Mass Effect: The Sentinel V19.0

Эндрю Шепард Сидя в кабинете психолога, как правило, я был гораздо больше увлечён всякими… штуками в кабинете намного больше, чем своим собеседником. Пару раз Гордон попытался меня «разговорить», но после двух трёхчасовых монологов оставил эти попытки. Надо будет – я сам расскажу, а не надо – ну… «земля стекловатой», как Дашка говорит. Говорила. До своего круиза в прошлое, и, судя по её состоянию, она видела там некоторое дерьмо. Сначала я думал было возмутиться, чего это ей можно, а мне нельзя, а потом понаблюдал за ней пару дней, прикинул… чего раны бередить. Сутки «побыть дома» ни разу не окупают вот это всё – микро-мисс Идеал обычно фонтанировала энергией, а тут из неё будто батарейки вытащили. И чего только полезла, спрашивается? Уже ведь привыкла и всё ей хорошо было, а она вон чё у Харпера выклянчила. Мазохистка. - Дрю, - я перевёл взгляд на психолога, не выпуская дротик из рук и всё надеясь из полусидячего-полулежачего положения попасть в мишень. – Ты хочешь что-нибудь обсудить? - Не знаю, - я пожал плечами, кидая дротик и снова попадая в самый край круга. Раздражённо цыкнув, я притянул все пять снарядов биотикой обратно и приготовился к следующему заходу. – Есть ли у нас такие темы, которые я мог бы с тобой обсудить так, чтобы эта информация не была использована против меня в будущем? - Эндрю, - кажется, Брюс был близок к тому, что закатить глаза, так тяжко он вздохнул. – Мы же нормально общались, что последние пару месяцев с тобой происходит? - Нормально мы общались, пока меня воспринимали нормально, - фыркнул я, беря в руку сразу три дротика и кидая их наобум в сторону мишени. Не попал. Ну и ладно, я даже не старался. – А теперь почти вся моя речь, судя по всему, это фоновой шум. Ну, раз такие дела, то лишний раз шуметь не буду, правильно я мыслю? - Всё совсем не так, - с интонацией попугая, заучившего одну фразу, и по кругу её повторяющую, протянул психолог. – Ты просишь слишком… - Чего я прошу? – рыкнул я. – Я прошу относиться ко мне, как к человеку, а не как к бешеной собаке, проходя мимо которой, все подпрыгивают и вжимаются в стену? Ну, это, конечно, вообще неслыханная дерзость, от горшка два вершка, а самомнение, как у падишаха!.. Вы дали мне эти способности – так учите меня ей пользоваться, чтобы я себе на тренировках, которые вы сами и придумали, не выбивал себе руки и пальцы из суставов. Или, не знаю, отберите их уже и оставьте меня в покое! Вскочив с места, я бросил оставшиеся дротики на стол и прошёлся по комнате, чтобы чуть выпустить пар. Ещё не хватало тут светиться начать – тогда эти параноики точно на меня санитаров спустят и скажут, что это была «адекватная мера противодействия». - Чтобы я вам начал доверять, выдавать вам хоть какой-то кредит, дайте его сначала мне, я «на доверии» работать не буду, - я раздосадовано слегка пнул ногой тумбочку. – А пока всё, что я получаю – это бесконечные «потом», «не сейчас», «ещё рано». Меня обрить хотели, как зека, но, конечно же, это я всё утрирую, переворачиваю, выкручиваю, драматизирую. Ждёте, когда я начну вокруг вас на задних лапках прыгать, как протеже мисс Идеал? Хера с три вы получите. Психолог вздохнул, откидываясь в кресле и глядя на меня так, будто едва сдерживался, чтоб не сказать «да как же ты задолбал». А я знал, что задолбал – и долбить буду, пока меня не услышат. Хотят побыть упёртыми баранами – пусть получают в обратку, я тоже тогда упрусь и никуда не сдвинусь. Возможное продолжение гневной тирады оставило шипение двери. Глянув через плечо на вошедшую Лоусон, я закатил глаза. О, мисс «я скажу что угодно, только замолчи». Что на этот раз пообещает? - Я, надеюсь, вам ни от чего не отвлекла, джентльмены? – хмыкнула она. - Да нет, не особо… - пожал плечами Гордон. - Отвлекла, - хмыкнул я. – Я высказывал мистеру Гордону причины, по которым я такой «ершистый мудак», могу, если хотите, наскрести хоть пять, хоть тринадцать. Ты можешь выйти, если хочешь – ты их все уже слышала, я их тебе лично говорил раз… не знаю, я сбился со счёта. Сто? Двести? Я развёл руками и снова отвернулся, чтобы собрать раскиданные дротики. - Да я уж поняла, что ты злишься, - вздохнула она. – Вообще, ты мне был нужен. - Ого себе, - я не сдержал скептичного смешка. – Надеюсь, для того, чтобы показать мне нормального тренера. Ну или поздравить, что вы стёрли память всему персоналу, чтобы они перестали устраивать проекции предыдущих «джаггернаутов» на меня. Иначе я никуда не пойду и мне плевать, зачем я там тебе нужен – ты девушка сильная, girl power, все дела. Я в тебя верю, короче, сама справишься, сестра. - Будь добр, Дрю, сплюнь яд, а то подавишься, - так же едко ответила она. – Ты не узнаешь, зачем ты нужен, пока не пойдёшь со мной. - Ищи дурака, - хохотнул я. – Мне уже давно не пять лет, чтобы я покупался на такие разводы. - Да-да, я знаю, - Миранда ткнула меня ладонью в плечо. – Я позабочусь, чтобы тебе заплатили. А теперь пойдём со мной, пожалуйста. Нужен твой навык мастера-на-все-руки, так достаточно подробно? Ладно, она меня заинтересовала. Всё еще демонстрируя всем своим внешним видом, что я не впечатлён, я оставил дротики на столе Гордона и выпрямился, скрестив руки на груди. - Какой именно из навыков? Я могу чинить, паять, программировать диоды… - я пожал плечами. - Хватит выкобениваться, мне нужен тот твой навык, который «взламывать всё, в чём есть электроника», а теперь будь добр, - кажется, мисс Идеал начала терять терпение. Хо-хо, неужели у них там и правда так печёт? Закатив глаза, я всё-таки пошёл за ней, едва сдерживаясь, чтобы не начать подпрыгивать. Вот это уже похоже на что-то стоящее, надеюсь только, что это не какой-нибудь идиот-инженер закрылся изнутри, забыв, что замок ёк. А то как-то для «взламывать всё, в чём электроника» это как-то несолидно. Да там и не электроника нужна, а фомка и пара крепких рук… В любом случае, внешне я старался как-то поумерить восторги, поэтому руки засунул в карманы и отвечал окружающим примерно теми же любезностями, какими одаривали меня – смотрел на них, как на пустое место. Если уж они меня так боятся, то пусть знают, что я их презираю. - Нам сюда, - судя по всему, мы пришли в инженерный отсек. По крайней мере, количество технических помещений на квадратный метр зашкаливало, я только здоровущих серверных насчитал по пути четыре штуки. Миранда зашла в одну из них, уже, выходит, пятую, первой. – Как продвигается, Поулсон? - Отвратительно, мэм, - пожал плечами, видимо, местный аналог айтишника – дяденька хорошо так, кажется, за тридцать, в очках и умеренной небритостью на лице. Ле, как говорится, фу. – Файрволл не поддаётся и хоть ты тресни… - Тогда дорогу молодым, - вздохнула она, махнув рукой, мол, не задерживай, двигай отсюда. – Ты можешь быть свободен. Спасибо, что по крайней мере попытался. - Что за файрволл? – спросил я, вопросительно изогнув бровь, но Миранда молчала, провожая Поулсона взглядом. Лишь когда он вышел, она обернулась ко мне. Ага. Секретики, значит. Это мне нравится. – И почему его не может взломать наш уважаемый с мастер-ключом от всей станции? - Спроси что попроще, - вздохнула Лоусон, понизив голос до такого уровня, что за мерным гудением серверов её было почти не слышно и нужно было вслушиваться. – Он не сильно общительный и его услужливость медленно сходит на «нет». Видимо, решил, что нас тоже пора приучать к самостоятельности. Это – искусственный интеллект… - А, вон оно чего, - я фыркнул. – А именно прям искусственный интеллект или тоже Жнец? - Вот ты и узнаешь, - фыркнула Миранда, скрещивая руки на груди. – Я в тебя верю, вундеркинд – если ты почти расковырял, как утверждает Мальзара, дата-центр «Цербера», имея при себе терминал с когда-то, вообще-то, закрытой локальной сетью, то тут в два счёта справишься. И не делай такое невинное лицо, мне уже доложили, по каким сайтам ты лазишь. Честно, лучше бы это было порно. - Да ну подумаешь, - я криво и несколько напряжённо усмехнулся, подходя к настенному терминалу с голографическим интерфейсом – впрочем, здесь других и не водилось. – Какие-то форумы каких-то хакеров… - У тебя в файлах лежит разобранный до исходного кода вирус, которым в системах Термина очень любят ломать банки, Дрю, не скромничай, - Лоусон глянула на меня так, будто с поличным поймала. Ну, ладно, не «будто», и вправду поймала. Мне просто было интересно и была уйма свободного времени, куда мне его ещё тратить. – Просто сделай так, чтобы мы смогли залезть в этот искусственный интеллект и желательно, чтобы он нас не убил при этом. - ИИ я ещё не ломал, - признался я, чуть разведя руками, пока оставив голографическую клавиатуру в покое и наблюдая за бегущими строчками кода и логами. – Не уверен, что смогу, но попробую. - Спасибо, - выдохнула Миранда и… внезапно положила руки мне на плечи. Я чуть подобрался, но не вздрогнул. Кажется, это был первый раз за последние четыре месяца, когда меня тут вообще кто-то, кроме Дашки, трогал. – И что согласился помочь, тоже спасибо. - Я ещё ничего не сделал, - я повёл плечами – и мисс Идеал убрала руки. – Рано в благодарностях рассыпаешься, лучше придумай, как будешь от меня откупаться. Я много попрошу взамен. Миранда тяжело вздохнула – и я, пользуясь тем, что стоял к ней спиной, криво усмехнулся. Нечего предложить? Ну, я так и думал. - Я бы рада тебя куда-то вытащить, но Робин… сам знаешь, - тон её был извиняющимся. – Я не могу и не хочу так рисковать. Но как только ей станет лучше, я возьму вас обоих куда-нибудь. В игре вашей показывали Цитадель? - Ну типа, - пожал я одним плечом, всё ещё просматривая логи на предмет того, что уже испробовал айтишник и что у него вообще из этого вышло. – Вся такая классная-преклассная, большая-пребольшая, один из флагманов – корабль Совета, «Путь Предназначения». Пилот ещё ехидно и уязвлённо заметил, что главное не размер меча… - …а умение пользоваться, - хмыкнула Миранда. – Ну, я поняла. В общем, много вы про Цитадель не знаете. Я учту. После этого она перестала меня трогать и отвлекать. Да и вообще надолго не задержалась, ушла куда-то, видать, по своим «кураторским» делам, лишь спустя пару часов пришла проведать. И не с пустыми руками – принесла банку холодной газировки и пачку каких-то булочек или что это вообще? Я же так и сидел в серверной, правда, теперь подключившись к панели через уник, чтобы не стоять – я уже понимал, что я здесь ой как надолго и ноги у меня бы уже гудели, если бы я не сполз на пол. А ещё тут было… мягко говоря, жарковато, по крайней мере, футболку на мне можно было выжимать. - Как успехи? – поинтересовалась старший куратор, ставя передо мной банку. – Ты ещё не угорел здесь? - Близок, - пожал я плечами и шумно выдохнул, после чего убрал со лба прилипшие пряди волос. – Но тут какая-то… странная защита. Я такой не видел. - А ты видел защиты на других ИИ? – она, судя по интонации, хотела сказать не совсем это, но сказала уж, что сказала, до тона докапываться я сейчас не в настроении. - Ну… не совсем, - я потёр шею, чувствуя, что вот она уже, как и волосы на затылке, насквозь мокрые. – Зато видел защиты на ВИ. Помнишь тот случай, когда диспетчерская система накрылась и на любой запрос выдавала ошибку «bender»? Я поднял голову и оскалился, глядя на то, как Лоусон буквально еле сдерживается, чтобы не ляпнуть мне хорошего такого подзатыльника. - У меня не было доказательств, но я была уверена, что ты был в этом замешан, - цокнула она языком и покачала головой. – И зачем, спрашивается? Нет, я понимаю, что твоя принципиальная позиция она буквально в том, чтобы всем вокруг жизнь мёдом не казалась, но зачем? - Ты ответила на свой вопрос, - я пожал плечами и вернулся к попыткам ломануть защиту. Уже, того гляди, на брутфорс переключусь по заветам Уитли. «А-А-А-А», «А-А-А-Б» и далее по списку. – Можешь банку открыть, пожалуйста? Руки заняты, как видишь. - Так отвлекись от процесса, всё равно ведь по лицу видно, особых успехов нет, - фыркнула Лоусон. – От потраченной на открытие банки секунды ничего не изменится. Я поднял взгляд на Лоусон и фыркнул, закатывая глаза. Ну и не надо. Потом сам открою. Не видно разве, что я сейчас занят? Между прочим, это она меня о помощи попросила, а не наоборот! Ну, ничего. Как там Дашка говорила – «отольются кошке мышкины слёзки»? Ну, вот оно самое. Встряв ещё на несколько часов – итого в сумме почти шесть – я уже думал, что сейчас либо просто пошлю всё к чертям, либо расколочу эту панель к чертям. Второе было бы предпочтительнее, потому что признать поражение было уж, как по мне, слишком, хотя второй вариант по сути тоже был признанием поражения, поэтому приходилось превозмогать. Достигнув не только внутренней, но и внешней точки кипения, я уже снял обувь, толстовку и футболку, которые пора было выжимать, и остался сидеть в одних штанах. Мерзость, как только отсюда выйду – пойду в душ и буду там стоять часа полтора. А может, таков и был план Миранды? Просто меня унизить и отправить с поражением восвояси, чтобы впредь не возникал? Хотя на неё это вроде не похоже, а вот на её начальничка… Который так загадочно исчез и с тех пор я о нём вообще ничего не слышал. Ну, впрочем, «Цербер» навсегда останется «Цербером», методы у них с игровым прототипом если не едины, то по крайней мере процентов так на семьдесят схожи. Возможно, стоит написать программу, которая начнёт перебирать все известные методы вместо меня. Может быть, ещё искать в экстранете параллельно информацию на эту тему и пробовать и её тоже. Так, нет, по сути, это будет самообучающийся ВИ, а самообучающийся ВИ – это потенциальный ИИ. Написать ИИ ради взлома другого ИИ – это, конечно, сильно. Я на такое пока не готов. Чувствуя, как от мерного гудения и озвучки щелчков по сенсорной клавиатуре начинает ехать крыша, я начал мурлыкать себе под нос простенькую мелодию, которую откопал на днях в глубинах архива музыки двадцатых годов двадцать первого века. - Welcome to the internet – have a look around, Anything that brain of yours can think of, can be found. We’ve got mountains of content - some better, some worse, If none of it’s of interest to you, you’d be the first… Вообще интересная штука – экстранет. Да и сеть в целом. Мне не потребовалось слишком много времени, чтобы прорваться через «защиту» и выйти в свободную сеть, и то, что я там не нашёл особо ничего страшного, это лишь благодаря тому, что я особо и не искал. Но по факту сильно долго шариться ради программ, которые взламывают банки, не пришлось. Я даже немного изучил местные соцсети – ничего за последние сто пятьдесят лет не изменилось. С одной стороны, как обычно, все борцы за всё хорошее и против всего плохого, а с другой в лучшем случае «мамкины циники», которые очень любят поджигать первых и смотреть, как уморительно они горят на всю площадку. Короче, разумные как были бабуинами, которые даже в банальную коммуникацию не умели, так ими и остались. Разбудите меня ещё через двести лет и спросите, как дела у органиков… Ничего специфичного в моей «уникальной» сестрице на поверку не было. Она просто не была бабуином. Настолько, что даже дохрешищалетний Жнец от банальной вежливости и уважения поплыл, как мороженое на жаре. Не говоря уже про весь остальной комплекс, который, прямо как Лоусон, чуть ли не с придыханием её имя произносил. Может, и вправду она далеко не такая глупая, как я думал. По крайней мере, если бы меня сплющило так, что я бы уже неделю из комнаты не выходил, так много народу за меня бы не переживало. А ведь делов-то было – сделать щенячьи глазки и, будучи ласковым телком, сосать не то что двух тёлок, а всю станцию. Идея, родившаяся в моей голове, была поистине бредовой. Не могу обвинять свой мозг в том, что варианты у него не очень – мы варимся здесь уже несколько часов, из меня весь лишний жир, наверное, с потом вышел уже. По крайней мере, пить мне хотелось невыносимо, причём постоянно, благо, Лоусон мне оставила бутылку воды, чтобы я совсем не спёкся. Да и в конце концов, я уже перепробовал вообще всё, что мог найти в открытых и закрытых частях сети за последние три месяца, что я теряю-то? В любом случае идти и говорить либо «мне понадобится время», либо всё же признавать поражение. Вздохнув, я набрал в консоли то, что можно было назвать «зашифрованным посланием»: [open ./up -pls]. И чуть не подпрыгнул, потому что взамен обычного «Доступ запрещён» на меня посыпались каскадом строчки кода. Я даже следить за ними не успевал, но, судя по тому, что я видел, система будто… начала сама себя ломать? Я, конечно, не эксперт, но защита у вас, господа, так себе. [Добро пожаловать, Б-25 «Джаггернаут».] – выведя эту строчку, курсор замигал в конце. И спустя пару секунд рядом со мной активировалась панель, на которую, судя по всему, до этого вообще не подавалось питание. - Охренеть, - себе под нос пробурчал я. – Ну и шуточки у вас тут… Отключившись от того терминала, с которым я промучался несколько часов, не догадавшись, видимо, изначально попросить вежливо, я подошёл к голографическому экрану и аж губы поджал, чтобы удержать на месте пытающуюся отпасть челюсть. Я реально только что хакнул ИИ. А тот радостно предоставил мне доступ ко всему, что у него внутри. Охренеть. - Да ты стебёшься, что ли, - хохотнул я, листая огромные пласты кода. И остановился, когда нашёл одну интересную графу. [$NAME: JAGGERNAUT] – гласила эта самая графа. Ну, нет. Не годится. Джаггернаут здесь один, и это я. Криво усмехнувшись, я изменил значение на [$NAME: FRIDAY]. Вот так мне гораздо больше нравится. Ну, а теперь пора выбираться из этой морилки и сообщать мисс старшему куратору хорошие новости. Прихватив уже успевшую высохнуть одежду и натянув на ноги кроссачи на тонкой подошве, я вышел из серверной и отправил Лоусон сообщение. «Принимайте работу, мисс Идеал».

***

Так как засыпал я у себя в комнате на чистых простынях под урчание генераторов, подъём на вызывающей лютейшее дежавю лужайке означал только одно – дед захотел поболтать. Не поднимаясь и даже не пытаясь вертеть головой, я потянулся и протянул, не скрывая ехидства: - А я думал, ты синхронизировался с Дашкой и у тебя необщительное настроение. Чем обязан внимаю столь августейшей особы? - Я не могу игнорировать тебя и твоё состояние, поскольку это и моя ответственность тоже, - прогудел Жнец. Захотелось снять с ноги тапок и зарядить прямо в самодовольную морду. Аж зубы сводит, когда он пытается быть святошей. – Не злись. Я не собираюсь, как психолог, лезть тебе под кожу. - Так ты уже там, ты буквально в голове моей сидишь, - огрызнулся я, сев и сорвав ромашку. Чтобы не смотреть на льва, лежащего рядом, я принялся по одному отрывать лепестки. – Давай ближе к делу – что тебе надо? Чтобы мы уже закончили и разошлись. - Мы не «разойдёмся» до тех пор, пока ты не примешь происходящее и не позволишь себе двинуться дальше, - фыркнул Мальзара. – Своим упрямством ты делаешь хуже лишь самому себе. Сколько раз нужно окружающим сказать, что обратной дороги нет, чтобы ты поверил? - Хочешь сказать, я застрял в прошлом? – я не сдержал смешка и всё же поднял глаза, чтобы глянуть на собеседника со всем доступным мне скепсисом. – Ну да, ну да, это же я попросился обратно в симуляцию, чтобы повидаться с семьёй, и сейчас буквально её хороню, находясь в таком трауре, что не выхожу из своей берлоги уже сколько? Вторую или третью неделю? - Ты осуждаешь сестру за скорбь, – лев чуть прищурился, но тон его звучал по-прежнему спокойно и даже… умиротворённо, что ли. – Но что есть скорбь, как не переживание потери? Ты же сам ещё недавно злился на неё, что она так легко приняла правила игры и, казалось, нисколько не скучает по дому. Теперь, выходит, ты зол, что она по нему тоскует? Определись, молодой человек. - Я не злюсь на неё, - отмахнулся я. – В чужую голову я не залезу, так что пусть делает, что хочет, но теперь из-за неё на меня возлагают такие же ожидания. Из-за её эмоциональных качелей теперь от меня искренне ждут, что я начну выть и лезть на стены. - А разве тебе не хотелось? Вспомни свои первые дни здесь. Ты сказал Миранде, что хочешь умереть, и ты ведь не лгал – ты можешь мне сказать, что ты сгустил краски, чтобы произвести впечатление, но себя ты не обманешь, - Мальзара покачал головой. – Ты запретил себе скорбь. Ты поставил все свои переживания и эмоции на паузу до лучших времён, чтобы никто не подумал, что ты слаб или что ты им подвластен. А стал ли ты от этого счастливее, Дрю?.. - А вот этого не надо, - предупреждающе рыкнул я, поднимаясь на ноги. – Меня бесит, когда ты строишь из себя святошу, но когда ты начинаешь делать вид, что беспокоишься о моём благополучии – я форменно хочу тебе врезать. И мне плевать, как ты на это сейчас среагируешь, не смей забывать, что причина моего несчастья – это ты. Это из-за твоей игры в Бога я здесь застрял, это из-за тебя и твоих «ошибочных» выборов ко мне относятся, как к дикому животному, это по твоей вине Робин, которой ты так «искренне сочувствуешь», придётся умереть. Нихрена тебе не жаль. Ты видишь цель и не видишь препятствий, неважно, сколько судеб придётся сломать, так что заканчивай ссать мне в уши. Хвост льва характерно несколько раз ударил по земле, тот прижал уши, но молчал. - Она тебе поверила, но я на это не поведусь, - рыкнул я и, развернувшись, просто пошёл… куда-то. Я знал, что меня не отпустят, пока он не решит, что разговор окончен, но смотреть в эти «честные» глаза сил не было. - Эндрю, - судя по шороху травы, Мальзара последовал за мной. – Я знаю, что ты зол. Я знаю, что не имел права за тебя решать, как тебе жить и как умереть. Я понимаю, что мне нет прощения и мне просто повезло, что Симба оказалась намного лояльнее тебя. - Вот именно, - шикнул я, ускоряя шаг. - Дрю, я видел, как мой вид истребляют безо всякой жалости, - он повысил голос, наверное, впервые за всё то время, что я его знал. И в два прыжка меня перегнал, замерев передо мной. – А потом другой. И ещё один. И так несколько раз. Если бы ты смотрел, как человечество с хладнокровием мясника вырезают под корень, ты бы остался стоять и смотреть? - Я бы точно не стал решать это ценой чужих жизней! - рявкнул я и замахнулся, чтобы его пнуть по лапе. Мальзара, пронаблюдав за мной, даже не сдвинулся, но желание его пинать почему-то ослабло. – Твои угрызения совести – сугубо твоя проблема, старик! И то, как ты поступил – низость и трусость. - Но сделанного назад я уже не верну, если это будешь не ты, то кто-то другой, - Жнец покачал косматой головой. – Подумай об «А». Ты ведь и сам прикипел с ней, неужели ты бросишь друга? - Не смей, сука, мной манипулировать! - я вытянул руку и, схватив прядь косматой гривы, изо всех сил дернул, уже не зная, куда девать закипающую злость. – Я тебе не подчиняюсь! И не буду, в отличии от неё, набитой дуры, которая повелась на твоё враньё! Он рыкнул, будто бы ему действительно было больно, но снова даже не пошевелился. - Считай меня худшим злом во всей Вселенной, обвиняй меня, в чём угодно, ты в своём праве, но «как было» уже ничего не будет, Эндрю, - он приподнял верхнюю губу, демонстрируя острые клыки и серьёзность своих слов. – И сейчас ты своими действиями делаешь хуже только себе. Чем дольше ты будешь избегать этой правды, тем больнее тебе будет её принять, единственная причина, по которой тебя ещё не отправили на такую же «терапию», как Робин – это то, что я ждал, что ты проявишь себя, как сознательный юноша. Но ты, видимо, намного трусливее неё, раз боишься посмотреть правде в глаза. - Я не обязан тебе ничего доказывать, - от злости аж кулаки сжимались, так что я сделал пару шагов назад. – Ни что я кого-то храбрее, ни что я умнее, ни что я сильнее. - Вот твоя проблема, - мотнул лев головой. – Ты считаешь, что ты никому ничего не должен и не обязан. Тогда почему к тебе должны относиться как-то иначе? Ты считаешь, что ты не должен выражать никакой эмоциональной отдачи взамен на то, что тебе дают, но по-прежнему ожидаешь, что тебе будут давать всё, что ты захочешь, просто потому что ты к этому привык. Это так не работает, Дрю. Чтобы к тебе относились по-особенному, сам стань особенным. - Зачем м… - мне даже договорить не дали, Мальзара продолжил: - Потому что это люди, с которыми ты живёшь под одной крышей и ещё проживёшь какое-то время. Пройдёт несколько лет прежде, чем ты и Робин закончите обучение в Центре. Одни будут твоими учителями, другие сами будут у тебя учиться, когда настанет время. И поверь мне, будучи высокомерным и неблагодарным засранцем, хорошей репутации ты не заработаешь. Я не говорю, что ты должен относиться ко всем здесь так, как ты относился к родному отцу – но, возможно, ты, как и Робин, найдёшь что-то другое? Оно не будет ни лучше, ни хуже, оно просто будет другим, - лев пристально посмотрел мне в глаза. – Не ищи замены родителям, этого никто не ждёт от тебя. Просто… подумай над тем, что я сказал. Хорошо? - Ты меня сперва вывел, а теперь чего-то просишь? – рыкнул я, складывая руки на груди и кривясь, не скрывая ни скепсиса, ни отвращения. - Я прошу не для себя. Я прошу для тебя и для той, кому ты сейчас нужен, - Мальзара тяжко вздохнул. – В такие моменты она прям очень уж похожа на тебя. Говорит одно, а на самом деле совсем другое, лишь бы никто не подумал, что она слаба. Но ей сейчас очень нужна твоя помощь. Не чья-нибудь, нет, ей не нужны ни Гордон, ни Уилсон, ни Миранда – ей нужен ты, потому что кто ещё может её понять в таком горе, кроме тебя? После этой фразы, судя по всему, мою голову он покинул. Догадка подтвердилась – я проснулся в собственной кровати в своей комнате. И для начала, чтобы прийти в чувство, пошёл и умылся прохладной водой, после чего сел на кровать и вперился взглядом в иллюминатор. Хоть этот старый мудак и бесил меня до зубовного скрежета, а мысль свою он всё-таки донёс – если мне насрать на остальных, то одного конкретного человека я бы мог и не сильно-то шкварить… ей сейчас не лучше, чем мне, и адаптируется она, как умеет. Судя по результатам, кстати, успешнее, чем я. По крайней мере, если бы ей моча ударила в голову сейчас ко мне притащиться среди ночи, никто бы и слова ей не сказал. А мне только утра ждать. Ну, значит, подождём. Лучше бы, конечно, поспать, но это надо посмотреть, получится у меня уснуть после таких выкрутасов или нет. Вот старый… чёрт, конечно. Мысль вкинул, нет бы помочь тогда уж во второй блок пробраться – я ж добирался до отчётов и прекрасно знаю, что там по наблюдениям. У сестрицы было полное комбо, из-за которого я, собственно, и передумал даже возмущаться на тему симуляции. Повидаться с родными и попрощаться, если в целом, вообще не криминально, но я сам не знал, а не накроет ли меня так же, чтобы я уже третью неделю не мог спать, не мог есть, отказывался разговаривать и всё остальное до кучи. Вообще удивительно, что Жнец не подкинул никому идею заблокировать ей эмоции, пока не закончится подготовка – ему же эти беды с головой сейчас явно не с руки, вот пустили бы в свободное плавание, и хай убивается, сколько хочет. Я уже не знаю, как его воспринимать, то, что он мудачьё, это факт. Если бы я мог ему врезать, я бы врезал, тоже факт. Но был бы он прям абсолютной тварью, как тот же «старший куратор Мосли» - явно задушевные беседы бы с нами не вёл. Устроившись на кровати поудобнее, я вперился взглядом в потолок и закинул руку за голову поудобнее. Ночь обещает быть томной – после таких фокусов сна действительно не было ни в одном глазу, мозг после сегодняшнего многочасового сеанса попыток взлома ИИ плавился, а потому даже взгляд на терминал на столе вызывал тошноту. Зато у меня было время подумать. Хорошо подумать. Благо, было, над чем. Признавать правоту Мальзары было почти физически больно, но разумное зерно в его душеизлияниях всё-таки было. «Как раньше» действительно не будет. Раньше я был абсолютно уверен только в двух людях – в собственных родителях. Не все родители поголовно святые и являются тебе опорой и поддержкой, что бы ты там себе в своей жизни не придумал и не решил, но мои – как раз такие. Сколько себя помню, ни отец, ни мать ни разу меня не упрекнули за то, что я делал и то, что мне нравилось. Меня так и воспитывали, что я не должен никому ничего доказывать, ведь я и так ценен сам по себе. По крайней мере, для них. Может, я и был ценен для кого-то ещё, но из-за разъездов друзей я себе так и не нашёл. Интернаты, секции и школы сменяли друг друга, и спустя три или четыре переезда я понял, что лучше ни к кому не привязываться, иначе будет только хуже. Больнее прощаться с друзьями, чем со знакомыми и так, просто приятелями, с которыми ты, конечно, общался, но постольку-поскольку, не вникая в то, что у них там за душой и чем да как они живут. Как правило, они и сами переставали мне писать спустя месяц-другой после переезда. Хотя я не то чтобы сильно отвечал… С другой стороны, я ведь и не просил от них ничего. Всё было честно. Я повернул голову набок, чтобы свериться с часами. Четыре утра. Ну, всё по заветам, как гласил тот древний русский мем. Четыре-двадцать. Главное, действительно не надумать выпрыгнуть в шлюз после таких душевных изысканий. Может, этого от меня Жнец и хочет? Хотя это, конечно, вряд ли, совсем уж запараноил. Хотел бы Мальзара моей смерти – разделался бы со мной уже давно, не только чужими руками. Если подумать, я впервые за много лет задержался на одном месте. Возможно, даже за всю жизнь. В одном старый чёрт был прав – здесь нельзя просто отщёлкать людей, как расходники, это и вправду чревато, если я здесь на пару лет или больше. И, выходит, мои стратегии выживания в любом коллективе автоматически становились нерабочими, потому как просто блеснуть харизмой и обаянием, чтобы тебя записали на год в «крутых пацанов», было явно недостаточно. Да и приветствовалось здесь далеко не то, что обычно. На любых уроках, кроме, пожалуй, физкультуры, я мог позволить себе спать и заниматься, чем взбредёт в голову – я прекрасно знал, что освою тему самостоятельно без посторонней помощи и напишу все контрольные и проверочные работы на безукоризненные «идеально». Одноклассники, как правило, этим восхищались, я ведь был как кофе два в одном – и «плохой парень», которому начихать на субординацию и порядок, и «идеальный ученик», для которого любая письменная работа или устный ответ были, как выражается моя «сестрица», «два пальца об асфальт». А тут никаких «проверочных» не было. Нет, были, конечно, но та школьная программа, которую мне загрузили в терминал, отличалась не слишком сильно, так что я и её щелкал, как семечки, а вот практика не была похожа на физкультуру, где я из-за спортивных секций всегда был «лучше всех и во всём». Я, наверное, вообще впервые в жизни столкнулся с тем, что у меня что-то не получается. Вздохнув, я поднялся, чтобы сесть и потереть лицо ладонями. Да и тело затекло. Снова кивнув взгляд на часы, я поёжился. Казалось, я просто моргнул, а прошёл час. Пять утра. Того гляди, как и дождусь подъёма и всё-таки «сегодня» пойду к психологу с этим дерьмом. Ведь, как известно, завтра не наступило, пока ты не лёг спать. Не получается овладеть с наскоку биотикой, отдача которой до сих пор выворачивала мне пальцы и выбивала кости из суставов. Не получается с наскоку получить авторитет и чужое доверие. Хотя… не то чтобы я раньше пытался получить чьё-то доверие, оно мне было без нужды. Я и сам не терпел, когда мне в душу лезли, и сам не лез, опять же, чтобы ни самому не привязываться, ни к себе никого не привязывать. Мне хватало знакомых, с которыми можно было после школы поиграть вместе во что-нибудь соревновательное, сходить прошвырнуться куда-нибудь или просто время в школе скоротать за трёпом. И Дашка ни под одну из этих целей не подходила – будь мы в других условиях, я бы на эту простачку и внимания бы не обратил. Почему я так решил? Да потому, что она хочет всем понравиться, а это физически невозможно. Зато, пользуясь твоей добротой, на тебе начинают ездить все, кому не лень. А после того, как тебе садятся на шею, начинают выяснять, как много можно себе позволить по отношению к тебе, чтобы ты это молча ел и улыбался. Робин позволяла, на мой взгляд, непростительно много, и то, что её до сих пор не «сожрали», обескураживало и вызывало слишком много вопросов. Здесь, конечно, был нетипичный коллектив, но всё же люди-то в целом… одинаковые. Или нет? Но ведь практика показывала, что нет, одинаковые. Одинаково и девочки, и мальчики хотят с тобой дружить, только пока думают, что ты классный, как только этот ореол развеивается, всё, ты прекращаешь быть им нужен. Или они просто понимают, что они не были нужны всё это время тебе?... Меня злило не то, что «старшая сестрица» такая уж прям простая и наивная, нет. Меня злило то, что ей за это не прилетало. Что её доверчивость и искренняя, до скрипа зубов раздражающая тяга всем помочь и всех понять не давала ей такую же ответку, как моя биотика. Не то чтобы я хотел ей зла или просто хотел её носом ткнуть, что, мол, ха, вот, погляди, чем тебе твоя «доброта» аукнулась, нет. Это просто означало, что практически всю свою жизнь я был неправ. А это было хуже любых сломанных и выбитых костей. К физической боли я почти привычный – без боли никакого спорта не бывает, но вот когда бьют по собственному эго, я, оказывается, до сих пор был совершенно беззащитен. Как сгруппироваться, чтобы удар по жизненным ценностям не заставлял тебя думать, что ты далеко не всегда прав и, оказывается, местами ещё и недоверчивый, подозрительный ко всем и вся дурак? Ещё хуже – когда то, чему тебя учил человек, которому ты доверял, как себе, оказалось неправдой? Отец ведь поощрял, что я никогда и никого не ставил выше семьи. Да что там выше – даже рядом. Потому что ведь остальные люди, они другие, мы для них чужаки, не местные, мы никогда не поймём их, а они – нас, потому что мы из разных стран, из разных менталитетов, что вот эти пунктуальные немцы – они все, как один, холодные, отчуждённые и отстранённые, и если ты не бросишь их первым, то непременно бросят потом тебя?.. …это не «все до меня были бракованные». Я тоже вхожу в число «бракованных». Потому что если флагман-дипломат у них «А», к которым я якобы относился – то я полнейший провал. Какие ксеносы, если я своему виду не доверяю? Ничего не понимаю. Мосли, выходит, вообще всё делает через жопу, даже когда решил сломать систему и выбрать меня вместо других «боевых юнитов»? Очень вдохновляюще. Садистские какие-то наклонности у этого Жнеца, честно. Если это всё ради одного только «умерь гордыню», то это выходит какое-то слишком энерго- и ресурсозатратное мероприятие. Но он всё-таки же по какой-то причине меня сюда затолкал, не только потому, что я «высокомерный и неблагодарный засранец»? У меня к нему слишком много вопросов. При случае их задам. Хотелось бы прямо сейчас, но вспоминаются Хроники Нарнии с этим их «он же не ручной лев». Да и чтобы их задать, опять же, придётся идти в блок «А», а доступа у меня нет. Надо, наверное, с Мирандой поговорить. Надо вообще просто с кем-нибудь поговорить на эту тему, кажется, я начинал понимать Дашкино состояние – всё, чем я жил раньше, просто рассыпалось на глазах. Хотя чёрт его знает. Её, судя по всему, учили тому самому «доброму, светлому, вечному», то, что было в отцовских воспоминаниях про Советы, а чему учили меня? Чему, в конце концов, научился я сам?.. В этом мире никто никому ничего не должен, так что отвечай миру симметрично. Все хотят тебя кинуть, обмануть, использовать – не дай им этого сделать, если получится, сделай сам. Не выворачивай людей руками, выворачивай людей словами, используй всё, что сможешь выудить и найти, чтобы быть в превосходстве над другими. Ну и где теперь моё превосходство? Какие вообще эмоции я вызываю в людях, кроме раздражения и опасения? Я ведь и правда не сделал ничего, чтобы мне доверяли. «Лох не мамонт» в другом корпусе сходу сказала, что может читать мысли – и что? Её после этого кто-то в чём-то ограничил? Может, запер, наложил санкции, посадил в экранирующую комнату и установил огнемёты на случай, если что-то пойдёт не так? Нет. Никто ей ничего не сделал. Сказали только осторожней быть. А значит, всё-таки не такой уж она и дурачок, которого можно облапошить. Из раздумий меня вырвал электронный треск будильника. Поморщившись и помассировав виски, я вытянул руку, чтобы выключить звук. Надо встать, привести себя в порядок, одеться. Хотя жутко не хотелось – голова трещала не только от бессонницы, но и от кучи вопросов и неразрешимых конфликтов. И я даже знал, к кому я с ними мог бы пойти. Не к психологу, даже не к Миранде, нет. Хотя от неё мне тоже кое-что нужно. Активировав голографический интерфейс коммуникатора, я открыл диалог с Лоусон. «Мне нужен доступ в блок А. Я хочу один туда сходить. Проведать Робин.» «Уверен? Она вряд ли сейчас хороший собеседник, но, думаю, ты и сам знаешь…» «Абсолютно. Мне не нужен диалог сейчас. Думаю, ей тоже.» - после этого я поднялся и отправился обмывать лицо, шею и затылок холодной водой, потому что за ночь они снова вспотели. Нужно будет попросить резинку или что-то такое, сделать себе кнот и не париться на эту тему. Может, одолжить у сестрицы машинку и всё-таки ещё разок выбрить затылок, чтобы волосы на нём прекратили скатываться в валенок. Уже через полчаса, приведя себя в порядок, я зашёл в кафетерий, прихватил две банки газировки и две упаковки печенья, я направился в блок, где, казалось, не только Дашка впала в подобие анабиоза, а, казалось, вообще все. Я по пути в коридоре наткнулся, может быть, на пару младших сотрудников и на уборщика, а в остальном там будто вымерли все. Замерев перед дверью, я занёс руку, чтобы постучать, не зная, зачем. Дашка явно дала понять всем и вся, что не хочет вообще никаких контактов, так что «входите» я явно не дождусь, но что-то внутри намекнуло – постучать всё-таки надо, так что я решил довериться интуиции. Выдержав паузу после стука, спустя минуту или чуть больше, я зашёл внутрь. Притащенная, очевидно, Мирандой бумага так и лежала в нераскрытой пачке, тут вообще было… как-то ужасно зализано всё. Вспоминая творившийся здесь обычно творческий бардак, я словил приступ жути. Гитара не в углу и не на кровати, а убрана вообще с глаз долой, что означало, что её давно не доставали и не играли на ней. Графический планшет стоял на зарядке и горел зелёным диодом уже чёрт знает, сколько времени. Всё со стола было убрано, так что там царила девственная чистота. Не думал, что я скажу такое, но лучше бы тут на столе был хаос из маркеров, карандашей и датападов с книгами разного пошиба. - Хэй, - я сделал пару шагов и заглянул за угол ниши, в которой стояла кровать. Вместо неуёмного шиложопого создания я там обнаружил поникший синий мешок из толстовки, который вообще непонятно, куда смотрел. В стену, что ли? – Я знаю, что почти месяц к тебе не заходил, вот… решил исправить ситуацию. Надеюсь, ты не сильно против. Она сняла капюшон – видимо, чтобы дать понять, что да, она меня слышит и понимает, что я тут. Её андеркат сильно зарос, его ведь, как правило, раз в неделю обновляли машинкой, это я точно знал. Да и без того худое лицо совсем осунулось, так что выглядела Робин так, будто потрепало её мама не горюй. Оно так и было – зато я точно знал, что она действительно мало спит и, скорее всего, если и ест, то так, чисто, чтобы не откиснуть. С нашим метаболизмом и устойчивостью ко всему, что можно, как я думал, практически нереально так плохо выглядеть, но синяки под глазами и явно нездоровая бледность соврать не давали. - Я тебе тут принёс кое-чего, - отставив свою виноградную газировку, я было протянул ей банку с апельсиновой шипучкой, но, подумав, сначала сам её открыл, и только потом сунул ей. - Ты вроде всегда себе апельсиновую брала, когда приносила мне что-нибудь, поэтому я подумал… Вытащив руку из рукава, она забрала у меня банку и сжала её в обеих ладонях. Я невольно покосился на её руки – они были покрыты… укусами? Особенно в районе большого пальца и перепонки между большим и указательным. А вот этого они в отчётах не пишут. Интересно, почему? Она так хорошо прячет или они не хотят, чтобы начальство подумало, что Робин не такая уж идеальная, какой её хотят видеть? Проследив за моим взглядом, она чуть скривила нос и натянула рукав толстовки обратно. - Я не осуждаю, - качнул я головой. – Боюсь представить, как тебе хреново сейчас. Я б выл и на стены лез, наверное. Всё было настолько плохо? Дашка медленно качнула головой из стороны в сторону и сделала пару небольших глотков из банки. Я свою не торопился открывать, по сути я не хотел сейчас ни есть, ни пить, но если составить компанию – то это было… ну, немного другое. Я открыл зип-лок пачки печенья с шоколадными каплями и, раскрыв его пошире, положил на тот край кровати, что был между нами. - Ты вряд ли захочешь делиться, но… - я почесал в затылке, запнувшись и пытаясь подобрать слова. – Совсем молчать же тоже не дело, правда? Оно тебя изнутри точит, даже я, эмоциональный инвалид, это вижу. Она криво усмехнулась – и губы у неё дрогнули, я так и не понял, от чего. Повернув голову ко мне, она снова скривилась, как от боли, и поджала ноги под себя, кутая и вторую ладонь в руках, чтобы, видимо, не морозить руки сильнее, чем она планировала. - Точит же, - поняв, что печенье она игнорирует, я взял из пачки одно, сунул его за щёку и, пока не жуя, взял пачку за угол и протянул ей, безмолвно настаивая. Игнорируя набитый рот, я повторил: - Тебе не обязательно самой в этом вариться, крыша же уедет. - Она уже, - я аж вздрогнул от звука её голоса, а Дашка кашлянула и приложилась к банке, чтобы промочить горло – судя по всему, она отвыкла разговаривать. И, подумав немного, она всё же взяла печенье из пакета, принявшись без особо энтузиазма жевать. Настолько без энтузиазма, будто я ей дал картонку. - А… почему ты так решила, если не секрет? – осторожно поинтересовался я, начиная жевать. - Я человека убила, - я чуть пачку с печеньем не уронил, а той, которую начал жевать, аж подавился. – Хотя нет, «человек» - не то слово. Собственного отца. Это точное наименование этого существа. - …прям убила? – отдышавшись, тихо уточнил я. Почему-то я ни на секунду не сомневался, что она не врёт. Это… многое объясняло. Только вместо активного шока «в моменте» она себя законсервировала и медленно бурлила с этой мыслью уже три недели. Три, блять, недели. - Ножом, - она кивнула, снова отпивая из банки. – А когда он уже почти перестал брыкаться, вскрыла ему горло. И чувствую… облегчение. Я другим готова простить многое, а его не смогла. Настолько, что меня совершенно не мучает совесть. Я человека убила, а я не чувствую себя так, будто это было неправильно или вынужденно. Единственное, о чём я думала и думаю, это то, что давно было пора. И это неправильно. - Ну… - я даже не знал, что сказать, если честно. Мне резко стало здесь… как-то холодно и неуютно. Вот тебе и дурочка и «микро-мисс Идеал». А я-то думал, что же её таращит. А у неё, как и у меня, жизненные ценности куда-то полетели… - Он отравлял тебе жизнь много лет, если судить по твоим рассказам. Видимо, это была точка кипения?.. - Он ничего мне не сделал в тот день, - она покачала головой, криво усмехаясь. – Я не защищалась. Он не нападал. Он просто опять пришёл чёрт знает, во сколько. Опять бухой. Да что я оправдываюсь… Я туда за этим и шла, Дрю. Я не с мамой хотела попрощаться, я хотела… просто прикончить этого хера, чтобы быть уверенной, что он больше никогда её не тронет. Она обернулась ко мне, и в глазах её было такое же отчаяние, как у меня было всю ночь. Розовые очки бьются всегда стёклами внутрь, как говорится… И она три недели молчала. Я бы точно уехал. - Слушай, - я убрал упаковку с печеньем и газировку тоже отставил, пересаживаясь со стула к ней на кровать, чтобы сидеть лицом к лицу. – Нас буквально для этого и собирали, помнишь? Убивать людей. Он бил тебя. Он бил твою маму, которую ты любишь так, как я, кажется, вообще любить не умею. Не жри себя за то, что ты сделала всё, что от тебя зависело, чтобы её защитить. Я не могу тебя понять в полной мере, но если представить на секунду, что мой родитель бы вёл себя так… наверное, я бы тоже его убил. Я положил ладонь Дашке на плечо. - Мне тяжко тебя в этом понять, я… не был там, я никогда такого не видел, но я, кажется, понимаю, что происходит у тебя внутри. Я тут… пообщался ночью с твоим сенсеем и, кажется, всё, чему меня учил единственный человек, которому я доверял на тысячу процентов, оказывается… было полной хернёй, - я вздохнул, чуть сжимая её плечо и, не отрываясь, глядя ей в лицо. – И я всё время думал, что я был лучше тебя, но нет. По факту Мальзара и впрямь был прав. Какая разница, что я умею драться, что у меня есть биотика и всё остальное, если по сравнению с тобой я реально трус? Я боюсь даже банально доверять людям, которые хотят мне помочь и которые не хотят мне ничего плохого, не говоря уже о чём-то… таком. - Это не твоя вина, - подавшись вперёд, Дашка обняла меня за плечи – и я сначала замер, не зная, как реагировать. И крепко завис, но всё же, подумав немного, осторожно приобнял её в ответ. – Пока что мы – то, чему нас учили. Может, твой отец и не был неправ. Тогда и там, скорее всего, это действительно было важно и по-другому было бы только хуже. Но мы этого уже не узнаем. - Но сейчас-то это не работает, - горло почему-то сдавило, а внутри как защемило. Ну, вот ещё, выдумал, при девчонке разреветься… Но, видимо, это я и пытался сделать, хотел я этого или нет. – Понимаешь, я ни-чер-та не умею. Я всю жизнь думал, что я самый крутой и охеренный, а по факту… всё, что я могу, это всех раздражать и громче всех тявкать, чтобы не дай бог не отвели от меня взгляд. - Не говори так, - объятия стали крепче, а Робин придвинулась ближе, взъерошив волосы у меня на голове. Поддавшись порыву, я сам крепче её обнял. – Я видела, что такое заносчивая мразь, и ты на неё не похож. Ты пришёл сюда, чтобы показать и сказать, что тебе не всё равно. Доверять другим – это навык, он врождённый, но, если ты этому разучился, это не значит, что ты уже никогда не научишься. И не бойся, что твоё доверие не оправдается, здоровяк – если кто тебя вздумает обидеть, я сама его зарежу… - Я надеюсь, это была шутка, - нервно гыкнул я, пытаясь утереть рукой всё-таки покатившиеся по щекам слёзы. - Ага, мечтай…