, ощущаемого даже под кофтой. Люмин, набралась выдержки, послав на задний план смущение, отодвинулась и заговорчески взглянула на парня. - Скорее всего, от пира мы не отвертимся, - путешественница улыбнулась, представив негодование феи. Они, конечно, принесли ей вчера тортики, но это было компенсацией за выделенное для них время и маленький гостинец (учитывая ее аппетиты, для пира тортов мало). - Не переживай по поводу этого, я помогу тебе приготовить блюда, ведь Паймон многое для нас сделала, - Аки всё еще не верил в реальность происходящего, а потому он медленно встал с кровати, получив непонимающий взгляд девушки, которая всё еще хотела полежать в кровати, хоть пару минуточек. Он неспешно подошел к ней, обойдя кровать, отправил одеяло анемо-стихией в угол комнаты, чуть не свалив со стены картину, написанную на свитке, осторожно поднял Люмин на руки и, не разрывая зрительный контакт, аккуратно поставил на пол, пододвигая к ногам ее тапочки. Слегка растерявшись, она чуть не упала, но успела схватиться за крепкие плечи теперь уже своего мужа, и осознание их нового статуса накатило с таким эмоциональным потоком, что девушка поняла, почему ей еще хотелось поспать. Странник выдавил из себя счастливый и приглушенный смешок, поддерживая путешественницу за талию, вдруг она упадет (да и почему бы не совместить приятное с полезным, ага). - Идем чистить зубы, Милая, - последнее обращение он выделил чарующим тоном. – Теперь я могу абсолютно на всех основаниях тебя так называть. Нужно кормить нашего любимого Генератора Кличек. «Будто ты раньше так не делал», - Люмин обиженно зыркнула на него, не желая отступать в неловкости момента. Она почти поняла, о чем он думал. - И тебе доброе утро, Милый, - многозначительно протянула она, отправив парня переваривать сказанное. Они уже проснулись и даже разговаривали, так к чему формальности? Но потом до Аки как дошло, что внимание нужно заострять на обращении… Витая в мыслях, он подумал, что они могли выглядеть одновременно глупыми и счастливыми со стороны, но впервые за всю жизнь он решил снять осуждение с таких картин. Теперь он понимал, что любовь, - многогранное чувство, вмещающее в себя самые разные эмоции и моменты, где даже нелепость может означать нечто миловидное и небессмысленное, ведь любое мгновение ты проводишь с тем, кто вызывает у тебя стойкое желание жить и проживать эту жизнь счастливее. И ты готов поделиться этим желанием со второй половинкой, отдавая взаимность умноженной радостью. Парочка еще не знала, что Сяо оставил на их пороге букет цветов цинсинь с поздравительной открыткой, которую прочла Паймон, обижаясь и радуясь одновременно, ведь она узнает о важном событии друзей последней. Странник еще не знал, что эти цветы были сорваны с его участка, ведь Якса не подозревал, что в том доме кто-то живет, считая его заброшенным. Люмин даже не слышала запах гари, тянущийся с кухни, где фея решила приготовить друзьям завтрак в качестве поздравления, но что-то пошло не так, а бедный Пухляш был не в курсе, что ему еще чинить Инадзумскую обитель после марафонов жуткой Ху Тао в простыне и убегающего от нее с криками Тартальи.