— От тебя опять воняет сигаретами, — замечание послышалось, не успел Цзян Чэн даже переступить порог собственного дома. Мужчина закрыл дверь, после чего устремил тяжёлый взгляд прямо на племянника, которого вообще сегодня не ждал здесь увидеть. Конечно, ключи от его квартиры у Цзинь Лина уже давно были, но тот всё равно предупреждал перед визитами, количество которых в последнее время резко сократилось — чем старше юноша становился, тем чаще предпочитал обществу дяди своих друзей, с которыми вообще непонятно как смог сойтись.
— Зато ты у нас пахнешь пионами, — съязвил в ответ Цзян Чэн, наклоняясь, чтобы наконец снять уличную обувь. Краем глаза он заметил, как скривилось лицо племянника, стоило ему услышать эту фразу, и коротко дёрнул уголками губ в усмешке. Этот приём всегда работал безотказно, если надо было осадить порой слишком много себе позволявшего юношу.
— Что надо? — уже выпрямившись, Цзян Чэн прошёл мимо племянника в кухню — после часовой дороги домой в душном набитом людьми транспорте даже в относительно прохладный ноябрьский день мучила жажда, от которой хотелось поскорее избавиться. Цзинь Лин засеменил следом, попутно возмущаясь:
— Почему вдруг сразу «надо»? Как будто я к тебе просто так зайти не могу. Может, я просто время вместе провести хочу.
— Не ври, — Цзян Чэн даже не обернулся, кладя портфель с документами на стол и сразу же наливая в первый попавшийся под руку стакан воды. — Ты уже полгода как не приходишь ко мне просто так.
— А может, сегодня захотел? — Цзинь Лин отступаться не собирался. Упрямство было их общей чертой, поэтому каждая такая стычка невольно превращалась в соревнование «кто кого первым достанет». Хвалиться тут, возможно, и нечем, но Цзян Чэн победителем выходил чаще.
— Не верю. Давай выкладывай, — Цзян Чэн всё же обернулся, опираясь на столешницу и делая сразу несколько больших глотков. Холодная вода ощутимо прошлась по горлу и дальше, даря наконец желанное с того самого момента, как он только покинул офис, чувство насыщения. Проницательный взгляд при этом всё ещё не отрывался от Цзинь Лина.
— Какой же ты невыносимый иногда! — юноша наконец не выдержал. Ваньинь только этого и ждал. Он терпеть не мог упрямства племянника. Лучше было, когда тот говорил всё и сразу, не ходя вокруг да около.
Цзинь Лин рывком взял в руки висевшую на плече сумку и так же рывком открыл. Копаясь в набитых всякой всячиной отделениях (зачем только так много вещей в одну сумку пихать?), он сосредоточенно молчал, но недовольно сопел вполне красноречиво. Цзян Чэн, наблюдая за ним, не сдержал усмешки. Он всё ещё оставался ребёнком, как бы ни старался выглядеть старше и значительнее.
Поиски, на удивление, продлились недолго. Раздался шелест бумаги, и из сумки показался клочок чего-то, что Цзинь Лин тут же вытащил на свет, хмуро — явно подражая дяде — рассмотрел и, кивнув каким-то своим мыслям, с хлопком опустил на столешницу рядом с Ваньинем. Тот бросил на бумагу короткий взгляд. Тонкая, явно не самого высокого качества, с мелким шрифтом, который, наверняка, размажется, стоит только провести по тексту пальцами. Чек, не иначе.
— Что ты опять натворил и за что мне придётся платить и извиняться на этот раз? — Цзян Чэн не стал читать и сразу же перевёл взгляд на племянника. Когда тот был помладше, часто встревал в разного рода передряги, из которых потом выходить сухим удавалось только благодаря заступничеству родителей и дяди. Случайно разбил окно, случайно поцарапал чужую машину, случайно подрался с одноклассником, который в итоге остался с россыпью синяков по всему телу… Это, конечно, злило поначалу — но вскоре и количество таких инцидентов снизилось, и Цзян Чэн смирился. Так что сейчас происходящее больше удивляло, и Ваньиню ничего не оставалось, кроме как дожидаться объяснений.
— Да почему сразу натворил? — Цзинь Лин возмущённо скрестил руки на груди, с вызовом глядя на дядю. — Это подарок вообще-то. У тебя день рождения пару дней назад был, ты не забыл?
Цзян Чэн поджал губы и нахмурился. Он не забыл. Вот только праздновать всё равно не собирался — и не праздновал, собственно. Уже много лет. Выслушивал с горем пополам шаблонные пожелания, которые только в случае дорогой сестры звучали хоть немного искренне, ссылался на гору работы и пропадал до самого конца дня в офисе, возвращаясь домой поздно и, отписав всем желавшим его поздравить сухие благодарности, ложился спать. Про подарки и вовсе речи не шло.
— Я, кажется, говорил, что мне ничего не надо, — холодно отрезал Цзян Чэн, хмурясь ещё сильнее. Сильной интуицией он похвастаться не мог, но ещё со внезапного появления племянника в его квартире заподозрил неладное. Во всём этом точно был подвох.
— Говорил, — Цзинь Лин кивнул удивительно серьёзно, подошёл ближе и, подняв лист, протянул его дяде. — Поэтому я решил, что сам выберу тебе подарок. Просто возьми. Отказ и возврат не принимаются.
— Ой как заговорил. Когда только таким самоуверенным стал? — вопрос был риторическим, но бумагу Цзян Чэн всё же взял, тут же пробегая взглядом по её содержимому.
Да, определённо, чек. Вот дата, под ней номер платежа, сумма (на неё Ваньинь даже смотреть не стал), наименование учреждения, время и… На названии услуги брови подскочили вверх. Цзян Чэн ещё раз перечитал жирным шрифтом выведенные слова и перевёл мрачный взгляд на племянника.
— Цзинь Лин, — голос прозвучал твёрдо и даже с нажимом, — как давно ты считаешь меня психом?
— Да при чём здесь это? Тут же всё написано, — Цзинь Лин раздражённо махнул рукой и подошёл ближе, заглядывая в лист через плечо дяди и чуть щурясь в попытке разобрать мелкий шрифт. Аккуратный палец ткнулся в слово, которое и вызвало подобную реакцию Ваньиня. — Ну вот. «Пси-хо-лог». Они со здоровыми людьми работают. Вот если бы было написано «психиатр», тогда уже мог бы и…
— Кто тебя надоумил на эту ерунду? — Цзян Чэн прервал его, даже не дослушав. Пару слов он и сам прочитать мог, вопрос был не в этом.
Вряд ли Цзинь Лину самому пришла в голову такая идея. К тому же, школьник, не имеющий заработка, не смог бы накопить на такую услугу. Точнее, смог бы, но вряд ли стал бы тратить свои карманные на нечто подобное. Да и записать кого-то другого вряд ли может подросток… Цзян Чэн точно не знал, как дела обстоят с этим, но был уверен: без помощи старших не обошлось. И он даже догадывался, кто мог бы подтолкнуть племянника на такой полезный подарок.
— Мама, — моментально, как отрепетированно ответил Цзинь Лин таким тоном, словно это была истина в последней инстанции и сомневаться — всё равно, что преступить закон. Впрочем, Ваньинь вполне ждал такого ответа.
— А если честно? — он приподнял бровь и наклонил голову чуть вправо. Нет, он знал, что сестра тоже на такое способна. Но всё равно слишком быстро прозвучало это «мама».
— Это честно, — Цзинь Лин продолжал гнуть своё, но под взглядом дяди всё же сдался через несколько не очень долгих мгновений и опустил голову. — Ну… Почти честно, — признался юноша и снова сделал паузу, чтобы после небольшой передышки почти обречённо признаться: — Ладно. Предложил дядя Вэй. В шутку, конечно, но…
— Что и требовалось доказать, — Цзян Чэн тяжело вздохнул и отложил чек в сторону. — Не нужны мне его шутки. Забирай, возвращай, где брал, и больше не лезь ко мне с такими предложениями.
— Но мама поддержала, — Ваньинь резко вскинул взгляд на племянника. А Цзинь Лин только и ждал этого замешательства, тут же продолжая объяснять, пока его снова не перебили: — Она сказала, что тебе давно пора обсудить некоторые вещи со знающим человеком, который выслушает и поможет найти решение. И я с ней полностью согласен. Тебе пора перестать нагружать себя работой, не видя света белого сутками, и начать решать свои проблемы, а не игнорировать их и надеяться, что само пройдёт. Может, перестанешь бегать от каждой девушки, которая на свидание зовёт, и хотя бы научишься отдыхать.
— Цзинь Жулань, ты нарываешься, — взгляд Цзян Чэна с каждым сказанным племянником словом мрачнел, а внутри постепенно закипало раздражение. Он подхватил несчастную бумажку, вызвавшую столько шума, и ткнул её в грудь племянника. — Забери сейчас же и не смей больше поднимать эту тему, или я…
— И не подумаю, — Цзинь Лин ловко вывернулся и уже через мгновение кричал уже из прихожей: — Можешь не идти, если хочешь. Но тогда все усилия мамы уйдут в никуда. А она почти месяц искала хорошего специалиста.
Раздался вполне красноречивый хлопок входной двери и быстрый топот по лестнице. Цзян Чэн сорвался с места и как был, даже не обуваясь, вылетел на лестничную клетку следом.
— Цзинь Жулань! Вернись немедленно, шантажист мелкий! — но глаза успели уловить только скрывшуюся за поворотом на первом этаже жёлтую куртку. Где-то внизу хлопнула подъездная дверь. Ваньинь мысленно выругался, но остался на месте. Не побежит же он в ноябре на улицу босиком? А пока оденется, так уже и догонять будет некого.
— А-Чэн, внучок, ты чего кричишь? Случилось что-то? — из двери напротив выглянула соседка по лестничной клетке — женщина в годах, которой Ваньинь время от времени помогал по дому. Выглядела она взволновано. Ещё бы. Цзян Чэн не тот человек, который будет кричать в подъезде без весомой причины. Он-то, в отличие от названного братца, ценит чужой покой, как свой собственный.
— Нет, ничего, — мужчина почти силком заставил себя успокоиться и со вздохом повернулся к соседке. — А-Лин опять дурачится, вот я и погорячился. Простите за беспокойство.
— А я как раз недавно вспоминала, что давно не видела его. Уже совсем взрослый юноша должен быть. Наверняка, на отца похож.
— Да… Похож, —
«Вы даже не представляете, насколько», проскользнула в голове мимолётная мысль. Вот уж точно… Оба упёртые, как бараны. Ваньинь тяжело вздохнул. — Ещё раз извините, госпожа Ши. Я больше не буду шуметь.
— Что ты, это даже шумом назвать нельзя, — от улыбки на добром лице стало как будто светлее. — Ты заходи как-нибудь на чай. И А-Лина бери с собой. Испеку вам чего-нибудь вкусного, вы так часто помогаете.
— Да, спасибо… Обязательно, — рассеянно произнёс Цзян Чэн, снова бросая взгляд на лестничный пролёт. Ну всё, теперь точно не догонит. — Хорошего вечера.
Он закрыл за собой дверь и обречённо прислонился к стене. Злость на племянника понемногу утихла, но желания вестись на поводу у него и дорогого во всех смыслах брата не прибавилось. Руки сами собой потянулись к карману брюк, вытаскивая из него пачку сигарет и зажигалку.
Может, ещё не поздно всё отменить? Не может же быть так, чтобы нельзя было что-то сделать с этим. А с сестрой он потом объяснится, даже деньги вернёт — и попросит больше не лезть. Она, конечно, заботится о нём, как лучше хочет… Но о таких вещах надо хотя бы предупреждать. А ещё лучше — советоваться заранее.
Зажав сигарету в зубах и снова спрятав пачку в карман, Цзян Чэн вернулся на кухню. Открыл окно, щёлкнул зажигалкой, затянулся, выдохнул дым на улицу. Полегчало. Уже более спокойный и почти смирившийся взгляд устремился на оставленный на столе чек. Ваньинь поднял его и снова пробежался взглядом по мелкому тексту, находя часы работы. С девяти до девяти… У него оставалось ещё двадцать минут до конца рабочего дня. Как удачно. Можно сейчас позвонить, всё решить и не мучиться.
Цзян Чэн взял телефон и быстро вбил номер, который тоже был выведен на чеке. Как предусмотрительно… В трубке раздались гудки. Осталось только дождаться ответа.
— Добрый вечер, — подняли, на удивление, быстро: Ваньинь лишь единожды успел стряхнуть пепел с сигареты. Такая оперативность радовала. Значит, вопрос решат тоже быстро. — Я по поводу услуг психолога… Нет, нет, не записаться. Наоборот. Произошли… Некоторые непредвиденные обстоятельства. Я бы хотел отменить сеанс. Да, я понимаю, что плата не возвращается. Нет, переносить не надо — именно отменить. Уверен. Можно, да? Отлично. Время… Секунду, — Цзян Чэн оторвался от телефона, снова возвращаясь к чеку. — Завтра, три часа. Как нельзя? Хотя бы за два дня? Но ведь… Да, первый раз. Нет, вы не понимаете, мне не нужны никакие услуги, это ошибка, мой племянник просто… Да, это моё имя, но послушайте! — Цзян Чэн прервался, напряжённо слушая голос девушки в динамике. Прошло несколько минут, прежде чем он со вздохом ответил: — Хорошо, я понял. Спасибо. Извините за беспокойство.
Ваньинь повесил трубку и отложил телефон в сторону, направляя безразличный взгляд в окно, где уже стремительно темнело, а уличные фонари вовсю загорались.
Только что его настоятельно убеждали в том, что первый сеанс стоит всё же посетить, а уже дальше, зная ситуацию, решать, нужно оно или нет. Поработали же, конечно, родственнички… Наверняка, не обошлось без просьб сестры, которая точно знает, что брат относится ко всему этому крайне скептично и никуда не пойдёт, пока его не прижмут к стенке. Перед глазами очень ярко предстал образ Цзян Яньли, которая просит работников центра помочь затянуть его хотя бы на один приём. По ней не скажешь, но она и в самом деле могла быть настойчивой, если ей что-то было нужно. Даже язык не поворачивался упрекать сотрудников в непрофессионализме — под обаянием старшей, и единственной, дочери семьи Цзян треснули бы даже самые стойкие моральные принципы.
Сигарета в руках догорела уже полностью и теперь пальцам стало почти ощутимо горячо. Мужчина выругался и опустил её в пепельницу. Что ж за вечер… Даже покурить нормально не получилось.
— Везёт же мне с семьёй, — устало вздохнул Цзян Чэн и закрыл окно. Каким именно чувством сопровождалась эта фраза, он и сам не до конца понял.
***
Справедливости ради, специалиста сестра нашла хорошего. В крайнем случае, центр, в котором работал этот трижды ненужный ему психолог, имел хорошую репутацию и вполне себе неплохие отзывы — Ваньинь ещё с вечера нашёл в Интернете информацию о нём, чтобы хотя бы какое-то представление иметь о том, что его ждёт. Не то чтобы он ждал каких-то результатов от этой встречи — ему было всё равно, по большому счёту. Но всё же работать с компетентными в своей сфере людьми было приятнее. Даже если всё, что он собирался сделать, — извиниться за зря занятое время, сказать, что произошла ошибка, и уйти.
Вот только Цзян Чэн не подумал о том, что сказать это в реальности всё же сложнее, чем в мыслях. Стоило зайти в помещение, как вся отрепетированная речь вдруг показалась до невозможного нелепой. Из всего его «Добрый день, простите за причинённые неудобства, но произошло ужасное недоразумение и сестра решила записать меня к вам без моего ведома, но в этом абсолютно нет нужды, так что давайте просто сделаем вид, что ничего не было, я уйду и вы этот час займётесь чем-то более полезным и приятным, до свидания» осталось только приветствие и хмурый взгляд, когда Ваньинь сел на предложенное ему кресло.
Психолог — Цзи Лан, как было написано на ведущей в кабинет двери — оказалась совсем молодой девушкой, но держалась она, тем не менее, уверенно и спокойно. В руках планшетка и карандаш, на губах — доброжелательная, но ненавязчивая улыбка. Видно, что настроена на работу, но от этого становилось только неуютнее. Цзян Чэн никак не мог найти себе место — нужные слова, впрочем, тоже.
— Господин Цзян, вам не нужно так напрягаться, — голос тоже был приятным, успокаивающим. Даже стыдно, что ей приходится тратить время на того, кто в помощи не нуждается. Кому-то другому, наверняка, она могла бы помочь куда лучше. — Я понимаю, что в начале нам надо привыкнуть друг к другу. Нам не обязательно начинать с чего-то глубокого, если вы не готовы. Но если вы будете молчать всё время, никакого эффекта от нашей встречи не будет.
— Послушайте, — Цзян Чэн тяжело выдохнул, наклоняясь чуть ближе и опираясь локтями на колени. Разговор ещё не начался, а он уже устал. — Я не сомневаюсь в том, что вы хороший специалист, но мне это совершенно не нужно. Мне жаль, что из-за того, что мои родственники решили, словно мне нужна какая-то помощь, вам приходится сейчас со мной сидеть. Может, я просто пойду? У вас, наверняка, есть какие-то другие важные дела. Другие клиенты, я не знаю…
— Если ваши родственники беспокоятся о вас, вероятно, на то есть причина, — Цзи Лан направила на него такой участливый взгляд, что ему стало даже не по себе. Но уже через мгновение это ощущение пропало: девушка чуть откинулась на спинку стула, увеличивая расстояние и как будто признавая поражение. — Я не могу заставить вас говорить о том, про что вы говорить не хотите. У нас же здесь не пыточная, в конце концов, — девушка коротко засмеялась от собственной шутки, и Цзян Чэн наконец тоже немного расслабился. Похоже, она была более понимающей, чем он думал. — Но всё же мне будет крайне неловко вот так просто вас отпускать. Я хорошо знаю, что такое не верить в то, что помощь нужна, когда она на самом деле необходима, сама проходила такое.
Ваньинь в ответ непонимающе нахмурился. Ему-то — и необходима? Он, кажется, и так неплохо справляется, зачем ему посторонние? Как будто в этом мире кто-то, кроме самого себя, помочь может, не навредив своими попытками.
— У вас глаза пустые, — от внезапно последовавшего ответа на незаданный вопрос едва не дёрнуло. — И вид уставший. Как у человека, который сильно нагружает себя работой и отказывает себе в отдыхе, — голос Цзи Лан звучал серьёзно, как у какого-нибудь всевидящего детектива из дешёвого фильма, где все доводы притянуты за уши, но все почему-то им верят. — Вы не хотите здесь быть, но почему-то остаётесь до сих пор. Хотя ничто не мешает вам просто встать и уйти. Дело в вежливости? Или вы всё же надеетесь, что что-то хорошее сможете вынести из этой встречи?
— О Небо! — Цзян Чэн тяжело выдохнул и откинулся на спинку кресла. Да что ж такое-то… Ещё и тут ему указывают на работу. Он просто ответственно относится к своим обязанностям, что такого-то? Ну да, задерживается дольше всех своих подчинённых, пока техничка не прогонит, да, берёт документы домой, да, хватается за всё, что хотя бы косвенно касается его обязанностей, да, работает в выходные и праздники. Но какое это вообще имеет отношение к этому разговору?
— Вам Яньли нажаловалась? — после небольшой паузы спросил Ваньинь, всё ещё не переводя взгляд обратно на девушку. Но даже так он словно чувствовал её взгляд и мягкую улыбку.
— Она просто сказала, на что следует обратить внимание. Её беспокоит ваше состояние.
Цзян Чэн молчал, глядя в белый потолок. Кто бы сомневался… Яньли всегда уговаривала его меньше нагружать себя. С того самого момента, как он начал всё реже появляться дома, ещё в подростковом возрасте найдя себе первый заработок. Не то чтобы тогда это было по-настоящему необходимо — родители всегда обеспечивали их с сестрой хорошо, жаловаться было грешно. Но дома всё равно оставаться долго было неуютно, поэтому бежать после школы на работу казалось самым верным. Есть отмазка, чтобы возвращаться домой позже всех, да к тому же хоть какая-то финансовая независимость. Всё лучше, чем без дела шататься по улицам, а потом выслушивать упрёки за то, что ничего хорошего не сделал за это время.
От воспоминаний на душе стало гадко и Цзян Чэн нахмурился. Захотелось закурить. Очень. Руки сами собой, как в трансе, потянулись к карману брюк за пачкой и зажигалкой. Только когда сигарета уже оказалась в руках, он опомнился.
— Здесь можно курить? — Ваньинь перевёл взгляд на Цзи Лан. Та с неловкой улыбкой покачала головой.
— Не положено. Но на этаже есть отведённое для этого место, прямо по коридору и…
— Спасибо, не нужно, — он со вздохом вернул сигарету на место, снова пряча пачку в карман. Всё же, правила есть правила. Он и так не даёт человеку нормально поработать, ещё и выходить просто по своей прихоти — верх неуважения к чужому труду.
Ещё несколько минут прошло в молчании. Чем дольше оно длилось, тем более скверно становилось. Зачем он вообще здесь остаётся? Он же и правда может просто уйти. Девушка всё равно уже получила плату, а проведёт она сеанс или нет — не имеет значения. Она в любом случае будет в плюсе. А пока они просто тратят время друг друга, ничего полезного из этого не вынося.
— Нет, ну это уже совсем дурость, — Цзян Чэн наконец не выдержал и встал. Всё, с него хватит. Мужчина уверенным шагом направился к выходу, на ходу оглядываясь и почти на автомате чеканя слова: — Простите за потраченное время, мне жаль, что ничего не вышло. Спасибо, что попытались, но я всё же не думаю, что имеет смысл…
— Как давно у вас эта привычка? — вопрос, заданный, кажется, совершенно невпопад, застал его, когда Ваньинь уже тронул дверную ручку. Мужчина замер, застигнутый врасплох.
— В смысле? — собственный голос прозвучал как-то совсем бесцветно и далеко.
— Когда вы начали курить? — Цзи Лан повторила вопрос — и в этот момент внутри что-то словно перемкнуло.
Этот день был ярким пятном в памяти до сих пор. Ему было пятнадцать. Сестры не было дома, а родители снова поругались. Из-за чего именно, Цзян Чэн уже не помнил, — но центром ссоры абсолютно точно снова был он, это в памяти отразилось ярко и чётко. Тогда он впервые сбежал из дома — нервы не выдержали. Кафе, где он подрабатывал, было круглосуточным, и, хотя коллеги и удивились внезапному желанию подростка взять ночную смену буквально сразу после её начала, против никто не был. Погрузиться в работу с головой, когда посетителей почти нет, было сложно, но у Цзян Чэна с его упрямством получилось. Никогда прежде посуда в «Лянхуа» не блестела так, как в тот вечер. А после смены один из работавших с ним парней постарше, заметивший напряжение младшего коллеги, предложил вместе прогуляться до ближайшего парка и «поговорить по душам». По душам не получилось, а вот впихнуть Ваньиню сигарету, чтобы «расслабиться», у парня вышло. Цзян Чэн плевался, было горько и противно, но отвлечься и правда помогло. Это был первый раз, когда он закурил. И, как оказалось позже, не последний. Потому что
из-за него родители ссорились часто.
Прошло время. Цзян Чэн закончил учёбу, нашёл хорошую работу, накопил денег и съехал так скоро, как это было возможно. Свидетелем ссор родителей он больше не был, но привычки остались. Сбегать на работу, чтобы быть нужным и полезным, чтобы чувствовать себя достойным и оправдывать ожидания; курить, когда стресс и напряжение переходят за линию кипения и не сойти с ума уже почти невозможно. Одно — следствие другого. Явно нездоровое, но что он ещё может сделать? С появлением племянника и его визитами к дяде постепенно стало легче. Ваньинь начал чаще брать выходные, чтобы провести с ним время, руки реже стали тянуться к сигаретам. А потом у Цзинь Лина появились друзья, и всё началось по новой. Работа—дом—работа. И по несколько глубоких затяжек противным табачным дымом в перерывах.
Молчание затянулось. Цзян Чэн понял это, когда вдруг словил себя на том, что слышит, как движутся в полной тишине стрелки настенных часов. Он медленно опустил дверную ручку и развернулся. Уходить почему-то расхотелось.
— Я могу рассказать вам всё, что угодно? — Ваньинь серьёзно, почти недоверчиво посмотрел прямо в глаза девушки, до этого сидевшей молча и терпеливо ждавшей ответа.
— Конечно, — ему на мгновение показалось, что во взгляде Цзи Лан проскользнуло что-то похожее на сдержанную радость. Настолько мимолётную, словно её и не было вовсе.
— И всё сказанное здесь останется только между нами?
— Каждое слово.
Цзян Чэн тяжело вздохнул и прошёл вперёд, снова опускаясь в кресло. На этот раз с гораздо большим смирением и, возможно, даже совсем небольшим желанием. Всё ещё не верилось, что он собирается это делать, но…
Но, кажется, помощь ему всё же не помешает.
***
Раздался звонок. Цзян Чэн уменьшил огонь на плите, вытер руки и подошёл к телефону. На экране большими буквами светилось — «Сестра». Ваньинь тут же провёл по дисплею, принимая вызов.
— А-Чэн, это как понимать? Мне только что пришло сообщение о том, что ты мне перевёл деньги на карту, но я совсем не пони...
— Это за психолога, — прервал Цзян Чэн, перекладывая телефон в левую руку и возвращаясь к плите. Огонь он, конечно, уменьшил, но будет очень неприятно, если он спалит ужин, пусть и из-за разговора с любимой сестрой. — Ты же не думала, что я не узнаю, кто проспонсировал этот подарок?
— Но… Он же на то и подарок, чтобы…
— А-Ли, — Ваньинь тяжело вздохнул, попутно лопаткой переворачивая овощи в сковороде. Зашипело масло. — Я уже говорил: вам не надо тратиться ни на какие подарки для меня. У меня хватает средств на то, чтобы себя обеспечивать.
— Как же с тобой сложно иногда… Подарки не для того делаются, чтобы помогать обеспечивать, дурачок, — в динамике зашумело, как от лёгкого ветра. После небольшой паузы Яньли снова заговорила, почему-то с оттенком усталости в голосе: — Но ты хоть сходил?
— Сходил, — возможно, холоднее, чем следовало бы, ответил Цзян Чэн. Тяжело было признаваться, что то, от чего он так долго отнекивался, оказалось не совсем глупой и бесполезной затеей. — Но всё же следующий раз лучше будет посоветоваться со мной, прежде чем делать что-то такое. Первые несколько минут, пока я пытался объяснить, что вообще делаю на этом приёме, были крайне неловкими.
— А-Чэн, ну ты же понимаешь, что, если бы я советовалась с тобой, ты бы так никуда и не пошёл? — что правда, то правда, но дело это не особо меняло.
— Поэтому лучше просто не оставить мне выбора?
— В некоторых случаях — да, — сестра очень редко была настолько твёрдой и категоричной в своих решениях. Это вообще стало проявляться в ней лишь после замужества.
— Цзини на тебя плохо влияют, — фыркнул Цзян Чэн и щёлкнул переключателем на плите, совсем гася огонь. Раздавшийся следом смех сестры на время поставил в тупик.
— Но ведь это идёт на пользу? — он сначала даже не нашёлся с ответом. Лишь через несколько мгновений ему удалось нехотя выдохнуть в трубку одно единственное слово, которым он почти буквально признавал своё поражение:
— Возможно.
Взгляд скользнул к холодильнику, к которому старым, но любимым (потому что сделан он был руками дорогого племянника) магнитом был прикреплён чек. Такой же, как и тот, который буквально вчера против воли впихнул ему А-Лин. Только дата там уже была другая.
Всё же, этот подарок и правда можно было назвать полезным.
