Ящик Пандоры

— Ты в порядке? — на выдохе произнесла Лиза, осматривая рядом сидящую Киру, и, получив утвердительный кивок, обвела взглядом округу, вглядываясь в мутные очертания двора. — Что это было? Похоже на выстрел.       Медведева не ответила, отстегнула ремень безопасности, молча вышла из машины, оставляя дверь открытой, боясь лишний раз издать хоть малейший писк, и обошла её сзади. До сих пор чуть горбилась, прижимаясь книзу, и водила головой по сторонам в поисках источника.       Лиза же в это время сосредоточенно наблюдала за девушкой в зеркало заднего вида и параллельно за обстановкой вокруг. Неосознанно потянулась рукой к поясу, где за тугим ремнём было припрятано табельное. Оглушительный звук, разнёсшийся эхом по периметру вокруг, до сих пор отдалённым глухим звоном раздавался в ушах и оставался в голове девушки, заставляя сердце неосознанно отбивать немыслимый ритм. И воспоминания с самого первого её рабочего дня на службе в полиции начали атаковать, вихрем проноситься перед глазами. Шесть лет назад — Три года школы полиции за спиной, законченное высшее, успешная практика в девятом отделе и-и… — тучный бородатый седой мужчина, сидевший перед Лизой за металлическим столом, одна ножка которого, та, что была покороче, подпиралась «Одиссеей» Гомера, водил сверкающими глазами по исписанному листу бумаги А4, который держал в руках перед собой, — превосходные рекомендации. Золото, а не сотрудник. Андрющенко ухмыльнулась смущённо, оголяя часть верхнего ряда зубов, подражая чужой широкой улыбке, и склонила голову книзу, стараясь скрыть подступающую к щекам краску. Подполковник встал, разминая затёкшую спину, и обошёл стол, становясь прямо перед девушкой, положив руку ей на предплечье. — Отличной службы, Андрющенко. Твой отец хотел бы, чтобы ты попала сюда. И гордился бы тобой, — он приободряюще похлопал по плечу, видя пролетевшую угасающую искру в чужом взгляде, что исчезла за маской пустоты также быстро, как и появилась. — Спасибо, Виктор Аркадьевич, — Лиза развернулась на пятках, кивая вслед своим словам, и двинулась в сторону двери, на выход из кабинета. — Знаешь, мы с Андреем работали вместе в своё время. Расследовали одно заковыристое дело, — ударился в ностальгию подполковник, раскачиваясь на кресле и улыбаясь грустно своим мыслям. — Хороший был мужик, честный. Не мент, а самый настоящий полицейский. Лиза так и осталась стоять вполоборота к мужчине, посреди кабинета, внимая бережно каждому его слову, старалась запомнить все новые детали. Ведь это всё, что у неё осталось. Воспоминания. Воспоминания, от которых каждый раз почему-то становилось горько и досадно, воспоминания, которые не вызывали ни одной положительной эмоции. Но она предпочла бы лучше чувствовать своё разрывающееся сердце, чем видеть перед глазами постоянно пустой силуэт её отца, и не чувствовать при этом ничего. — Ну, ладно… — Виктор встрепенулся, будто освобождаясь от навязчивых оков, в которых почти утонул, и взялся за синюю ручку, пододвигая папку с документами к себе ближе. — Если что, можешь всегда обратиться ко мне. Я тебе помогу. — Так точно, — просипела Андрющенко, и на негнущихся ногах вышла из кабинета. Всё же, умению удачно скрывать свои эмоции ей ещё учиться и учиться. День проходил относительно хорошо. Лиза впервые смогла прочувствовать всю тяжесть и весь груз работы на своей должности всего за несколько часов работы в отделе. Помимо бумажной волокиты, которой, девушке казалось, заниматься приходилось куда чаще, чем раскрытием преступлений, атмосфера в кабинете была накалена, если не до самого пика, то относительно близко к нему. Новоиспечённые коллеги Андрющенко восприняли в штыки, как и звание брюнетки младшего лейтенанта в её-то двадцать три года, называя это у неё за спиной не более, чем «везением» или «связями». Только вот Лиза всё это слышала. И терпела. Она правда старалась не обращать внимания на чьи бы то ни было колкие выпады и попытки задеть её достоинство, но не давала покоя давящая мысль о том, что с этими людьми ей придётся работать ещё долгое время, а значит, нужно сохранить какой-никакой авторитет и мало-мальски нейтральные рабочие отношения, хотя бы в пределах службы. Она чувствовала, что её нагло выбросили посреди поля сражения без оружия, без защиты и без наставлений о том, что и как нужно делать. И как бы не хотелось в этот момент послать свою чёртову гордость, засунуть куда подальше самоуважение, Лиза понимала — без боя не сдастся. В тот же день, когда летний знойный вечер с отблёскивающим кровавым закатом на горизонте окончательно передал свои права ночному небу над головой, с мириадой сверкающих звёзд на чистом сумеречном полотне, машина неторопливо двигалась вдоль тротуара малооживлённой улочки, в одном из самых неблагополучных районов города. Бессонная, как минимум, половина ночи грозилась пройти в такой однообразной скучающей атмосфере патруля, вместе с двумя напарниками — Колей и Русланом, что сейчас тихо переговаривались на отвлечённые темы, пока Лиза неотрывно следила за дорогой, сидя на пассажирском сидении, и через открытое окно полной грудью вдыхала приятную прохладу. Непоколебимая, чуть напряжённая, обстановка резко прервалась шумным пререканием мужских голосов на повышенных тонах за очередным поворотом. Среагировав немедленно, они припарковались неподалёку, вылетели из машины, заткнув портупеи потуже, широкими шагами приблизились к паре грузных высоких мужчин неславянской внешности, что стояли на ногах неуверенно, чуть покачиваясь, и Лиза сразу уловила примесь перегара в некогда свежем воздухе. Только завидев идущих к ним людей в служебке, они отступили на пол шага назад, замолкая вмиг. — Добрый вечер, — начал Руслан, выступая вперёд, и осматривая с ног до головы парней напротив. — Документы можно ваши? — Мы извиняемся очень, — проговорил один из них заплетающимся языком на пару с явным акцентом, — давайте всё мирно решим, да? — Без проблем, парни. Просто покажите документы, и мы разойдёмся. Мужчина с откровенным замешательством и толикой пьяного азарта смотрел из-под густых бровей, чуть помедлив, аккуратными движениями доставая из заднего кармана приличную стопку денег, и отсчитал несколько зелёных купюр, протягивая вперёд. — Вот мои документы. Напарники без заминки переглянулись заинтересованно, сверкая глазами. Даже не подав виду, что удивились, кивнули друг другу мимолётно, почти незаметно, будто делали это не в первый раз, и спустя несколько секунд безмолвных прерий Руслан уже был готов податься ближе, выхватывая жадно деньги из чужой руки, если бы Лиза не сделала это первой. — Вы с ума сошли? Взятку решили нам дать? — Андрющенко выпрямилась, слегка отпихнула протянутую ладонь, скрещивая руки на груди, стараясь в слова вложить всю свою уверенность. — Я же говорю, красотка, это — мои документы, — он глупо улыбнулся, чуть посмеиваясь вместе своим собутыльником, и продолжал вытягивать руку, тряся купюрами прямо перед девушкой и исследуя лицо той грязным взглядом. — Забудьте, я вызываю наряд, — кинула Лиза напоследок, прежде чем моментально развернуться и перебежками направиться в сторону машины за служебной рацией. Но только приблизившись к ней, доселе пустынную и молчаливую улицу разразил оглушительный хлопок, чей-то срывающийся на крик голос и отдаляющийся топот ног. И брюнетка, даже не захлопнув дверь машины, схватилась за табельное, вытаскивая его из кобуры, пока бежала обратно. — Ты… — прошипел полушёпотом Коля, с сочащимся из голоса гневом, смешанным с горечью. — Кто тебя просил влезать? Трясущаяся ладонь его сжимала отчаянно чужую, до этого времени бледно-голубую, рубашку, которая уже успела пропитаться значительным кровавым пятном, что разрасталось всё больше с каждой секундой. И пока Лиза лихорадочно пыталась набрать номер скорой, всё время промазывая по клавишам, булькающие всхлипы исходили из горла Руслана, что будто безуспешно пытался что-то сказать. — Если он умрёт, — на выдохе прорычал Коля, сильнее стискивая ладонь, — я не вынесу службы бок о бок с тобой. — Придётся потерпеть, — прошептала Андрющенко, падая на колени рядом с напарником. — Приехали, блять! — раздался глухой восклик спустя несколько секунд, заставляя Андрющенко вздрогнуть, освободившись от пелены мыслей, и выйти вслед за девушкой.       Она чуть ли не на цыпочках подошла к пыхтящей блондинке, проследила за её взглядом, цепляясь глазами за спущенное заднее колесо машины. Чуть поджала губы в сожалении и столкнулась взором с красным, пылающим возмущением вперемешку с горечью, лицом. Положила руку на плечо той, слабо поглаживая большим пальцем. — Она была так дорога тебе... — Андрющенко постаралась вложить в слова максимум сожаления, одновременно пытаясь удержать в груди рвущийся оттуда хриплый смешок, наблюдая вытянутое лицо напротив. — Ой, иди в пизду, — Кира, обречённо выдыхая, устало махнула рукой в сторону брюнетки, что готова была вот-вот прыснуть. Показательно повернулась к ней спиной, достав последнюю сигарету из пачки, и надеялась выпустить с густым насыщенным дымом всю свою печаль и боль. — Не переживай, сейчас что-нибудь придумаем.

***

— Уютненько у тебя тут, — Кира, повесив пальто на шаткий крючок прихожей, сразу же отправилась в гостиную, которая была одновременно спальней Лизы, и слишком внимательно осматривала её.       Гордо вышагивая по бетонному полу, она приблизилась к широкой деревянной тумбе, на которой помимо телевизора и пары побрякушек, стояла занятная статуэтка Фемиды, выполненная из белоснежной мраморной крошки, чуть сколотая по бокам и с незначительными трещинами в некоторых местах. Изогнула губы в подобии улыбки, провертела её в руках, находя совпадение более чем ироничным, в следующую же секунду подходя к музыкальному инструменту, что находился в углу комнаты на подставке. — Ты играешь на гитаре? — Кира взглянула на стоящую в проходе Лизу, облокотившуюся на дверной косяк, провела пальцем по грифу, слегка задевая струны, от чего они начали расстроенно дребезжать. — Нет, просто так, для антуража купила, — Андрющенко выдохнула воздух носом, изображая усмешку, и закатила глаза, уходя на кухню. — Можешь потрогать что-нибудь ещё, пока я не вижу. — Тебя можно? — Медведева ухмыльнулась едко от своей же шутки, следуя по пятам за брюнеткой и выслушивая тихие причитания той. — Не заставляй меня жалеть, что пригласила тебя переночевать. — Да ладно тебе, так бы сразу и сказала, что хочешь переспать со мной, — Кира вновь нагло заиграла бровями, сталкиваясь с длительным презрительным взглядом девушки. — Не пялься так на меня, детка, я знаю, что неотразима. — Ты идиотка, — прошипела Лиза сквозь зубы, отворачиваясь обратно к чайнику, набирая туда воды. — И если для тебя переночевать с девушкой в одной комнате равно переспать с ней, то у меня плохие новости.       Блондинка показательно смахнула невидимые капельки пота со лба. — Фух, откройте окно, что-то душно стало. — Я тебя сейчас за дверь выставлю. — Не сможешь, — с вызовом ответила девушка, не стирая ухмылку с уст, — тебе меня слишком жалко.       И Лиза повернулась к ней, нарочито медленно, сузив глаза и натянув самую хитрую улыбку, которую только могла. — Ты только что назвала себя жалкой?       Кира стушевалась, уже приготовившись выдать очередной язвительный ответ, но застыла в моменте, не смогла издать и звука, оставаясь сидеть в ступоре на несколько секунд с поднятым пальцем и открытым ртом, глупо пялясь в одну точку. — Это не… Я не это имела ввиду! — она вскинула руки кверху, возмущаясь громко, пока Лиза загибалась от пронзительного смеха, придерживаясь рукой за столешницу.       И Кире пришлось приложить максимум усилий, чтобы за напыщенным оскорблённым лицом сдержать щекочущий горло порыв хохота вслед за девушкой. И даже в глубине своего разогнанного сердца отказывалась принимать тот факт, что Андрющенко её уделала.       В таких незамысловатых разговорах, которые в основном состояли из вскользь брошенных фраз и шуточек Медведевой, они провели час, сидя в приглушённом свете одинокой лампы на кухне, и пили травяной чай. Кира морщилась и дёргалась с каждым глотком всё больше, не понимая, как можно на полном серьёзе любить такую «байду», пока Лиза спокойно наслаждалась горячим, ещё дымящимся напитком, с добавленными туда пятью ложками сахара и шоколадными конфетами вприкуску, приговаривая, что «перед сном — полезно».       Они улеглись спать, когда стрелка на циферблате уже перевалила за двенадцать ночи. Только отдалённый глухой собачий лай за окном, непрекращающееся копошение со стороны Киры и лязг скрипящих под ней пружин разбивали умиротворённую тишину ночной атмосферы. — Долго ты ещё будешь возиться? — прошипела Андрющенко, поворачиваясь вполоборота и кидая испепеляющий взгляд за спину. — Раскладушка у тебя ебаная, я что могу поделать! Вот если бы я легла с тобой… — Можешь не продолжать, — отрезала Лиза, вновь перекатываясь на бок, и пыхтела злобно, мысленно ставя в голове пунктик «Никогда больше не приглашать Киру к себе домой» и подчеркивая его жирным красным цветом.       Сон всё равно никак не хотел настигать уже затуманенный и уставший мозг Андрющенко, даже спустя несколько минут после того, как она перестала улавливать слухом движения за спиной, думая, что девушка таки уснула в неудобной позе, или торчащие острые пружинки из матраса всё же закололи её насмерть. Но едва уловимое шмыганье носом и кашель разбивали все надежды в пух и прах. — Как вы вообще с Мишель познакомились?       Лиза заиграла желваками, стиснула зубы и сжала руки в кулаках до хруста костяшек. — Я не могу уснуть, — после недолгого затишья со стороны брюнетки, Кира пояснила. — Потому что тебя интересует, как мы с Мишель познакомились?       Кира замолчала. — Это в том числе.       Брюнетка вновь выдохнула устало весь воздух из лёгких, нарочито громко, понимая, что уснуть сейчас вряд ли получится, и легла на спину, уставив нахмуренный взгляд в светло-серый потолок, продолжая обдумывать что-то, не моргая. — Мы дружили ещё со школы, если это можно так назвать. С ней никто не хотел общаться, да и я ни с кем характерами не сходилась. Она жаждала общения хоть с кем-нибудь, а мне было по барабану на людей вокруг. Так и получилось, что мы нашли друг друга, — брюнетка усмехнулась, прокручивая в голове их с Мишель самый первый диалог в четвёртом классе, пока Медведева слушала искренне заинтересованно, не шелохнувшись. — После школы мы поссорились и несколько лет не общались, даже не вспоминали. Два года назад я выехала на место преступления, опрашивала соседей и свидетелей, и так вышло, что среди них была она. — Романтично, — протянула Кира, когда Лиза закончила свой незамысловатый рассказ. — Удивительно, на самом деле, как она ещё не повесилась от общения с тобой. — Эй! — воскликнула вдруг Андрющенко, посмеиваясь хрипло. — Я могу быть весёлой. Просто сдержанная с малознакомыми мне людьми. — А что, если я хочу узнать тебя поближе?       Лиза потёрла лоб, вмиг становясь более серьёзной и напрягаясь от такого вопроса. Повернулась всем телом к Кире, что в упор заинтересованно глядела на неё, не отрываясь. Половина лица девушки мягко обдавалась лишь блёклым сиянием фонаря с улицы, светившего прямо в окно, отчего пепельные волосы её блестели и приобретали насыщенный жемчужный оттенок, пока угольные глаза, вразрез сияющему образу, выглядели ещё более чёрными, совсем непроглядными. И Лиза, теряясь в этой чёрной дыре, смогла лишь прошептать: — Тогда придётся потерпеть.