Отрубая дракону голову, не задень мечом принца

В тренировочном зале Министерства общественной безопасности жарко, повсюду слышатся короткие команды старших по званию и тяжелое дыхание агентов. Сквозь пуленепробиваемые окна проходит солнечный свет, блестя на покрытой пóтом коже тренирующихся, и в этом свете отточенные удары, которые агенты наносят друг другу, кажутся искусной компьютерной графикой. Смесь тяжелых запахов нескольких десятков альф забивается в ноздри, заставляя морщиться и пытаться вдыхать как можно реже.  Специальный агент Ван Ибо дергает на себя Чжоу Исюаня, выводя того из равновесия, и, словно пушинку, перекидывает его через бедро. Оба альфы высокие, поджарые, как бойцовые псы, их тренировочный бой — настоящая услада для глаз. Исюань громко ударяется об мат, не успев сгруппироваться, рычит сквозь зубы, но Ибо успевает вывернуть ему руку, фиксируя в болевом захвате. Сущность альфы Исюаня протестует против того, чтобы сдаться, но одно неловкое движение — и плечевая кость выйдет из сустава, поэтому он похлопывает свободной рукой по мату, признавая поражение. Ибо тут же отпускает его, протягивая руку товарищу и помогая подняться. Серьезное выражение тут же слетает с его лица, Ибо широко улыбается, весело говоря что-то другу, становясь похожим на подростка. — Неплохо, — Чжан Исин, глава двадцать седьмого управления МОБ КНР, стоит в углу зала, внимательно следя за Ван Ибо. — Я же говорил, — кивает глава двадцать первого управления Лу Хань. В его руках папка с личным делом Ван Ибо, которую они оба изучили вдоль и поперек. — По всем критериям он лучший для этого дела. Чжан Исин прищуривается, глядя на то, как Ван Ибо запрокидывает голову, разражаясь смехом: — Мальчишка совсем, — он поджимает губы. — Его ж убьют там. Мы уже потеряли пятерых. Лу Хань снова открывает папку и демонстрирует ее Чжан Исину, держа так, чтобы пальцем закрывать дату рождения: — Он лучший выпускник академии, на службе — ни одного проваленного задания, все экзамены на профпригодность сдает с блеском. Если забыть, что ему двадцать два, — он то, что нам надо. Любого могут убить, Исин. Ткни мне пальцем в того, кого тебе не было бы жалко, и я тотчас же отправлю именно его. Глава двадцать седьмого управления морщится: — Не пори чушь, мы оба знаем, что ни одного не хотим отправлять на убой. Ладно, уговорил, — вздыхает он, а затем повышает голос. — Агент Ван Ибо, ко мне! Тот молниеносно подлетает к командирам и вытягивается в струнку, прикладывая ладонь к голове. Пот стекает по его вискам, на руках виднеются вены, оплетающие крепкие мышцы. — Вольно, — вздыхает Чжан Исин, смотря на своего подопечного практически по-отечески. Жалко, конечно, пацана, но Лу Хань прав: из тех, кто еще не успел особо наследить подвигами и засветить лицо на награждениях, бойца лучше им не найти. — Ван Ибо, через пятнадцать минут жду тебя в своем кабинете, для тебя есть задание. И оба командира разворачиваются, почти строевым шагом выходя из душного зала. Чжан Исин прикрывает глаза, когда слышит за спиной сдержанно-радостное «Есть!». Так и хочется спросить: «Чему ты радуешься, мальчишка?». Он еще не знает, какой ад ждет его впереди. Ван Ибо провожает командиров взглядом, а потом срывается в душевые. Поглядывает на часы над дверью, чтобы засечь время, сбрасывает потную форму и залезает под душ, подставляя голову теплым струям воды. Альфа тщательно трет тело, смывая слишком насыщенный запах, проходится пальцами по ежику коротких черных волос. Вода расслабляет приятно гудящие после тренировки мышцы, душа поет, а на губах появляется улыбка: его заметили сами главы управлений! Задание будет стоящим, определенно. Опасным? Конечно, но он знал, на что идет, когда поступал в академию. Он хотел спасать людей, пусть даже рискуя своей жизнью, и сейчас он на своем месте, и мама им определенно гордится, пусть и волнуется каждый раз, особенно после гибели отца. Теперь ему выпал шанс и вовсе прославиться, и альфа точно не упустит его.  Выйдя из душа, он насухо вытирается полотенцем и надевает форму, придирчиво осматривая ее на наличие складок: перед начальством он должен показаться в своем лучшем виде. Надев наручные часы, он на секунду замирает и нежно проводит пальцем по их корпусу. На его губах расцветает грустная улыбка: — Я тоже скоро стану героем, отец. Ты сможешь гордиться мною, где бы ты ни был. Кивнув самому себе, Ван Ибо выходит из раздевалки, приветствуя по пути сослуживцев, поднимается на последний, пятый, этаж их базы и стучит в дверь кабинета главы двадцать седьмого управления. После лаконичного «Войдите!» он проскальзывает внутрь, обнаруживая там не только Чжан Исина, но и Лу Ханя, и привычно отдает честь. Чжан Исин, сидящий у своего стола, машет рукой, разрешая расслабиться, и подзывает его ближе, кивком указывая на стул напротив. — Итак, Ван Ибо, — начинает он. — Перед тем, как рассказать тебе подробности, я хочу отметить: ты можешь отказаться от этого задания.  Ван Ибо вскидывает брови, ожидая пояснений. Министерство общественной безопасности — это не то место, где кого-то интересуют твои желания. Агент должен исполнять приказы, отправляться туда, куда ему скажут, и делать то, что ему велят. Чжан Исин понимает его замешательство и тяжело вздыхает: — Задание предполагает работу под прикрытием, а если точнее — внедрение в одну из сильнейших триад Китая. Это означает, что твоя личность будет полностью стерта: все аккаунты в интернете, фотографии, документы — все, что может напомнить о твоем существовании, будет уничтожено, тебе придется переехать, прекратить посещать привычные места, но самое главное — всем, с кем ты общаешься, мы объявим о твоей смерти. Кадык Ван Ибо дергается, когда тот сглатывает. Он ожидал многого, но только не этого: самая ответственная и самая опасная работа одновременно, и, скорее всего, ему придется заниматься не самыми праведными вещами, чтобы сойти в триаде за своего. — Сколько это продлится? И можно будет хотя бы маме сказать, что я жив? Чжан Исин и Лу Хань переглядываются. Из досье они помнят, что отец этого мальчика погиб на службе несколько лет назад, добить женщину скорбью по сыну рука не поднимается, но безопасность… — Я лично уведомлю твою мать о том, что ты жив, чтобы эта информация не осталась ни на каких носителях и чтобы не было сцен с прóводами, иначе это может кто-то заметить, — наконец решает Исин. — Что касается длительности, то точно сказать мы не можем, но операция займет по крайней мере несколько лет. И мы не можем дать никаких гарантий, что она завершится успешно или что мы хотя бы успеем тебя вовремя вытащить. Мы сделаем все возможное, конечно, но предыдущим пяти агентам это не помогло. Говорить это тяжело, особенно когда ощущаешь бесконечную, камнем лежащую на сердце вину за их жизни. Но совсем молодой альфа должен знать, куда его собираются отправить. Он должен иметь возможность сказать «нет». Напряжение витает в воздухе, оседает привкусом пепла на языке. Ван Ибо чувствует, как долг и гордость борются внутри него с таким непривычным чувством страха. Пять агентов… Он знает, как хорошо работает министерство, как оно ценит своих людей. Не суметь вытащить столько народу?.. Неужели его хотят отправить в саму преисподнюю? — Сколько времени тебе нужно на раздумья? — спрашивает Лу Хань. — Мы не торопим, но нам нужны сроки, чтобы знать, когда начинать искать другого агента в случае, если ты откажешься. — Я согласен. Он отвечает так быстро, что почти перебивает старшего по званию, но он чувствует, что если не скажет это сейчас, потом ему может не хватить смелости. А еще позже он будет ненавидеть себя за то, что не смог согласиться.  — Ты можешь взять время подумать, не обязательно принимать решения сиюминутно, — пытается вразумить его Исин. — Я согласен, — твердо повторяет Ван Ибо. Почему-то во второй раз говорить это гораздо легче. — Я выбрал эту профессию, потому что хотел сделать мир лучше. Это — мой шанс существенно повлиять на ситуацию в нашей стране, и я готов исполнить свой долг. Командиры синхронно кивают, удовлетворенные ответом. Чжан Исин достает из стола фотографию и пододвигает ее к Ибо: — Мы довольно давно копаем под триаду под названием «Золотой дракон». Основная деятельность триады — продажа наркотиков и оружия, но они также промышляют заказными убийствами, шантажом, предположительно, держат несколько борделей. Отлавливать «шестерок» бессмысленно, их тут же заменяют новыми, и гигантский механизм продолжает работать, даже не замечая неполадок. Поэтому было принято решение рубить этого дракона с головы. Он постукивает пальцем по фотографии, указывая на мужчину в черном костюме. У того сильное тело, острая, выразительная челюсть и черные волосы, чуть спадающие на лоб, но не закрывающие цепких, бездонных глаз. На фотографии он находится в дорогом ресторане, на диване смотрясь так, будто сидит на троне, и смотрит на собеседника таким взглядом, что Ван Ибо даже от фотографии чувствует неприятное покалывание на загривке. Такому человеку не захочешь быть врагом, но, кажется, он уже успел им стать. — Ван Чжочэн, — представляет этого мужчину Лу Хань. — По данным наших агентов — глава «Золотого дракона», альфа, около тридцати лет. Хладнокровный, доминантный, безжалостный. При малейшем подозрении на предательство избавляется от любого, о его способностях к пыткам ходят легенды. По всем документам чист, как девственница перед свадьбой: имеет среднего размера бизнес, платит налоги, улыбается прохожим, — Лу Хань усмехается. — Нам надо взять его с поличным, лучше — вместе с приближенными, потому что сейчас доказательств у нас нет никаких. Ван Ибо прищуривается, глядя на фотографию, пытаясь представить улыбку этого человека. Наверняка она будет острой, как кинжал, но почему-то все равно будет вызывать доверие. Такие улыбки часто бывали у людей, которых альфа помогал упечь за решетку. Чжан Исин достает другую фотографию, кладя ее рядом с первой. Все тот же ресторан, Ван Чжочэн сидит все так же величественно, а рядом с ним…  Ибо сглатывает вдруг скопившуюся во рту слюну. Парень, ластящийся к Ван Чжочэну, — явно омега, хотя и высокий. У него мягкие черты лица, до безумия тонкая талия, разглядеть которую не мешает воздушная рубашка, и чуть лукавая улыбка, настолько солнечная, что могла бы осветить весь мир. У омеги светлая кожа, к которой так и хочется прикоснуться, а шею обхватывает широкая полоска чокера, что выбивается из его мягкого образа, кажется ошейником, поводок к которому держит в руках глава «Золотого дракона». Его волосы немного длиннее, чем у Ван Чжочэна, и спадают на глаза мягкими волнами, а глава триады зарывается в них пальцами, не прерывая беседы с кем-то напротив. За то, чтобы увидеть такого омегу в реальности, Ван Ибо бы полжизни отдал, и оттого ему еще больнее от осознания, что этот солнечный парень, скорее всего, уже мертв. Просто потому что преступники обычно видят в омегах лишь вещи, созданные для получения альфами удовольствия, а потом избавляются от них, как от использованных медицинских перчаток, чтобы те ненароком не вызнали ничего важного. Ван Ибо и сам не замечает, как аккуратно оглаживает снимок пальцем. — Кто это? — его голос чуть хрипит, и Чжан Исин понятливо хмыкает. — Его зовут Сяо Чжань, и он — омега Ван Чжочэна. Лу Хань усмехается, когда Ван Ибо вскидывает голову, смотря на него с недоверием. — Омега Ван Чжочэна в смысле?.. — В том самом смысле. Очень необычно для преступника, особенно такого ранга, но наш агент следил за ними около года, прежде чем смог сделать этот снимок, и Сяо Чжань абсолютно всегда находился подле Ван Чжочэна. Агент также говорил, что, судя по разговорам приближенных, Сяо Чжань был с ним и раньше. Вообще, в тот раз операция была как никогда близка к успеху, все, что мы рассказываем сейчас, мы узнали именно от того агента. Вот только… Чжан Исин достает из стола третью фотографию, и Ван Ибо нужно приложить усилия, чтобы сохранить спокойное выражение лица. Ему показывали фотографии трупов в академии, когда говорили о прошлых громких делах министерства, он сам участвовал не в одной операции и видел такое, что большинству гражданских не снилось даже в самых страшных кошмарах, но настолько изуродованное тело он видит впервые. Складывается впечатление, что его заживо грызли собаки, пока он отбивался и пытался убежать: некоторые куски мяса будто вырваны, кости вывернуты, живого места просто не найти. — Это тот самый агент, — подтверждает его страшную догадку Чжан Исин. — Он попробовал сблизиться с Сяо Чжанем для получения информации, вот только его на этом поймал Ван Чжочэн.  — Еще одна отличительная особенность главы «Золотого дракона»: своего омегу он охраняет не хуже Цербера, — цедит Лу Хань. — Влюбленный глава мафии? — с сомнением спрашивает Ван Ибо, приподнимая бровь. Оба командира пожимают плечами. — Кто знает. Возможно, просто садист и собственник. Не отрывая взгляда от фотографии, Ван Ибо задумчиво постукивает ногтем по зубам: — Получается Сяо Чжань — это одновременно и слабое место, и самая охраняемая ценность Ван Чжочэна. — Скорее всего, — кивает Чжан Исин. — Но до них ты в любом случае доберешься не скоро: чтобы иметь возможность хотя бы мельком увидеть Ван Чжочэна или его омегу надо пройти через все ступени отбора. Мы сможем внедрить тебя только как мелкую сошку мафии, а дальше подниматься по «карьерной лестнице» тебе придется самому. Это грязная работа, Ибо, тебе придется доказывать свою верность, чтобы стать хоть сколько-нибудь приближенным к главе. Конечно, мы не бросим тебя: наладим систему связи, иногда ты сможешь контактировать с другими внедренными агентами — их несколько человек, но никто не может пробиться выше. Однако большую часть решений ты вынужден будешь принимать самостоятельно. Ван Ибо выпрямляется и расправляет плечи, отдавая честь: — Я готов.