Прощание

Перси не врал, когда говорил, что любит Нико. Но в очередной раз, когда мальчишка снова свалился ему на голову без сознания и ему пришлось его выходить, отогреть и откормить опять, Перси с неприятной горечью в душе понял, как он от этого устал. Особенно остро это чувствовалось на зимних праздниках. Небольшая квартирка была заботливо украшена в разноцветные гирлянды и пушистую мишуру. Посреди гостиной стояла маленькая елочка, увешенная старыми игрушками со времен молодости Салли и новыми игрушками, купленными Перси. Здесь же висел и чёрный шарик. Под ёлкой лежало несколько старательно запакованных подарков,ожидавших своего часа. Не было только семьи, которая бы собралась вокруг, отмечая этот праздник. Перси и Салли встретили его вдвоём, но все это время юноша извёл себя думами, где бы мог быть Нико. И спустя пару дней он явился, как обычно, изнеможденный и без сознания. Перси надоело быть в состоянии вечного ожидания и переживания за Нико. Ди Анджело ведь никогда не выбирал безопасные места, где куча пряников и тёплых одеял. О нет, он был магнитом для разного рода катаклизм, и либо сам являлся в эпицентр плохих событий подобно вишенке на торте, либо притягивал хаос к себе, удивительным образом чувствуя себя наиболее живым именно в такие моменты. Перси тяжело выдохнул и посмотрел на Нико, мирно спящего у него на кровати после тёплого ужина. К нему вернулся цвет лица и вместо мёртвенной желтизны снова появилась привычная болезненная бледность. Он дышал уже ровнее и не сжимался в комок, пытаясь согреться, а вполне себе расслабленно вытащил одну ногу из-под одеяла, умудрился скинуть подушку с кровати и раскинул руки в стороны, напоминая звезду смерти в миниатюрной версии. Перси улыбнулся, а в душу закралась горечь и своими ядовитыми кислыми щупальцами стиснула юношеское сердце. Как долго продлиться эта идиллия? День? Два? Несколько часов? А потом снова по прежнему сценарию. Нико исчезнет, призываемый своими демонами и снова заставит Перси ждать и волноваться. А настанет день, когда Нико может не вернуться. Выскажи он эти переживания, Перси бы мигом получил от Нико звание сварливой домохозяйки, находящейся в вечном ожидании. — Почему у тебя лицо кислой мандаринки? — хриплым от сна голосом спросил ди Анджело, приоткрыв глаза. — Откуда ты знаешь как выглядит лицо кислой мандаринки? — хмыкнул Перси, стараясь отвлечься от тяжёлых мыслей. — А я и не знаю, но вот это твоё выражение лица стало бы официальным представителем кислой мандаринки, — Нико потянулся и чуть поёрзал в кровати, устраиваясь удобней. Перси не стал спорить. Ремарка про мандаринку в сравнительных оборотах Нико была одной из самых безобидных, так что он принял это даже за комплимент. — Ты подумал о колледже? — спросил юноша, но уже знал ответ. Нико сморщился так, будто сгрыз испорченную семечку. У него была такая реакция на любое предложение, подразумевающее что-то постоянное и ответственное. Ему было гораздо проще сбегать, рисковать своей жизнью и возвращаться, когда захочется. Благо, ему было куда. Его ждали и любили в этом доме. Здесь ему были рады. Нико не хотел ничего менять. А Перси уставал быть всё время в неведении и тревожном ожидании. Он хотел проводить зимние праздники всей семьей, хотел устроить свою жизнь максимально нормально. И ему хотелось в этой жизни Нико. Но Нико не хотелось нормальной жизни. — Зачем о нём думать? — пожал плечами сын Аида, а потом вдруг нахмурился и приподнялся на предплечьях, смотря в глаза Перси. — Или ты хочешь, чтобы я пригрозил твоим профессорам? Проблемы с зачётами? Только назови мне имена, я приду к ним во сне или наяву. Перси покачал головой. Нико улёгся обратно и, судя по его задумчивому выражению лица, планировал свои визиты. — Я закрыл свою сессию, — заметил юноша .— И вовремя. Даже не просрочил. — И я рад, что для этого мне не пришлось вызывать дух Энштейна, чтобы он позанимался математикой с тобой, — довольно кивнул Нико. — В качестве репетитора он, конечно, загнул цены. Ты даже представить себе не можешь, во сколько бы он нам обошёлся. Перси закатил глаза. Не об этом он хотел говорить. А ди Анджело всегда отшучивался, когда заходила неудобная для него тема. Нико по скисшему лицу Перси понял, что тот недоволен. Сын Аида вздохнул и сел на кровати. — Перси, я б попробовал учёбу в колледже, — начал Нико. — Но ты ведь знаешь, Аид попросил найти все артефакты из Подземного Мира. А Перси захлопнул дверь прям перед носом Аполлона. Он был далёк от событий в лагере, узнавал даже о потерях чуть ли не последним, но это было ценой за относительно спокойную жизнь в семье. Перси сделал этот тяжёлый выбор, но он его хотя бы видел. Нико в упор не мог представить себе, как можно отказать богам и спокойно учиться в колледже, зная, что друзья в лагере уже вполне способны сами о себе позаботиться. Перси был к этому готов и сделал этот выбор. Нико — нет. И говорить с ним снова на эту тему у Джексона не было никакого желания. — Ладно. Когда собираешься на следующий поиск? — спросил он. — Вообще-то я думал о небольших зимних каникулах, — пожал плечами Нико и совсем как наглый кот вытащил свои ноги из-под одеяла и разместил на бёдрах Перси. Так обычно он напрашивался на ласку. — Поедем куда-нибудь? Перси улыбнулся своему гостю. Он не мог ему отказать. И сейчас искреннее желание порадовать ди Анджело смешалось с чувством вины перед ним. А чувство вины появилось, когда в голове Перси вдруг промелькнула мысль, что он больше не так не может. Нико же иначе не хотел. — Давай, — согласился Перси и улёгся рядом, обнимая его со спины. — Куда на этот раз? Нико близких мест никогда не называл. Он любил этот дом, но никогда не мог оставаться здесь долго. Перси же с каждой новой поездкой понимал, что не хочет больше никуда убегать. Хочет проводить праздники вот так в обнимку дома. Но Нико на такое предложение не соглашался. Перси думал об этом, поглаживая длинные кудри Нико, когда вдруг заметил, что тот перестал дышать. Просто замер ровно в том же положении, что и был. Сын Посейдона резко сел, оглядываясь по сторонам. Звуки вдруг затихли, и даже стрелки на часах просто застыли. Птичка за окном просто зависла в воздухе. Словно кто-то остановил время. У Перси перехватило дыхание. Он почти вскочил с кровати, но почувствовал на своём плече чужую крепкую руку, удержавшую его на месте. — Ты так упорно сражался ради Нико. И что в итоге? Перси устало вздохнул, узнав его голос. Слишком часто этот Бог стал его навещать. Юноша повернулся спиной к Нико, чтобы лицезреть Купидона, развалившегося на боку с другой стороны. — На этой кровати слишком мало места для троих, не находишь? — язвительно спросил Перси. — И из нас всех ты решил выкинуть Нико, да? — спросил бог. — К чему была такая упорная борьба за него? — Я никого не собираюсь выкидывать, — буркнул Перси. Он глянул через плечо, убеждаясь, что Нико всё ещё в застывшем положении и снова обратил внимание на Купидона. В этом сэндвиче ему становилось очень неудобно. — Почему ты честно не скажешь о том, что хочешь всё закончить? — спросил Купидон. Этот вопрос вызвал вспышку ярости в сердце юноши. — Потому что Нико будет больно, — ответил Перси. — И я не хочу всё закончить. Я просто... Устал его ждать. И гнаться за ним я уже не могу. —Ах не можешь, — язвительно протянул Бог. — А к чему было столько обещаний? К чему столько надежд и воздушных замков? Купидон наклонил голову, чтобы посмотреть на Нико, и в его взгляде промелькнула жалость и нежность к спящему мальчишке. — Я думаю, с него достаточно любовных драм, — сказал Бог, а потом снова посмотрел на Перси. — И только потому, что я неимоверно милосерден, да и вроде праздники сейчас, у меня есть для тебя небольшой подарок. Если ты хочешь прекратить ваши отношения, я сделаю так, что Нико не будет больно. Он тебя просто разлюбит. Но мука от разрыва за двоих достанется тебе. Как тебе такая сделка? И эта пауза, повисшая после предложения, говорила уже о многом. Первым порывом было отказаться, но Перси снова кинул взгляд на Нико, пока ещё мирно лежащему рядом с ним. Но как надолго? А потом куда? А потом что? А сколько его ещё ждать? Перси устал задавать себе эти вопросы и не знал, когда его терпение подойдёт к концу. А не говорил он с ним именно по той простой причине, что боялся сделать больно Нико. Купидон же предлагал его от этой боли избавить. Нико не будет страдать. Он просто перелестнёт главу, в которой был Перси и займётся своей жизнью. Той, которая ему пока нравится больше. А Перси эту боль мог пережить. Хуже ведь уже быть и не могло. Перси посмотрел на Купидона. — Дашь нам пару дней? Последняя поездка, и я согласен на твоё предложение. Купидон хмыкнул. — Хорошо. Последняя поездка, а после — пройдёт любовь, завянут помидоры. Ты перестанешь значить для Нико хоть что-то. Вот и всё. Вот и твой подарок. С рождеством, Перси.