Кто приходит и заводит эти часы?

За большим столом сидел статный, халёный мужчина средних лет с пронзительными, голубыми глазами. Его длинные, платиновые волосы были собраны в аккуратный хвост. Когда дверь в трапезную открылась, мужчина крепче обхватил рукой свою дорогую, серебряную трость с головой змеи. Тихие, неторопливые шаги вошедшего огласили мрачное пространство. Холодные, серые глаза встретились с такими же холодными голубыми. — Отец, — произнёс молодой парень, одарив мужчину за столом сдержанным кивком, в котором читался скрытый вызов. — Ты заставил меня ждать, Драко, — строго произнёс старший Малфой, выразительно вскинув свои светлые брови. Молодой парень опёрся руками о высокую спинку стула, выдерживая привычный, тяжёлый взгляд отца. — Тёмный лорд очень недоволен. Его терпение заканчивается, — произнёс Люциус, понизив голос. — Проблема в том, что был выбран неправильный подход, — ответил Драко, бегло скользнув по одинокому, полупустому бокалу на столе. — Продолжай свою мысль, — нахмурился старший Малфой, явно ещё не свыкшийся с тем, что его сын заметно повзрослел. Драко кашлянул, многозначительно прочистив горло. Его молодое, острое лицо преобразилось от ощущения собственной значимости. — Правильной Грейнджер не под силу то, в чём Вы её подозреваете. Её знания ограничены кристально чистыми учебниками Хогвартса. А магия такой силы может быть подвластна только волшебникам, которые перешли грань. Тем более она бы давно уже призналась, не выдержав недельной пытки, — величавый и самодовольный голос младшего Малфоя разносился по залу, заставляя пламя свечей дрожать. Люциус ухмыльнулся, не скрывая недоверия к словам сына. — У неё оказался маховик времени, — резко выбросил старший Малфой, одним аргументом перечёркивая мнение Драко. Но судя по расслабленному лицу истинного слизеринца он был готов к такому ответу. — И что? Уже прошло две недели. Беллатриса так и не смогла его запустить. Он не работает. В нём больше нет магии. Люциус недовольно скривился, замечая уверенный блеск в глазах сына. Тот самый, которым пользовался он сам при разговоре с окружающими. — Тётя Беллатриса подвергает нашу миссию опасности. Она слишком нестабильна и несдержанна, — добавил Драко. — У нас не было другого выбора. Её кандидатура была самой подходящей, — поспешил ответить старший Малфой, ударив тростью об пол. Мужчина чувствовал нарастающее раздражение от того, что его сын посмел критиковать принятое им решение. — Они скоро всё поймут, если она продолжит в том же духе, — настаивал Драко, подавшись вперёд. Двух Малфоев разделяла пара метров, но казалось, что они стояли прямо друг напротив друга, меряясь врождённым упорством. — Ты должен за этим проследить. В этом заключается твоя миссия. Нам нужно больше времени, — процедил Люциус, грозно изогнув свои брови. — Я этим и занимаюсь. Даже пришлось при всех запачкать об неё руки, чтобы скрыть правду. Теперь пойдут сплетни, что я связался с грязнокровкой, — недовольно скривился Драко, показывая своё отвращение. — Приходится, чем-то жертвовать, — едва заметно смягчившись, отозвался Люциус. — У нас есть в запасе не больше недели, — тихо добавил младший Малфой, развернувшись к выходу. — Ты был в Азкабане, — в мелодичном, низком голосе Люциуса не прозвучало ни капли одобрения. Драко замер. — Я дал тебе поручение. Только одно, — старший Малфой с трудом сдерживал злость и негодование. — Вы переборщили с пытками, отец, — медленно обернувшись, ответил Драко. — Она едва дышала. Люциус со всей силой стукнул тростью о пол, пустив неприятную вибрацию по залу. Пламя свечей затрепетало, словно от страха. — Ты не понимаешь, насколько всё серьёзно, Драко. Последние четырнадцать лет я готовил возвращение Тёмного лорда, рискуя собой и всем, что у меня есть. Тебя ещё не было на этом свете, когда я уже присягнул на верность ему и великой цели, которая превыше всего. — с каждым словом голос Люциуса становился всё громче и яростнее. — Но главный обряд сорвался из-за того, что кто-то вторгся во временной поток. Грейнджер замешана в этом. Нет никаких сомнений. Драко внимательно слушал ответ своего отца, замечая в голубых глазах фанатичный блеск. — Эта наглая девица заслуживает все пытки, которые мы на ней испробовали, — добавил Люциус, беря в руки бокал и одним глотком осушая его. Серые глаза младшего Малфоя скользнули по родному, строгому лицу. Мысль о том, что его отец лично участвовал в жестоких издевательствах отозвалась острой болью в его груди. — Но она так ничего и не сказала, — тихо произнёс Драко, шагнув вперёд. Люциус поставил бокал на стол, устало выдохнув. — Грязнокровка оказалась сильнее и выносливее, чем я думал, — протянул старший Малфой с откровенным раздражением и досадой. Драко нахмурился, опустив глаза на свои блестящие, чёрные туфли, в которых переливалось его собственное отражение. Маленькое, вытянутое, будто из параллельного мира. — С Грейнджер нужна другая тактика. Люциус удивлённо посмотрел на своего единственного сына, ожидая продолжения. — Позволь мне попробовать, отец. Я справлюсь с ней, — добавил Драко, подняв на старшего Малфоя полный решимости взгляд. *** — Попрошу вашего внимания, дорогие мои. Я понимаю, что это последний урок, и Вы уже устали. Но Вы должны собрать все свои силы, — в захлёб протараторила женщина в огромных очках, с разноцветной повязкой на голове и целой коллекцией браслетов и брелков на запястьях. Каждое её движение сопровождалось звонким шумом её украшений. Порывисто взмахнув палочкой, волшебница раздала всем студентам по небольшому, хрустальному шару. Гарри недоверчиво посмотрел в абсолютно бесцветный, круглый предмет. Он не особо верил в предсказания, да и вечно нервозная профессор Трелони не вызывала доверия. Рон был погружён в свои мысли, мечтательно рассматривая, переливающиеся всеми цветами радуги, шторы на окнах. Джинни наблюдала за неуклюжими и суматошными движениями профессора Трелони, вслушиваясь в её многозначительные, громкие вздохи. Рыжая девушка с трудом скрывала улыбку. Гермиона безразлично накручивала одну из своих каштановых прядей на палец, мечтая поскорее выбраться из кабинета, насквозь пропитанного благовониями. Зато когтевранка Полумна Лавгуд с интересом взялась за задание, аккуратно проводя кончиками пальцев по гладкой, прохладной поверхности. Её большие, полупрозрачные, светло-серые глаза пытались найти что-то в пустоте хрустального шара. — Сконцентрируйтесь. Прорицания требуют полного погружения. Давайте вместе, — эмоционально провозгласила волшебница, торжественно гремя своими браслетами на весь кабинет. Подперев подбородок, Гарри хмыкнул, радуясь отсутствию слизеринцев на уроке, пока Рон сделал вид, что уронил что-то под парту и должен был срочно это «что-то» поднять. Джинни и Гермиона почти одновременно подавились смешком, наблюдая за профессором Трелони и её буйным танцем шамана. Только Полумна послушно прикрыла глаза, глубоко вдыхая. — Чувствуете приток энергии в руках? — спросила волшебница, подбегая к Гарри. — Нет, — честно ответил гриффиндорец, не скрывая своего скептического настроя. — Потому что не задействуете весь поток своего сознания, — объяснила профессор Трелони, лихорадочно моргая. Поттер отодвинулся от женщины, сильно напоминавшей богомола. Джинни покосилась на изо всех сил нахмурившегося Рона, изображавшего полное погружение в процесс. Гермиона зевала в свой хрустальный шар, пока профессор Трелони бормотала какие-то странные заклинания, кружась над студентами. Сначала никто не заметил, как начал темнеть хрустальная шар Полумны. Тонкая, сероватая дымка закружилась внутри. — О, мисс Лавгуд. У Вас получается. Не останавливайтесь, — восторженно протараторила волшебница, поправляя свои огромные очки. Гарри оживился, так же как и все остальные. Придвинувшись к когтевранке, Джинни внимательно вглядывалась в странные фигуры, появляющиеся в дымке. Гермиона постучала ногтями по своему «молчаливому» шару, словно пытаясь его разбудить. — Похоже на каких-то жирных единорогов, — пробурчал Рон. — Нет. Больше на слонов, — не согласился Гарри. — А по-моему это иероглифы, — поправила Джинни, придвигаясь ещё ближе. — Попрошу сохранять тишину. Не сбивайте, мисс Лавгуд, — прошептала профессор Трелони, поднеся свой длинный, указательный палец к губам. Рон по привычке начал пожевывать нижнюю губу, Гарри принялся нетерпеливо поправлять очки, а Джинни занялась рассматриванием капелек пота, выступивших на бледном лбу Полумны. Эта хрупкая, белокурая девушка всегда вызывала в ней странную смесь раздражения и умиления. Когтевранка была явным изгоем, живущим в своём собственном мире. И самое поразительное заключалось в том, что она казалась счастливой в своём одиночестве. — Прекрасно, — восхищённый вздох профессора Трелони разнёсся по кабинету. Волшебница заворожённо наблюдала за тем, как с каждой секундой хрустальный шар темнел всё сильнее. Внезапно в глубине сверкнула молния. Гермиона подалась вперёд, скользнув взглядом по дрожащим ресницам белокурой когтевранки. Гарри покосился на заёрзавших Уизли. Профессор Трелони осторожно наклонилась к шару, выпучив свои и так большие глаза. Полумна издала странный звук, похожий на тихий стон. В хрустальном шаре снова сверкнула молния. И в этот короткий миг в свете молнии проявился какой-то символ. Джинни подскочила на месте. — Что это было? — спросил Гарри, заинтересовавшись. — Просто наблюдайте и запоминайте, — посоветовала профессор Трелони, судорожно поправляя свою разноцветную повязку на голове. Все сгруппировались вокруг Полумны. Темнота в хрустальном шаре начала кружиться, собираясь в воронку. Новая молния и тот же символ. — Это бабочка! — воскликнул Рон. — Тише, — выдохнула профессор Трелони. Лицо Гермионы всё больше и больше хмурилось. Джинни заметила, как её подруга начала тревожно качаться из стороны в сторону. Полумна резко нагнулась к шару, почти касаясь его лбом. В водовороте мрака проявилось страшное, змееподобное лицо. Гермиона подалась всем телом вперёд. Её карие глаза заблестели, жадно вбирая в себя образ. Гарри шумно вдохнул, отстраняясь, как можно дальше. Снова сверкнула молния. Мерзкое лицо испарилось, превратившись в большую букву. Профессор Трелони многозначительно кивнула головой, посмотрев на Гарри. — Буква «П», — прошептала волшебница, словно нужно было разъяснение. Гарри поспешил провести большим пальцем по своему шраму на лбу, будто проверяя на месте ли он. Джинни тут же успокаивающе положила руку на его плечо. Покосившись на однокурсников, Грейнджер криво ухмыльнулась. Тяжёлый вздох Полумны заставил всех ещё больше напрячься. Хрустальный шар начал наполнятся силуэтами, сменяющими друг друга в водовороте. Джинни изо всех сил старалась запомнить каждого из них. Сверкнула молния, и всё остановилось. В серой дымке образовался кокон, из которого начала вылезать бабочка. Профессор Трелони замерла. Джинни покосилась на Гермиону, которая подталкивала её локтём в бок, чтобы приблизиться к хрустальному шару. Полумна подняла голову, изо всех сил зажмурившись. Рон засопел, изнывая от нетерпения. Чёрная бабочка медленно расправила большие крылья, на которых зияли будто нарисованные жёлтые глазницы. Гарри непонимающе нахмурился. С каждым взмахом крыльев бабочка увеличивалась в размере, заполняя собой весь шар и оттесняя мрак. Казалось, что вот-вот хрустальный шар треснет, и бабочка вырвется на волю. Гермиона тряхнула головой, задевая своими кудряшками рядом стоящую Джинни. За один короткий миг бабочка снова свернулась в кокон и испарилась. Хрустальный шар быстро очистился, став снова прозрачным. Полумна медленно открыла глаза, выдыхая. — Просто великолепно, — по слогам протянула профессор Трелони, не скрывая своего восторга. Гарри неудовлетворённо покачал головой, пока Рон и Джинни с трудом переваривали увиденное. Гермиона прищурилась, неотрывно следя за белокурой когтевранкой, которая выглядела как всегда умиротворённой и спокойной. — Мисс Лавгуд, сегодня Вы поразили меня. Очень редко, когда студентам удаётся такое глубокое погружение, — прокомментировала профессор Трелони, торжественно гремя своими браслетами. Полумна сидела, не шевелясь, невинно хлопая своими светлыми глазками, будто ещё пару секунд назад не напрорицала что-то странное и жуткое. — А Вы, дорогие мои, в следующий раз подготовьтесь и раскройте своё сознание, — обратилась волшебница к остальным ученикам, многозначительно кивая головой. — Раскрыть сознание…ага, как же. Не хочу я видеть такие странные картинки. Мерзкое ощущение после всего этого, — недовольно пробурчал Рон, оказавшись в коридоре. — Это всё не имеет никакого смысла, — протянула Гермиона, стремительно шагая впереди. — Вот и я так думаю, — радостно отозвался Уизли, догоняя свою однокурсницу. — А я бы не был так однозначен, — задумчиво произнёс Гарри, идя рядом с Джинни. Рыжая гриффиндорка посмотрела на него, явно разделяя его мнение. — Предсказания можно расшифрововать. Нам надо понять, что обозначают эти символы, — вкрадчиво добавила Джинни. — Можно потратить годы на расшифровку, и так ничего и не понять, — Гермиона замедлила шаг. — Да. Но попытаться стоит, — ответил Гарри, ровняясь со своей кудрявой подругой. — Вы действительно восприняли в серьёз фантазии сумасшедшей Лавгуд? — остановившись, Грейнджер окинула недоумённым взглядом Гарри и Джинни. — Все знают, что она очень странная. Доверять её фантазиям глупо, — насупился Рон, поддерживая Гермиону. — Это не фантазии. Через сознание Полумны прошли знаки, которые мы не можем просто проигнорировать, — утвердительно сказал Гарри, замечая, как раздражённо заискрились карие глаза Грейнджер. — Как хотите. Но потом не жалуйтесь о впустую потраченном времени, — яростно тряхнув головой, процедила Гермиона и решительно двинулась по коридору, всем своим видом показывая крайнюю степень недовольства. Рон пожал плечами, кинув немного извиняющийся взгляд на свою сестру и друга, и пошёл за кудрявой гриффиндоркой. Гарри и Джинни остались стоять на месте, смотря вслед удаляющимся друзьям. Никто из них не заметил, что всё это время за ними внимательно наблюдала Полумна, крепко прижимая к себе учебник по трансфигурации. Как только Рон и Гермиона скрылись из виду, когтевранка медленно подошла к гриффиндорцам. — Бабочка означает перерождение, — пролепетала хрупкая, маленькая девушка. Гарри и Джинни практически синхронно обернулись, удивлённо уставившись на Лавгуд. — Это символ души, — добавила Полумна, привстав на цыпочки, чтобы заглянуть в растерянное лицо мальчика-который-выжил.